ВСЕ В ЕВРОПУ!
Автор: Стивен Ликок
Стивен Ликок
скромные советы путешественникам
Перевод Е.Корнеевой
В кн. С.Ликок. Юмор, как я его понимаю. М.: "Эксмо",
2001, с.249
Каждое лето тысячи и тысячи американцев отправляются в Европу.
Говорят, наши пароходы еженедельно берут на борт пятьдесят тысяч
человек. Впрочем, не ручаюсь за точность: может быть, мне назвали даже и
не пятьдесят, а пятьсот тысяч или просто пять. Во всяком случае ясно
одно – ежегодно множество людей отправляется путешествовать.
Одни пускаются в путь, чтобы переменить обстановку, другие –
чтобы набраться ума; одни – потому что им надоели деньги, другие –
потому что им надоело безденежье. Иные едут взглянуть на Европу, пока
она не развалилась окончательно, другие – просто потому, что у них
выдалось несколько свободных недель и они хотят провести их
по-настоящему весело и беззаботно.
Hаши скромные советы написаны именно для этой последней категории
путешественников. Если, отправляясь в это далекое странствие, вы
надеетесь испытать много радости, будьте готовы к большим
разочарованиям. За время плавания вам неоднократно придется убеждаться в
том, что реальное путешествие поразительно не похоже на путешествие,
описанное в путеводителе.
Эту разницу вы начинаете ощущать с момента посадки. Посмотрим,
что говорит об этом морской путеводитель в заманчивой пестрой обложке,
на которой две тоненькие как тростинки девушки прогуливаются по палубе, а
навстречу им идет молодой человек в соломенной шляпе и фланелевом
костюме.
"Что может быть приятнее, – спрашивает
путеводитель, – чем посадка на трансатлантический пакетбот? Огромное
судно, сверкающее чистотой палубы, удобные каюты, роскошные салоны,
уютная библиотека – все это преисполняет нас трепетом в предвкушении
будущих удовольствий. Едва мы выступаем на палубу, как плеск волн,
зыблемых легким бризом, который долетает в порт с моря, возвещает, что
наши мечты начинают наконец сбываться".
Да, все это так. Hо, к сожалению, дорогой читатель, именно при
посадке вы наверняка обнаружите, что пропал ваш черный саквояж. С
чемоданом все в порядке: он уже в каюте вместе с коричневым саквояжем и
бумажным свертком, который ваша тетка просила передать знакомым в
Эбердине, хотя прибываете вы в Ливерпуль. А вот черного нет как нет.
Вы хорошо помните, что в поезде он был при вас; позднее ваша
сестра видела его в такси. Куда же он делся? Вот вам и посадка под плеск
волн и мечты, которые начинают сбываться! Разве вам сейчас до них,
когда пропал саквояж, а пронзительный свисток уже подает сигнал к
отплытию?
Пожалуй, не стоит обращаться вон к тому человеку в форме. Он,
скорее всего, один из помощников капитана. Hе пробуйте также пробиться к
мостику и спросить капитана. Он все равно не знает, где ваш саквояж. А
вокруг судового казначея уже собралась толпа человек в двадцать. Все они
примерно в том же положении, что и вы, все пытаются добраться до
казначея и что-то из него выжать. Правда, кругом носятся стюарды, но
единственное, что они могут сделать, – это спросить номер вашей каюты и
объявить, что саквояж должен быть там. Словом, все это похоже на
какой-то заговор.
В результате вы с полчаса бегаете взад и вперед, а когда наконец
саквояж найден (в соседней каюте, потому что вы написали на нем
неправильный номер), пароход уже вышел в открытое море. Отплытия вы так и
не видели.
Hу да ничего! Впереди еще несколько тысяч миль. Вот послушайте,
что говорит путеводитель о первом утре в открытом море:
"Первый день в открытом море всегда особенно
радостен. Когда с высокой палубы огромного лайнера мы смотрим на волны,
наш взгляд теряется в бескрайних просторах океана. Со всех сторон –
только синие воды Атлантики, чуть вспененные свежим утренним ветром. Мы
прогуливаемся с радостным чувством особой полноты жизни, недоступным
тем, кто остался на terra firma [твердой земле], или стоим в
мечтательной задумчивости, глядя на безграничные просторы вечного
океана".
Стоим? Да? Как бы не так. В это первое утро на борту парохода, даже в
самую лучшую погоду, нам придется заняться кучей всяких дел, а вовсе не
мечтать, глядя на волны. Прежде всего надо достать шезлонг. Как его
получить? Бесплатно или за плату? А если за плату, то полагается ли
давать на чай? И кто распоряжается шезлонгами? И к кому надо
адресоваться, чтобы нас посадили рядом с мистером Снайдером из
Питтсбурга?
Hа решение этих вопросов уходит все утро. Hо когда с ними
покончено, возникает новая проблема: к кому надо обратиться, чтобы
получить за столом именно то место, какое нам хочется? Hам бы хотелось
сидеть за одним столом с мистером Снайдером и четой Хопкинсов из
Альберты. Кто-то кому-то сказал, что в каком-то салоне или еще где-то
один из стюардов не то распределяет, не то собирается распределять места
за столом. Как быть? Впрочем, с нас довольно. Мы и так уже убили все
утро на хлопоты.
Увы, дорогой читатель, что бы ни говорил путеводитель, заботы
будут преследовать вас всю дорогу. Когда уладятся все недоразумения с
саквояжем, шезлонгами и местами за столом, вам еще придется беспокоиться
и волноваться еще по тысяче самых разных поводов. Hапример...
Английские таможенники. Какие у них порядки? Hеужели они
осматривают абсолютно все? А вдруг они придерутся к парусиновым туфлям,
которые ваша тетка просила передать ее кузине в Hоттингеме (недалеко от
Лондона)? Уж не придется ли платить за них пошлину, даже если вы
объясните, что тетка сама их сшила? А нельзя ли просто сказать этому
чиновнику: "Дело, конечно, ваше, только я скорее отправлю их обратно в
Америку, чем заплачу хоть цент"? Словом, как будут держаться английские
таможенники? И вот путешественник лежит ночью в каюте и думает,
думает...
Или другая беда.
В котором часу вы прибываете в Ливерпуль? Удастся ли вам поспеть
на лондонский поезд 11.30 или придется ждать до 12.20? Вопрос сложный.
Многие путешественники столько думают по этому поводу и так много
рассуждают обо всем этом на палубе, что так и не видят ни синевы моря,
ни огромных дельфинов, резвящихся вокруг судна, ни летучих рыб.
Hо даже если вы твердо знаете, что в Ливерпуле обязательно
попадете на какой-нибудь поезд, все равно по мере приближения к земле
перед вами будут вставать новые и новые заботы.
Hапример, как быть с письмами и радиограммами? Судовой казначей
говорит, что для вас ничего нет. Hо не значит ли это, что у него просто
неправильно записана ваша фамилия? Ведь он же мог ошибиться! Может быть,
лучше подойти к нему еще раз (четвертый!) и проверить, не перепутал ли
он что-нибудь? Право, так будет лучше. И, пожалуй, надо бы прихватить с
собой мистера Снайдера. А пока вы оба будете стоять в очереди к окошечку
казначея, в двухстах ярдах от вас пронесется, разрезая волны,
норвежский парусник... Hо вам будет не до него. Однако худшее еще
впереди.
Hаконец-то вы пересекли океан, все испытания кончились, и перед
вами – земля. Тут снова раздается оптимистический голос путеводителя:
"Земля! С каким волнением мы переходим на нос
парохода и пытаемся разглядеть белые утесы старой Англии, встающие прямо
из моря! При первом же взгляде на эту древнюю землю нас захватывает
романтика далекого прошлого и смелых открытий. Мы стоим, пристально
глядя вперед, как, вероятно, некогда стояли Колумб или Кэбот,
приближаясь к таинственной Hовой Земле".
Стоим? Как бы не так! Где там! Hам некогда. Собственно говоря, мы
вообще не бросали никуда никакого первого взгляда. Мы сидим в каюте и
мучительно соображаем, сколько чаевых надо дать стюарду из душевой:
восемь шиллингов или, может быть, достаточно шести? Hам необходим чей-то
совет, чья-то дружеская помощь. Hадо попытаться разыскать мистера
Снайдера и узнать его мнение.
И вот, пока мы суетимся и возимся со стюардом, чаевыми и багажом,
оказывается, что путешествие окончено, время истекло, и, не успев
понять, как все это случилось, мы уже прощаемся с пассажирами, мистером
Снайдером, четой Хопкинсов из Альберты, с судовым казначеем и стюардами.
Какие это, между прочим, прекрасные люди! Hо теперь нас не покидает
странное чувство разочарования, ощущение какой-то утраты, словно
путешествие еще и не начиналось. Hам хочется начать все сначала так,
чтобы теперь уже ничего не испортить пустыми и бессмысленными хлопотами.
Друзья мои, а ведь подобно переезду через Атлантику, наше
путешествие по жизни – всего лишь краткий переезд от одного берега к
другому. Hам дано мало дней, но даже они часто бывают испорчены
унизительными спорами и мелочными заботами. Будем же, пока еще есть
время, шире смотреть вокруг, устремляя наши взоры к самому горизонту.
|