ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ТРАНСЫ

Книги для бизнеса. Виталий Пичугин

Книги по психологии. Виталий Пичугин

Все разделы / Книги о гипнозе. Эриксоновский гипноз.

Автор: Стивен Гиллиген

Стивен Гиллиген

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ТРАНСЫ

Руководство по эриксоновской гипнотерапии

Перевод с английского А.Д.Иорданского
под редакцией М.Р.Гинзбурга

Stephen G. Gilligan
THERAPEUTIC TRANCES
The Cooperation Principle in Ericsonian Hypnotherapy

Москва
Независимая фирма "Класс"

Терапевтические трансы: Руководство по эриксоновской гипнотерапии /Пер. с англ. А.Д. Иорданского. - М.: Независимая фирма "Класс" (Библиотека психологии и психотерапии).

ISBN 5-86375-067-7 (РФ)

Книга Стивена Гиллигена, ученика и последователя выдающегося американского психотерапевта Милтона Эриксона, по праву названа руководством. В ней собрано и - главное - "разложено по полочкам" все, что необходимо для освоения и использования эриксоновского подхода в гипнотерапии: теоретические основы метода, принципы гипнотического воздействия, конкретные приемы, методики и стратегии гипнотерапии, способы использования гипнотического транса для преобразования проблем клиента в решения. Все это проиллюстрировано документальными записями сеансов с подробными комментариями.
Врач, психолог, педагог получат ответы на все вопросы об эриксоновской гипнотерапии, а "просто любознательный читатель" - массу новых идей об эффективном общении между людьми.

ISBN 0-87630-442-0 (USA)
ISBN 5-86375-067-7 (РФ)

© S. Gilligan
© Независимая фирма "Класс", издание, оформление
© А.Д. Иорданский, перевод на русский язык
© Л.М.Кроль, предисловие

Исключительное право публикации на русском языке принадлежит издательству "Независимая фирма "Класс". Выпуск произведения или его фрагментов без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону.

КОРОТКО ОБ АВТОРЕ "ТЕРАПЕВТИЧЕСКИХ ТРАНСОВ"

Стивен Гиллиген _ относительно молодое лицо на американской "доске почета" успешных психотерапевтов. Ему немного за сорок. Он независим, нигде не служит, много ездит по миру с обучающими программами, которые пользуются неизменной и возрастающей популярностью. Регулярно занимается частной практикой, пишет книги _ медленно, систематично и вдумчиво.
Он живет в красивом доме и, показывая его гостям, с гордостью говорит, что сам его проектировал и хотел бы в нем умереть. Около дома, под настоящим раскидистым деревом Бодхи сидит невозмутимый Будда. По словам хозяина, участок был куплен при первом же взгляде на это дерево. Вид на океан, апельсиновая аллея, половинка баскетбольной площадки, стоянка на четыре машины, сад. В отдельно стоящем офисе _ кабинет, библиотека, приемная жены, комната секретаря. В обширной библиотеке книги расставлены по алфавиту, и кажется, что нет ни одной лишней, мало знакомой хозяину...
Учителя Стивена Гиллигена не нуждаются в рекламе. В университете его руководителем был Грегори Бейтсон. Именно он рекомендовал Стивену работать с Милтоном Эриксоном, так что "посвящение" в эриксоновский гипноз Стивен Гиллиген получил из первых рук. В состав кружка Бэндлера и Гриндера, из работы которого впоследствии и оформилось то, что называется "нейро-лингвистическим программированием", Гиллиген входил в самые первые, творческие годы этого союза.
В 1989 г. я был четыре дня на его мастерских в Нью-Йорке. Почему-то очень запомнилось, что Стивен все время пил апельсиновый сок _ предмет моей зависти в то время. Много сока утекло с тех пор. Потом я узнал его ближе и понял, что сок он пьет как часть лечения тяжелого диабета. Узнал про ирландское католическое детство, прошлое семьи, нелегкие отношения с отцом... В его судьбе темы смерти, странности, опасности, как в каждой жизни, переплелись с другими темами и вошли в формулу успеха...
Это лишь несколько слов об авторе.
Книга же, по-моему, способна сама многое сказать о себе даже при беглом перелистывании и вполне заслуживает названия "руководства".
Хотелось бы, чтобы у каждого, кто держит ее в руках, был свой, выбранный и любимый вид из окна: у кого-то лес, у кого-то озеро... Распахнутый горизонт нужен каждому из нас: и прямо сегодня, и как цель _ в жизни, в профессии, в судьбе. Может быть, как ни смело это звучит, книга Стивена Гиллигена на шаг приблизит нас к желанной картине.

Леонид Кроль

Доктору медицины Милтону Г. Эриксону,
с глубочайшим уважением и любовью, посвящается

ПРЕДИСЛОВИЕ

В 1986 году я имел счастье вместе со Стивеном Гиллигеном принимать участие во второй конференции в Сан-Диего по гипнотическим и стратегическим воздействиям, которую проводил Институт Милтона Г. Эриксона. В одном из своих выступлений Гиллиген пошутил: "Сколько эриксонианцев потребуется, чтобы поменять перегоревшую лампочку? Конечно, восемь: один будет менять лампу, а семь будут изощряться в метафорах, доказывая, насколько лучше сделал бы это Эриксон".
К счастью, настоящая книга не о том, насколько лучше сделал бы это Эриксон. В сущности, она даже и не об Эриксоне. Хотя главная ее тема - наведение гипноза по Эриксону, в действительности это книга о том, как добиваться психотерапевтических изменений, - книга, которая учит вас как психотерапевта совершенствовать свои коммуникативные способности.
Любому психотерапевту, конечно же, полезно совершенствовать свои коммуникативные навыки. Одна из самых увлекательных особенностей нашей профессии - в том, что у нас нет никаких осязаемых инструментов, а только искусство общения. Наш единственный инструмент - это мы сами.
Чтобы добиваться терапевтических результатов, необходимо в возможно большей степени отдавать себе отчет в том, какой эффект вызывает ваше воздействие и какой эффект оно может вызывать. Поэтому настоящая книга все же в каком-то смысле и об Эриксоне, потому что Эриксон и был самой лучшей моделью воздействия. Всю свою жизнь он посвятил совершенствованию своего понимания эффекта межличностного воздействия и владения им.
Многие искали встреч с Эриксоном и проявляли интерес к его оригинальным и не утратившим своего значения работам - в их числе Джей Хейли, Эрнст Росси, Ричард Бэндлер и Джон Гриндер, Стивен и Кэрол Лэнктоны, Мишель Риттермен и Билл О'Хэнлон. Впоследствии эти специалисты разработали модели, помогающие практикам в той или иной степени демонстрировать в собственной клинической работе такие же поразительные результаты, каких добивался Эриксон. Даже великие антропологи Маргарет Мид и Грегори Бейтсон обращались к Эриксону, чтобы изучить его методы.
В книге "Терапевтические трансы" Гиллиген опирается на собственный опыт в области экспериментальной психологии и соединяет подходы своих учителей - Эриксона, Бэндлера и Гриндера, Бейтсона. Черпая из этих трех источников, он создает свою собственную модель - новую и оригинальную. Однако его подход несет на себе отпечаток уроков, которые он прекрасно усвоил: продуктивного творчества, смелости и интеллектуальной проницательности, позволяющих эффективно объединять гипноз, лингвистику и философию.
Гиллиген не ограничивается одним лишь синтезом - он первопроходец и творец. Его вклад в психотерапию оригинален и долговечен, так же как оригинально и долговечно содержание этой книги.
Чтобы увидеть "Терапевтические трансы" в подлинной исторической перспективе, мы должны понять некоторые особенности феномена, который носит имя Милтона Эриксона. Эриксон был психиатром, которого называли отцом как современного гипноза, так и его ответвления - краткой стратегической психотерапии. Он был мастером психотерапии, прибегавшим к гипнозу, потому что это прежде всего модель воздействия через общение. Эриксон был известен своим использованием косвенных, основанных на гипнозе методов и применял их потому, что это наиболее эффективный способ заставить пациентов осознать собственные возможности измениться - и добиться от них сотрудничества.
Одна из главных проблем гипнотерапии состоит в том, как сделать пациента более податливым. Нередко пациент обращается за лечением потому, что потерял способность сотрудничать и с самим собой, и со значимыми для него людьми из своего окружения. Он заблудился в замкнутом круге ограниченного выбора возможностей и не видит заложенной в нем способности к изменению.
Гипнотическое наведение, безусловно, способствует сотрудничеству, и это справедливо даже в случае прямого внушения. Например, когда пациенту говорят: "Дым от сигареты будет вам противен", - то его реакция скорее всего будет положительной, если это внушение последует за эффективным гипнотическим наведением. Больше того, Эриксон однажды отметил, что главная цель наведения - добиться сотрудничества со стороны пациента.
Гиллиген помогает нам понять, как можно эффективно использовать нетрадиционные эриксоновские методы терапевтического воздействия, особенно для наведения транса. Наведение - это процедура, в ходе которой гипнотерапевт помогает пациенту сформировать новую гибкую точку зрения; пациент учится вызывать такие феномены транса, как изменения восприятия, автоматическое (непроизвольное) поведение, измененная функция памяти и т.д.
При ближайшем рассмотрении эффектов, достигаемых гипнозом, можно увидеть поразительное сходство между патологическими симптомами и феноменами транса. Например, один пациент, страдавший фобией, мог напугать сам себя, наглядно (и даже помимо своей воли) представляя себе "фильмы ужасов", посвященные будущему. Однако под гипнозом тот же пациент мог столь же ярко представить себе приятную сцену.
Эриксон так определял принцип, лежащий в основе этого явления: "Если существуют фантомные боли, то существует и фантомное удовольствие". Следуя за Эриксоном, я указывал, что механизм поддержания проблемы и есть механизм ее решения. На самом деле такой механизм всегда доброкачественен. Конечный результат (предъявляемые жалобы) может содержать в себе проблему, однако то, что он сводится к проблеме, еще не означает, что гипнотерапевт должен выплеснуть вместе с водой и ребенка. Хорошо развитую симптоматическую стратегию у пациента можно рассматривать как доброкачественную и даже положительную. Поскольку такие стратегии хорошо развиты, лучше их использовать, чем пытаться их разрушить и создать новые.
Как никто до него, Гиллиген разрабатывает и развивает аналогии между механизмами поддержания проблем, вызывания феноменов транса и выработки решений. Это важное представление, и даже оно одно сделало бы эту книгу бесценной для изучения. Однако в ней есть и другие важные открытия. Особенно впечатляющие примеры - это объяснение принципа "оба/и" в мышлении загипнотизированного пациента, ассоциативные и диссоциативные стратегии и метод замешательства. По существу, глава о методе замешательства в книге Гиллигена - самый важный шаг в развитии этого метода за более чем два десятилетия, прошедшие после первой статьи Эриксона. Поразительно, что о терапевтическом использовании метода замешательства написано так мало, поскольку Эриксон считал его одним из важнейших разработанных им методов гипноза. В этой главе Гиллиген разрабатывает богатую терапевтическую "жилу", и она будет цитироваться много лет.
Еще одна выдающаяся особенность этой книги - в том, что она позволяет максимально близко познакомиться с опытом Гиллигена, не побывав на его семинарах, пользующихся международной известностью. На этих семинарах Гиллиген выдвигает на первый план развитие и совершенствование гипнотерапевта. Его книга носит такой же характер. Это первая книга о гипнозе, где гипнотерапевт находится в центре внимания в не меньшей степени, чем пациент, проблема, метод или теория. В ней представлены методы, позволяющие гипнотерапевту поддерживать эффективно управляемый извне транс и справляться с "неприемлемыми переживаниями", например проблемами, которые привносит в ситуацию сам гипнотерапевт.
"Терапевтические трансы" - это манифест, излагающий основы эриксоновской гипнотерапии, ее фундаментальные принципы и основные методы. Это сокровищница практических идей, подсказывающая гипнотерапевту конкретные вопросы, которые он может задать, и общие терапевтические идеи, которыми он может руководствоваться. Содержательные и хорошо изложенные представления развиваются логично и систематически. Мы получаем возможность познакомиться с записями реальных сеансов, так что методы не просто объясняются, но и демонстрируются. Сейчас, когда благодаря эриксоновским методам снова возродился интерес к гипнозу, эта книга будет способствовать его развитию и совершенствованию.
Так сколько эриксонианцев понадобится, чтобы поменять перегоревшую лампочку? Ответ - один. И все же полезно поучиться у Гиллигена тому, как можно сделать это лучше.
Учиться у Гиллигена приятно, и я буду с нетерпением ждать продолжения этой книги.

Джеффри К.Зейг,
директор Фонда Милтона Г.Эриксона,
Феникс, шт.Аризона,
август 1986 г.

ВВЕДЕНИЕ

Эта книга - о терапевтическом использовании состояния транса. Она адресована в первую очередь гипнотерапевтам, хотя может найти применение и в других областях здравоохранения. Основанная на плодотворном опыте доктора медицины Милтона Г.Эриксона, она имеет целью дать понять, как гипнотерапевт может сотрудничать с пациентом, чтобы превратить проблемы в решения.
Основная предпосылка книги состоит в том, что гипноз - отличная модель для описания того, как порождается внутренний опыт. Гипноз рассматривается здесь как последовательность взаимодействий, приводящая к поглощенности внутренними ощущениями и вызывающая измененное состояние сознания, когда "Я" человека начинает проявляться автоматически, т.е. без участия сознания. Как мы увидим, этот естественный подход позволяет на одном и том же языке описывать как вызывание неконтролируемых симптомов, так и наведение терапевтического транса; поэтому ориентация на проблему - это ориентация на уже имеющее место естественное "гипнотическое наведение" (см. Ritterman, 1983). Использование одного и того же языка для описания проблем и решений позволяет формировать гипнотическое наведение и другие виды терапевтического воздействия непосредственно на основе "наведения проблемы", используемого клиентом. Благодаря этому те же самые конструкции, с помощью которых клиент накладывает ограничения на воспринимаемую им реальность, эриксоновский гипнотерапевт использует для того, чтобы расширить круг его возможностей.
Еще одна важная предпосылка, лежащая в основе такого подхода, состоит в том, что значимость переживания зависит в первую очередь от контекста. Например, одна молодая женщина в начале лечения жаловалась, что вот уже на протяжении нескольких месяцев стоит ей закрыть глаза и попытаться расслабиться, как ей представляется "пара пристально смотрящих на нее глаз". Глаза были лишены телесной оболочки, т.е. не связаны с каким-либо лицом или телом, и пристально вглядывались в нее, пока она не открывала глаза и не начинала вновь ориентироваться на внешний мир. Это переживание все больше беспокоило женщину, и она обратилась за психотерапевтической помощью, чтобы с ним бороться.
Любопытно, что аналогичное феноменологическое переживание было описано несколькими месяцами спустя в одной учебной группе психотерапевтов в Германии. Во время группового транса участникам обычно внушали, чтобы они вызвали у себя приятное состояние диссоциации ("между небом и землей"), в котором их бессознательное может предоставить им символ, значимый для их дальнейшего саморазвития. Когда транс закончился и их попросили описать свои ощущения, одна женщина подняла руку и рассказала о переживании, имевшем для нее большую значимость. Она описала, как во время транса погрузилась в приятное состояние "пустоты", а потом у нее появилось нарастающее ощущение, будто к ней издалека медленно приближается пара глаз. Она почувствовала, что это необычное ощущение почему-то весьма значимо, как будто "что-то или кто-то к ней возвращается". Находясь под глубоким впечатлением от этого переживания, она не испытывала никакой потребности подвергнуть его логическому анализу.
Таким образом, один и тот же близкий к трансу феномен "бестелесных глаз" был пережит двумя разными людьми. Для одного из них это было проблемой, а для другого - решением. Ниже будет показано, что "разницу, в которой заключается все дело" (см. Bateson, 1979), можно свести к одному слову - "контекст". Как мы увидим, контекст ("то, что сопровождает текст") можно описывать на разных языках: биологическом (ощущение присутствия и ритмов участников), социологическом (сообщество, в котором происходит самопроявление), идеологическом (намерения или идеи, господствующие у человека или в сообществе) и психологическом (структуры, в которых человек выражает и осмысливает ощущение).
В зависимости от значимости этих контекстов феноменологическое переживание может приобретать радикально различный смысл. Например, феномен "бестелесных глаз" воспринимался как проблема в контексте, связанном с аритмичными биологическими процессами (например, задержкой дыхания и мышечным напряжением), отсутствием поддержки и признания со стороны окружающих, непрошеным появлением глаз и потребностью соотнести себя с ними, избегая их взгляда. В противоположность этому тот же самый феномен был воспринят как решение проблемы в контексте, отличавшемся сбалансированностью биологических ритмов, поддержкой и признанием со стороны окружающих, ощущением желательности появления какого-то необычного символа и его принятием и одобрением.
Все это приводит к выводу, что задача гипнотерапевта - так изменить контекст проблемных психологических процессов, чтобы они могли функционировать как решения, значимые для личностного развития. В случае с женщиной, у которой вызывали тревогу глаза, я, например, сначала мягко, но настойчиво сосредоточил ее внимание на себе. Выслушав обстоятельный рассказ о ее ощущениях (когда, где и как появлялись глаза), я попросил ее не отводить от меня взгляда и приступил к гипнотическому воздействию. В ходе его я подробно описал, как она может оставаться сосредоточенной на моих глазах, даже если мое лицо будет изменяться по-разному, неожиданным, но безопасным для нее образом. Посредством такого "отделения" (моих) глаз от лица та техника бестелесных глаз, которую она выработала естественным путем, была воспроизведена в рамках терапевтического взаимодействия. В ходе последующих гипнотических внушений были описаны разнообразные способы, которыми ее бессознательное может соотнести себя с этими глазами с целью безопасного самопознания и саморазвития, зная при этом, что на всем протяжении такого самоисследования мой голос будет служить ей проводником и якорем спасения. Таким образом, проблема была на уровне переживаний превращена в возможность овладеть значимым гипнотическим процессом, выработанным ее бессознательным.
На протяжении всей книги на первый план выдвигаются продуктивные возможности бессознательного как гипнотерапевта, так и клиента. Доказывается, что творческие решения беспокоящих проблем могут быть найдены, когда гипнотерапевт и клиент доверяются своим бессознательным процессам и объединяют усилия в совместной работе. Поскольку существует ошибочное мнение, будто такой подход пропагандирует бездумные и нарциссические свободные ассоциации гипнотерапевта, следует с полной ясностью сказать с самого начала, что ничто не может быть дальше от сути дела. Подход, обрисованный в дальнейшем, предполагает максимальную сосредоточенность гипнотерапевта на клиенте, включая полное сопереживание, а также способность вычленять паттерны различных уровней и присоединяться к ним. В ходе этого "управляемо-спонтанного" процесса гипнотерапевт учится становиться частью реальности клиента и в то же время оставаться в стороне, что требует от него самоотверженности и твердости. Как мы увидим далее, для достижения успеха гипнотерапевт должен быть настроен на возможности бессознательного как своего, так и клиента, и полагаться на них.
В заключение следует подчеркнуть, что эта книга не является ни исчерпывающей, ни окончательной. Это лишь один из возможных подходов к эриксоновской гипнотерапии; другими авторами были изложены и иные точки зрения (см. Zeig, 1985a, 1985b). Более того, эта книга - лишь первая из предполагаемой серии; в следующих томах будут подробно рассмотрены гипнотерапевтические структуры и психотерапевтические модели, полезные при гибком использовании эриксоновских принципов и процессов. Высказав эти предварительные оговорки, я приглашаю вас изучить книгу в привычном для вас темпе и стиле. Сочтете ли вы те или иные методики полезными или нет, я во всяком случае надеюсь, что вы со всей серьезностью воспримете принцип сотрудничества как основу трансформационных изменений не только в гипнотерапии, но и в других областях человеческого взаимодействия.

1. ЭРИКСОНОВСКИЙ ПОДХОД К ГИПНОЗУ

Гипноз ассоциируется с самыми разными представлениями: с властью, волшебными исцелениями, таинственностью, утратой самоконтроля и т.д. К сожалению, многие из этих широко распространенных мнений далеки от истины. В настоящей главе показано, чем отличается эриксоновский подход от этих заблуждений.

Взаимоотношения в гипнозе

Гипноз традиционно принято рассматривать как взаимодействие между двумя людьми, разыгрывающими роли гипнотизера и субъекта. Это взаимодействие имеет целью вызвать у субъекта особое состояние "транса". Считается, что в этом состоянии поведение и ощущения субъекта изменяются по сравнению с обычным состоянием бодрствования.
Хотя почти все гипнотизеры-практики согласятся с этим общим определением, они резко расходятся в мнениях по поводу специфической природы взаимоотношений в гипнозе. Чтобы выявить некоторые из подобных разногласий, можно разграничить три подхода: авторитарный, стандартизованный и кооперативный - основанный на сотрудничестве.

Авторитарный подход
Крайняя версия такого подхода предполагает наличие некоей "могущественной" личности (гипнотизера), обладающей "особыми" психическими способностями (например, "гипнотическим взглядом" или "сильной волей") и заставляющей другую личность (субъекта) впадать в относительно пассивное состояние, в котором та "восприимчива" к "внушению" со стороны гипнотизера. Такое внушение может "принуждать" субъектов выполнять различные действия (от подражания собачьему лаю до отказа от курения), чего они при обычных условиях не захотели бы или не смогли бы сделать. Сторонники этой точки зрения широко пользуются такими понятиями, как "победа духа над материей", "утрата самоконтроля", "внедренное внушение" и "гипнабельность", которые сами отчасти "внедрены" книгами, кинофильмами и фольклором. Эти представления часто открыто разделяют неспециалисты, однако их втайне придерживаются и многие психотерапевты, прибегающие к гипнозу.
Особенно часто авторитарный подход используется в эстрадных сеансах гипноза. Здесь в качестве субъектов обычно выступают люди, попавшие на представление в ночном клубе за компанию с приятелями. Как правило, они добровольно вызываются выйти на сцену, где гипнотизер сначала обрушивает на них краткий (5-10 минут) шквал индуцирующих воздействий, а затем повелительным тоном отдает команды, побуждающие субъектов вести себя необычно и нередко забавно - например, изображать потерю туфли с ноги, подражать какому-нибудь животному или начинать раздеваться. После гипноза субъект возвращается к своему столику, где приятели осыпают его похвалами. В этом смысле эстрадные сеансы гипноза выполняют ту же функцию, что и бутылка спиртного: сдержанный при обычных обстоятельствах человек получает возможность вести себя "буйно и сумасбродно", перекладывая ответственность за это с себя на кого-то еще (гипнотизера) или на что-то еще (состояние транса).
Этот лобовой авторитарный подход применяют также и многие гипнотизеры в клинике, правда, не столь эффектно. Хотя клиницисты работают в ином ситуационном контексте и имеют иные намерения - например, помочь человеку измениться, - они нередко убеждены про себя, что в ходе гипноза перехватывают управление психологическими процессами клиента, а затем приказывают ему изменить нежелательное поведение - например, отказаться от курения или переедания.
Хотя приверженцы авторитарного подхода часто питают самые лучшие намерения, они способствуют распространению заблуждений по поводу гипноза. Например, бессознательное обычно понимается как нечто не являющееся частью личности; оно рассматривается как некий "чистый лист" или "плодородная почва", куда можно что-то "вписать" или "посадить". Считается, что такое внушение оказывает сильное влияние на поведение субъектов, иногда заставляя их поступать наперекор своей сознательной воле или повседневным привычкам. Может быть, самый огорчительный вывод, который из этого делается, состоит в том, будто гипнотизер получает власть над субъектом. Как мы увидим из последующих глав, это в высшей степени ошибочное мнение сильно мешает многим людям в полной мере участвовать в гипнотическом процессе.
Авторитарные представления отчасти восходят к трудам таких исторических персонажей, как Месмер, Бернгейм, Шарко и Фрейд. Хотя они стояли на различных теоретических позициях (обстоятельное их сопоставление см. в Ellenberger, 1970), все они истолковывали гипноз как асимметричное взаимодействие, в ходе которого гипнотизер, обычно харизматический мужчина, подчиняет своей власти пассивного субъекта, обычно женщину. В качестве примера приведем данную Элленбергером характеристику Шарко, одного из наиболее видных ученых конца XIX века:

"В глазах публики Шарко был человеком, который исследовал бездонные глубины человеческого духа, отсюда и его прозвище - "Наполеон неврозов". Его имя отождествлялось с открытием истерии, гипноза, раздвоения личности, каталепсии и сомнамбулизма. О его власти над истеричными женщинами в больнице Сальпетриер и о том, что там происходило, ходили причудливые истории. Жюль Кларти рассказывает, как во время бала для пациентов в Сальпетриере кто-то случайно ударил в гонг, после чего многие истеричные женщины мгновенно впали в каталептическое состояние и сохраняли те позы, в которых их застал удар гонга" (p.95).

Сосредоточивая внимание на власти гипнотизера, авторитарный подход не учитывает уникальности любого субъекта - его знаний, убеждений, способностей и т.д., а также не признает за клиентом возможности решать, какое участие он примет (и примет ли вообще) в гипнотическом процессе. Тем самым, как мы увидим ниже, такой подход лишь ограниченно пригоден для осуществлений долговременных терапевтических изменений.
Подобные ограниченные представления, характерные для авторитарного подхода, держались так долго отчасти потому, что категорическое отрицание гипноза Фрейдом на рубеже веков едва не заставило на многие годы отказаться от серьезных научных исследований в этом направлении. Чик и Лекрон (Cheek & LeCron, 1968) отмечают:

"В 1890-е годы, когда Фрейд начинал свою практику, он работал с врачом по фамилии Брейер, одним из лучших медиков-гипнотизеров того времени. Фрейд мало знал о гипнозе, плохо им владел и ошибочно полагал, что для получения хороших результатов необходим глубокий транс. Лишь один из десяти его пациентов впадал в глубокий транс, и это беспокоило Фрейда. Брейер добивался гораздо лучших результатов. Они были соперниками, и такая ситуация не могла удовлетворять Фрейда. Поэтому он стал искать новые методы, отказался от гипноза и стал разрабатывать методы свободных ассоциаций и толкования сновидений.
Хотя вклад Фрейда в наши познания о работе психики и в психотерапию велик, его отказ от гипноза принес вред, поскольку почти на пятьдесят лет задержал развитие гипнотерапии. Сегодня многие психиатры и большинство психоаналитиков испытывают лишь минимальный интерес к гипнозу. Они ничего о нем не знают и считают его бесполезным, поскольку Фрейд сначала пользовался им, а потом от него отказался. Многие из них твердо убеждены, что гипнотерапия сводится всего лишь к устранению симптомов путем внушения, как делал Бернгейм. Поэтому часто говорится, что гипнотерапия дает лишь временные результаты, хотя и Бернгейм, и другие врачи того времени безусловно опровергли такое представление" (p.18).
К счастью, от этой модели гипноза, основанной на авторитарном и прямом внушении, сейчас понемногу отказываются. Этим мы отчасти обязаны тому, что можно назвать стандартизованным подходом.

Стандартизованный подход
Такой подход особенно господствует в экспериментальной психологии. Не приписывая основной роли власти гипнотизера, эта точка зрения выдвигает на первый план субъекта как главный объект изучения, считая обычно степень восприимчивости к гипнозу присущим ему постоянным свойством. В силу этого гипнотизер может пользоваться стандартизованным набором воздействий, который остается неизменным для различных субъектов. Другими словами, субъект либо поддается гипнозу, либо нет, а от поведения гипнотизера в действительности мало что зависит.
Наиболее влиятельными пропагандистами стандартизованного подхода были ученые, стремившиеся легитимизировать гипноз, подвергая его строгой проверке средствами экспериментальной психологии (например, Hilgard, 1965; Hull, 1933). Их усилия, безусловно, заслуживают похвалы, поскольку они освободили гипноз от его "месмеровского образа" (т.е. от авторитаристских представлений), тем самым вернув ему респектабельность в глазах научного сообщества. Однако, строго придерживаясь неписаного закона экспериментальной психологии, гласящего, что основным объектом исследования является индивид, этот подход свел к минимуму роль контекстуальных переменных (например, взаимоотношений между гипнотизером и субъектом). Поскольку предметом интереса было поведение субъекта, в экспериментах принимались все меры для контроля всех остальных факторов. Например, много сил было потрачено на разработку стандартизованных процедур наведения, которые можно было бы воспроизводить с пластинок или пленок, тем самым полностью устраняя необходимость в операторе (который мог бы внести искажения в эксперимент). Конечно, само по себе это не вызывает возражений; больше того, если бы с помощью таких процедур можно было вызывать состояние транса у большинства субъектов, это было бы вполне похвально.
Однако вскоре стало очевидно, что лишь часть субъектов обладает восприимчивостью к стандартизованным наведениям: около 15% к ним высоко восприимчивы, 65% - умеренно восприимчивы и 20% - вообще невосприимчивы (см. Hilgard, 1965). Эти индивидуальные различия, а также то, что восприимчивость данного субъекта к стандартизованной методике, как было обнаружено, остается в общем стабильной на протяжении длительного времени (см., например, Hilgard,1965), заставило многих экспериментаторов (Hilgard, 1965; Shor, Orne & O'Connell, 1966) счесть гипнабельность постоянным свойством. У некоторых оно есть, у других нет. Хилгард (1965) отмечает:

"Всякий раз, когда измеряется некое свойство человека, возникает вопрос, насколько стабильно это свойство, насколько оно устойчиво во времени. Этой проблеме посвящены исследования постоянства IQ, и перед нами стоит такая же проблема - насколько стабильна способность подвергаться гипнозу... Данные... показывают, что при стандартных условиях [курсив мой. - С.Г.] восприимчивость к гипнозу - вполне надежная характеристика..." (р.69).

В этом смысле стандартизованный подход приписывает как успех, так и неудачу гипнотического сеанса субъекту. Гипнотизер же здесь не играет большой роли.
Такой подход порождает несколько серьезных проблем. Во-первых, он исходит из того, что стандартизованное наведение, которое, по существу, предписывает человеку расслабиться и воображать различные вещи, представляет собой действенный способ оценки общей восприимчивости человека к гипнозу. Это похоже на то, как если бы мы оценивали умение танцевать только по умению танцевать фокстрот. На самом деле одни умеют танцевать диско, но не вальс, другие - салонные танцы, но не буги и т.д. Некоторым субъектам легко удается формировать свои ощущения в соответствии с полученным указанием расслабиться; другие, особенно склонные к внутреннему диалогу, откликаются только на иные индуцирующие воздействия. Как будет подробно рассмотрено ниже, существует много способов погружения в транс, и задача гипнотерапевта - найти наведение, лучше всего подходящее для данного клиента.
Вторая проблема стандартизованного подхода состоит в том, что он определяет восприимчивость к гипнозу по поведенческим реакциям на тестовые внушения. В результате субъекты, неспособные, скажем, почувствовать, как руки у них становятся невероятно тяжелыми, расцениваются как плохие гипнотические субъекты. Хотя использование внешнего поведения для оценки внутреннего состояния естественно, особенно в области эксперимента, оно заслоняет самое главное: транс - это прежде всего переживание, как любовь или гнев, и оно различно у разных людей. Нельзя делать вывод, будто человек не испытывает гнева, поскольку он не ударил кого-то, или что человек не может быть влюблен, поскольку не поцеловал экспериментатора. Точно так же некоторые загипнотизированные субъекты не хотят или неспособны выполнять в ходе эксперимента все требования к своему поведению, другие же для этого выходят из состояния транса (см. Erickson, 1967). Утверждать, будто такие люди поэтому неспособны испытывать транс, с нашей точки зрения, нет оснований.
Третья проблема состоит в следующем. Стандартизованный подход не в состоянии всерьез объяснить того обстоятельства, что на степень восприимчивости существенно влияют разнообразные факторы, включая различные стратегии наведения (Kubie & Margolin, 1944), наркотики (Sjoberg & Hollister, 1965), установки (Kroger, 1963), ожидания (Barber, 1969, 1972; Wolberg, 1948), внешние условия (Kramer, 1969; Tart, 1964), специальная подготовка (Blum, 1961; Sachs, 1971) и моделирование (Zimbardo, Rapaport & Baron, 1969). Теоретики, считающие восприимчивость к гипнозу стабильным свойством, объясняли это многократно продемонстрированное повышение восприимчивости (см. исчерпывающий обзор в Diamond, 1974) положительным изменением установки (Hilgard, 1965); другими словами, готовность субъекта к участию в гипнотическом процессе со временем усиливается. Однако, вместо того чтобы перед лицом подобных фактов отбросить свои теории, теоретики ввели такие понятия, как плато гипнабельности (Shor, Orne & O'Connell, 1966), утверждая, будто у каждого человека есть верхний предел восприимчивости к гипнозу. Результаты, достигаемые им, могут быть ниже этого предела (что часто и происходит, особенно во время нескольких первых сеансов), но не могут его превзойти.
Эти ограничения стандартизованного подхода не позволяют гипнотизеру проявлять гибкость в обращении с субъектом, адаптироваться к нему (см. Dorcas, 1963). К тому же из-за этого некоторые люди приходят к выводу, что никогда не смогут испытать транс. Например, как показали мои беседы о гипнозе и с друзьями, и с клиентами, многие из них с огорчением признаются, что они "плохие" гипнотические субъекты. У большинства такое убеждение появилось после того, как экспериментатор или клиницист сообщил им, что их неспособность подвергаться стандартизованному наведению означает, что они никогда не смогут испытать транс. Мой собственный опыт, как и опыт коллег, убедительно показывает, что это неверно: большинство таких "резистентных", или "невосприимчивых", людей после специальной подготовки способны испытывать транс.
Я не хочу сказать, что все люди одинаково гипнабельны. Некоторые быстро и глубоко откликаются на прямое гипнотическое внушение, другие никогда не будут реагировать на этот метод. Опыт показывает, что с этим вряд ли можно спорить. Вопрос в другом - не могут ли люди, невосприимчивые к прямым внушениям, осуществляемым в стандартизованных условиях, оказаться восприимчивыми к более гибким гипнотическим техникам, применяемым в контексте интенсивного межличностного взаимодействия (например, гипнотерапии). Стандартизованный подход отвечает на этот вопрос отрицательно, в то время как я утверждаю, что каждый человек обладает способностью испытать гипнотическое взаимодействие. Отдельные люди в огромной степени различаются по многим параметрам, например по скорости возникновения транса, по поведению в состоянии транса, по потребности в межличностном взаимодействии в состоянии транса. Поэтому задача гипнотерапевта - выявить и создать условия, благоприятные для возникновения гипноза. Коротко говоря, главное, о чем идет речь в этой книге, - как этого добиться.
Прежде чем закончить наше краткое обсуждение стандартизованного подхода, следует справедливости ради заметить, что в некоторых отношениях он полезен. Стандартизованные команды часто необходимы в контексте эксперимента, когда первостепенное значение имеет строгий контроль. Кроме того, стандартизованные тесты могут выявлять субъектов, способных испытывать транс вообще без всяких затруднений (т.е. дающих в тестах высокие показатели). Они могут также указывать, какие феномены транса (например, гипнотические грезы или возрастную регрессию) легко вызвать у данного субъекта. Это ценная информация для исследователей, пользующихся гипнозом, поскольку она позволяет им отбирать субъектов, подходящих для их целей. Она может также помочь клиницисту оценить необходимую степень индивидуализации наведений, предназначенных для данного клиента; вдобавок она подсказывает стратегии гипнотерапии (например, гипнотические грезы), подходящие для данного клиента (см., например, Spiegel & Spiegel, 1978). Суть здесь в том, что стандартизованные тесты помогают понять, что человек способен сделать без труда, но ничего не говорят о том, что он внутренне неспособен сделать. Другими словами, высокие показатели в тесте на гипнабельность обычно означают, что субъект будет откликаться почти на любые гипнотические команды; низкие же показатели свидетельствуют о том, что от гипнотизера требуется иная стратегия или же клиент нуждается в дополнительной подготовке.

Кооперативный подход, основанный на сотрудничестве
Многие современные гипнотерапевты считают, что восприимчивость к гипнозу отражает взаимодействие между мотивациями и интересами клиента, гибкостью и отзывчивостью гипнотерапевта и степенью раппорта, достигнутого между гипнотерапевтом и клиентом.
Основной вклад в такой клинический подход к гипнозу внес доктор медицины Милтон Г.Эриксон. Посвятив почти 60 лет своих психиатрических исследований новаторскому лечебному применению гипноза, Эриксон разработал подлинно уникальный подход к психотерапии. Подход Эриксона заключается прежде всего в сотрудничестве:

"...Гипноз должен быть в первую очередь результатом ситуации, когда межличностные и внутриличностные взаимодействия развиваются конструктивно и служат целям как гипнотизера, так и субъекта. Этого невозможно достигнуть, ни следуя жестким процедурам и фиксированным методам, ни стремясь добиться какой-то одной конкретной цели. Сложность человеческого поведения и лежащих в его основе мотиваций требует учета множества факторов, существующих в любой ситуации, когда два действующих лица заняты некоей совместной деятельностью" (1952; in Rossi, 1980a, pp.166-167).

Таким образом, этот подход выдвигает на первый план взаимопроникающую триаду единиц, вовлеченных в гипнотический взаимообмен. Как показано на рис.1.1, гипнотизер, субъект и взаимоотношения между гипнотизером и субъектом признаются автономными системами, действующими в единстве. Такой подход подчеркивает, что транс всегда проявляется в контексте взаимоотношений, в котором ни гипнотизер, ни субъект не могут рассматриваться по отдельности друг от друга.

Рис.1.1. Гипнотические взаимоотношения сотрудничества

В таком контексте сотрудничества гипнотизер и субъект выполняют различные роли:

"Какой бы ни была роль гипнотизера, роль субъекта требует большего объема активной работы - работы, определяемой способностями, знаниями и внутренним опытом личности в целом. Гипнотизер может лишь руководить, направлять, присматривать и предоставлять субъекту возможность выполнять продуктивную работу. Чтобы этого добиться, он должен понимать ситуацию и вытекающие из нее требования, максимально оберегать субъекта и быть способным оценить проделанную работу. Он должен принимать и использовать возникающее поведение и уметь создавать возможности и ситуации, благоприятные для адекватного функционирования субъекта" (Erickson, 1952; in Rossi, 1980a, p.167).

Таким образом, эриксоновский гипнотерапевт действует в соответствии с принципом утилизации, согласно которому стереотипы самопроявления субъекта рассматриваются как основа возникновения терапевтического транса. Это требует не стандартизованных, а адаптивных команд: гипнотизер сначала следует за текущим поведением субъекта, а затем начинает им руководить. При этом путь к трансу всегда уникален, основан на уникальных самопроявлениях как гипнотизера, так и клиента. Другими словами, транс возникает из межличностного взаимодействия на уровне ощущений, когда гипнотерапевт подстраивается к субъекту, тем самым позволяя обеим сторонам становиться все более восприимчивыми друг к другу. Способы осуществления этого процесса подробно охарактеризованы в следующих главах. Сейчас же важно то, что эриксоновский подход основан на сотрудничестве, утилизации и гибкости.

Краткое изложение различий
Выше мы видели, как по-разному понимаются взаимоотношения в гипнозе: авторитарный подход придает основное значение власти гипнотизера; стандартизованный подход сосредоточивает внимание на восприимчивости субъекта, а кооперативный подход, основанный на сотрудничестве, выдвигает на первый план взаимодействие между гипнотизером и субъектом. Эти и другие различия породили кажущиеся бесконечными споры, особенно между экспериментаторами и клиницистами. Например, экспериментаторы часто обвиняют клиницистов в отказе от признания "научных фактов", на что многие клиницисты возражают, что лабораторным данным недостает экологической валидности. Хотя многие исследователи не слишком затронуты этим взаимным антагонизмом (см., например, Perry, Gelfand & Marcovitch, 1979), о существующей поляризации мнений можно только пожалеть, так как каждая из сторон отрицает вклад другой.
Почему возникли эти различия? Как показано в табл.1.1, их можно отчасти объяснить различными ситуационными контекстами и интересами, свойственными каждому подходу.

Таблица 1.1

Аспекты гипнотических взаимоотношений

   Общий тип подхода
   авторитарный   стандартизованный   кооперативный, основанный на сотрудничестве
Ситуационный
Контекст

Цель

Основное звено

Типы воздействий гипнотизера

Общая задача
Субъекта

Длительность
Наведения

Интерпретация
"негипнотической" реакции

Данные, представляющие наибольший интерес
   ночной клуб; клиника

поразить, ввести в заблуждение и развлечь публику

гипнотизер

прямые и повелительные команды

продемонстрировать странное и необычное поведение

незначительная

субъект "сопротивляется"

поведение субъекта
   экспериментальная лаборатория

исследовать конкретные феномены

субъект

стандартизованные и меняющиеся внушения (обычно недирективные)

следовать указаниям экспериментатора

незначительная

субъект "невосприимчив" к гипнозу

поведение субъекта
   клиническая практика

создать условия для трансформационных изменений

взаимоотношения сотрудничества

крайне гибкие, применяющиеся к стереотипам клиента действия

испытать интимные внутриличностные ощущения в контексте безопасного межличностного общения

различная, но, как правило, длительная (30-60 минут)

гипнотерапевт должен учесть конкретные стереотипы данного клиента

внутренние ощущения клиента и последующие изменения в поведении

Приверженцы авторитарного подхода обычно находятся в таких ситуациях, когда они должны продемонстрировать собственную харизматичность и власть. В лаборатории исследователь приучен бесстрастно наблюдать изучаемое явление. Современный клиницист делает все возможное, чтобы помочь клиенту, и обязан постоянно размышлять о характере терапевтического взаимодействия. В соответствии с этим эстрадник или харизматический шоумен, экспериментатор и клиницист по необходимости применяют различные схемы наблюдения, имеют разные цели и пользуются разными коммуникативными стратегиями.
Кроме того, они неизбежно по-разному интерпретируют свои данные. Возьмем, например, обычную ситуацию: субъект никак не впадает в транс. Авторитарист, как правило, видит в этом "сопротивление"; экспериментатор делает вывод, что субъект "невосприимчив" к гипнозу; гипнотерапевт, стремящийся к сотрудничеству, осознает необходимость прибегнуть к более подходящей коммуникативной стратегии. Понимая, как различные ситуационные контексты могут приводить к столь фундаментальным различиям, мы начинаем видеть потенциальную взаимодополнительность этих подходов.
Конечно, некоторые различия могут оказаться неустранимыми. Возможно, наиболее важное из них касается вопроса о том, можно ли считать всех людей гипнабельными. Многие клиницисты отвечают на этот вопрос утвердительно, большинство экспериментаторов - отрицательно. Однако даже это, казалось бы, непримиримое противоречие можно объяснить семантическими или методическими различиями. Как указывают Перри, Гелфанд и Маркович (Perry, Gelfand & Marcovitch, 1979), клиницисты обычно определяют транс с точки зрения субъективного участия субъекта, в то время как экспериментаторы оценивают его с точки зрения числа выполненных поведенческих актов; кроме того, экспериментальные процедуры предусматривают неизменный набор подобных актов, в то время как клиническая практика требует от гипнотизера применения таких методов, которые окажутся наиболее эффективными для данного клиента. Таким образом, возможно, что спорящие стороны говорят о двух разных явлениях и приводят в качестве доводов разные комплексы данных (см. Erickson, 1967; Perry & Lawrence, 1980; Perry & Walsh, 1978; Weitzenhoffer, 1980). Если появится общая основа для дискуссии, эти точки зрения, возможно, удастся так или иначе примирить.

Некоторые другие положения, лежащие в основе эриксоновского подхода

До сих пор мы видели, что эриксоновский подход ставит во главу угла межличностные взаимоотношения, характеризующиеся принципом сотрудничества. В этом разделе говорится о других исходных положениях, составляющих основу этого подхода. Каждое из них формулируется здесь вкратце, а затем подробно рассматривается в последующих главах.
1. Всякая личность уникальна. Из всех качеств Милтона Эриксона наибольшее впечатление на меня производила его готовность и умение претворять в жизнь свое глубокое убеждение в уникальности всякой личности. Это центральное убеждение, по-видимому, отчасти объясняется уникальностью личности самого Эриксона. Кроме всего прочего, он не различал цвета, страдал тональной глухотой и дислексией, дважды перенес паралич вследствие полиомиелита. Он научился рассматривать эти и другие свои особенности как особые качества, позволяющие ему обучаться и наслаждаться жизнью. С таких же позиций он затем работал и со своими пациентами, помогая им использовать собственные особенности как основу для саморазвития.
Применяя это убеждение к гипнозу, Эриксон отмечает:

"Основная проблема в гипнозе - это наведение удовлетворительного состояния транса... Главный вопрос состоит в том, как обеспечить сравнимую степень гипноза у различных субъектов и одинаковые состояния транса у одного и того же субъекта в разное время.
Причина этих трудностей лежит в том факте, что гипноз основан на меж- и внутриличностных взаимоотношениях. Такие взаимоотношения непостоянны и меняются в соответствии с реакцией личности на любое гипнотическое действие. Кроме того, каждая личность уникальна, и характер ее спонтанного и ответного поведения по необходимости изменяется в зависимости от времени, ситуации, намеченных целей и участников взаимодействия.
Статистическими методами можно получить некоторые средние показатели гипнотического поведения, однако такие средние показатели не характеризуют поведения никакого отдельного субъекта. Поэтому их нельзя использовать для оценки ни индивидуального поведения, ни конкретных гипнотических феноменов" (1952; in Rossi, 1980a, p.139).

Эриксон неоднократно подчеркивал, что терапевтическое воздействие должно основываться не на теоретических соображениях и не на статистических вероятностях, а на действительных особенностях самопроявлений клиента (например, его убеждениях, поведении, мотивациях, симптомах). Это весьма радикальное утверждение, поскольку оно заставляет гипнотерапевта начинать каждый курс терапии в состоянии неведения. Оно предполагает, что самопроявления клиента представляют собой индивидуализированные модели "реальности" и что терапия основывается на принятии и утилизации этих моделей. Для этого гипнотерапевт должен выработать у себя восприимчивое состояние дефрейминга, в котором он отставляет в сторону свои собственные модели и "усваивает" новую "реальность", т.е. "реальность" клиента.

2. Гипноз - это чувственно переживаемый процесс передачи идей. Идея - это некое различение, "разница, в которой заключается все дело" (Bateson, 1979), некая корреляция, бит информации. Идея - это форма замыкания, акт установления границы, способ отличать фигуру от фона (см. Brown, 1979). Подчеркивая сущность гипноза как процесса передачи идей, Хартленд (Hartland, 1971) отмечает:

"Наведение гипнотических состояний и феноменов представляет собой прежде всего передачу идей и вызывание у субъекта цепочек мыслей и ассоциаций, которые в конечном счете приводят к поведенческим реакциям. Даже когда гипнотизер что-то делает с субъектом или говорит ему, что и как делать, возникающий транс по-прежнему остается результатом идей, ассоциаций, психических процессов и представлений, которые уже существуют в психике субъекта и вследствие этого всего лишь пробуждаются в нем. Слишком многие гипнотерапевты принимают за действующие факторы собственные действия, намерения и желания и некритически верят, что это их обращение к субъекту вызывает или инициирует конкретные реакции. Они не осознают, что их слова и действия служат всего лишь средствами стимулирования или пробуждения у их клиентов прежних знаний или представлений, приобретенных отчасти сознательным, а отчасти бессознательным путем... Следует всемерно направлять внимание субъекта на процессы, идущие внутри него самого, на его собственные телесные ощущения, воспоминания, эмоции, мысли, чувства, идеи, прежние знания и прежний опыт. Хорошая гипнотическая техника, выстроенная таким образом, может дать поразительный эффект даже при неблагоприятных, казалось бы, обстоятельствах" (p.375).

Таким образом, эффективное гипнотическое внушение активирует идеи или представления, уже присутствующие в поле самоощущения человека.
Чтобы должным образом оценить эту точку зрения, важно понять, что идеи могут быть облечены в разнообразные формы или модальности. Они могут быть выражены в виде ощущения, образа, понятия, убеждения, двигательного акта или знания. Личность постоянно сосредоточена на разнообразных идеях; задача эриксоновского гипнотерапевта состоит в том, чтобы выявить и использовать эти идеи как основу для достижения гипнотического эффекта. Например, одного клиента беспокоило состояние "тревоги". Исследование показало, что этот симптомокомплекс содержит, наряду с другими идеями, какие-то конкретные ощущения в груди. Поэтому часть гипнотического воздействия была посвящена разработке этой простой идеи :
"Так вот, Боб, ты способен сосредоточиваться на самых разнообразных вещах... у всех нас есть такая способность... и ты можешь испытывать самые разнообразные ощущения в самых разнообразных местах своего тела... Я пока еще не буду говорить об изменениях ощущений в твоих руках и ногах, потому что, очевидно, твое внимание сосредоточено на ощущениях в груди... и ты говорил, что там у тебя такие сильные ощущения... и все же я, пожалуй, попытаюсь поспорить с тобой и скажу, что ты не обращаешь достаточного внимания на все разнообразные ощущения, которые могут возникнуть у тебя в груди... вот ты делаешь вдох и выдох... вдох и выдох... и смотришь на меня... так, хорошо... и слушаешь мой голос и чувствуешь это ощущение у себя в груди... интересно было бы знать, как и где это ощущение начинается и как и куда оно распространяется... доходит ли оно до пупка или до шеи... и как оно может изменяться, если ты сосредоточишься как можно глубже на своей способности позволить бессознательному вызывать нужные ощущения у тебя в груди, когда в этом возникает необходимость, и реагировать на них спокойно и уверенно..."

Таким образом, идея (ощущение в груди), свойственная данному человеку, была утилизирована для того, чтобы сосредоточить его внимание и вызвать транс. В дальнейшем будет приведено еще много подобных примеров.
Рассматривая гипноз как передачу идей, нужно стремиться не столько к осознанному пониманию, сколько к чувственному участию. Как мы увидим, невербальное представление идей составляет немалую часть техники гипноза. Гипнотерапевт стремится к тому, чтобы клиент сосредоточился на своих ощущениях, а затем с помощью гипноза изменяет направление его внимания, чтобы достигнуть терапевтических целей.

3. Каждый человек располагает продуктивными ресурсами. Эриксоновский гипнотерапевт исходит из того, что каждый человек наделен значительно большими способностями и ресурсами, чем осознает сам. Более того, человек располагает достаточными ресурсами, чтобы испытывать счастье и удовлетворение жизнью. К сожалению, многие из этих ресурсов разобщены с текущими переживаниями человека. Например, каждый способен проявлять доброту к другим, однако многие не позволяют себе этого. И даже когда подобные ресурсы доступны, на них часто накладываются ненужные ограничения. Так, один клиент считал, что может быть добрым лишь со своим маленьким сыном; другая была убеждена, что, проявив к кому-нибудь доброту, возьмет на себя по отношению к этому человеку какие-то долгосрочные обязательства. Обе эти модели реальности не допускали спонтанных и вполне уместных проявлений доброты.
Основываясь на этих наблюдениях, эриксоновский гипнотерапевт обычно не пытается дать клиенту что-то новое. Вместо этого он помогает клиенту научиться использовать те навыки и ресурсы, которыми тот уже обладает. Предполагается, что эти ресурсы будут реализованы через самоисследование клиента на уровне ощущений, а не через осознанное понимание со стороны гипнотерапевта (или клиента). Как мы увидим далее, это относится как к гипнотическому наведению, когда транс достигается на основе естественного опыта клиента, так и к гипнотерапии вообще, когда стратегия трансформации направлена на выявление и/или реорганизацию соответствующих ресурсов клиента.

4. Транс активизирует эти ресурсы. Главная терапевтическая ценность транса состоит в том, что он может избавить человека от жестких ограничений и тем самым сделать возможным переструктурирование и реорганизацию системы самоощущения. Сознательная, целенаправленная деятельность, как правило, связана с установлением тех или иных психических конфигураций, или структур, что сужает поле внимания или сосредоточивает его лишь на связанных с этими ограничениями сигналах. В имеющейся литературе было неоднократно подтверждено наличие этого искажающего процесса. Например, мы с Гордоном Бауэром провели серию исследований (Bower, Gilligan & Monteiro, 1981; Gilligan, 1982b; Gilligan & Bower, 1984), в которых загипнотизированных субъектов обучали вызывать у себя определенные эмоциональные состояния (счастье, печаль, гнев), а затем тестировали их на выполнение различных когнитивных заданий, связанных с памятью, восприятием, интерпретацией текстов, прогнозированием, субъективными оценками и т.д. Общий результат, полученный в многочисленных экспериментах, свидетельствовал о том, что настроение искажает познание в сторону соответствующего аффекта; например, у счастливых субъектов возникали счастливые воспоминания, а у грустных субъектов - печальные. Эти данные, свидетельствующие о том, что наличие ограничений (например, аффективных, когнитивных, позиционных) резко сокращает обработку информации, были неоднократно подтверждены (например, Higgins, Herman & Zanna, 1981).
Подобные искажения имеют клиническое значение, поскольку можно заметить, что люди, отягощенные проблемами, зациклены на тех или иных неизменных структурах переработки информации. Это означает, что их сознательные процессы идут по бесконечному замкнутому кругу и в силу этого разобщены с ресурсами бессознательного. Как будет рассмотрено в главе 5, такая разобщенность будет проявляться в различных видах повторяющегося поведения - в позах, словесном выражении, поведенческих актах, образах, возникающих воспоминаниях, способах мышления. Подобная фиксация не допускает гибкой адаптации к изменяющимся потребностям, ситуациям и взаимоотношениям; вместо этого она снова и снова приводит к одному и тому же нежелательному результату. Транс же активизирует ресурсы, необходимые для трансформационных изменений, создавая дефреймированное (т.е. неискаженное) состояние самовосприятия, в котором могут открыться новые способы существования. Это представление глубже рассматривается в последующих главах.

5. Транс естественен. Ощущения транса не представляют собой чего-то чуждого нормальному способу функционирования человека. Как будет подробно рассмотрено в следующей главе, они ни в коей мере не являются необычными или искусственными. Они напоминают переживания, знакомые каждому из нас, - такие, как чтение увлекательного романа, влюбленность или грезы наяву. Единственное отличие транса нередко состоит в том, что чувственное участие здесь нередко более интенсивно и продолжительно, поскольку имеет целью достижение определенных целей. Эриксон отмечает:

"Какие действия может совершить человек под гипнозом? В сущности, нет таких действий, совершаемых в состоянии гипноза, которых вы не могли бы совершить в обычном, повседневном бодрствующем состоянии. Преимущество гипноза - в том, что вы можете контролировать, направлять и продлевать то поведение, которое всего лишь мельком проскальзывает в обычной повседневной жизни. Может быть, лучший пример этого - амнезия. Если бы я попросил любого из вас что-то забыть, вам было бы весьма трудно сделать это в вашем обычном состоянии бодрствования. Сколько раз вас знакомили с человеком, говорили, как его зовут, вы повторяли его имя, обменивались с ним рукопожатием, имея твердое намерение запомнить сообщенное вам имя, - но стоило вам отпустить его руку, как вы его забывали? Мгновенное забывание помимо собственной воли столь же обычно в нормальном бодрствующем состоянии, как и в состоянии гипноза. Поэтому вы пользуетесь гипнозом, чтобы просить людей действовать так же, как они действуют в обычной повседневной жизни, но делать это в данный момент и на протяжении определенного промежутка времени. Вы просите их использовать свои способности и внутренний опыт так, как им до сих пор и в голову не приходило... Почти все мы даже не представляем себе, на что способны" (In Rossi, Ryan & Sharp, 1983, p.183).

То, что состояние транса согласуется с нормальными процессами, происходящими в человеке, означает, что его лучше всего достигать путем естественного взаимодействия. Например, вместо того чтобы пытаться вызвать возрастную регрессию с помощью каких-нибудь стандартизованных искусственно звучащих воздействий, как поступают гипнотизеры-экспериментаторы, эриксоновский гипнотерапевт может попросить субъекта воссоздать в памяти и описать воображаемого товарища детских игр или домашнее животное, местность, где он жил в детстве, или детскую песенку.
Естественность транса делает его идеальным контекстом, в котором человек может добиться глубоких системных изменений, получая доступ к фундаментальным чувственным взаимосвязям, принимая и трансформируя их. Другими словами, в трансе человек получает возможность на чувственном уровне выйти на глубинные аспекты проблемного состояния в более глубоком контексте, повышающем чувство собственной ценности, а затем использовать различные ресурсы, чтобы вызвать трансформационные изменения. Как станет ясно из последующих глав, это может быть сделано множеством разных способов.
Наконец, естественность транса означает, что он может быть связан как с повышением, так и со снижением чувства собственной ценности. Другими словами, процессы гипнотического транса присутствуют не только в повседневных состояниях транса, но и в симптоматических (проблемных) состояниях. Например, возьмем идеодинамику - основной принцип гипноза, согласно которому действие ощущается как просто "случающееся" автоматически, без участия сознания и без всякого усилия. В гипнотическом трансе это может проявляться, скажем, как левитация руки; в повседневном трансе "второго дыхания" у бегуна он может сказать, что "все мое тело просто двигалось без всяких усилий"; в симптоматическом трансе человек может пожаловаться, что действия наподобие переедания "просто случаются" автоматически, наперекор всем усилиям управлять ими (подавлять, исключать, пересиливать их) сознательно. В каждом из этих случаев идеодинамические проявления сигнализируют о наступлении состояния транса.
Таким образом, в зависимости от значимости контекста транс может создавать как проблемы, так и решения. Как мы увидим далее, понимание этого позволяет эриксоновскому гипнотерапевту использовать состояния терапевтического транса, чтобы трансформировать и переоценивать симптоматические проявления, многократно возникающие у клиентов в состояниях транса, снижающих чувство собственной ценности.

6. Эриксоновские подходы ориентируют не на исправление ошибок, а на выправление курса. Эриксон выдвигал на первый план не понимание прошлого, а достижение целей и удовлетворение потребностей сегодняшнего "Я". Его подход был глубоко позитивным: прошлое означает разнообразный опыт, большая часть которого забыта, а часть оформлена таким образом, что снижает чувство собственной ценности, однако весь он представляет собой потенциально ценный ресурс ; настоящее предоставляет бесконечные возможности для усвоения нового и повышения чувства собственной ценности; будущее открывает много потенциальных путей дальнейшего саморазвития. Поэтому сегодняшние представления и опыт клиента - видятся ли они как достоинства или недостатки, как "хорошее" или "плохое" - рассматриваются как основа для дальнейшего развивающего обучения. Эриксоновский гипнотерапевт ориентирует клиентов на их цели и интересы и предоставляет возможности для их достижения.
Такой подход рассматривает саморазвитие как естественный биологический процесс эволюции личности, а проблемы и ошибки - как уклонения от него. Проблемы рассматриваются как существенный, но вторичный аспект развития, а решения (рост) - как первичный аспект. Это точка зрения прекрасно сформулирована Пирсом в следующем отрывке:

"В наши гены встроен биологический план впечатляющего масштаба... Этот план обладает гибкостью, чтобы соответствовать бесчисленному множеству переменных... Развиваться - это значит учиться ходить по таким встроенным в нас прямым линиям. Как и при усвоении любого навыка, сначала наша походка неуверенна. Мы шатаемся, спотыкаемся и падаем. Такие шатания и падения несущественны, пока мы не теряем из вида этой прямой линии развития, пока мы сохраняем ориентировку. В таком случае все приходит вовремя, а шатания и отклонения ничего не значат" (Pearce, 1981, p.92).

Эта метафора обучения ходьбе особенно применима к саморазвитию Милтона Эриксона. Например, Эриксон так вспоминал важный этап своего развития - обучение ходьбе уже будучи подростком, после того как полиомиелит превратил его в калеку:

"Я научился вставать, глядя, как учится вставать моя маленькая сестра: опираешься на обе руки, расставляешь ноги, опираешься на колени, а потом посильнее отталкиваешься одной рукой и встаешь. Покачаешься взад и вперед, чтобы обрести равновесие. Сохраняя равновесие, пробуешь сгибать колени. Сохраняя равновесие, пробуешь поворачивать голову. Сохраняя равновесие, пробуешь двигать рукой. Не теряя равновесия, ставишь одну ногу впереди другой. Падаешь. И начинаешь все сначала" (In Rossi, Ryan & Sharp, 1983, рp.13-14).

Это прекрасное описание можно отнести буквально к любому процессу обучения и развития.
В соответствии с этим описанием эриксоновский гипнотерапевт сосредотoчивает свои усилия на принятии и использовании происходящих в данный момент процессов и изучает их естественное развертывание, чтобы использовать для дальнейшего развития. Таким образом, терапевтическая цель заключается в том, чтобы расширять, а не ограничивать диапазон самопроявлений человека. Как показано на рис.1.2, в этом и состоит основное различие между эриксоновской гипнотерапией и более традиционными подходами: первая движется к решениям, выявляя границы и раздвигая их, в то время как вторые пытаются корректировать "проблемы", ограничивая диапазон самопроявлений - например, добиваясь от человека, чтобы он прекратил проявлять данный симптом. На протяжении всей настоящей книги показывается, как осуществить такую ориентацию.

Цель многих традиционных подходов –
ограничить диапазон проявлений путем
устранения симптома
   Цель эриксоновского подхода –
расширить диапазон проявлений путем
реконтекстуализации и диверсификации симптоматических проявлений

(Окружность показывает диапазон проявлений клиента на настоящий момент. Пунктирная окружность показывает диапазон проявлений, составляющий цель терапии)

Рис.1.2. Традиционный и эриксоновский подходы к решению проблем

7. Уникальность личности может рассматриваться на многих уровнях. С точки зрения гипнотерапии я считаю наиболее полезным различать четыре уровня: глубинное "я", бессознательное, сознание и содержание сознания. Как показано на рис.1.3, эти уровни можно рассматривать как концентрические окружности.

Содержание
Сознания

Сознание

Бессознательное

Глубинное "я"

Рис.1.3. Уровни "я"

Во-первых, сущность человеческого "Я" может рассматриваться как неконцептуальное, невыразимое глубинное "я". Эриксон (1962b, in Rossi, 1980b) говорил об этой сущности как о "том жизненно важном чувстве существования "я", которое часто упускают из виду" (p.345). Эта сущность не может быть воплощена ни в каком образе, определении или в какой-нибудь иной форме; она представляет собой тот ритм и то самоощущение цельности, которые характеризуют уникальность личности. Я полагаю, что эта сущность является источником жизненной энергии и продуктивности. Она неделима, будучи по природе своей единым целым, однако ее невозможно отрицать или недооценивать . Одну из задач продуктивной гипнотерапии я вижу в воссоединении клиентов с их глубинным "я" путем гипнотического самоисследования.
Во-вторых, дифференциация "я" с течением времени приводит к возникновению системы обеспечения целостности, обычно называемой бессознательным. Психика человека - это инструмент, вычислительное устройство, потрясающе сложная информационная система, задача которой - поддерживать единство (целостность) "я", в то же время расширяя его автономность ("область саморегуляции"). Согласно представлениям Бейтсона (Bateson, 1972, 1979), психика рассматривается как кибернетическая система, состоящая из замкнутых (т.е. круговых) информационных петель, или сетей, или путей, по которым передаются различия (т.е. категории или идеи) и изменения этих различий. Таким образом, психика - это карта территории, выражающая и изображающая корреляции между "я" и контекстом; это модель и моделирование взаимоотношений, матрица или созвездие, по которому мы дифференцируем окружающее "пространство" и прокладываем в нем свой путь.
С этой точки зрения, психика не ограничивается рамками тела. Бейтсон (1972) предполагает:

"...Раздвигание рамок индивидуальной психики всегда зависит от того, какие явления мы хотим понять или объяснить. Очевидно, существует множество путей передачи сообщений, лежащих вне границ тела, и эти пути вместе с сообщениями, которые по ним передаются, должны включаться в систему психики как ее часть, когда они имеют к ней отношение...(p.458)"
Индивидуальная психика имманентна, но не только телу. Она имманентна также путям передачи и сообщениям, лежащим вне тела; существует более обширный Дух, подсистемой которого является индивидуальная психика. Этот более обширный Дух, может быть, и есть то, что мы называем Богом... имманентным социальной системе и планетарной экологии, которые тесно связаны между собой" (p.461).

Таким образом, психика означает не только внутриличностные взаимосвязанные системы (Bateson, 1979), но и межличностные связи. Например, клиент может быть частью "группового сознания" семьи или культа; с этим связано и то, что, как мы увидим в главе 3, между гипнотерапевтом и клиентом может быть достигнут "межличностный транс".
В-третьих, сознание может рассматриваться как фигура на фоне или в поле бессознательного. В то время как бессознательное действует целостно, сознание по своей сути линейно. Его главные функции включают в себя структурирование информации в последовательности действий, или программы ("мыслительные структуры"), а также упорядочивание и определение взаимоотношений между понятиями. Сознание рассматривается здесь как менеджер или регулятор; оно по своей природе изначально консервативно, а не продуктивно. Это область ролей, сенсомоторных кибернетических петель, целенаправленных планов, сценариев, стратегий, структур и рациональности. Как мы будем говорить дальше, оно порождается и поддерживается паттернами мышечных напряжений.
Сознание отбирает и отражает трансформы бессознательного; при этом оно подразделяет поле бессознательного (самоощущения) на центральную (внутреннюю) и периферийную (внешнюю) области. Если длительно сохраняется одна и та же схема сознательного упорядочения (разделения), т.е. если постоянно активна одна и та же структура, может наступить диссоциация между сознательными и бессознательными процессами. Как мы увидим ниже, это приводит к симптоматическим проявлениям, которые мы понимаем как символические попытки воссоединить оба этих уровня.
В-четвертых, мы можем выделить содержательные элементы, проходящие через сознание. К ним можно отнести индивидуальное восприятие, двигательные проявления, образы, познание и ощущения. Это единицы информации, с помощью которых отражается, перерабатывается и передается внутренний опыт.
Подводя итоги, мы можем рассматривать личность как уникальную сущность ("я"), работающую в рамках уникальной психобиологической организационной системы (бессознательное, или контекст "Я"), использующую уникальные стратегии в попытке достигнуть целей (сознание, или структура "я") и поглощенную в каждый данный момент конкретным психическим содержанием (содержание "я"). Эта многоуровневая модель дает основания говорить о многоуровневых целях терапии. На первичном уровне для продуктивных проявлений существенна безусловная поддержка ценности глубинного "я". На уровне целостного самоощущения гипнотерапевт стремится: 1) синхронизировать и привести в соответствие с биологическими ритмами подспудные самопроявления и 2) выправить и реконтекстуализировать намерения (т.е. обязательства и запреты), лежащие в основе поведенческих стратегий. На уровне целевых структур гипнотерапевт объединяет, уравновешивает, реорганизует и модифицирует стратегии самопроявления клиента (т.е. сенсомоторные петли). А на уровне содержания гипнотерапевт стремится диверсифицировать конкретное содержание внутреннего опыта личности. Каждый из этих уровней воздействия рассматривается ниже.

8. Бессознательные процессы могут функционировать продуктивно и автономно. Как показано в табл. 1.2, на протяжении многих лет мыслители пытались определить различие между сознанием и бессознательным. Данный подход основывается на том, что обе эти системы по своей природе взаимодополнительны , хотя и считает сознание зависящим от более общей системы бессознательного (см. рис.1.4). Таким образом, в то время как сознание может быть разумным и эффективным, для мудрости и продуктивности необходимо бессознательное. Фундаментальные границы сознательных процессов были описаны Бейтсоном (Bateson, 1972):

"Сознание склонно не замечать кибернетической природы "я" и внешнего мира, поскольку содержание "экрана" сознания определяется соображениями цели. Целенаправленные рассуждения обычно принимают следующую форму: "Событие Г желательно; Б ведет к В; В ведет к Г; следовательно, Г может быть достигнуто через Б и В". Однако, если психика в целом и внешний мир, вообще говоря, не имеют такой линейной структуры, то, навязывая им подобную структуру, мы упускаем из вида кибернетические циклы, связывающие "Я" и внешний мир. Наш сознательный отбор данных позволяет увидеть эти циклы не целиком, а лишь частично - в виде дуг, оторванных от целостной системы в силу селективности нашего внимания. В частности, попытки добиться изменения той или иной переменной, находящейся либо внутри "Я", либо во внешней среде, могут предприниматься при непонимании гомеостатической сети, окружающей эту переменную... Возможно, существенная черта мудрости - умение как-то корректировать узость этого целенаправленного подхода" (p.444; курсив оригинала).

Таблица 1.2.
Примеры взаимодополнительности сознания/бессознательного
(с изменениями по Bogen, 1969)

Автор   Примеры взаимодополнительности
   Бессознательное   Сознание
Ч.С.Смит   макроскопично   атомистично
Прайс   синтетично, или конкретно   аналитично, или редукционистично
Уайлдер   геометрично   численно
Хед   понятийно,
или невербально   символично,
или систематично
Голдстайн   конкретно   Абстрактно
Рейш   аналогово,
или эйдетично   численно,
или дискурсивно
Бейтсон и Джексон   аналогово   численно
Дж.З.Янг   подобно карте   Абстрактно
Прибрам   аналогово   численно
У.Джеймс   экзистенциально   дифференциально
Сперман   выработка корреляций   выработка
соотношений
Хоббс   свободно,
или неупорядоченно   управляемо
Фрейд   первичный процесс   вторичный процесс
Павлов   первая сигнальная
система   вторая сигнальная система
Сеченов (Лурия)   одновременно   последовательно
Леви-Строс   мифично   позитивно
Брунер   метафорично   Рационально
Акилананда Манас Будда Радхакришнан   интегрально   рационально

Рис. 1.4. Соотношение между сознанием и подсознанием

Сознание

Подсознание

Таким образом, проблемы могут возникать тогда, когда человек отождествляет себя с самодостаточными сознательными процессами и утрачивает связь с более глубоким источником целостности.
Возможно, самое радикальное утверждение здесь состоит в том, что бессознательные процессы представляют собой разумные, организованные и продуктивные ресурсы. Более того, бессознательное может функционировать независимо от сознательных процессов (обычно это называется диссоциативной обработкой информации) и способно на глубинные трансформационные изменения. Таким образом, эриксоновский гипнотерапевт не считает, что в гипнозе внушаемое "переносится" в некий пассивный приемник, а представляет себе транс как процесс, в ходе которого сознательные процессы у клиента отходят на второй план, тем самым позволяя бессознательным процессам продуцировать значимый трансформационный внутренний опыт. С этой точки зрения, сознательное понимание не является необходимым для осуществления таких изменений. Именно в этом смысле Эриксон неоднократно подчеркивал, что "ваше сознание очень разумно, но ваше бессознательное намного умнее".
Таким образом, бессознательное рассматривается как интегральный и центральный аспект "я", а не как нечто такое, чего следует избегать или чем следует пытаться управлять. Главная задача эриксоновского гипнотерапевта заключается в том, чтобы помочь клиенту реализовать это на практике.
Выдвигая на первый план потенциальную продуктивность бессознательных процессов, гипнотерапевт должен понимать, что конечная ценность таких процессов зависит от контекста, в котором они проявляются. Другими словами, тот факт, что бессознательное может быть продуктивным, еще не означает, что оно всегда таково. Как мы увидим ниже, гипнотерапевт стремится поэтому создать условия, обеспечивающие продуктивность бессознательного, например: 1) добиться осознанного намерения (или обязательства) измениться, 2) обеспечить ритмичный и сбалансированный биологический контекст и 3) найти способ эффективно сотрудничать с социальными структурами.
Более того, по мере того как личность начинает интегрировать изменения в желаемый социальный контекст, следует все в большей степени стремиться использовать взаимодополнительность бессознательных и сознательных процессов. Предполагается, что для большинства творческих достижений необходимы в конечном счете обе системы. Примером может служить германский химик Фридрих Кекуле, раскрывший тайну строения молекулы бензола. Кекуле долгое время трудился над решением этой проблемы сознательным путем. В конце концов, когда он грезил наяву, его бессознательные процессы породили аналоговую структуру, в которой шесть змей сплелись в виде шестиугольника. Очнувшись, он понял, что этот образ отражает структуру неуловимого бензольного кольца. Таким образом, его сознание поставило и сформулировало проблему, бессознательное выработало ее метафорическое решение, а после этого сознание смогло интерпретировать смысл метафоры. Без участия соотношений подобия в бессознательном, которые связали между собой две сходные по форме, но различные по содержанию структуры ("конструкция X подобна конструкции Y"), ответ вряд ли мог бы быть найден. Сознание, вероятно, ограничивалось бы в своих поисках категориями, непосредственно относящимися к содержанию проблемы, например понятиями из области химии. Бессознательное же оказалось способным пренебречь содержанием и вместо этого искать соотношения подобия структурного и аналогового (т.е. метафорического) типа. Важно также, что после этого понадобилась способность сознания к абстрагированию, чтобы выразить решение проблемы и сообщить его другим в стандартной форме (т.е. на языке химии), тем самым сделав возможным его техническое применение.
Хотя взаимодействие между системами бессознательного и сознания и может оказаться необходимым условием творческого достижения, это во многих случаях, к сожалению, выглядит скорее исключением, чем правилом. Люди могут полностью находиться во власти бессознательных процессов; в своем крайнем проявлении это называют психозом. Или, чаще, человек может с большим недоверием относиться к интуитивным процессам в бессознательном и поэтому пытаться жестко управлять жизнью рациональным путем. Такое разобщение может объясняться неписаными культурными обычаями или конкретным личным опытом; например, человек может утратить связь с ресурсами бессознательного, пытаясь отмежеваться от некоего незавершенного или травматического переживания или "забыть" его. Задача гипнотерапевта - найти способы научить человека по достоинству оценивать как сознательные, так и бессознательные процессы.
Важная переменная в достижении этой цели - качество соотношения между сознанием и подсознанием. В частности, пограничная линия этого соотношения (окружность на рис.1.4) может быть прозрачной (гибкой, проницаемой, открытой, мягкой) или же непрозрачной (закрытой, жесткой, непроницаемой) в зависимости от таких факторов, как мышечное напряжение, психологическая безопасность, и от того, принимается ли (положительно ли оценивается) или диссоциируется (отрицательно оценивается) данное ощущение. Когда пограничные линии прозрачны, сознание и бессознательное дополняют друг друга; когда границы непрозрачны, системы противодействуют друг другу (например, человек "против" внешней среды, "я" против кого-то другого). Поэтому важнейшая цель данного подхода - смягчить эту границу, чтобы сделать возможными взаимодополняющие взаимодействия. Как мы увидим ниже, гипнотические воздействия являются основными инструментами достижения этой цели.
При этом человек не должен ошибочно отождествлять себя либо с сознанием, либо с бессознательным. Повторим еще раз, что психика - это вычислительный инструмент, с помощью которого "Я" познает и выражает себя в чувственном мире. Созидательный потенциал любого инструмента равен его разрушительному потенциалу - его эффективность зависит от того, как использует его "я". Динамит можно использовать и для мирных целей, и для насилия; вождь способен либо разрушить, либо невероятно обогатить культуру (например, Гитлер в сравнении с Христом). В том же смысле психологические процессы, причиняющие человеку страдание, могут быть использованы для порождения удовлетворения и творческих решений. Этим отчасти объясняется, почему бессознательное может оказывать благотворное действие (гуманистический подход) или же подавлять (фрейдистский подход), - все зависит от отношения к нему человека и от его готовности признать ценность всех частей своего "я".
Главное заключается в том, насколько человек отождествляет себя с этим инструментом. Другими словами, человек, который отождествляет себя с определенным процессом (а не с его проявлением), будет использоваться этим процессом (а не сможет его использовать). Например, представьте себе человека, установившего для себя твердое правило быть разумным (и, значит, не быть неразумным). У него есть сильная мотивация вести себя так, чтобы подтверждать это, в то же время любой ценой избегая поведения, которое могло бы подвергнуть это сомнению. Поэтому он будет не склонен экспериментировать с такими видами поведения, результат которых неясен, и, следовательно, увязнет в привычном образе мыслей и действий, симулирующем разумность. Это, разумеется, неизбежно не позволит ему проявлять разумность, поскольку такой процесс требует независимости, спонтанности и творчества. Конечно, такой человек может действовать "интеллектуально", однако в лучшем случае это будет всего лишь жалкая имитация.
Такое общее представление о мыслительных процессах как об инструментах, обладающих равными разрушительными и созидательными возможностями, имеет самое прямое отношение к практике гипнотерапии. В частности, стратегии воздействия, применяемые эриксоновским гипнотерапевтом, имеют своей задачей достигнуть желаемого состояния, "подстраиваясь" к процессам, протекающим у субъекта, и затем смещая их к определенной цели. В главе 7 говорится, например, как человеку, у которого непрерывный внутренний монолог затрудняет традиционное наведение транса, можно предъявить серию индуцирующих воздействий, которые позволят эффективно использовать его внутренние вербализации как основу для достижения транса. Этот принцип утилизации - "что бы человек ни делал, это как раз то, что позволит ему измениться" - будет постоянно демонстрироваться и подчеркиваться.

2. ПЕРЕЖИВАНИЕ ТРАНСА

"Транс" - слово, вызывающее множество ассоциаций. В настоящей главе рассматриваются некоторые такие ассоциации; при этом главная цель состоит в том, чтобы осмыслить транс как широко распространенный и естественный феномен. В первом разделе излагаются основные теории транса, начиная с умозрительных предположений XIX века и кончая современными представлениями. Высказывается точка зрения, согласно которой большую часть таких представлений можно рассматривать как взаимодополняющие. Во втором разделе предмет обсуждения расширяется и охватывает различия между переживанием транса и конкретным ритуалом гипноза; подчеркивается, что транс - это кроссконтекстуальный и широко распространенный феномен с глубоким терапевтическим потенциалом. В третьем разделе дается обзор некоторых феноменологических аспектов переживания транса применительно как к симптоматическим феноменам, так и к феноменам транса. В заключительном разделе вкратце говорится о том, как терапевтическое использование транса может быть разделено на четыре этапа: 1) создание контекста (подготовка к трансу), 2) осуществление перехода (развитие транса), 3) содействие изменениям (утилизация транса) и 4) закрепление усвоенного (завершение и продление транса).

Теории транса: что утверждают теоретики

Ранние умозрительные предположения
За последние несколько столетий феномену гипнотического транса было посвящено немало ученых рассуждений. Большая часть этих идей была высказана в XIX веке; большинство современных теорий представляют собой их модифицированные версии. Ниже следует обзор наиболее важных ранних метафор, использовавшихся для описания переживания транса; более подробное их изложение можно найти у Элленбергера (Ellenberger, 1970), Розена (Rosen, 1959) и Тинтероу (Tinterow, 1970).
1. Транс как перекачка энергии. Создание современной теории и практики гипноза чаще всего приписывается Францу Месмеру (1734-1815). Месмер был убежден, что здоровье человека связано с воздействием планетарных и лунных сил на невидимый магнетический флюид тела. Он предположил, что болезнь происходит от нарушения равновесия, т.е. от неравномерного распределения этого магнетического флюида. Поэтому перекачка магнетических сил больному должна восстанавливать равновесие благодаря конвульсивному целительному "кризису". Интересно сопоставить конвульсивное поведение во время "месмерических трансов" с расслабленным состоянием, обычно связываемым с современными гипнотическими трансами, - это показывает, как феномены ("внешние проявления") транса могут изменяться в зависимости от убеждений и ценностей, существующих в социальном контексте.
Гипнотические ритуалы Месмера первоначально осуществлялись с настоящими магнитами; позже было "открыто", что животный магнетизм может передаваться и другим целебным предметам. В их число входили деревья, руки гипнотизера и приспособление, известное под названием "бак", которое описал один посетитель дома Месмера:

"На днях я побывал у него дома и был свидетелем его действий. Посреди комнаты ставится сосуд высотой примерно в полтора фута, который здесь называется бак. Его размеры таковы, что вокруг него могут с легкостью усесться двадцать человек; вдоль края крышки, которой он закрывается, проделаны отверстия по числу людей, которые будут сидеть вокруг; в эти отверстия вставлены железные прутья, согнутые под прямым углом кнаружи и имеющие разную длину в соответствии с теми частями тела, к которым они будут прикладываться.
Кроме этих прутьев, есть еще один прут, который соединяет бак с одним из пациентов, а от него идет к другому, и так по кругу. Наиболее ощутимые эффекты возникают при приближении Месмера, который, как говорят, передает флюид определенными движениями своих рук или глаз, не прикасаясь к человеку. Я разговаривал с несколькими людьми, которые были свидетелями таких эффектов и у которых движение руки вызывало и снимало конвульсии..." (Ellenberger, 1970, p.64).

Месмер утверждал, что впечатляющие исцеления, которые, по-видимому, часто наблюдались в результате подобных ритуалов, объясняются исключительно физической энергией животного магнетизма. Он отвергал всякое предположение о наличии здесь психологического компонента. (Это нежелание всерьез рассматривать психологические объяснения неудивительно, если вспомнить, что психология как научная дисциплина появилась намного позже Месмера.) Поскольку этой способностью перекачивать магнетизм обладали, по-видимому, только Месмер и еще несколько других харизматических личностей, Месмер быстро обзавелся доходной практикой во Франции и Австрии. Однако сомнительный характер его теорий и практики вскоре привлекли к нему пристальное внимание ученых. Несколько авторитетных научных комиссий пришли к выводу, что его физические теории не соответствуют истине. Интересно, что ни одна из этих комиссий, видимо, даже не рассматривала безусловно драматические эффекты месмеризации как возможное указание на терапевтический потенциал воображения, внушения или харизматических межличностных взаимоотношений.

2. Транс как сон. Многие исследователи XIX века уподобляли транс сну. Одним из первых был Хосе Фариа (1755-1819), португальский священник, живший в Париже. Начав с занятий животным магнетизмом, Фариа выдвинул теорию сомнамбулизма, согласно которой загипнотизированный субъект впадает в состояние "сна наяву". Это состояние возникает, когда субъект по своей воле мысленно сосредоточивается и отключается от сенсорных ощущений, тем самым ограничивая сознательную волю и внутреннюю свободу. Фариа утверждал, что сомнамбулы способны совершать поразительные действия - например, ставить диагноз собственных болезней и не испытывать боли при хирургической операции. Он одним из первых пришел к выводу, что развитие транса объясняется особенностями субъекта, а не магнетизера. Он был убежден, что самые лучшие субъекты - это обладатели "жидкой крови" и определенной "психической впечатлительности" (внушаемости), те, кто легко засыпает и обильно потеет.
Еще одним сторонником модифицированной теории сна был шотландский хирург Джеймс Брейд (1795-1860). В начале своей деятельности Брейд просил субъекта пристально глядеть в точку, расположенную немного выше уровня его глаз. Через несколько минут глаза субъекта обычно утомлялись и вскоре закрывались. Брейд полагал, что это указывает на наступление нейрофизиологического состояния, подобного сну, которое вызывает утомление и далее - паралич нервных центров, управляющих глазами и веками. Первоначально он называл это состояние "нейрогипнозом", потом сократил это название до "гипноза" (от греческого слова "гипнос" - сон). Позже Брейд изменил свое первоначальное мнение о подобии транса сну, предположив, что на самом деле это состояние психической сосредоточенности, которое он назвал "моноидеизмом" (доминированием одной мысли).
Третьим защитником теории транса как сна был Иван Павлов (1849-1936), который объяснял транс как "состояние неполного сна", создаваемое гипнотическим внушением. Такое внушение, по его мнению, вызывает возбуждение одних участков коры мозга и торможение других, позволяя загипнотизированному субъекту воспринимать исключительно гипнотические воздействия и отключаться от внешнего мира. Как и в первоначальных теориях Брейда, транс считался особым нейрофизиологическим состоянием.
Сейчас доказано, что сравнение транса со сном неточно по меньшей мере в нескольких отношениях. Во-первых, между сном и гипнотическим трансом не существует никакого физиологического сходства (Barber, 1969; Sarbin, 1956); последний больше напоминает редаксацию в бодрствующем состоянии. Во-вторых, лишь очень редко загипнотизированный субъект совершенно не отдает себе отчета в происходящем и утрачивает способность на него реагировать. Хотя временами он выглядит погруженным в летаргию, его внутренний мир далеко не пассивен.

3. Транс как патология. Когда Жан Мартен Шарко (1825-1893) в 1878 году решил заняться исследованием гипноза, он был, вероятно, самым знаменитым из европейских неврологов. В его экспериментах использовалось минимальное число субъектов, это были исключительно женщины с диагнозом истерии из больницы Сальпетриер в Париже. После исследований, близких к тому, какие он применял при неврологических заболеваниях, Шарко пришел к выводу, что транс - это патологическое состояние, подобное истерии . В дальнейшем он теоретически описал три уровня транса: каталепсию, летаргию и сомнамбулизм. Под влиянием авторитета, которым пользовался Шарко в области неврологии, многие исследователи согласились с его точкой зрения на гипноз. Эти исследователи, получившие в совокупности название "школы Сальпетриер", защищали теории Шарко в ожесточенных дискуссиях со сторонниками теории внушаемости, выдвинутой нансийской школой.

4. Транс как внушаемость. Основатель нансийской школы - французский сельский врач Огюст Льебо (1823-1904) уподоблял транс сну с той оговоркой, что транс вызывается прямым внушением. Эта теория пыталась объяснить, почему субъект во время транса сохраняет раппорт с гипнотизером. Метод гипноза, который применял Льебо, состоял в том, что он, пристально глядя в глаза субъекту, внушал ему ощущение все большей сонливости, после чего осуществлял прямое внушение, направленное на устранение симптомов. Его работы прошли бы незамеченными, если бы не Ипполит Бернгейм (1840-1919), знаменитый профессор Нансийского университета, который стал учеником Льебо и публично выражал свое восхищение им. Бернгейм возглавил направление, получившее название нансийской школы. В противоположность физической теории Месмера и неврологической теории Шарко, Бернгейм предложил (1895) психологическое объяснение транса как состояния навязанной внушаемости, вызванное внушением. (Как мы увидим ниже, этот довод, явно представляющий собой порочный круг, заставил некоторых современных исследователей вообще отказаться от понятий транса и гипноза.) Бернгейм был убежден (1895), что каждому человеку свойственна некоторая степень внушаемости, которую он определял как "способность трансформировать идею в действие" (с.137). Будучи превосходным клиницистом, он успешно использовал гипноз для разнообразных медицинских целей, а его разящие выпады против теории Шарко помогли дискредитировать ее. Однако постепенно Бернгейм перестал прибегать к гипнозу, утверждая, что наблюдавшиеся эффекты могут быть получены и внушением в состоянии бодрствования. Он и его последователи назвали эту новую процедуру "психотерапией".

5. Транс как диссоциация. Диссоциация может быть определена как психический процесс, при котором системы идей отщепляются от нормальной личности и функционируют независимо от нее (Hilgard, 1977). Один из первых сторонников этой теории Пьер Жане (1849-1947) описывал гипнотический транс как состояние, в котором подсознание субъекта выполняет познавательные функции помимо сознания. Жане (1910) ввел термин "подсознательный", чтобы избежать употребления термина "бессознательный", который, по его мнению, вызывает ошибочные ассоциации. Его представление о подсознании, выдвигавшее на первый план способность к разумной, творческой и автономной деятельности, очень близко к бессознательному в понимании Эриксона. Жане был также убежден, что кроме диссоциативных аспектов транса существует и "ролевой" компонент, когда деятельность субъекта направлена на то, чтобы сделать приятное гипнотизеру.
В экспериментах Жане гипнотическая диссоциация часто была связана с регрессией в более ранний период жизни субъекта. Находясь в трансе, субъект мог припоминать случаи, происходившие в прежних диссоциированных состояниях (состояниях транса), а также имевшие место в обычном состоянии бодрствования; после пробуждения у субъекта, находившегося в диссоциированном состоянии, наблюдалась амнезия относительно состояния транса. Такая общая теория основывалась на обширных исследованиях Жане во многих областях, включая гипноз, автоматическое письмо и психопатологию (расщепление личности и истерию).
Жане различал два типа диссоциации (1910) - полный автоматизм, при котором субъект полностью перемещается в другую личность, и частичный автоматизм, при котором часть личности отщепляется и функционирует без ведома обычной личности. Идеи Жане оказали влияние на многих теоретиков, включая Вильяма Джеймса (James, 1890) и Мортона Принса (Prince, 1975) в США. Принс (1975) описал изменения личности, которые могут быть получены в результате гипноза, и обратил внимание на возможность использования транса для терапевтической работы с расщепленными личностями.

Современные представления
Этот краткий обзор свидетельствует о том, что среди ученых XIX века гипноз вызывал значительный интерес и немалые разногласия. В первой половине XX века этот интерес снизился, что объяснялось отчасти бурным развитием бихевиоризма, отчасти отказом Фрейда от гипноза, а отчасти той таинственностью, которая все еще окутывала природу гипнза. Вновь вспомнили о гипнозе после второй мировой войны, когда была доказана его эффективность при лечении жертв военных неврозов, в стоматологии и акушерстве (Hilgard, 1965). В 50-е годы как британские, так и американские медицинские общества признали гипноз действенным средством лечения. С тех пор эта тема привлекает все возрастающее число исследователей и клиницистов.
Большинство современных теоретиков отвергает физические и неврологические объяснения гипноза (представления о сне и патологии) и придерживается психологических подходов, выдвигающих на первый план внушение, воображение, мотивацию, диссоциацию и разыгрывание ролей. Ниже дается обзор некоторых наиболее распространенных современных взглядов.

1. Транс как регрессия. Многие сторонники психодинамического подхода интерпретировали гипнотический опыт в рамках фрейдистских и неофрейдистских представлений о психической регрессии и переносе. Крис (Kris, 1952) выдвинул понятие частичной регрессии на службе эго. Джилл и Брентман (Gill & Brentman, 1959) также характеризовали гипнотический транс как регрессию к примитивному состоянию, когда рациональность сменяется импульсивностью и субъект вступает с гипнотизером в трансферные отношения. Фромм (Fromm, 1972; Fromm, Oberlander & Gruenwald, 1970) дал обзор этих и других психодинамических теорий транса и предложил усовершенствованную их версию, выдвигающую на первый план "пассивное эго" и "адаптивную регрессию" у загипнотизированного субъекта.
В одной из первых попыток исчерпывающей теории Шор (Shor, 1959, 1962) высказал предположение о трех размерностях переживания транса: а) глубине ролевой вовлеченности, когда субъект сначала старается мыслить и действовать как загипнотизированный, а затем (после погружения в транс) начинает делать это невольно и бессознательно; б) глубине транса, которая возрастает по мере того, как у субъекта снижается общая "ориентация в реальности", и которая позволяет ему погружаться в произвольный и чисто субъективный мир; и в) глубине архаической вовлеченности, связанной с описанными выше регрессивно-трансферными характеристиками.

2. Транс как научение. Видный американский психолог Кларк Халл считал, что все гипнотические процессы могут быть объяснены законами формальной теории научения - ассоциативным повторением, тренировкой, формированием привычек, привыканием и т.д. В своем классическом труде "Гипноз и внушаемость" (1933) Халл предположил, что гипнотические феномены представляют собой заученные реакции, подобные прочим привычкам. Он пришел к выводу, что трансовые переживания у субъекта вызываются внушением со стороны гипнотизера и строятся на "чисто физической основе ассоциаций между сигналами и реакциями, вследствие чего идеи становятся чисто физическими символическими актами". (Должен признаться, что мне непонятно, как "символический акт" может быть "чисто физическим".) Другие теоретики, включая Вайценхоффера (Weitzenhoffer, 1953, 1957), при обсуждении процесса гипноза пользовались такими понятиями теории научения, как угашение привычек и снижение влечения. Этот теоретический подход имеет некоторые достоинства, поскольку выдвигает на первый план транс как естественное переживание, которое с помощью практики может стать легче достижимым и более полным. Однако даже Вайценхоффер (Weitzenhoffer, 1957, p.56-58) указывает на крайнюю ограниченность такой точки зрения. Помимо признанных в настоящее время слабостей класических теорий научения (Bandura, 1977), этот подход не учитывает феноменологических аспектов транса, уникальности индивидуальных субъектов и межличностных взаимодействий.

3. Транс как диссоциация. Эрнст Хилгард, чья точка зрения на транс с течением времени заметно менялась (Sheehan & Perry, 1976), недавно воскресил и модифицировал представления Жане о диссоциации. Его теория неодиссоциации (Hilgard, 1977) заимствует свои понятия из современной когнитивной психологии, описывая гипнотический опыт как временную отрешенность субъекта от обычного сознательного планирования и управления своим функционированием. Действуя независимо от проверки реальностью, субъект становится менее критичным и поэтому способным испытать диссоциативные переживания, такие, как амнезия, гипнотическая глухота, контролирование боли и автоматическое письмо.

4. Транс как мотивированное участие. Т.Барбер (Barber, 1969, 1972) на протяжении многих лет ожесточенно критиковал представление о трансе как "измененном состоянии сознания", заявляя, что подобные туманные гипотетические конструкции только вводят в заблуждение. Они не только отвлекают оператора (гипнотизера) от операционального определения важных переменных "гипнотического" взаимодействия, но и убеждают многих субъектов, будто они неспособны испытать "поразительные и таинственные гипнотические явления", такие как контролирование боли, галлюцинации и возрастная регрессия. В качестве альтернативы Барбер (Barber, 1969) выдвинул когнитивно-поведенческую точку зрения, согласно которой переживание "транса" является результатом "позитивных установок, мотиваций и ожиданий, создающих готовность мыслить и фантазировать на предлагаемые темы" (с.5). С этой точки зрения любого человека при наличии у него желания можно обучить испытывать "гипнотические" феномены. Барбер считает ненужным формальное (традиционное) наведение, а основное значение придает контекстуальным переменным - таким, как поведение оператора и межличностные взаимоотношения.
Многие считают, что позиция Барбера находится в полном и прямом противоречии с подходом Эриксона. Но если оставить в стороне очевидные различия в терминологии, существуют и черты сходства между этими позициями, особенно в утверждении, что "гипнотические" переживания доступны каждому, что существуют альтернативы формальному наведению транса, что транс естественен, что большое значение имеют мотивационные и межличностные переменные. С другой стороны, прямое приравнивание Барбером транса к воображению выглядит сомнительным, поскольку для многих субъектов переживание транса качественно отлично от всех остальных переживаний.

5. Транс как разыгрывание роли. Эта точка зрения выдвигает на первый план социально-психологические аспекты гипнотической ситуации. Уайт (White, 1941) описывал транс как целенаправленное состояние, в котором субъект имеет сильную мотивацию вести себя "как загипнотизированный" (согласно представлениям оператора, как их понимает субъект). Сарбин (Sarbin, 1950, 1956; Sarbin & Coe, 1972), наиболее ревностный сторонник этой теории, изображал загипнотизированного субъекта как человека, играющего "роль". Как и Барбер, Сарбин неодобрительно высказывался о таких туманных и тавтологичных терминах, как "транс", "состояние" или "бессознательное", выступая за более конкретное описание переменных и условий, ответственных за "трансовые переживания". Сарбин придерживался мнения, что полезнее рассматривать поведение под гипнозом как действия, производимые "как будто бы". Его много раз повторенная характеристика транса как абстрактной метафоры, неправомерно принимаемой за конкретное определение (а следовательно, вводящей в заблуждение), в сочетании с его упором на социально-психологические переменные, заставила многих прийти к ошибочному выводу, будто он отрицает какую бы то ни было ценность "переживания транса".
В действительности Сарбин привлекал сравнение с разыгрыванием роли, чтобы описывать любое социальное поведение, и подчеркивал, что уровень организмической вовлеченности в роль может весьма сильно варьировать - от "небрежного разыгрывания роли" и "ритуальных действий" до крайностей "экстаза" и "превращения в объект колдовства" (приводящего к смерти) (Sarbin & Coe, 1972). Классическое поведение под гипнозом Сарбин помещал посередине этого континуума "вовлеченности", утверждая, что человек, обладающий определенными навыками и мотивацией, способен глубоко погружаться в гипнотическую роль и даже испытывать драматические качественные сдвиги в своей субъективной реальности.

Эклектическая точка зрения
Из обзора этих современных теорий транса можно видеть, что каждая из точек зрения подчеркивает или выдвигает на первый план одни важные характеристики гипнотического опыта, игнорируя или принижая другие. Это говорится не для того, чтобы опорочить эти точки зрения, а скорее для того, чтобы привлечь внимание к многомерной природе гипнотического опыта. Существует много ситуационных и межличностных переменных, которые влияют на общее развитие состояния транса; вдобавок уникальность каждого субъекта не позволяет охарактеризовать транс как переживание, в своей основе одинаковое для всех.
Эриксон прекрасно отдавал себе отчет в этих сложностях; на протяжении многих лет он довольно последовательно воздерживался от теоретических обобщений. Когда в последние годы жизни его часто просили дать конкретное определение природы транса или бессознательных процессов, он, как правило, уклонялся от этого, поясняя: "Как бы я это ни определил... это помешает мне осознавать и использовать многочисленные возможности, которые здесь существуют" (Erickson, личное сообщение, 1977). (Однако после такого отказа он нередко принимался рассказывать на эту тему обстоятельные метафорические истории.)
Вообще говоря, упрощенные и категорические утверждения относительно переживания транса могут удовлетворить теоретика, но вселить предубеждение и внести ненужные ограничения в работу практика. Эриксон отмечает:

"Следует признать, что описание, каким бы точным и полным оно ни было, никогда не заменит реального опыта, а также не может быть применено к любому субъекту (sic). Всякое описание глубокого транса по необходимости должно различаться в мелких подробностях от одного субъекта к другому. Не может быть абсолютного перечня гипнотических феноменов, относящихся к какому-то определенному уровню гипноза. У некоторых субъектов в легком трансе развиваются феномены, которые обычно связывают с глубоким трансом, а другие в глубоком трансе демонстрируют элементы поведения, обычно рассматриваемые как характерные для легкого транса. Некоторые субъекты, которые в легком трансе демонстрируют поведение, типичное для глубокого транса, могут утрачивать те же элементы поведения, когда наступает действительно глубокий гипноз. Например, субъекты, у которых в неглубоком трансе легко появляется амнезия, могут с такой же легкостью избежать амнезии в глубоком трансе. Причина таких кажущихся аномалий лежит в совершенно иной психологической ориентации человека, находящегося в глубоком гипнозе, по сравнению с его ориентацией в состоянии более легкого гипноза" (1952, in Rossi, 1980a, pp.144-145).

Таким образом, эриксоновский гипнотерапевт должен с осторожностью относиться к любым категорическим утверждениям, касающимся гипнотического транса. Это не исключает выработки практиком собственного мнения о природе транса. Эриксон склонялся к диссоциационным моделям транса, как явствует из следующих цитат:

"Глубокий гипноз - это такой уровень гипноза, который позволяет субъекту функционировать адекватно и непосредственно на бессознательном уровне без вмешательства сознания" (1952; in Rossi, 1980a, p.146).
"Терапевтический транс - это период, когда привычные ограничения и убеждения временно изменяются, так что человек может оказаться восприимчивым к структурам, ассоциациям и способам функционирования психики, ведущим к разрешению проблем" (Erickson & Rossi, 1979, p.3).

Качества, наиболее необходимые при использовании метода Эриксона, - гибкость и непредубежденность. В табл. 2.1 показаны некоторые ценные положения, высказанные или подразумеваемые представителями каждой из упомянутых выше современных теорий. Благодаря им практик-гипнотизер может рассматривать эти теории как взаимодополняющие, а не взаимоисключающие. В последующих главах эти положения будут рассмотрены подробнее, и будет показано, что они взаимно перекрываются.

Таблица 2.1.

Некоторые ценные положения,
содержащиеся в современных теориях транса
Теория

Психодинамическая
Теория

Теория научения

Теория
Неодиссоциации

Теория
мотивированного
участия

Теория
разыгрывания
роли
   Некоторые ценные положения

а) В ходе гипнотерапии возникает сильное взаимодействие между гипнотизером и теория субъектом.
б) Субъект транса переходит на менее аналитический и более первичный способ переработки информации (т.е. менее критичный и оборонительный и более образно-ориентированный).

а) Транс - естественный навык, которому можно обучиться.
б) Способность к трансу может совершенствоваться в ходе практики.
в) Развитию транса могут мешать другие результаты научения, их нужно обнаружить и обезвредить.

а) Субъект в состоянии глубокого гипноза часто диссоциирован от нормальных процессов контроля и регуляции.
б) Эта общая диссоциация позволяет возникать специфическим диссоциативным феноменам - таким, как возрастная регрессия, гипнотические сновидения, автоматическое письмо, галлюцинации и контролирование боли.
в) Диссоциативные переживания могут возникать и помимо формального гипноза (например, сновидения, воспоминания).

а) Транс - это естественное переживание, феноменологически аналогичное другим психологическим переживаниям.
б) Поэтому любого субъекта при наличии у него желания можно обучить развивать "трансовые" феномены.
в) Формальное наведение и ритуалы не нужны для вызывания переживаний "транса".
г) В высшей степени важно установить раппорт, эффективно информировать и мотивировать субъекта.

а) Гипноз и транс - в действительности всего лишь образные выражения, которые не следует трактовать как конкретные.
б) Поскольку транс есть реакция, возникающая в социально-психологическом контексте, всегда следует учитывать ситуационные переменные (например, воздействия со
стороны гипнотизера, взаимоотношения с ним).

Транс как естественное и кроссконтекстуальное явление

В подходе Эриксона центральное место принадлежит естественному использованию процессов транса. Чтобы глубже понять эту установку, следует различать переживание транса вообще и конкретный ритуал гипноза. Последнее - лишь одно из средств достижения первого. Понимание того, как транс возникает иными путями и в иных ситуациях, заметно расширяет возможности использования таких процессов. Чтобы облегчить такое понимание, ниже приводятся некоторые положения, которые могут оказаться полезными.

1. Ощущения транса характеризуются принципом идеодинамики и логикой "оба/и". Чтобы научиться понимать природу транса, можно отметить несколько принципиальных его черт. Во-первых, ощущения в состоянии транса "просто возникают" без всякого управления, контроля или иного активного участия процессов самосознания. Как будет сказано ниже, в следующем разделе, это свойство непроизвольности описывается принципом идеодинамики, согласно которому идеи могут проявляться в динамике (ощущениях, образах, познании, двигательных актах, восприятии, эмоциях) без всякого участия сознания.
Во-вторых, транс связан с парадоксальной логикой "оба/и". Это означает, что человек идентифицируется с обеими сторонами взаимодополняющего деления на "это" и "то", "внутри" и "вне", "субъект" и "объект". Поэтому в трансе я могу ощущать себя и "здесь", и "там", чувствовать себя и связанным, и разъединенным с вами, и "частью" происходящего, и "отдельно" от него, и ребенком, и взрослым. Эта логика "оба/и" создает неконцептуальное и несловесное состояние ощущаемого единства. Это более первичный, всеобщий способ соотнесения понятий, чем расчленяющая логика "или/и", которая характерна для аналитических, сознательных процессов. Другими словами, процессы транса объединяют соотносимые понятия ("это" и одновременно "то"), тогда как сознательные процессы дифференцируют их ("это" в противоположность "тому").
К числу других особенностей транса, которые будут рассмотрены в следующем разделе, относятся поглощенность переживаниями, непрерывность, искажение времени, изменчивость времени/пространства и изменения восприятия. Вместе взятые они говорят о том, что транс - это состояние глубокой поглощенности переживаниями, когда человек может функционировать независимо от ограничений, накладываемых регуляторными, ориентированными на ошибки сознательными процессами.

2. Транс возникает во многих ситуациях. Даже основываясь на этом кратком описании транса, мы можем обнаружить, что он возникает во многих ситуациях. Нередко он развивается в культурных ритуалах перехода - например, мои ощущения в ходе недавнего боакосочетания были по своему характеру, безусловно, подобны трансу. То же самое можно услышать от спортсменов и артистов, которые рассказывают, что испытывают раскованность и "отдаются течению". Это же могут чувствовать люди, глубоко поглощенные звуками музыки или ритмом танца. Это можно наблюдать у человека, углубившегося в книгу, или у ребенка, увлеченного телешоу, которые не слышат, когда к ним обращаются. Это происходит с замечтавшимся студентом, с клиентом, находящимся в глубокой депрессии, со стариком, ушедшим в воспоминания. Короче говоря, транс возникает во многих контекстах.

3. Транс можно вызывать различными способами. В числе средств наведения транса - ритмичные и повторяющиеся движения (танец, бег, укачивание, дыхательные упражнения и т.д.), монотонное пение (медитация, молитва, групповые ритуалы, скандирование лозунгов на митингах и спортивных соревнованиях, повторяющийся внутренний монолог при депрессии и т.д.), сосредоточение внимания (на мантрах, на голосе гипнотизера, на том или ином образе, идее, телевизионной передаче и т.д.) и уравновешивание мышечного тонуса (с помощью расслабления, массажа, препаратов типа алкоголя и валиума, ритмичных движений и т.д.). Все эти взаимосвязанные способы имеют тенденцию снижать роль дискретных, аритмичных движений рассудочной, сознательной природы, создавая тем самым более целостный тип переживания. В результате изменения мышечного тонуса ослабевает пролегающее по поверхности тела различение собственного "я" и внешнего мира, и человек получает возможность синхронизироваться со взаимодополняющими биологическими ритмами и подстраиваться к целостным психологическим процессам.

4. Транс - биологическая необходимость. Антропологи отмечают, что ритуалы транса могут быть обнаружены буквально в каждой культуре (Richeport, 1982). Историки свидетельствуют, что подобные ритуалы существуют на протяжении столетий. Такое широкое распространение транса в различных культурах и в разное время говорит о том, что это биологически важное для человека явление.
Одно из следствий такой точки зрения состоит в том, что транс все равно возникает, нравится вам это или нет. Это значит, что мы нуждаемся в такой возможности дать себе волю, погрузиться в более глубокий коллективный контекст, отдаться своему глубинному "я". Мы нуждаемся в том, чтобы периодически отключать регуляцию, направленную на сознательное достижение цели и исправление ошибок, и вновь испытать неискаженное ощущение целостности. (Как я часто говорю клиентам, если вы не впускаете сами себя через парадную дверь, то вы все равно никакими засовами не запрете заднюю.) Действительно, я вижу, что многие симптомы развиваются тогда, когда сам человек или общество преграждают пути к трансу, повышающему чувство собственной ценности, или каким-то иным образом делают его недостижимым.

5. Транс выполняет многообразные функции. Если транс биологически необходим, это должно объясняться какими-то конкретными эволюционными целями. С излагаемых позиций транс играет важную роль в уравновешивании биологических и психологических систем. Говоря конкретнее, транс способствует удовлетворению нескольких присущих человеку взаимодополняющих мотиваций - сохранению и расширению целостности автономного (саморегулирующегося) самосознания. Это самосознание всегда проявляется через множество систем: индивидуальные, парные, семейные, социальные и т.п.
Сохранение (т.е. неизменность) самосознания посредством транса может происходить различными способами. Человек или группа людей могут погружаться в транс, чтобы возобновить ощущение безопасности - например, с помощью ежедневной медитации, аутогипнотического транса, групповых песнопений. Серьезная угроза жизни может вызывать защитный транс, связанный с полным уходом от сознательной ориентации (шок, каталепсия, депрессия, проекция образов). Транс может также служить средством выражения сознательно запрещаемых ролей; например, Бейтсон (Bateson, 1958) описал, как племя иатмул на Новой Гвинее исполняет "нэвен" - ритуал транса, при котором мужчины переодеваются женщинами и наоборот, а затем разыгрывают определенные роли, обычно связываемые с противоположным полом. Транс может использоваться для утверждения более глубокой связи с внешним миром на уровне переживаний; например, племена американских индейцев используют ритуальные танцы для вызывания дождя, чтобы погрузиться в состояние приобщенности к естественной окружающей среде. Короче говоря, транс - это возможность вернуться к фундаментальной сущности своего самосознания.
Транс может также расширять круг самосознания человека или сообщества. Это проявляется в значимых ритуалах, связанных с возрастными переходами (свадьба, посвящение во взрослые и т.п.). Он позволяет человеку разрушить некоторые установившиеся связи (например, с болью, с определенным поведением, способом восприятия) и выйти за их пределы. Он порождает метафорические проявления, направленные на решение проблем, - такие, как патологические симптомы, художественное самовыражение или рассказывание историй. И он может облегчить психологическую интеграцию (т.е. объединение разъединенных частей), что составляет важную цель психотерапии.

6. Транс может повышать или снижать чувство собственной ценности. Как и в случае любого другого переживания, ценность транса зависит от контекста, в котором он возникает. Трансы, повышающие чувство собственной ценности, обычно бывают мягкими, ритмичными и непрерывными (плавными); снижающие его - бурными, аритмичными и жесткими. Со временем содержание трансов, повышающих чувство собственной ценности, обычно меняется, поскольку происходит интеграция и возникают новые гештальты. Содержание трансов, снижающих чувство собственной ценности, обычно повторяется, поскольку интеграции не происходит. При трансах, повышающих чувство собстенной ценности, человек не делает попыток активно управлять своими переживаниями; при трансах, снижающих чувство собственной ценности, он прилагает усилия, чтобы контролировать, отрицать или иным способом отвергать переживания собственного и/или другого "я". Например, людей, страдающих психологическими симптомами, можно рассматривать как проявляющих феномены транса, которыми они пытаются управлять ("избавиться от этого") и отрицать их ("это не я"). Аналогичным образом люди, систематически прибегающие к насилию (например, на войне) пытаются стереть это другое "я"; при этом часто возникает состояние, подобное трансу .
То, что транс не обязательно полезен, заставляет психотерапевта думать не столько о том, какова степень вызванного транса, сколько о его терапевтическом качестве. Поэтому для эриксоновского гипнотерапевта важна не столько глубина, сколько широта транса - другими словами, то, насколько в данном трансе оказываются доступными ресурсы клиента. Предполагается, что клиент знает, как тем или иным способом вызывать транс; нас интересует, как можно утилизировать терапевтический контекст, чтобы усилить происходящие при таких трансах процессы повышения чувства собственной ценности (а значит, и практическую пользу).

7. Феномены транса - это фундаментальные процессы, порождающие психологический опыт. Когда человек или сообщество погружаются в гипнотический транс, обычно возникают определенные феномены ("проявления"). В их числе - регрессия в прошлое, прогрессия в будущее, наплыв воспоминаний (гипермнезия) или избирательное забывание (амнезия), искажения и диссоциация восприятия (позитивные и негативные галлюцинации) . Хотя на первый взгляд такие феномены могут показаться необычными, они совершенно естественны. По существу, феномены транса можно рассматривать как фундаментальные психологические процессы, с помощью которых порождается и поддерживается внутренний опыт. Действительное их отличие состоит в том, что в состоянии транса эти феноменологические переживания усиливаются и интенсифицируются, из-за чего и представляются такими эффектными или вообще необычными. Например, мы испытываем галлюцинации, когда полностью диссоциируемся от проецируемых нами образов; мы усиливаем свою способность что-то забывать (амнезия), когда используем возможность погружаться в нечто не имеющее к этому отношения. Способствуя более интимному и интенсивному участию в процессах, с помощью которых мы обычно конструируем мир своего опыта, и в то же время создавая чувство отчужденности от него (т.е. в трансе вы чувствуете, что вам нет необходимости контролировать себя или удерживать какие-то ощущения), терапевтический транс создает возможности для фундаментальных сдвигов в наших взаимоотношениях с привычными способами самопроявления. Короче говоря, этот процесс позволяет осуществлять глубокие трансформационные изменения.
8. Феномены транса и клинические симптомы - это одни и те же феномены, проявляющиеся в различных контекстах. Одно из первых поручений, которое дал мне Эриксон, когда я начал сотрудничать с ним, состояло в изучении больных психозами. Устроившись на внештатную должность, которая позволяла мне это делать, я периодически посещал Эриксона и обсуждал с ним различных пациентов. Описывая свою обширную работу с психотиками, он снова и снова подчеркивал три обстоятельства. Во-первых, феноменологические переживания у психотиков и людей, находящихся в глубоком трансе, разительно сходны: для обоих случаев характерны регрессии, диссоциации, амнезии, изменения восприятия и ощущений, символическое самовыражение и т.п. Во-вторых, различие в качестве переживаний огромно: психотики обычно ощущают себя в крайне болезненном и тесном мире, в то время как люди, находящиеся в глубоком трансе, испытывают огромное наслаждение. Другими словами, феноменологическая форма переживаний одна и та же, в то время как контекст радикально иной. В-третьих, психологические процессы в обеих группах представляют собой усиленные проявления нормальных бессознательных процессов.
Из этих мыслей следует вывод, что терапевтический контекст транса идеален для трансформации проявлений симптомов, снижающих чувство собственной ценности. Проявления симптомов можно рассматривать как истинные гипнотические феномены, происходящие в психологических контекстах, снижающих чувство собственной ценности. Поэтому гипнотерапевт стремится установить такой контекст межличностных и внутриличностных взаимоотношений, в котором те же самые процессы узакониваются, определяются как полноправные автономные проявления бессознательного (т.е. феномены транса) и утилизируются как основа для решения проблем и для самоинтеграции.

Феноменологическое переживание транса

До сих пор мы рассматривали общие представления о природе транса. В настоящем разделе более конкретно говорится о некоторых частных феноменологических характеристиках переживания транса.

1. Поглощенность внутренними переживаниями. В состоянии транса внимание субъектов может сосредоточиваться до такой степени, что они на длительное время остаются погруженными в какие-то конкретные переживания. Противоположностью этому является состояние бодрствования, когда процессы внимания остаются рассредоточенными и несфокусированными благодаря постоянной реориентации на меняющиеся внешние сигналы. В трансе загипнотизированный субъект часто не воспринимает посторонние сигналы (шум, другие голоса), а даже если и воспринимает, то они обычно не отвлекают его, он о них не думает и не испытывает потребности на них реагировать. Это особенно справедливо для глубокого транса.
Внимание субъекта может быть направлено вовне или вовнутрь. Большинство традиционных гипнотических ритуалов требует, чтобы гипнотизер сначала зафиксировал внимание субъекта на каком-то внешнем предмете (хрустальном шаре, глазах гипнотизера, кнопке на стене, метрономе и т.п.). Затем гипнотизер постепенно смещает внимание субъекта на его внутренние ощущения. Иногда, однако, бывает удобнее, чтобы субъект, находясь в трансе, оставался ориентированным вовне. Это относится к тем случаям, когда гипнотизер намерен вызвать транс у субъекта, который не хочет закрывать глаза, или когда нужно помочь клиенту улучшить качество его публичных выступлений (речей, социальных взаимодействий, участия в спортивных соревнованиях). Еще одна ситуация, требующая управления извне, - это когда гипнотерапевт сам погружается в транс во время работы с клиентом; этот метод и его преимущества будут охарактеризованы в главе 3.
Подобная особенность - длительная концентрация внимания на внутренних переживаниях - характерна как для гипнотических, так и для "симптоматических" трансов. Можно заметить, как у человека, которого беспокоит вновь и вновь возникающая проблема, появляется своеобразная фиксация на этом проблемном процессе. Как и при гипнотическом трансе, человеку, одержимому проблемой, не приходится прилагать усилия, чтобы сохранять такую сосредоточенность: этот процесс самоподдерживается без всяких сознательных усилий. Однако, в отличие от загипнотизированного субъекта, такой человек постоянно пытается нарушить эту сосредоточенность с помощью различных регуляторных стратегий. Это приводит к диссоциации - разобщению сознательных и бессознательных процессов, причем последние остаются сосредоточенными на проблеме. Другими словами, бессознательное остается зафиксированным на незавершенных внутренних взаимосвязях, в то время как сознание пытается уйти от них (т.е. отвергнуть или отрицать их); это ведет к противостоянию сознательных и бессознательных процессов. Как мы увидим позже, эриксоновские стратегии наведения направлены на то, чтобы объединить оба типа процессов с целью их интеграции.

2. Самопроявление, не требующее усилий. Загипнотизированный субъект обычно почти не испытывает потребности в том, чтобы попытаться что-то сделать, или необходимости "строить планы на будущее". Ощущения "как будто просто возникают" и "текут без всяких усилий". Это проявление транса не обязательно объясняется тем, что субъект передоверяет управление гипнотизеру: оно столь же обычно в состоянии самогипноза и отражает переход от сознательной переработки информации к бессознательной.
Эта особенность отражает принцип идеодинамики (превращения "идей" в "динамику"), согласно которому идеи могут трансформироваться в динамические проявления (например, образы, поведение, ощущения, познание и т.д.) независимо от волевых сознательных процессов, и иногда без их ведома . Как указывал Бернгейм (1895), в трансе идеодинамические процессы более интенсивны и происходят чаще. Например, у субъектов, которым внушают, что рука у них начнет автоматически подниматься, нередко появляется идеомоторное ощущение, будто рука непроизвольно движется вверх: слова гипнотизера могут вызывать у них идеосенсорную визуализацию ощущений. Многократно наблюдая проявления идеодинамических процессов у загипнотизированных субъектов, Эриксон и Росси (1979) определили гипнотическое воздействие как внушение идей, которые психика человека утилизирует способами, лежащими вне обычного диапазона управления со стороны его "эго".
Другими словами, в контексте гипнотерапии у клиента поощряется автономное самопроявление его бессознательных процессов. Такого поощрения Эриксон нередко добивался косвенным образом. Например, он часто вызывал реакцию транса, рассказывая истории о других людях, испытывающих такие феномены транса, как левитация руки или релаксация. У человека, внимательно слушавшего Эриксона, начинали возникать аналогичные образы. При этом субъект идеомоторным путем выражал общий смысл происходящего с помощью минимальных сигналов - незначительных изменений таких физических признаков, как цвет лица, ритм дыхания и расширение зрачков. Эриксон внимательно наблюдал за этими минимальными сигналами и руководствовался ими при дальнейшем воздействии на субъекта в ходе наведения. Такой межличностный "контур обратной связи" часто приводил к тому, что человек впадал в транс без всякого прямого внушения. Этот и другие методы позволяют использовать идеодинамические процессы в терапевтических целях.
Следует также сказать о том, как идеодинамические процессы характеризуют трансы, снижающие чувство собственной ценности (симптоматические трансы). Главная особенность всякого проблемного контекста состоит в том, что его симптомные компоненты проявляются автоматически. Словно само по себе возникает чувство собственной никчемности, то и дело возвращаются беспокоящие образы, навязчиво повторяется внутренний диалог. Эриксоновский гинотерапевт воспринимает такие автоматические проявления как закономерное идеодинамическое выражение бессознательного и стремится дать им возможность привести к повышению чувства собственной ценности сбалансированными и разнообразными способами. Например, с клиентом, жаловавшимся на ощущение тревоги в груди, после установления достаточного раппорта были произведены следующие гипнотические воздействия:

"Ну, хорошо, Мэри. Я только хочу обратить ваше внимание на одну мысль, которая сначала может показаться немного необычной, но я думаю, что вы будете все больше ею проникаться, применяя ее к своим ощущениям по ходу нашего разговора. Так вот, о какой мысли я говорю? Попросту говоря, вот о какой. Ваши бессознательные процессы могут выражаться самостоятельно множеством разных способов... так бывает у всех нас... Например, у вас могут самопроизвольно появляться какие-то ощущения... правильно, Мэри... какие-то ощущения у вас в груди... Вы знаете, что называете их по-разному и по-разному о них думаете... И я хочу только подтвердить вам, что ваше бессознательное способно порождать и такие ощущения, и разные другие тоже... потому что с какой стати все это должно доставаться только на долю вашей груди? Не знаю, сможет ли сейчас же подключиться к этому ваша рука, или это в ногах вы почувствуете теплоту, или холод, или щекотание, или онемение... Я знаю только одно: вы вполне можете проявлять эту непроизвольную бессознательную способность вызывать ощущения множеством разных безопасных способов..."

При таком разговорном гипнозе симптом определяется как частный случай общих способностей бессознательного. Субъекту внушается, чтобы он разнообразил проявления этих способностей через посредство соответствующих идеодинамических реакций (повышающих самооценку) с целью реконтекстуализации симптома как (неосознаваемого) дара, имеющего определенную ценность. Таким путем автоматизм, свойственный как гипнотическим, так и симптоматическим феноменам, используется для трансформации последних в терапевтический эффект.

3. Переживаемое, неконцептуальное участие. Люди, находящиеся в состоянии транса, обычно полностью погружены в мир ощущений, а не понятий. У них повышается способность непосредственно ощущать "вещи как они есть" и обычно почти не возникает потребность логически осмыслять или концептуально анализировать свои ощущения. Мыслительные процессы, как правило, становятся менее критичными, менее оценочными, менее словесными и менее абстрактными; в то же время они становятся более описательными и образными, более сенсорными и более конкретными. Такой чувственный способ переработки информации позволяет устанавливать более глубокие связи с собственными ресурсами и с текущей реальностью. Эта способность особенно важна для клиентов, подвергаемых гипнотерапии. "Познавая себя на ином уровне внутреннего опыта" (Эриксон, личное сообщение, 1977) путем отвлечения от привычных, дисфункциональных сознательных процессов, человек получает возможность исследовать свой опыт под разнообразными углами зрения.
Подобное освобождение чувственных процессов от концептуальных рамок отличает терапевтические трансы от симптоматических. При последних человек, как правило, поглощен процессом переживания и в то же время привязан к жесткой концептуальной структуре, которая формирует и искажает значимость переживаемых сигналов. Это приводит к повторяющимся (и поэтому предсказуемым) переживаемым результатам. Цель гипнотического навежения состоит в том, чтобы разрушить фиксацию на этих жестких структурах, тем самым позволяя процессам переживания разворачиваться в соответствии с глубинным разумом человека.

4. Готовность экспериментировать. В гипнотическом трансе человек обычно проявляет готовность экспериментировать с новыми открывающимися перед ним возможностями. Хотя это свойство обычно определяют как внушаемость, такой термин иногда подразумевает ошибочную предпосылку, будто субъект - это пассивный автомат, у которого ощущения возникают как результат команд другого человека (гипнотизера). Эриксон был с этим не согласен и категорически утверждал (1948):

"Слишком часто высказывается необоснованное и неверное предположение, будто... все, что происходит вследствие гипноза, должно непременно и полностью быть результатом и первичным проявлением внушения. В противоположность этим неправильным представлениям загипнотизированный человек остается тем же, кем и был... Изменения в его поведении определяются жизненным опытом пациента, а не гипнотерапевтом. Самое большее, что может сделать гипнотерапевт, - это лишь повлиять на способ его самопроявления. Наведение и поддержание транса нужны для того, чтобы обеспечить особое психологическое состояние, в котором пациент может перестроить и реорганизовать свои внутренние психологические сложности и использовать свои собственные способности в соответствии со своим внутренним опытом. Это позволяет ему больше узнать о самом себе и более адекватно себя выразить" (Rossi, 1980d, p.38).

Гипнотические субъекты не столь легковерны и, как правило, не склонны выполнять команды, несовместимые с их собственными жизненными ценностями . Попытки заставить погруженного в транс человека сделать что-нибудь такое, чего он делать не хочет, почти всегда выводят его из транса; обычно такие попытки порождают недоверие к гипнотерапевту и гнев, тем самым серьезно вредя их взаимоотношениям.
Загипнотизированный человек сохраняет полную свободу относительно своих переживаний; эту внутреннюю свободу обычно усиливает чувство безопасности и удовлетворенности, возникающее во время терапевтического транса. Подобно замученному делами бизнесмену, оказавшемуся в отпуске, субъект транса, на время освободившись от господства беспокоящей его фиксированной точки зрения, определяемой обычными сознательными процессами, проявляет гораздо большую готовность и способность экспериментировать с творческим и спонтанным поведением.

5. Гибкость пространственно-временных соотношений. Феноменологические переживания обычно имеют место в определенном пространственно-временном контексте. В состоянии транса человек может по-разному соотносить себя с временем и пространством. Он может полностью диссоциироваться от настоящего момента и переместиться в альтернативную пространственно-временную реальность. Например, он может испытать субъективную возрастную регрессию в прошлое или возрастную прогрессию в будущее; он может испытать искажение времени, когда минута ощущается как час (растяжение времени) или час - как минута (сокращение времени); он может испытать позитивную галлюцинацию, вообразив что-то такое, чего на самом деле нет, или негативную галлюцинацию, вообразив, что не существует чего-то такого, что на самом деле есть.
В основе этих и других феноменов транса лежит способность соотносить себя с временем и пространством как с переменными величинами, которыми можно манипулировать, а не как с ограничивающими константами. Другими словами, загипнотизированный человек освобождается от приуроченности к единственной пространственно-временной координате ("настоящему"), что делает доступным для него бесконечное число других потенциальных реальностей. Огромная терапевтическая ценность такой гибкости (например, для реорганизации прошлого, изменения усвоенной в настоящем точки зрения, перемены убеждений относительно будущего) подробнее рассматривается в последующих главах.
Прекрасный пример такой вариабельности пространства-времени можно найти в "Волшебнике Страны Оз". В начальном эпизоде книги сознание Дороти "депотенциализируется" в результате удара по голове. Сразу же вслед за этим ей начинает казаться, будто она вихрем носится по своему дому ("между небом и землей"). Вокруг нее вращаются различные предметы ее повседневного мира: кухонные мойки, велосипеды, корзинки и т.д. Все эти парящие в воздухе предметы "оторваны" от своего обычного контекста. Точно так же в трансе различные элементарные единицы, у бодрствующего человека обычно связанные в жесткие конфигурации, высвобождаются, что делает возможной реорганизацию этих элементарных познаний в новые, более подходящие конфигурации (структуры).

6. Изменение сенсорных ощущений. Субъекты транса часто испытывают изменения своих сенсорных ощущений, такие как искажение восприятия, обострение всех чувств, селективное восприятие и галлюцинации. Эти изменения могут возникать в любой из сенсорных модальностей. Например, очень обычны кинестетические изменения. Субъекты могут чувствовать полную расслабленность и сонливость (тело становится тяжелым и теплым) или же моторную неподвижность (каталепсию) с ощущением легкости или освобождения от собственного тела. Иногда возникает искажение восприятия отдельных частей тела: человек может чувствовать, будто у него непропорционально велика голова, будто рука у него действует независимо от остального тела (как при левитации руки), и т.д. Иногда ощущаются различные сдвиги в вестибулярной системе, такие как приятное чувство вращения или верчения.
Обычны также изменения зрения. У субъектов, глаза которых остаются открытыми, может возникать туннельное зрение, когда периферия поля зрения темнеет или затуманивается. Туннельное зрение наблюдается особенно часто, если внимание субъекта зафиксировано на единственном раздражителе (например, на глазах гипнотизера) и он сидит неподвижно, не моргая. У субъектов с открытыми глазами может усиливаться цветовое восприятие, или он начинает видеть все черно-белым, или в чередующихся цветах. Если субъект смотрит на гипнотизера, он видит, будто его лицо искажается и превращается в лицо кого-нибудь другого (знакомого или незнакомого). В состоянии глубокого гипноза человек может также испытывать позитивные или негативные зрительные галлюцинации.
Субъект транса, глаза которого закрыты, часто погружается в мир ярких зрительных образов. Это могут быть ожившие воспоминания, геометрические узоры и фигуры или же интересные символические образы (как во время гипнотического сновидения).
Могут происходить и изменения в области слуха. Субъект часто избирательно прислушивается к голосу гипнотизера до такой степени, что не слышит других звуков извне. В то же время голос гипнотизера может начать звучать для субъекта совершенно иначе: субъекту кажется, что меняется его высота, что он приближается, или удаляется, или вообще замирает. (При этом субъект, как правило, сохраняет раппорт с гипнотизером, о чем свидетельствует его реакция на гипнотические команды.) Наконец, у субъекта иногда возникает повышенная чувствительность к невербальным воздействиям гипнотизера: подчеркиванию тоном голоса, изменениям интонации (особенно в связи с его собственными невербальными "ритмами", например дыханием) и слуховой локализации в пространстве (см., например, Erickson, 1973). Из-за этого у субъекта могут наблюдаться трудности с возникновением или поддержанием транса, если гипнотизер говорит грубым или отрывистым голосом либо если темп его речи намного быстрее или медленнее, чем внутренние процесссы переработки информации субъектом.
Эти разнообразные сенсорные изменения обычно воспринимаются как вполне приятные и интригующие. Они помогают нарушить ориентацию субъектов на их обычную реальность и тем самым способствуют развитию транса. Они особенно эффективны в качестве "средств убеждения", когда субъект встревожен и не уверен, находится ли он в трансе, - это позволяет ему избавиться от беспокойства и глубже погрузиться в транс.
Эти же сенсорные изменения характеризуют и симптоматические трансы. Они легко заметны у сильно диссоциированных личностей (например, у психотиков), но встречаются и при других проблемах. Например, у одной клиентки, испытывавшей сильную ревность всякий раз, когда рядом с ее мужем оказывалась любая другая женщина, в такие моменты возникало туннельное зрение (полное затемнение периферии поля зрения), за которым следовала высокоизбирательная зрительная ориентация. У другого клиента, бизнесмена, боявшегося публичных выступлений, перед самым выступлением появлялось ощущение, будто он отделился от собственного тела и смотрит на него откуда-то сверху. Подобные необычные изменения восприятия часто сопровождаются мышечным напряжением (обычно от страха) и аритмичными поведенческими реакциями (обычно - попытками перебороть свое ощущение), тем самым создавая диссоциированное проблемное состояние.
Однако в обстановке гипноза, способствующего повышению чувства собственной ценности (когда двигательные реакции могут оставаться расслабленными и ритмичными), подобные симптоматические явления могут рассматриваться как спонтанные и автономные проявления бессознательных процессов, которые можно утилизировать в качестве решений. Например, ревнивая клиентка была обучена с помощью гипноза утилизировать туннельное зрение различными способами, повышающими чувство собственной ценности, в том числе путем сосредоточения внимания на муже, что вызывало чувство безопасности и удовольствия. Диссоциирующийся бизнесмен научился в состоянии гипноза наблюдать за собой с другого конца комнаты, что позволяло ему быть "частью самого себя" и одновременно "отдельно от себя". Таким образом, изменения восприятия в зависимости от их контекстуальной значимости и проявлений могут быть как проблемой, так и ее решением.

7. Изменения степени вовлеченности. Традиционные метафоры, касающиеся "глубины транса", - например, легкий, средний и глубокий транс - говорят о том, что транс - это скорее непрерывный континуум вовлеченности, чем состояние "все или ничего". "Глубина вовлеченности в гипноз" на протяжении транса может колебаться, особенно у субъектов-новичков. У субъекта может, например, возникнуть глубокий транс, который затем переходит в легкий или средний, а потом он пробуждается от транса вообще, после чего вновь погружается в глубокий транс. Транс с такими колебаниями уровня можно назвать "плавающим трансом".
Уровень транса характеризует соотношение сознательного и бессознательного способов переработки информации. Чтобы это было понятнее, можно выделить три основных уровня: сознательный, смешанный и диссоциированный. В сознательном состоянии (обычно называемом состоянием бодрствования) у субъектов доминируют главным образом рациональные и ориентированные на реальность сознательные процессы; они вообще не находятся в трансе. В смешанном состоянии (обычно называемом легким трансом) субъекты испытывают взаимодействие сознательных и бессознательных процессов. Например, они могут все еще воспринимать внешние сигналы, но не чувствовать себя обязанными активно ориентироваться на них; внутренний диалог может присутствовать, но в не столь директивном и доминирующем виде. В этом состоянии релаксации субъекты обычно не чувствуют себя привязанными к единственной точке зрения или зафиксированными на ней. В диссоциированном состоянии (обычно называемом глубоким трансом) субъекты полностью переходят на бессознательную переработку информации и обычно испытывают многие характерные особенности транса, описанные в настоящем разделе.
Гипнотерапевт поступит правильно, если будет следить за этим эффектом плавания, потому что различные уровни транса требуют различных способов его утилизации. Например, индуцирующие воздействия имеют целью перевести субъекта из сознательного состояния в смешанное или диссоциированное. Многие процедуры гипнотерапевтической утилизации предпринимаются лишь тогда, когда осуществлено достаточное наведение (что оценивается способами, описанными ниже). И даже тогда гипнотерапевт должен суметь уловить возможный переход в более легкий транс, поскольку это может снизить эффективность процедуры, особенно если она требует диссоциированного состояния. (Это не означает ошибочного утверждения, будто "чем глубже транс, тем больше вероятность терапевтических изменений"; как мы увидим ниже, многие гипнотерапевтические процедуры требуют всего лишь смешанного состояния, лишь бы сознательные процессы у субъекта не слишком мешали гипнотическому самоисследованию.)
Уровень транса у субъекта может также быть использован для принятия решения о наиболее подходящей манере воздействия. Например, когда субъект находится в сознательном или смешанном состоянии, часто оказывается лучше всего пользоваться косвенными воздействиями (например, метафорическими историями), чтобы избежать возможных помех со стороны сознательных процессов. При диссоциированном же состоянии субъекта необходимость применения косвенных воздействий значительно меньше, поскольку сознательные процессы неактивны.

8. Моторно-вербальная заторможенность. Люди, находящиеся в гипнотическом трансе, обычно не склонны двигаться или вести сколько-нибудь сложный разговор. Повторим еще раз: такое отсутствие подвижности отчасти отражает идеологию, лежащую в основе большинства гипнотических ритуалов. В других ритуалах вызывания транса используются танцы (например, вокруг костра, в хороводе), монотонные песнопения и другие экспрессивные ритмы. Важно, что транс может вызываться и поддерживаться путем как затормаживания движений, так и ритмичных (повторяющихся) движений, т.е. путем исключения беспорядочных и аритмичных ориентировочных реакций (и мышечного напряжения), порождающих сознательные процессы. Относительная неподвижность гипнотического субъекта могла возникнуть как необходимое комплементарное состояние по отношению к непрерывному движению (целенаправленному действию), характеризующему стиль жизни в бодрствующем состоянии, свойственный западной культуре; она может отражать также диссоциацию от своего физического "я" (человек господствует над природой, и в том числе над собственным телом), обычно присущую нашей культуре.
Таким образом, в состоянии транса субъекты могут двигаться или говорить, если пожелают, но часто они воспринимают такое внешне-ориентированное поведение как ненужное и отвлекающее от внутренне-ориентированных переживаний. Чтобы понять это, представьте себе, что вы поглощены взаимодействием с кем-то другим, а экспериментатор начинает расспрашивать вас о ваших ощущениях; естественно, такие расспросы будут прерывать поток ощущений. Кроме того, вербализация обычно прочно связана с сознательной переработкой информации и поэтому имеет тенденцию подталкивать субъекта к этому виду деятельности.
Из потенциальной деструктивности подобных действий следуют несколько выводов. Во-первых, гипнотерапевт должен сводить до минимума просьбы разговаривать или двигаться. Действительно, я редко прошу погруженных в транс субъектов рассуждать, объяснять или подробно описывать свои ощущения во время гипноза. Такое ограничение не следует воспринимать как помеху в работе, поскольку информацию о текущих ощущениях субъекта легко можно получать по минимальным сигналам, идеомоторным реакциям, обсуждению после транса или автоматической речи. Однако, как мы увидим ниже, задача эриксоновского гипнотерапевта состоит в том, чтобы вызвать общие процессы, которые субъект сможет самостоятельно использовать для достижения желаемых изменений. Другими словами, гипнотерапевт не пытается навязывать решения; вместо этого он вводит клиентов в контекст (терапевтический транс), в котором они могут вырабатывать свои собственные решения. В силу этого ему часто необязательно знать конкретные подробности переживаний клиента; однако он должен весьма тщательно наблюдать за текущими общими реакциями (например, эмоциональным состоянием, глубиной транса), чтобы гибко приноравливать к ним гипнотические воздействия. Как мы увидим ниже, об этих общих реакциях можно судить по невербальному поведению клиента.
Второе важное обстоятельство, связанное с затормаживанием двигательно-словесных реакций как индикатором транса, заключается в том, что усиление таких реакций часто служит сигналом о переходе в более легкий транс. Например, если субъект начинает ерзать на стуле, это, как правило, означает, что он переходит на более легкий уровень транса. Возможно, что все дело лишь в описанном выше феномене "плавающего транса", но это же может указывать и на возникновение неких специфических затруднений. Однако в любом случае это следует немедленно утилизировать. Например, гипнотерапевт может, применяя индуцирующие воздействия, заговорить о "способности изменять глубину транса, полной возможности сейчас ненадолго перейти в более легкий транс, немного отдохнуть, собраться с мыслями, а потом снова погрузиться глубже".
Наконец, ритмичное повторение или затормаживание действий, характерные для гипнотического транса, имеют место также и при симптоматических трансах, хотя и связаны в этом случае со снижением самооценки. В число ритмически повторяющихся симптомов входят такие навязчивые действия, как мытье рук, укачивание беспокойного ребенка, пораженческие внутренние причитания, характерные для депрессии ("Я не справлюсь, у меня ничего не выйдет"), медленное и методичное поглощение пищи у некоторых лиц, страдающих перееданием, и т.д. (Одна такая моя клиентка обладала невероятной способностью на протяжении почти часа поглощать пищу, запихивая ее в рот ритмично и непрерывно, словно в трансе, и при этом не отрываясь от телевизора.) Симптомы двигательного торможения проявляются, например, в паническом оцепенении у людей, которые боятся публичных выступлений, в уходе в себя при депрессии, в застывании на месте от ужаса. Любое из этих состояний (ритмичные движения или неподвижность), если оно поддерживается, имеет тенденцию перехода в транс. Повторю еще раз: реконтекстуализация и диверсификация проявлений таких процессов могут привести к трансформационным изменениям.

9. Логика транса. В состоянии транса субъекты переживают свой внутренний опыт в иной логике, нежели в состоянии бодрствования. Повторю еще раз: бессознательные (первичные) мыслительные процессы обычно более ассоциативны, метафоричны и конкретны (образны), чем рациональная, линейная (последовательная) и причинно-следственная логика, которую предпочитает сознательное мышление. В частности, логика транса (см. Orne, 1959) допускает соотношения "оба/и". Например, субъекты, погруженные в транс, не видят ничего особенного или неудобного в том, что воспринимают самих себя как находящихся одновременно в двух разных местах или действующих в фантастических мирах, законы или структуры которых противоречат существующим в реальном мире. Такая логика транса накладывает намного меньше ограничений, чем рациональная, и поэтому лучше подходит для тех случаев, когда требуется максимально широкое разнообразие возможностей (например, в гипнотерапии). Соотношение "оба/и" (в противоположность "или/или") в логике транса позволяет одновременно принимать противоречащие друг другу, на первый взгляд, соотношения, тем самым позволяя выйти на ситуацию, в которой оба альтернативных пути ведут к выигрышу. Поскольку конфликты всегда предполагают (кажущиеся) противоречия, логика транса особенно полезна для интеграции (восстановления целостности) в клинике.
Интересно отметить, что логика "оба/и" лежит в основе двойных связок, как служащих терапевтическим средством (например, коанов Дзэн-буддизма), так и нетерапевтических (например, шизофреногенных систем Бейтсона) (Rossi & Jichaku, 1984). Так, в религии Дзэн учитель говорит ученику: "Если ты скажешь, что это палка, я тебя ударю. Если ты скажешь, что это не палка, я тебя ударю. Что у меня в руке?" Структурную аналогию этому представляют собой слова шизофреногенного родителя: "Если ты скажешь или сделаешь то-то, ты плохой мальчик. Если ты не скажешь или не сделаешь того-то, ты плохой мальчик. Будь хорошим мальчиком и действуй". Разница заключается в контексте: учитель Дзэн (предположительно) создает глубинный контекст повышения чувства собственной ценности, который позволяет ученику проникнуть глубже мира противоположностей и открыть для себя "срединное третье", или "срединный путь", описываемый буддизмом.
Аналогичным образом большинство клинических проблем можно рассматривать как подобные двойные связки, или "гипнотические коаны". Клиент имеет дело одновременно с обеими сторонами кажущегося противоречивым соотношения: "Я хочу измениться/я не хочу изменяться", "Я хочу остаться в одиночестве/я хочу быть среди людей", "Я хочу уйти/я хочу остаться" . С точки зрения сознания нужно выбрать или то, или другое; другими словами, сознание отождествляет себя с какой-то одной стороной в противовес другой. Это создает проблему, поскольку обе стороны имеют одинаковую силу, несмотря на неоднократные попытки предпочесть одну из них. Транс же разрушает ограниченность структуры "или/или" и позволяет ощутить единство, скрытое в основе обеих позиций, тем самым предоставляя возможность для конструктивной интеграции.

10. Метафорическая обработка информации. Это центральное и объединяющее понятие эриксоновского подхода, которое поэтому будет рассмотрено подробно. Символ определяется здесь как нечто заменяющее собой то, чем он не является; под символической (или метафорической) переработкой информации имеется в виду сильная тенденция субъектов транса понимать и представлять себе те или иные воздействия, соотнося их с собой. Например, они могут начать погружаться в транс в то время, как слушают историю о ком-то другом, кто погрузился в глубокий транс; или получить доступ к своей проблеме (проблемам) и исследовать ее, слушая описание другой проблемы, не связанной с ней по содержанию (например, с другими действующими лицами и ситуацией), но подобной ей по структуре; или решить проблему, порождая гипнотические сновидения, которые в символическом виде развивают и затем трансформируют проблемное состояние; или корректировать самореализующиеся пессимистические пророчества путем возрастной прогрессии на несколько месяцев в будущее, чтобы там "увидеть", как много непредвиденных изменений они сумели произвести; или даже выработать у себя желаемый навык, идентифицируясь в трансе с каким-нибудь человеком, этот навык воплощающим (т.е. превращаясь в него). Каждому из этих процессов посвящена глава в готовящейся к печати книге "Гипнотические трансформации: чувственный рефрейминг в эриксоновской гипнотерапии", которую я написал как продолжение настоящей.
Необычность некоторых таких процедур не должна отвлекать внимания от того факта, что метафорическая переработка информации - обычный и естественный процесс. Например, любой человек был свидетелем бесчисленных разговоров, в которых слушатель отвечает рассказом об аналогичном случае, происшедшем с ним самим (см., например, Bower & Gilligan, 1979). Так, описание моей "первой любви" способно вызвать у вас воспоминания о том же, особенно если налицо какое-то сходство. Как мы увидим, многие другие феномены также наводят на мысль о широком распространении этого естественного процесса (например, популярность такого кинофильма, как "Рокки"). Мы также рассмотрим подробно, в какой степени подобная переработка информации зависит от таких переменных, как манера изложения говорящего (например, сосредоточенность на себе или обращение к слушателю), ситуационный контекст (например, гипноз или деловая беседа) и состояние слушателя (транс или бодрствование). Важно здесь то, что транс облегчает символическую переработку информации.
Метафоры играют важную роль и в проблемных процессах. Повторю еще раз: повторяющиеся симптомы можно рассматривать как символическое соединение парных комлементарностей, т.е. сосуществование кажущихся противоположными мотиваций или запретов. Другими словами, это бессознательные попытки примирить стороны конфликта, подобно тому как симптомы проблемного ребенка нередко отражают конфликт между родителями. Когда подобные символические проявления (симптомы) налицо, метафорические воздействия окажутся прекрасным способом подстроиться под особенности клиента.

11. Искажение времени. Как упоминалось выше, ощущение времени у человека, находящегося под гипнозом, резко меняется. Многие даже говорят об "исчезновении времени" в состоянии транса. Если попросить субъекта оценить, сколько времени продолжался транс, он, возможно, окажется несколько озадачен или смущен, как будто это понятие в трансе теряет силу. Я понимаю это так, что нужно различать два вида времени: биологическое время - ритмичное, циклическое, пульсирующее и первичное, и психологическое время - культурное, линейное, последовательное и вторичное. Психологическое время - это, по-видимому, конструкция, создаваемая аналитическим мышлением и полезная для организации целенаправленных действий и последовательных событий, связанных с некими социальными маркерами. Снижение аналитической ориентации в состоянии транса разрушает эти маркеры, а вместе с ними и линейное чувство времени.
Из-за снижения чувства психологического времени в состоянии транса субъекты могут давать оценки, разительно отличающиеся (обычно в меньшую сторону) от действительно прошедшего по часам времени. Например, час такого времени может оцениваться как 10 минут . Как показали Купер и Эриксон (Cooper & Ericson, 1959), а также Мастерс и Хьюстон (Masters & Houston, 1972), это искажение времени имеет много терапевтических применений, особенно в области ускоренных процессов обучения.

12. Амнезия. Нередко субъекты гипноза, пробуждаясь от транса, могут вспомнить лишь немногое (частичная амнезия) или не помнят вообще ничего (полная амнезия) из того, что происходило во время транса. Интересно, что когда-то считали, будто у субъектов транса всегда наблюдается полная амнезия. Начало этому убеждению положил маркиз Пюисегюр, который в 1784 г. "месмеризировал" молодого пастуха, впоследствии не помнившего своих ощущений во время транса. Сегодня, однако, мы знаем, что амнезия не является ни необходимым, ни достаточным условием транса (Cooper, 1972; Orne, 1966). Хотя у субъектов иногда появляется спонтанная амнезия, большинство случаев такого временного забывания объясняется методами, примененными гипнотерапевтом, или же процессами обучения, зависящими от состояния (см. Gilligan & Bower, 1984).
Эриксоновский гипнотерапевт часто пользуется амнезией, чтобы "защитить" бессознательные процессы изменения от вмешательства сознания. В частности, ход гипнотерапии может существенно замедлиться, если клиенты сознательно отдают себе отчет в усвоенном под гипнозом или в полученных командах, прежде чем смогут удовлетворительно интегрировать их (отразить в сознании). Подобное преждевременное осознание особенно нежелательно, например, у клиентов, у которых сознательное воспоминание о вытесненных детских травмах может вызвать крайнее расстройство или подавленность; или у тех, кто сознательно подвергает сомнению и постоянно оспаривает ценность усвоенного во время транса или постгипнотических команд, тем самым мешая их закреплению и консолидации; или у тех, кто пытается сознательно "помочь" усвоению новых типов поведения, тем самым вновь подключая те самые сознательные процессы, которые изначально создали проблему. В подобных случаях амнезия и другие диссоциативные методы позволяют человеку осознавать свои бессознательные процессы в такой степени и таким образом, чтобы это было наиболее благотворно для его "я" в целом.
В этом отношении крайне важно понять, что цель внушения амнезии состоит не в том, чтобы заставить клиента навсегда о чем-то забыть. Скорее она состоит в том, чтобы обеспечить беспрепятственное усвоение нового знания. Любая попытка навсегда стереть воспоминание приведет к самым вредным последствиям.
Бесполезность применения метода (естественной) амнезии для стирания воспоминаний наблюдается при многих клинических проблемах. В подобных случаях те, кто пытается перестать думать о тех или иных событиях или ощущениях, в конечном счете обычно оказываются во власти именно этих процессов. Поэтому эркисоновский гипнотерапевт стремится предоставить клиенту возможность думать о других процессах, тем самым защищая бессознательно усвоенное. Естественные методы достижения этого описаны у Зейга (Zeig, 1985c).

Как гипнотерапевт может организовать ход транса

Как отмечалось выше, на переживание транса и его концептуализацию влияют ситуационные контексты. В клиническом контексте, где основная цель - терапевтические изменения, я считаю наиболее полезным организовывать ход транса в виде четырех главных фаз: 1) подготовка; 2) наведение; 3) утилизация транса; 4) консолидация усвоенного в трансе. В реальной практике эти фазы нередко перекрываются и взаимодействуют друг с другом. Они могут быть использованы как для описания единичного сеанса гипноза, так и для организации более общего многосеансного курса гипнотерапии.

Создание контекста: подготовка к трансу
Эта первоначальная фаза, представляющая собой главную тему главы 5, имеет две цели. Первая - получить информацию от клиента. Гипнотерапевт должен иметь некое общее представление о модели мира, свойственной клиенту, и для этого собирает сведения о его наиболее существенных убеждениях, занятии, уровне образования, интересах, квалификации, семейной жизни и т.д. Кроме этого, гипнотерапевт выясняет, каких изменений желает клиент, а также определяет, какие стратегии или препятствия способны помешать развитию таких изменений. Гипнотерапевт должен также выяснить общие представления клиента о гипнозе и его прежний опыт в этом отношении.
Вторая главная цель - сообщить клиенту нечто о природе гипноза. Возможно, важнее всего, прежде чем начинать наведение, добиться раппорта и доверия. Гипнотерапевт должен также создать у клиента ощущение, что может и должно произойти нечто существенно важное, и установить взаимопонимание по поводу участия клиента в процессе изменений. Наконец, во время этой фазы гипнотерапевт косвенным образом начинает получать доступ к реакциям транса.

Осуществление перехода: наведение транса
Наведение гипноза - это последовательность взаимодействий, в результате которой достигается сосредоточенность субъекта на своем внутреннем опыте и вершиной которой является измененное состояние сознания, когда происходит самопроявление, не подвергающееся сознательному анализу и не требующее усилий. Существует бесчисленное множество способов достижения такого состояния. Эриксоновский гипнотерапевт не пользуется искусственными или стандартными средствами воздействия. Вместо этого он исходит из того, что для эффективного наведения следует использовать уникальные потребности и стереотипы данного клиента, и поэтому стремится постоянно приспосабливать свои воздействия к его текущим переживаниям. При этом гипнотерапевт руководствуется тремя общими принципами наведения:
1) привлечь и сфокусировать внимание субъекта;
2) подстроиться к сознанию клиента и депотенциализировать его;
3) получить доступ к бессознательному и утилизировать его.
Разнообразные способы применения этих принципов составляют основное содержание глав 6, 7 и 8.

Осуществление желаемых изменений: утилизация транса
Как только наступает транс, возникает вопрос: "Что делать дальше?" Назначение этой третьей фазы - дать продуктивный ответ на такой вопрос, утилизируя транс для достижения терапевтических изменений личности. Другими словами, после дефрейминга внутреннего опыта (т.е. наведения транса) перед гипнотерапевтом открываются разнообразные возможности для рефрейминга внутреннего опыта. Для этого существует множество гипнотерапевтических процедур, особенно использующих диссоциативные методы, гипнотические сновидения, метафорические истории, возрастную регрессию, возрастную прогрессию и модификацию личности . Каждая из этих процедур обычно включает в себя: а) получение доступа к неприемлемым переживаниям (лимитирующим факторам) с последующей их трансформацией и/или б) получение доступа к мощным, но до тех пор диссоциированным ресурсам (возможностям) клиента и превращение их в постоянно доступные. Вместо того чтобы пытаться что-то привнести или устранить, эти стратегии обычно помогают клиенту осознать и реорганизовать те ресурсы, которыми он уже располагает.

Консолидация усвоенного во время транса: завершение и продление транса
Эта заключительная фаза состоит из двух основных этапов:
1) завершение транса;
2) обобщение усвоенного во время транса.
Первый этап предусматривает выведение клиента из транса. Этот переход обычно включает в себя общие внушения, повышающие чувство собственной ценности, постгипнотические внушения, общие или конкретные указания по поводу амнезии и воздействия, прекращающие транс. Все это занимает обычно 10-15 минут.
После этого усвоенное во время транса может быть распространено на другие контексты жизни клиента. Этот второй этап часто включает 10-15 минут послетрансовой беседы, посвященной самоисследованиям клиента во время транса. Однако, что, возможно, еще важнее, гипнотерапевт прибегает и к дополнительным процедурам, таким как задания на дом (например, ведение дневника, определенное поведение, практическая деятельность в новых направлениях), указания, касающиеся самогипноза, а также "негипнотические" стратегии (например, поведенческая терапия, семейная терапия, работа с телом, профессиональное совершенствование). Гипнотерапевт может также работать с клиентом в направлении практического применения гипнотического обучения. Например, для усвоения конкретных поведенческих стратегий и выявления возможных препятствий к их применению может быть использовано разыгрывание ролей. Как мы увидим далее, один лишь гипноз часто оказывается недостаточным для достижения стойких терапевтических изменений личности; поэтому для большей эффективности гипнотерапевт дополняет гипноз различными другими подходами.

3. ЭРИКСОНОВСКАЯ ГИПНОТЕРАПИЯ: ОБЩИЙ ПОДХОД

Представьте себе на минуту джазового виртуоза, чемпиона-баскетболиста, оригинального мыслителя, искусного оратора. Что общего у всех этих выдающихся личностей? Прежде всего, они полностью отдаются своему виду деятельности. Это неизбежно: искусство требует полной отдачи. Только путем настойчивой и упорной тренировки может художник приобрести те безукоризненные поведенческие навыки, то изящество, которые необходимы для подлинного творчества.
Мастер всегда подчиняется законам своего вида искусства и "отдается потоку" творческого самовыражения. Музыкант начинает ощущать свой инструмент как продолжение самого себя и благодаря этому рождает новаторские и оригинальные мелодии; баскетболист сливается в единое целое со своими товарищами по команде и начинает неким неуловимым, но несомненным образом предвидеть их намерения и действовать с ними заодно.
Это состояние "управляемой спонтанности" характерно и для искусного гипнотизера. С одной стороны, он никогда не знает, что собирается сделать в следующее мгновение; с другой - он руководствуется комплексом общих правил, которые позволяют сочетать постоянную эффективность с максимальной гибкостью. В этой главе излагаются некоторые такие правила. В первом разделе говорится о целостности как необходимом качестве гипнотерапевта; во втором описываются некоторые эффективные коммуникативные процессы, используемые гипнотизером; в третьем обсуждаются общие принципы, лежащие в основе практического применения эриксоновской стратегии.

Целостность гипнотерапевта

Значение целостности
Важнейший аспект гипнотерапевтического подхода - целостность. В самом общем виде целостность системы - это степень ее внутренней согласованности и взаимной поддержки различных частей. В гипнотерапевтической системе это степень соответствия намерений и действий гипнотерапевта потребностям клиента. Говоря конкретнее, целостный гипнотерапевт намерен и способен:
- полностью поддерживать стремление клиента к трансформационным изменениям;
- отложить в сторону все собственные предубеждения и нужды и полностью принять внутренний опыт клиента (при этом не обязательно с ним соглашаясь);
- воздерживаться от навязывания клиенту решений и собственных убеждений.
Кажущаяся абстрактность этих утверждений не должна затмевать их практической важности. Контекст целостности - существенное условие успеха терапии. При отсутствии целостности даже технически искусные гипнотерапевты обнаруживают, что у клиентов могут проявляться гипнотические феномены, но не происходит терапевтических изменений; или что они высоко оценивают способности гипнотерапевта, но не свои собственные; или что они усваивают убеждения и жизненный стиль гипнотерапевта вместо того, чтобы вырабатывать свои собственные. Короче говоря, качество внутреннего опыта клиента не претерпевает существенного улучшения.
Наоборот, гипнотерапевт, отличающийся целостностью, способен добиться раппорта с клиентом. Доверяя гипнотерапевту, клиент начинает больше доверять своему собственному "я". Это усиливает его желание разобраться в своих недостатках и помогает ему реализовать свои потенциальные возможности выработки нового способа существования. Клиенты проявляют большее желание (как в трансе, так и в состоянии бодрствования) идти навстречу гипнотическим командам, какими бы странными и не относящимися к делу они ни казались. Как мы увидим дальше, такое сотрудничество весьма важно для эриксоновского гипнотерапевта, нередко прибегающего к различным необычным стратегиям.
Трудно, если вообще возможно, объяснить на словах, насколько важна целостность гипнотерапевта для практики. Это связано отчасти с ее кажущейся абстрактностью: ее нельзя определить количественно как ту или иную систему поведения. Однако это не делает ее менее реальной: целостность гипнотерапевта - это контекст, обеспечивающий повышение чувства собственной ценности. Она отличает подлинного лидера от деспота, художника-творца - от ремесленника, мудреца - от просто умного человека. С точки зрения межличностных взаимодействий целостность - это способность полностью подстраиваться к другой личности или живой системе и отдаваться сотрудничеству с ней. Хотя конкретные формы поведения бывают, разумеется, различными, намерения всегда одни и те же.
Я полностью убежден, что поразительные успехи Эриксона были в значительной части связаны с его целостностью. Прежде чем обучаться у него, я тщательно изучил множество его клинических публикаций. Они глубоко заинтересовали меня и произвели большое впечатление, но я не мог понять, как он добивается того, чтобы пациенты шли навстречу его в высшей степени необычным стратегиям. Объяснения, выдвигаемые им и другими (напр., Haley, 1973), сводились к неким туманным общим словам о "принятии внутренней реальности пациента и ее утилизации". Например, Эриксон предостерегал (1952):

"Субъекта следует постоянно оберегать как личность, обладающую правами, привилегиями и неприкосновенностью внутренней жизни, и сознавать, что в ситуации гипноза он оказывается в уязвимом положении.
Независимо от того, насколько субъект информирован, у него всегда существует осознанная или неосознанная общая неуверенность относительно того, что произойдет, что будет или не будет сказано или сделано. Даже те субъекты, которые свободно и раскованно изливали свою душу автору-психиатру, проявляли эту потребность оберегать свое "я" и производить хорошее впечатление, как бы откровенно ни говорили они о своих недостатках.
Такая защита должна быть обеспечена субъекту как в трансе, так и в состоянии бодрствования. Ее лучше оказывать косвенным способом в состоянии бодрствования и более прямым - в трансе.
...Лишить субъекта этого - значит отказаться оберегать его как наделенное чувствами существо. Такой отказ угрожает лишить работу гипнотерапевта всякого смысла, поскольку у субъекта может создаться впечатление, что его усилия не получают должной оценки, а это может привести к снижению уровня сотрудничества" (Rossi, 1980a, p.149-151).

Лишь после знакомства с Эриксоном, в ходе наблюдения за ним мне стало ясно, насколько важны эти идеи. Эриксон постоянно стремился всячески проявлять уважение к своим пациентам и ученикам и поддерживать их. Не скрывая своей руководящей роли, он столь же явно не намеревался манипулировать или управлять людьми в собственных личных интересах . Соответственно и те, с кем он общался, чаще всего "отпускали себя" и полностью сотрудничали с ним в ходе гипноза.

Проблема манипулирования
В контексте целостности Эриксон часто давал конкретные указания, касающиеся поведения клиента. Широкое применение подобной повелительной манеры требует от гипнотерапевтов, работающих по его методу, критического подхода к проблеме манипулирования. Этот термин в общем виде и без элемента оценки определяется здесь как процесс влияния на поведение. Такой процесс широко распространен: сознаем мы это или нет, своим поведением мы всегда влияем на других. В этом реальном смысле всякое поведение есть манипулирование. Как указал Хейли (Haley, 1963), это особенно справедливо для терапевтического контекста, явная цель которого - изменить поведение. Поэтому я считаю необходимым, чтобы гипнотерапевт часто спрашивал себя: "Каковы мои намерения при общении с этим клиентом? Как я влияю на его поведение?" (Как будет рассмотрено в главе 5, на этот вопрос можно дать прямой ответ, выявив в ходе взаимодействия повторяющиеся самопроявления клиента.) Стараясь честно ответить на такие вопросы, гипнотерапевт расширяет свои возможности влиять на других, сохраняя целостность.
Это не тривиальная проблема, которую можно обойти или оставить без внимания. Обучая многих профессионалов в области душевного здоровья, я заметил, что нежелание серьезно отнестись к подобным вопросам создает много проблем. Некоторые обучающиеся с большим трудом признают, что могут оказать сильное влияние на поведение других и действительно его оказывают. Это не позволяет им осознанно использовать гипнотические методы, особенно связанные с дезориентацией (см. главу 8). Других охватывает потребность в самоутверждении, порожденная неуверенностью в себе, и вследствие этого они используют такие методы деспотично, не считаясь с чувствами человека. Оба этих типа обучающихся находятся во власти своей способности к манипулированию: первые - потому, что пытаются диссоциироваться от нее, вторые - потому, что безответственно ею пользуются. В обоих случаях это мешает обогащению внутреннего опыта клиента в ходе терапевтического сотрудничества.
Стоит гипнотерапевту осознать свои намерения и воздействие своего поведения, как его самовыражение приобретает огромную силу и влияние. Но достаточно вспомнить Гитлера или Джима Джонса, чтобы понять, что выработка подобных способностей отнюдь не гарантирует хэппи-энда . Повторю еще раз: результат взаимодействия в конечном счете зависит от намерений "сотрудничающих" (и тем самым отражает их): один и тот же метод может быть использован как для взаимной поддержки, так и для подавления. Разумеется, последний вариант не всегда может быть реализован. Например, большинство гипнотических субъектов быстро теряет доверие к "не поддерживающему их" гипнотизеру и перестает сотрудничать с ним. (Как отмечалось в предыдущей главе, личность в состоянии транса способна "сопротивляться" внушению не менее сильно, если не сильнее). Встать на путь сотрудничества с клиентом гораздо легче, чем пытаться противостоять ему, управлять им или подавлять его, поскольку, если полностью подстроиться к другому человеку, никакого "сопротивления" в действительности быть не может. Кроме того, такая позиция приносит гораздо больше удовлетворения и приводит к большему профессиональному эффекту. В этом смысле целостность - проблема в равной мере как этическая, так и прагматическая. Попросту говоря, чем целостнее вы будете, тем большее удовлетворение испытаете и тем большего успеха добьетесь.

Выработка и сохранение целостности
Таким образом, вопрос стоит так: как может гипнотерапевт выработать у себя и в дальнейшем сохранять целостность? Для начала можно упомянуть три возможности.

1. Выявляйте неприемлемые личные переживания и преодолевайте их. Личные недостатки (ограничения, страхи, проблемы и т.д.) мешают подмечать аналогичные недостатки у других и откликаться на них. Например, один мой коллега неукоснительно придерживался правила вести себя с окружающими самоуверенно и напористо. Он жаловался, что его выдающиеся успехи в лечении омрачают лишь несколько "резистентных" клиентов. Разбираясь в проблеме вместе с ним, я понял, что эти упрямые клиенты тоже считают необходимым держаться самоуверенно. Лишь преодолев связывавшие его в этом смысле ограничения, гипнотерапевт смог избавиться от своего собственного "сопротивления", принять и утилизировать реальности этих клиентов, что и позволило ему добиться гораздо большего эффекта в их лечении. Дело в том, что "неприемлемые переживания" накладывают значительные ограничения на поведение человека. Другими словами, если у человека появляется убеждение, что "стоит мне столкнуться с Х (неприемлемым переживанием), как произойдет нечто ужасное", - то он будет избегать такого поведения, которое может повести к Х, и у себя и у других. Поэтому гипнотерапевту, у которого вызывает отвращение, скажем, обжорство, будет крайне трудно помочь человеку, подверженному этому пороку.
Говоря об этой ключевой идее оценки внутреннего опыта, я вовсе не утверждаю, будто любое поведение можно считать приемлемым в любых контекстах. Безусловно, акты насилия в большинстве ситуаций нетерпимы, и люди, совершающие подобные акты, должны нести ответственность перед обществом со всеми ее последствиями (например, изоляцией). В то же время гипнотерапевт не является частью системы уголовного правосудия. В криминальной области поведение должно расцениваться и регулироваться в соответствии с социальными нормами, в клинической же области внутренний опыт должен оцениваться так, чтобы можно было расширить его поведенческие проявления и предоставить его обладателю больше приемлемых возможностей выбора. Стремясь выполнить свою задачу - расширить, а не ограничить выбор способов существования, гипнотерапевт сталкивается с "гипнотическим коаном": он понимает, что проявления, снижающие чувство собственной ценности, составляют основу проявлений, повышающих его, и разница лишь в контексте, в котором развертываются эти проявления. Принцип утилизации, предусматривающий подстройку под такие проявления с целью трансформировать их контекст и тем самым создать возможности для их "преобразования", в этом отношении имеет фундаментальное значение.
При этом подразумевается, что внутренний опыт следует отличать от его поведенческого проявления. Поведение - это действия, направленные на получение важнейших базовых переживаний (например, ощущения безопасности, любви, удовлетворения). Большая часть нарушений поведения возникает, когда человек испытывает двойственные чувства относительно желаемого переживания - нередко из-за усвоенной им ассоциации между этим переживанием и определенным комплексом поведенческих актов или их последствий. Например, человек мог усвоить, что проявление им гнева ведет к неприемлемому для него отчуждению от остальных, и поэтому он изо всех сил старается не испытывать гнева.
Более того, человеческое "я" следует отличать от намерений, нацеленных на переживания. Внешние проявления их - это переменные; "я" - это константа (не поддающаяся определению, но продуктивная). Поэтому, хотя человек и несет полную ответственность за свои переживания, его нельзя свести лишь к ним.
Наконец, признавать реальность переживания и способствовать ему - далеко не одно и то же. Я признаю, что возможно испытывать ненависть, однако не позволяю себе совершить саморазрушительный акт насилия. Вероятно, признание реальности переживания необходимо, чтобы освободиться от всякой иррациональной или навязчивой тяги к нему ("я должен это испытать") или же диссоциации от него ("я не должен этого испытывать"). Только тогда человек получает истинную возможность выбора - испытать или отвергнуть данное переживание. Об этом свидетельствуют труды Христа, Ганди, Мартина Лютера Кинга и других. Такие же предпосылки, по-видимому, лежат и в основе трудов Эриксона.
Поэтому гипнотерапевт должен стремиться выявить свои собственные "неприемлемые переживания" и научиться справляться с ними. Такие ограничения могут стать очевидными во время сеансов гипнотерапии или в иных социальных ситуациях. Они могут быть выявлены по многим признакам - например, по уничижительным ярлыкам, эмоциональным всплескам и всеобщим квантификаторам (см. Gilligan, 1985). Они могут быть также обнаружены в ходе интенсивного самоанализа, регулярные занятия которым я настоятельно рекомендую каждому гипнотерапевту. Мощным методом преодоления подобных ограничений - независимо от контекста, в котором они будут выявлены, - является самогипноз.
Из-за того, что эриксоновская гипнотерапия представляет собой столь интенсивный межличностный процесс, во время гипнотического "сотрудничества" гипнотерапевт неизбежно будет периодически сталкиваться с "неприемлемыми переживаниями". Об этом может свидетельствовать эмоциональный дискомфорт, возникающий в ответ на поведение или переживания клиента. Например, одна женщина-гипнотерапевт осознала свою собственную сексуальную озабоченность, слушая, как клиент описывает свою; другой обнаружил, что его охватывает непреодолимый страх, когда клиентка обвиняет его в своих бедах. О возникновении "неприемлемых переживаний" могут свидетельствовать и менее очевидные признаки - например, когда лечение заходит в тупик либо когда гипнотерапевт сам обвиняет клиента в том, что тот "болен", или "сопротивляется", или "не желает сотрудничать". В любом случае важно, чтобы гипнотерапевт продолжал работу, утилизируя обнаруженные им собственные личные ограничения. Один из путей к этому состоит из следующих этапов: 1) признать активное "нежелательное переживание (переживания)"; 2) утилизировать соответствующие процессы (описанные в следующем разделе), чтобы оставить их без внимания до окончания сеанса, и 3) исследовать и трансформировать их, работая над собой после сеанса (самогипноз). Есть и дополнительная стратегия - утилизировать неприемлемое переживание как основу для гипнотического самопроявления. Например, гипнотерапевт может начать рассказывать историю, описывающую его собственные переживания, в которой постоянно ставится риторический вопрос - как герой истории мог бы, дав себе волю, примириться с этим переживанием таким образом, чтобы удовлетворить потребности своего "я" в целом. Поскольку эффект этого метода в большой степени зависит от невербальных средств выражения, гипнотерапевт должен, говоря о таком процессе, невербально "отпустить себя". Чтобы это произошло естественным путем, он должен находиться в относительно "сосредоточенном" состоянии - ритмично дышать, принять позу равновесия, расслабить мышцы и т.д. Если достигнуть такого состояния не удается, этот метод применять не следует.

2. Не выносите оценок. В частности, психотерапевт должен воздерживаться от веры в диагностические категории. Эти обобщения часто не позволяют ему выявить уникальность состояния любого отдельного человека. Кроме того, они подразумевают, что клиент "болен" и что его переживания не имеют законной силы. К сожалению, из-за этого как гипнотерапевт, так и клиент отказываются признать правомерными переживания последнего и тем самым исключают возможность добиться трансформационных изменений.
Наглядный пример этого - так называемые "психотики", которым столь часто торжественно сообщают, что их переживания "нереальны" или "дурны" и что прогресс в лечении может быть достигнут лишь тогда, когда они "избавятся" от своих галлюцинаций, заблуждений и т.д. Это, по существу, усиливает основной процесс, порождающий "психотические" переживания, - попытки отделаться (т.е. диссоциировать себя) от какой-то существенной части внутреннего переживания собственного "я", - и тем самым продлевает дисфункциональное состояние. Избавившись от соблазна оценивать переживания как "правильные или неправильные" либо "хорошие или плохие", гипнотерапевт получает возможность признать правомерными и утилизировать те самые переживания, которые создают проблемы для клиента. Тогда становится возможной трансформация.
Мои твердые убеждения по этому поводу в немалой своей части были выработаны за время обучения у Эриксона. Особенно ценной оказался один ряд наших встреч. После многолетнего старательного изучения его подхода мне казалось, что я в достаточной степени овладел его сложными методами. Однако чего-то явно не хватало. Моя работа была не столь эффективной, какой, по моему мнению, могла бы быть, но мне было неясно, какие мои ограничения мне мешают. Наконец, в последний день недельного визита к Эриксону, я почтительно попросил помощи в этом деле. Он же, вместо обычных своих долгих и косвенных рассуждений, заявил просто, но весьма многозначительно: "У вас чрезмерная склонность раскладывать по полочкам свои переживания... и это мешает вашему бессознательному". И он немедленно прервал сеанс.
Уходя от него вместе с одним коллегой, я признался, что разочарован, поскольку не получил никакого полезного ответа, однако сочувственно предположил, что, может быть, Эриксон просто стареет и к тому же он никогда толком не осознавал, что именно он делает. Другими словами, я "разложил по полочкам" его ответ! Несколько месяцев спустя, в конце аналогичного тренировочного сеанса, я снова задал тот же вопрос, на который он ответил чуть более суровым тоном: "У вас чрезмерная склонность раскладывать по полочкам свои переживания... и это мешает вашему бессознательному!" На этот раз мое разочарование было еще заметнее: "ясно" было, что Эриксон дряхлеет и не помнит, что говорил мне раньше.
Четыре месяца спустя я пришел в еще большее отчаяние, когда получил тот же самый ответ на вопрос, заданный в третий раз. Почему Милтон так скуп на информацию? Почему он не помнит, что говорил раньше? Неужели он всем своим ученикам дает такие же бесполезные советы? И если так, то как быть с его упором на уникальность решений для каждого отдельного человека? Я попытался задать свой вопрос еще раз несколько месяцев спустя, на что он ответил: "У вас чрезмерная склонность раскладывать по полочкам свои переживания... и это мешает вашему бессознательному!". И тут меня осенило! Я был потрясен внезапным ослепительным (или, скорее, раскрывающим глаза) прозрением: у меня чрезмерная склонность раскладывать по полочкам свои переживания... и это мешает моему бессознательному!!! Я взглянул на Эриксона и увидел, как сверкнули его глаза. "Правильно", - тихо сказал он.
Это открытие повлекло за собой другие. Стало совершенно ясно, что большая часть моих гипнотических сеансов была потрачена на внутренний диалог, на попытки классифицировать поведение клиента и потом изобрести какой-то хитрый способ на него реагировать. Чем больше я погружался в эти концептуальные оценки, тем меньше внимания обращал на то, что клиент чувствует или делает в действительности. Вдобавок я волей-неволей "объективировал" клиента, помещая его на ту или иную "полочку", и тем самым ограничивал степень возможного раппорта. Стоило мне отказаться от подобной концептуализации, мое понимание уникальности каждой личности возросло. А что еще важнее, мои методы воздействия стали более адекватными и моя работа - более эффективной.
Конечно, время от времени я снова обнаруживаю, что погрязаю в этой оценочной модальности. В этих нередких случаях я каждый раз вспоминаю простое, но настойчивое внушение Эриксона, и оно заставляет меня переключиться на более спонтанные процессы (описываемые в нескольких следующих разделах).

3. Предоставьте клиентам порождать свои собственные переживания. Нередко полагают, что за переживания, испытываемые клиентом в трансе, ответственен гипнотерапевт. Это оказывает на него сильное давление, часто заставляя невольно нарушать неприкосновенность личности клиента. Например, у некоторых гипнотерапевтов это создает видимость превосходства над клиентом, тем самым поощряя повелительный и снисходительный подход. Другие гипнотерапевты, особенно новички, теряются, чувствуют себя неуверенно, не зная, что нужно клиенту, и обращаются к стандартным методам или к стратегиям, которые оправдываются для них (но необязательно для клиента). Гипнотерапевт, который пытается взять на себя ответственность за переживания клиента под гипнозом, независимо от своих намерений обречен на разочарование и огорчение. У него обычно появляется склонность давать клиенту понять, что тот некомпетентен и потому должен пассивно подчиняться патерналистическому гипнопрограммированию. Клиент обычно сопротивляется этому либо прямо (например, открыто отказываясь участвовать), либо косвенно (например, "пытаясь" реагировать на гипноз, но при этом сталкиваясь с трудностями). Важно сознавать, что гипнотерапевт не вызывает переживаний у клиента. Эриксон (1948) подчеркивал:

"Гипнотическая психотерапия - это для пациента процесс усвоения, процедура переобучения. Эффективность результатов... зависит только от действий пациента. Гипнотерапевт всего лишь побуждает его к деятельности, часто не зная, в чем она состоит, а потом руководит им и принимает клинические решения, определяя количество работы, требующейся для достижения желаемого результата. Как руководить и какие решения принимать - вот в чем задача гипнотерапевта, в то время как задача пациента - обучаться благодаря собственным усилиям, направленным на новое понимание своих переживаний. (Курсив мой. - С.Г.) Такое переобучение должно, разумеется, происходить на языке жизненного опыта пациента, его понимания, воспоминаний, установок и идей, а не на языке идей и мнений гипнотерапевта" (In Rossi, 1980d, p.39).

Обратите еще раз внимание на то, какое значение Эриксон в своем подходе придает сотрудничеству. Ответственность взаимна: клиент ответственен за реальное осуществление изменений, гипнотерапевт - за создание контекста, пригодного для беспрепятственного самоисследования. При этом гипнотерапевт исходит из того, что: 1) клиент достаточно умен и располагает нужными ресурсами, чтобы обеспечить как возникновение транса, так и терапевтические изменения, но 2) привычные стереотипы самопроявления (например, сознательные процессы, верования, двигательные акты) ограничивают доступ к этим ресурсам. Поэтому гипнотерапевт стремится подключиться к стереотипам пациента, чтобы дать ему возможность избавиться от жесткой привязанности к ним и тем самым позволить автономным бессознательным процессам произвести трансформационные изменения. Этот общий подход отражен в замечании, которое Эриксон часто делал, обращаясь к субъекту:

"Ваше сознание очень умно... но ваше бессознательное куда умнее... поэтому я не прошу вас обучиться каким-то новым навыкам... я только прошу вас проявить желание использовать те навыки, которые у вас уже есть, но в которых вы не полностью отдаете себе отчет".

Эта общая установка позволяет гипнотерапевту участвовать в сотрудничестве, сохраняя целостность. Он не навязывает программы и процессы, а уважает и утилизирует стереотипы клиента, подчеркивая в то же время его недооцененные потенциальные возможности. Это позволяет клиенту стать активным участником процесса изменений, что всегда делает работу гипнотерапевта более легкой и результативной. Вместо того чтобы беспокоиться о конкретном решении, которое нужно преподнести невежественному или больному человеку, гипнотерапевт думает о том, как добиться сотрудничества с уникальными и в высшей степени разумными бессознательными процессами клиента, чтобы вызвать желаемый внутренний опыт. Эриксон часто говорил:

"У каждого свой собственный стиль... свой собственный темп... свои собственные бессознательные потребности... Поэтому меня интересует, какой конкретный путь покажется вам более подходящим для вас как личности".

Если работать в таком контексте целостности и уважения, перед гипнотерапевтом открываются поистине впечатляющие возможности.

Процессы гипнотерапевтического воздействия

Целостность гипнотерапевта способствует успеху гипнотерапии, но не гарантирует его. Она создает контекст, который затем гипнотерапевт должен эффективно утилизировать. Для этого он исходит из того, что процесс взаимодействия ("как") нередко важнее его содержания ("что"). Например, то, как я говорю кому-нибудь "нет", часто имеет большее значение, чем само это коротенькое слово. В зависимости от таких переменных, как прежний опыт и текущие невербальные сигналы, слушатель может решить, что я хотел сказать, например, "может быть, завтра", или "как-нибудь в другой раз", или "никогда больше меня об этом не просите", или "честно говоря, не знаю". Другими словами, смысл зависит от контекста и передается невербально, особенно в интенсивном межличностном контексте гипнотерапии. На восприимчивость клиента сильно влияют процессы воздействия, используемые гипнотерапевтом. В настоящем разделе будут выявлены некоторые наиболее важные аспекты этих процессов.

Переживание межличностного транса
Многие образованные члены западного общества полагают, что разумное действие требует сознательного мышления. Это не всегда верно; более того, для творческого и эффективного поведения иногда необходимо отсутствие аналитического вмешательства. Так иногда обстоит дело и в контексте гипнотерапии, где гипнотерапевт должен быть постоянно "настроен" на текущие переживания клиента. Сознательные размышления могут этому помешать, потому что человек неспособен воспринимать внешнюю информацию, если он ориентирован в первую очередь на внутриличностные процессы (например, образы, внутренние диалоги, теории и т.д.). Когда гипнотерапевт "останавливается, чтобы подумать", он разрывает сенсорные связи с клиентом. Это лишает его доступа к самому важному источнику информации - текущим реакциям клиента - и ведет к рассогласованию всех синхронизированных ритмов (которые, как мы увидим позже в этой главе, составляют основу раппорта и восприимчивости к гипнозу). Вдобавок активная сознательная переработка информации тормозит творческую бессознательную ее переработку, необходимую для порождения различных гипнотических воздействий.
Поэтому эриксоновский гипнотерапевт иногда отстраняет свои сознательные процессы, чтобы направить все свое внимание на клиента. При этом он не "уходит в себя", чтобы подумать, и не отвлекается посторонними внешними сигналами. Основное содержание сознания гипнотерапевта - это текущее поведение клиента.
Об этом состоянии писали многочисленные авторы (например, Erickson, 1966b, 1977; Epstein, 1984; Freud, 1909, 1912; Rogers, 1985). Например, Элленбергер (Ellenberger, 1970) отмечал:

"В 1912 году... [Фрейд] сформулировал принцип свободно плавающего внимания: ни в коем случае не сосредоточиваясь слишком интенсивно на высказываниях пациента, психоаналитик должен доверять своей "подсознательной памяти"; он не должен делать многочисленных заметок... Он не должен размышлять о причинах и структуре данного случая до тех пор, пока не достигнет значительного прогресса: "Начинайте, не имея определенных намерений", - советовал Фрейд" (p.519).

Чтобы подробнее развить это утверждение Фрейда, которое часто оставляют без внимания или толкуют неправильно, будет полезно привести несколько его высказываний по данному поводу.

"Воздерживайтесь... от суждений и... бесстрастно наблюдайте за всем, за чем только можно наблюдать" (Freud, 1909, p.23).
"[Этот метод] ...очень прост. Как мы увидим, он отвергает применение каких бы то ни было специальных средств (даже заметок для себя). Он состоит просто в том, чтобы не направлять свое внимание ни на что в отдельности и сохранять постоянное "равномерное распределение внимания" (как я это назвал), что бы вы ни услышали... Мы увидим, что это правило - уделять всему одинаковое внимание - есть необходимый аналог предъявляемого пациенту требования рассказывать обо всем, что с ним происходит, без всякой критики и отбора. Если врач поступает иначе, он лишает себя большинства преимуществ, которые вытекают из соблюдения пациентом этого "основного правила психоанализа". Правило для врача можно сформулировать так: "Воздерживаться от всякого сознательного влияния на свою способность восприятия и целиком отдаваться своей "подсознательной памяти". Или, если использовать чисто технические термины, он должен "просто слушать и не заботиться о том, сидит ли у него что-то в голове" (Freud, 1912, p.111-112).
"Опыт быстро показал, что подход, предоставляющий психоаналитику наибольшие преимущества, состоит в том, чтобы дать волю деятельности собственного подсознания, находясь в состоянии равномерного распределения внимания, насколько возможно избегать размышлений и выработки сознательных планов, не пытаться сохранять в памяти что-то определенное из того, что он слышит, и таким путем улавливать своим подсознанием характер работы подсознания пациента" (Freud, 1923, p.239).
"Сформулируем вкратце: он должен направить свое подсознание, как орган восприятия, на сигналы, передаваемые подсознанием пациента. Он должен настроиться на пациента, как телефонная трубка настроена на передающий микрофон. Точно так же, как электрические колебания в телефонной линии, вызванные звуковыми волнами, в трубке снова превращаются в звуковые волны, подсознание врача способно по производным продуктам подсознания, которые оно воспринимает, реконструировать то подсознание, которое определило свободные ассоциации пациента" (Freud, 1912, p.115).
"Как только человек хоть в какой-то степени сознательно сосредоточивает свое внимание, он начинает производить отбор из представленного ему материала; что-то окажется зафиксировано в его сознании особенно ярко, а что-то другое соответствено окажется упущенным, и в ходе такого отбора он будет следовать собственным ожиданиям или склонностям. Однако именно этого делать не следует. Производя отбор в соответствии со своими ожиданиями, он рискует никогда не узнать ничего помимо того, что уже знает, а следуя своим склонностям, он наверняка исказит то, что воспримет. Не надо забывать, что смысл услышанного в большинстве случаев осознается лишь позже" (Freud, 1912, p.112).

Феноменологическое переживание аналогичного "внешне ориентированного состояния транса" ярко описал психиатр Артур Дейкман (Deikman, 1963, 1966). Он подчеркивает огромную ценность того, что он называет "деавтоматизированным опытом", когда человек на время отбрасывает "скорлупу автоматического восприятия, автоматического аффективного и когнитивного управления, чтобы глубже воспринимать реальность" (In Tart, 1969, p.223) . Он обнаружил, что большинство людей может обучиться вызывать у себя такое состояние, сосредоточивая внимание на каком-нибудь внешнем предмете, а затем постепенно отходя от привычных способов аналитического мышления и восприятия (Deikman, 1963). Он формулирует (1966) пять главных особенностей деавтоматизированного состояния: 1) интенсивность реальности (например, "свежий взгляд", когда все видится как будто впервые); 2) необычные ощущения (как во внутренних образах и познании, так и во внешнем восприятии); 3) чувство единства, при котором исчезает обычно ощущаемое разделение на "я" и "других"; 4) непередаваемость (т.е. невозможность описать словами свои ощущения) и 5) транссенсорные явления (т.е. ощущения выходят за пределы обычных сенсорных модальностей, идей и воспоминаний).
Интересно, что для переживаний, о которых сообщали субъекты Дейкмана, были характерны те "особенности транса", о которых говорилось в главе 2 (исчезновение чувства времени, фокусирование внимания, отсутствие усилий). Однако Дейкман доказывает, что эти деавтоматизированные переживания отличаются от гипнотических переживаний: первые более "непередаваемы, глубоки, вдохновляющи и высоко значимы" (In Tart, 1969, p.219). Хотя эти особенности не всегда присущи традиционным гипнотическим переживаниям, они часто характеризуют "продуктивный автономный транс", который рассматривается в настоящей книге.
Об этом состоянии писал также Карл Роджерс:

"В самые лучшие мои моменты в качестве группового фасилитатора или психотерапевта у меня проявляется еще одна особенность. Я обнаруживаю, что, когда я ближе всего к своему внутреннему, интуитивному "я", когда я каким-то образом соприкасаюсь со скрытым внутри меня неведомым, когда у меня в ходе взаимодействия, возможно, возникает слегка измененное состояние сознания, тогда все, что я делаю, кажется мне полным целебной силы. Тогда даже одно мое присутствие раскрепощает и приносит пользу. Я никаким способом не могу искусственно вызвать такое ощущение, но стоит мне расслаблиться и приблизиться к своей трансцендентальной сущности, как я получаю возможность совершать необычные и импульсивные действия, которых не могу объяснить рационально и которые не имеют ничего общего с моими мыслительными процессами. Однако эти необычные действия каким-то странным образом оказываются правильными. В такие моменты мой внутренний дух как будто простирается наружу и соприкасается с внутренним духом другого. Наши взаимоотношения выходят за свои собственные рамки и становятся частью чего-то большего. Налицо глубинный рост, исцеление и энергия" (1985, p.565).

Наблюдения Фрейда, Дейкмана, Роджерса и других (Asante, 1984; Katz, 1982; Richeport, 1925) имеют существенное отношение к межличностной гипнотической ориентации Милтона Эриксона. Подчеркивая примат бессознательного разума, Эриксон отмечал:

"Слишком многие психотерапевты пытаются планировать, о чем они будут думать, вместо того чтобы подождать, посмотреть, какие сигналы они получат, и предоставить своему бессознательному реагировать на эти сигналы" (In Gordon & Meyers-Anderson, 1981, p.17).
"...Скрытое под разнообразием сознательно организованных аспектов личности бессознательное говорит на удивительно единообразном языке... столь постоянном, что бессознательное одного человека способно лучше понять бессознательное другого, чем сознательные аспекты их личности" (Erickson & Kubie, 1940, p.62; перепечатано: In Rossi, 1980c, p.186).
"Если у меня появляются какие-то сомнения в своей способности видеть нечто важное, я погружаюсь в транс. Когда у нас с пациентом наступает критический момент и я не хочу упустить ни одной путеводной нити, я погружаюсь в транс. ...Я начинаю внимательно следать за любым движением, знаком или поведенческим проявлением, которое может оказаться важным" (Erickson & Rossi, 1977, p.42).

Эриксон, таким образом, подчеркивал ценность состояния внешне ориентированного межличностного транса для эффективной гипнотерапии. Существует много путей вызывать подобные состояния. Один из способов можно свести к следующему.
1. Позаботьтесь о том, чтобы было удобно сидеть. Как гипнотизер, так и субъект должны сидеть удобно, лицом друг к другу (на расстоянии 1-1,5 метра). Ваше физическое присутствие - ваш главный инструмент воздействия как гипнотизера, и вы должны в максимальной степени его использовать.
2. На несколько секунд уйдите в себя. Выявите все возможные источники физического или эмоционального напряжения и расслабьтесь. Всякое ненужное напряжение будет мешать гипнотизеру, а следовательно, и субъекту, добиться гибкости и "ощущения потока", необходимых, чтобы творчески приноравливаться к текущим процессам.
3. Сосредоточьте внимание на субъекте. Заметьте темп его дыхания, позу, мышечное напряжение, эмоциональное состояние и т.д.
4. Дышите спокойно и легко. Хотя вам не следует погружаться в летаргическое состояние или утрачивать остроту внимания, вы должны быть расслаблены и целиком сосредоточены на субъекте. Как будет еще не раз подчеркнуто, неровное или стесненное дыхание делает почти невозможным сохранение полной ориентации вовне; и наоборот, правильное дыхание способствует расслаблению и возникновению уверенности в себе, необходимой для эффективного взаимодействия (особенно когда человек изначально испытывает неуверенность или боязнь). Если возможно, синхронизируйте ваше дыхание с дыханием субъекта. Как будет подробно описано в следующей главе, синхронизированное дыхание обычно усиливает способность гипнотерапевта эффективно взаимодействовать с клиентом. Исключение составляют случаи, когда у клиента нарушено эмоциональное равновесие и дыхание поэтому становится крайне неглубоким и стесненным (например, если он напуган или замкнут в себе) или очень частым и неровным (например, если он возбужден); подстройка под такое дыхание часто приводит к возникновению аналогичных эмоциональных состояний, снижающих чувство собственной ценности.
5. Установите зрительный контакт. Многие гипнотерапевты считают, что лучше всего смотреть только в один глаз субъекта, поскольку взгляд в оба глаза часто вызывает ощущение дезориентации, отвлекающее гипнотерапевта от того, что его интересует. Старайтесь насколько возможно поддерживать этот зрительный контакт, преодолевая желание моргнуть, отвести взгляд или предаться собственным мыслям. (Измененное состояние, обычно возникающее в результате этого, будет рассмотрено чуть ниже.)
Один из особенно эффективных способов поддержания зрительного контакта - сфокусировать левый глаз так, как если бы вы глядели сквозь левый глаз субъекта (в точку, расположенную примерно в 30 см позади него). Это помогает сосредоточить его внимание на гипнотизере, тем самым эффективно депотенциализируя сознательные процессы. Тем временем правый глаз гипнотизера фокусируется в точке, расположенной примерно в 30 см впереди субъекта, что позволяет обнаруживать периферийным зрением движения любой части тела субъекта. Таким образом, этот способ дает гипнотизеру возможность одновременно выполнять две важные задачи: сосредоточивать на себе внимание субъекта и постоянно получать информацию о его текущих поведенческих реакциях. Хотя такой способ может показаться необычным, я настоятельно рекомендую его испытать, прежде чем от него отказываться. Ему не так сложно научиться, и он может дать впечатляющие результаты.
6. Дайте своим мыслительным процессам протекать свободно, без усилий. Пусть любые мысли или образы "проплывают" в вашем сознании. Не пытайтесь логически обдумывать что бы то ни было или сосредоточиваться на каком бы то ни было аспекте ситуации. На первых порах это может оказаться трудно и будет сбивать с толку, но вы просто продолжайте дышать и сохраняйте сосредоточенность на субъекте. Вскоре обязательно произойдет что-нибудь интересное.
7. Говорите свободно и легко. Это тоже на первых порах может быть затруднительно, однако нужно всего лишь дать своим словам литься свободно. Вскоре вы обнаружите, что таким способом можете общаться вполне разумно и конструктивно.
У гипнотерапевтов, пользующихся этой методикой, обычно возникает внешне ориентированный межличностный транс. Как правило, изменяются феноменологические ощущения: появляется туннельное зрение, двигательная заторможенность, "мурашки по коже" и другие признаки транса. Это может поначалу слегка дезориентировать, но не должно вызывать тревоги: это лишь кратковременный (длящийся минут пять) "переходный период" от сознательной к бессознательной переработке информации. Если гипнотерапевт продолжает свободно дышать и сохраняет внешнюю ориентацию на клиента (возможно, разговаривая с ним при этом о том о сем), часто возникает состояние необычной ясности восприятия и познания. Гипнотерапевт может испытать парадоксальное чувство полной связи с клиентом и в то же время обособленности от него и бесстрастного интереса - словно часть его "я" полностью сосредоточена на чувственном соотнесении себя с клиентом, в то время как другая часть диссоциирована от него и наблюдает за их взаимодействием со стороны. Это трудноопределимое состояние "слияния при одновременной обособленности" позволяет гипнотерапевту сопереживать субъекту и в то же время сохранять бесстрастие. Вместо того чтобы увязнуть в натужных попытках разобраться в ситуации, гипнотерапевт настраивается на бессознательную спонтанность. Его наблюдательность резко обостряется; словно ниоткуда появляются мысли, часто в форме метафорических образов; ему кажется, будто сами собой возникают нужные средства воздействия.
Это состояние эмпатии следующим образом описано Роджерсом (1980):

"Эмпатическое взаимодействие с другим человеком имеет несколько граней. Оно означает, что вы входите в мир его личного восприятия и чувствуете себя там совершенно как дома. Оно означает, что вы мгновение за мгновением чувствуете все мимолетные переживания, которые чувствует этот человек, - страх, или злобу, или нежность, или растерянность, или любое другое из его ощущений. Это означает, что вы временно переселяетесь во внутренний мир другого, передвигаетесь в нем со всей осторожностью, не вынося никаких суждений; это означает, что вы улавливаете значимые смыслы, в которых он почти не отдает себе отчета, но не пытаетесь вскрыть совершенно не осознаваемые чувства, поскольку это было бы слишком опасно... Такое слияние с другим человеком означает, что вы на время откладываете в сторону собственные взгляды и ценности, чтобы войти в его мир без предубеждения. В каком-то смысле это означает, что вы откладываете в сторону свое собственное "я"; это доступно лишь тем, кто достаточно уверен в себе и знает, что не заблудится в чужом мире, который может оказаться причудливым и необычным, и легко сможет вернуться в свой собственный мир, когда только пожелает" (p.142-143).

Все это время клиент также испытывает сильное влияние неотрывного внимания гипнотерапевта. Часто у него возникают изменения телесных ощущений (например, каталепсия, щекотание, чувство теплоты). Обычно устанавливается фиксация глаз, за которой часто следуют туннельное зрение и другие закрепляющие транс феноменологические изменения. Появление этих и других признаков транса помогает депотенциализировать всякие сознательные процессы, мешающие сосредоточению клиента на своих ощущениях. Некоторые клиенты в результате входят в глубокий раппорт с гипнотерапевтом; другие впадают в растерянность и некоторую тревогу, от которых обычно "избавляются", погружаясь в транс; у большинства появляется состояние повышенной восприимчивости. Гипнотерапевт может использовать это состояние для соответствующего гипнотического воздействия.
Достигнуть состояния межличностного транса не всегда легко. Это может объясняться недостаточной практикой: чтобы выработать способность легко погружаться в такое состояние, могут потребоваться месяцы регулярной практики, после чего для сохранения навыка он должен систематически применяться. Кроме клинической практики, вы можете работать с каким-нибудь другом или коллегой, который наблюдает за вами и сигнализирует (например, легким прикосновением к плечу) всякий раз, когда вы выходите из внешне ориентированного транса (на что указывают стесненное дыхание, изменение позы, разрыв зрительного контакта и т.д.). Можете также практиковаться, глядя в зеркало и экспериментируя с наведением самогипноза. Это может звучать немного странно, но многие находят такой способ вполне эффективным. Кроме того, даже если ничего и не выйдет, вы по крайней мере немного лучше узнаете самого себя.
Межличностному трансу могут также мешать представления гипнотерапевта о бессознательном. Почти всех нас учили, что бессознательные процессы не могут протекать связным и разумным образом. Нас учили также, что осмысленное действие может происходить лишь благодаря сознательному управлению, требующему усилий. Это мешает возникновению межличностного транса, поскольку означает неверие в продуктивность бессознательного. Подобные ограничивающие и ошибочные предубеждения могут быть выявлены и трансформированы различными способами, описанными ниже.
Наконец, затруднения в достижении или поддержании состояния межличностного транса могут объясняться "неприемлемыми переживаниями", к которым вы получаете доступ во время взаимодействия с клиентом. Повторим еще раз: такие переживания обычно вызывают у гипнотизера состояние дискомфорта, проявляющееся в аритмичном и стесненном дыхании, отсутствии зрительного контакта, сокращении мышц и т.д. Коротко говоря, такие переживания противодействуют гибкости, ориентации вовне и восприимчивости, необходимым гипнотерапевту для погружения в межличностный транс. Чтобы на время ослабить такие переживания, гипнотерапевт может систематически следовать процедуре из семи этапов, описанной выше. Однако помните, что позже, после окончания сеанса, с ними надо будет что-то делать, иначе они станут для вас все возрастающей проблемой.
Как только состояние межличностного транса достигнуто, его необязательно поддерживать на всем протяжении терапевтического взаимодействия. Дополнительной стратегией, позволяющей разобраться в данном случае, могут стать сознательные аналитические процессы. В своей собственной работе я обычно первые 10-15 минут отвожу на сбор информации в ходе сознательной беседы с клиентом (см. главу 5). Затем я перехожу в межличностный транс и пробуждаюсь от него только после того, как необходимая работа выполнена, - от 30 до 90 минут спустя. Наконец, в заключительные 10-15 минут воздействия я пользуюсь сознательными процессами.
Здесь важно то, что частота и манера создания межличностного транса могут быть различными у разных гипнотерапевтов. Даже Эриксон с его поразительной способностью часами продуктивно работать в состоянии внешне
ориентированного транса иногда не прибегал к нему. Обсуждая эти и другие аутогипнотические ощущения с Эрнестом Росси (Erickson & Rossi, 1977), Эриксон отмечал:

"Э.: Выполняя экспериментальную гипнотическую работу с субъектом в лаборатории, я замечал, что мы совершенно одни. Налицо были только субъект, физическая аппаратура, которой я пользовался для регистрации его поведения, и я сам.
Р.: Вы так сосредоточивались на своей работе, что все остальное исчезало?
Э.: Да, я обнаруживал, что нахожусь в трансе вместе с моим субъектом. Дальше мне захотелось узнать, смогу ли я работать так же хорошо в окружении реальности или же мне необходимо погружаться в транс. Я обнаружил, что могу работать одинаково хорошо в обоих состояниях.
Р.: Теперь, работая с пациентами в трансе, вы предпочитаете погружаться в самогипноз?
Э.: Сейчас, если у меня есть какие бы то ни было сомнения в своей способности увидеть самое важное, я погружаюсь в транс (Курсив мой. - С.Г.). Когда мы с пациентом доходим до критического момента и я не хочу упустить ни малейшей путеводной нити, я погружаюсь в транс.
Р.: А как вы погружаетесь в такой транс?
Э.: Это происходит автоматически, потому что я начинаю пристально следить за каждым движением, сигналом или поведенческим проявлением, которые могут оказаться важными. И когда я только сейчас начал разговаривать с вами, у меня появилось туннельное зрение, и я видел только вас и ваш стул. Это произошло автоматически, такая страшная интенсивность, когда я посмотрел на вас. "Страшная" - неверно сказано, это было приятно.
Р.: Это то же самое туннельное зрение, как у человека, который глядит в хрустальный шар?
Э.: Да" (p.42).

Интересно, что, по словам Карла Роджерса (1985), у него тоже временами возникало аналогичное ощущение, будто он предоставляет своим бессознательным процессам управлять ходом терапии. Комментируя свою интуитивную реакцию во время терапевтического сеанса, не находившую рационального объяснения в предшествовавшей беседе, он замечает:

"Я стал высоко ценить эти интуитивные реакции. Они случаются не часто... но почти всегда полезны для прогресса терапии. В эти моменты я, вероятно, нахожусь в слегка измененном состоянии сознания, погружаюсь в мир клиента, полностью настраиваюсь на этот мир. Мой бессознательный интеллект берет дело в свои руки. Я знаю гораздо больше, чем то, в чем отдает себе отчет мое сознание. Я не формирую свои реакции сознательно, они просто возникают во мне, из моего неосознаваемого ощущения мира другого человека" (p.565).

Подведем итоги. Терапевтическое воздействие может быть в огромной степени облегчено, если гипнотерапевт погружается в межличностный транс, в котором все его внимание поглощено клиентом. Это состояние особенно полезно для депотенциализации сознательных процессов как у гипнотерапевта, так и у клиента, способствуя тем самым возникновению глубокого раппорта на уровне переживаний. Вследствие этого оба участника проявляют большее желание и способность предоставить своим бессознательным процессам работать автономно и продуктивно: гипнотерапевт - с целью руководить клиентом и наблюдать за ним, клиент - с целью трансформировать свой внутренний опыт. Поскольку межличностные трансы, по убеждению автора, столь существенны для эффективной работы по методу Эриксона, мы рассмотрим их подробнее в последующих главах, особенно с точки зрения того, как гипнотерапевт может использовать их для снижения неуверенности в себе и выработки эффективных средств гипнотического воздействия.

Проявляйте гибкость
После того как гипнотерапевт "настроился" на клиента с помощью гипнотических процессов, этот раппорт нужно поддерживать. Подчеркнем еще раз сказанное ранее: для эффективности гипнотерапии необходима гибкость. Гипнотерапевт должен постоянно приспосабливать свои воздействия к уникальной ситуации клиента. Это требует синхронизации ритмов, при которой гипнотерапевт пристально наблюдает за текущими процессами клиента и принимает в них участие, обеспечивая тем самым возможность выработки таких способов воздействия (техник), которые должным образом их используют.
Разумеется, оценки гипнотерапевта не всегда будут точными. В этом смысле я очень рекомендую не слишком доверять своему восприятию (доверяя в то же время своему глубинному "я"). Ваши методы и стратегии часто не будут достигать желаемого эффекта. Но это отнюдь не проблема: если один метод не работает, воспользуйтесь другим. При гипнотическом взаимообщении ошибок на самом деле не бывает. Любое воздействие вызывает отклик; любой отклик можно утилизировать. Сохраняя гибкость, гипнотерапевт сможет утилизировать любую поведенческую реакцию, какой бы необычной или непредвиденной она ни была.
Именно такая гибкость была в высшей степени характерна для работы Эриксона. Как-то я слышал от него следующее определение психотерапии: "Это такой процесс, когда два человека садятся вместе и пытаются выяснить, какого дьявола хочет один из них". В другой раз я был свидетелем его изумительной творческой работы с одним клиентом. Я решил, что его сложные стратегии - наверняка результат сложного сознательного расчета, и собрался выяснить, каков именно был ход его мыслей. Когда пациент ушел, я приготовил карандаш и решительно принялся за расспросы.

- Вы часто рисуете себе воображаемые картины?
- Нет, - ответил он неторопливо, но твердо.
- Картин не рисует, - пробормотал я, вычеркивая этот пункт из своего списка. - Хорошо, а много вы занимаетесь внутренним диалогом?
- Нет, - снова убедительно ответил он.
- Так, внутренним диалогом не занимается... Подождите, я запишу... Так. Хорошо, а бывают у вас кинестетические ощущения? Ну, знаете, такие ощущения во всем теле, что-нибудь в этом роде?
- Нет.
Я начал испытывать замешательство и в то же время сомнения.
- Значит, никаких картин, никаких внутренних диалогов, никаких кинестетических ощущений... Гм... Знаете, Милтон, я не понимаю. Откуда вы знаете, что надо делать?
- А я не знаю... Я не знаю, что буду делать. Не знаю, что буду говорить... Знаю только одно: я полагаюсь на свое бессознательное, оно подкинет моему сознанию что-нибудь подходящее. И как они будут реагировать, я тоже не знаю. Знаю только одно - что реагировать они будут... Не знаю почему, не знаю когда. Знаю одно: они будут реагировать как надо, так, как лучше всего подходит им как личности. И мне становится очень интересно, как именно их бессознательное решит реагировать. И я спокойно жду их реакции, потому что знаю: когда это произойдет, я смогу принять и утилизировать ее.
Он умолк, и глаза его блеснули.
- Нет, я понимаю, это звучит смешно... НО ЭТО ДЕЙСТВУЕТ!

Здесь важно отметить, что гипнотерапевт в действительности никогда не знает, как именно "это" подействует. К сожалению, многим клиницистам трудно с этим согласиться, и они слишком часто используют со всеми клиентами один неизменный подход. Например, один психиатр, посещавший мои воскресные занятия, словно зачарованный следил за тем, как я применяю метод прерванного рукопожатия (см. главу 7) для наведения глубокого транса у нескольких крайне восприимчивых демонстрационных субъектов. Появившись на таком же занятии три года спустя, этот психиатр признался мне, что, хотя с тех пор периодически прибегал к гипнозу, только около трети его пациентов оказались "гипнабельными". В ходе расспросов выяснилось, что главным методом наведения транса, которым он пользовался, был метод прерванного рукопожатия, поскольку, как он сказал, "это был самый лучший метод, какой я только видел".
Этот пример может показаться крайностью, однако он не так уж отличается от более обычной ситуации, когда гипнотерапевт постоянно использует один и тот же метод (будь это наведение транса, расслабление, гештальт, психоанализ и т.д.). Ни один из этих методов сам по себе не является неэффективным; лишь неразборчивое применение их гарантирует значительную долю неудач (часто приписываемых "сопротивляемости" клиентов). Любой метод может оказаться невероятно эффективным для клиента в какой-то момент и неэфективным в другое время; стратегия лечения, пригодная для многих клиентов, может не годиться для кого-то одного из них. Поэтому наиболее продуктивный подход состоит в том, чтобы рассматривать стереотипные самопроявления клиента как "методы", которые и нужно использовать в качестве основы для любых терапевтических исследований. Другими словами, индивидуальная модель клиента и есть та "теория", или модель, которая подсказывает направление изменений. Гипнотерапевт должен проявлять гибкость и легко приспосабливаться. Это не только делает его работу более эффективной, но и позволяет получать от нее удовлетворение.

Воздействуйте осмысленно
Главная цель гипнотерапевта - помочь клиентам выработать такой способ существования, который повышает их чувство собственной ценности, - достижима лишь настолько, насколько клиент хочет и может исследовать свои бессознательные процессы. Для усиления этой мотивации и этих потенциальных возможностей необходимо осмысленное воздействие; это означает, что с целью добиться полной сосредоточенности клиента и стимулировать его восприимчивость к гипнозу гипнотерапевт создает у него ощущение того, как это для него важно и необходимо.
Это не означает, что воздействия должны носить авторитарный или подавляющий характер; больше того, подобное поведение может оказаться крайне неэффективным. Поскольку смысл воздействия зависит от контекста, действительное поведение может быть различным. Например, жалобы клиентки на сексуальную фригидность сопровождались одолевавшей ее потребностью осмысливать все строго логично. Для установления раппорта я сначала представил ей логическую последовательность фактов и цифр, убедившую ее в необходимости довериться мне и сотрудничать со мной. Поддерживая этот серьезный интеллектуальный настрой на протяжении следующих четырех - пяти сеансов, я постепенно начал отпускать шутки и держаться "легкомысленно", особенно когда пациентка принималась говорить о своих проблемах. Это вступало в противоречие с ее привычкой к хладнокровному анализу своих переживаний. Как я и ожидал, понемногу она пришла в полную растерянность, и в этот момент я немедленно принял напряженный, сосредоточенный вид, а потом тихо, но настоятельно велел ей "дать себе полную волю и погрузиться в транс" . Как я и предполагал, она размякла и залилась слезами. Соответственно я перешел на мягкую, сочувственную манеру и провел ее через некоторые интегративные изменения.
Таким образом, в зависимости от ситуации для эффективности воздействия тон общения может быть серьезным, или юмористическим, или сердитым, и т.д. Но какой бы ни был избран вариант, гипнотерапевт постоянно сохраняет внутреннюю сосредоточенность и целеустремленность. Неизменная ориентация на клиента дает ему понять, что в данный момент нет ничего важнее и что для него и безопасно, и вполне уместно полностью пойти навстречу. В таком случае клиенту трудно не принять осмысленного участия в процессе.
Вырабатывая навыки осмысленного воздействия, гипнотерапевт вскоре убеждается, что для гипнотического воздействия "как" обычно важнее, чем "что". В качестве примера возьмем такое высказывание: "Как приятно знать, что теперь вы можете полностью расслабиться". Произнесите это по меньшей мере пять раз самому себе (например, перед зеркалом или используя диктофон), или кому-то другому, или нескольким людям. Каждый раз, делая это, изменяйте характер невербального воздействия. Один раз произнесите эти слова быстро и отрывисто, другой раз - скучным голосом, без всякого интереса, потом убедительно и настойчиво, и т.д. Экспериментируя таким образом, вы вскоре убедитесь в том, какую могучую роль играет в общении невербальное поведение.
Поскольку осмысленность воздействия имеет первостепенное значение для успеха гипнотерапии, этот вопрос будет так или иначе затрагиваться во всех последующих главах. Для начала здесь вкратце поговорим о трех важных его аспектах.

1. Напряженность. Эриксоновский гипнотерапевт должен уметь придавать своим словам драматическую напряженность. Он должен уметь, целиком сосредоточив на себе внимание человека, передавать ему идеи переживаний так, чтобы сообщаемое им выглядело крайне важным и нужным. В то же время следует поддерживать раппорт и доверие клиента, поэтому гипнотерапевт не должен держаться деспотически или жестко. Часто наиболее эффективным стилем общения оказывается настойчивый, но сочувственный, властный, но мягкий, требовательный, но понимающий.

2. Ритм. Все жизненные процессы различаются своими ритмами. Ритм проявляется на многих уровнях - от простых видов поведения, например дыхания, моргания глазами и простейших телодвижений, до более сложных, например маниакально-депрессивных циклов, конфликтных взаимодействий и периодичности работы и отдыха (см. Leonard, 1978). Эффективное воздействие (установление "общности и единства") становится возможным при синхронности ритмов. Поэтому эриксоновский гипнотерапевт постоянно приноравливается ("подстраивается") к ритмам клиента. С подавленным человеком он разговаривает медленно, с возбужденным - быстро; он может ускорять ритм, чтобы вызвать у клиента дезориентацию, или замедлять его, чтобы успокоить клиента или вызвать у него скуку. Изменения тона обычно приурочиваются к выдохам клиента (или к вдохам, как в методе левитации руки, когда повышение тона подчеркивает желаемое движение вверх). Эти и другие методы рассматриваются в следующей главе.

3. Конгруэнтность. Смысл сообщаемого передается через посредство многих параметров поведения - тона голоса, положения тела, выражения лица и т.д. Воздействие конгруэнтно, когда сигналы, передаваемые по всем этим каналам, не противоречат один другому. Хотя эриксоновский гипнотерапевт иногда сознательно использует неконгруэнтное поведение, чтобы дезориентировать клиента (глава 7), однако эффективное воздействие должно быть конгруэнтным. Так, гипнотерапевт обычно не должен, например, со скучным видом говорить о чем-то волнующем; точно так же не рекомендуется внушать расслабление напряженным, резким голосом или же разговаривать с человеком в состоянии возрастной регрессии, как со взрослым.
Можно сказать, что все способы воздействия должны поддерживать друг друга. Например, когда субъекту дается указание "глубже погрузиться в транс", голос должен понижаться; приступая к какой-то важной теме, психотерапевт должен выглядеть и говорить серьезнее; рассказывая историю о том, как кто-то испытывал все большую растерянность, он ускоряет темп речи. Такая конгруэнтность придает гипнотическим воздействиям убедительность и настоятельность, тем самым увеличивая вероятность того, что они будут приняты и возымеют эффект. Более того, можно говорить о том, что большая часть гипнотического влияния происходит на невербальном уровне.

Будьте уверены в себе
Может показаться, что это легче сказать, чем сделать. Чтобы успешно утилизировать процессы, охарактеризованные в этом разделе, вы должны верить в свою способность к гипнотическому воздействию. Вам необязательно всякий раз в точности знать содержание или форму того, что вы собираетесь делать. Больше того, отказ от потребности сознательно планировать или прогнозировать иногда оказывается ключом к избавлению от беспокойства и других отвлекающих факторов. Это позволяет вам, что важнее всего, объединиться с клиентои на чувстсвенном уровне, так что мышление становится межличностным, т.е. гипнотерапевт получает возможность воспринимать "внушения" от бессознательных процессов как собственного "я", так и клиента. Поскольку такой терапевтический процесс достижим лишь тогда, когда налицо чувственные ритмы и психологическое чувство безопасности, гипнотерапевт должен следить за этими условиями и постоянно обеспечивать их. Далее, некоторые гипнотерапевты считают полезным держать в уме несколько простых идей или тем, которые и разрабатывают во время подобного гипнотического исследования. Однако вместо того, чтобы диктовать себе заранее, как конкретно эти идеи будут реализованы данным клиентом, гипнотерапевт привыкает доверять бессознательным процессам, которые способны продуктивно утилизировать ситуацию.
Опять-таки это не означает, что планирование и другие аналитические процессы не нужны и никогда не бывают полезны. Скорее мы хотим сказать, что таких процессов часто недостаточно и что для эриксоновского гипнотерапевта весьма ценным инструментом оказываются "управляемо-спонтанные" процессы, выдвигающие на первый план творческое начало бессознательного. Выработка такой "управляемой спонтанности" не означает неразумного отказа от строгости или последовательности. Наоборот, она требует от гипнотерапевта полной сосредоточенности и осознанности, а для этого необходимы постоянная интенсивная тренировка и увлеченность. В основе такой увлеченности лежит уверенность в целостности и творческом потенциале бессознательных процессов. Это основная идея, которую эриксоновский гипнотерапевт передает клиентам. Поэтому если гипнотерапевт не чувствует такого доверия к своим собственным бессознательным процессам, клиентам будет трудно выработать его у себя.
Чем больше гипнотерапевт доверяет своим бессознательным процессам, тем глубже и его вера в потенциал клиента. Осознавая эту веру, гипнотерапевт ослабляет мешающее ему напряжение, которое возникает в тех случаях, когда он ошибочно принимает на себя ответственность за переживания, возникающие у другого человека; сообщая эту веру клиенту, он стимулирует его желание и способность принять ответственность на себя. Обычно это усиливает терапевтический эффект.
Например, одна клиентка обратилась ко мне в очень плохом состоянии. Большую часть своих 40 лет она провела в сиротских приютах, а позже - в психиатрических больницах. Не буду входить в подробности, но гипнотерапия потребовала от нее долгих и энергичных усилий. Однако она была настойчива и через много месяцев добилась значительных трансформаций. Когда мы анализировали ход лечения, она несколько раз подчеркивала, что из всего, что я предпринимал, самое сильное действие на нее оказала передавшаяся ей нерушимая вера в ее собственную способность вести себя разумно и самостоятельно. Она отметила, что буквально все, с кем она сталкивалась, и особенно специалисты по душевному здоровью, постоянно прямо или косвенно давали ей понять, что она обречена навсегда остаться никому не нужной и несчастной неудачницей. Естественно, в конце концов она в значительной мере примирилась с таким приговором . Поэтому, когда я стал внушать ей нечто противоположное, она сначала испытала потрясение и растерянность. Несколько месяцев она изо всех сил пыталась отвергнуть такую возможность, но потом вынуждена была над ней задуматься. Мало-помалу это привело к тому, что она стала проявлять огромное желание сотрудничать со мной и экспериментировать с новыми способами существования как в гипнотерапевтическом контексте, так и вне его. Короче говоря, ее доверие ко мне и вера в себя мотивировали ее и позволили постепенно осуществить долгожданные изменения.
Все это не означает, что уверенность в себе - единственное качество, необходимое, чтобы вызвать разительные изменения; для успеха лечения обычно требуется гораздо большее. Не означает это также, что гипнотерапевт должен быть постоянно радостен и оптимистичен. Временами он может испытывать известную неуверенность в себе и других; иногда он может намеренно проявлять недостаток уверенности в качестве терапевтической уловки. Важно, что из общего контекста уверенности в себе может возникнуть позитивный цикл, когда возрастающая уверенность порождает возрастающую эффективность, которая порождает возрастающую уверенность, и т.д. Этот процесс обычно приводит к наибольшим терапевтическим успехам.
Отсюда возникает важный вопрос: как можно выработать полную уверенность в своих способностях к гипнотическому воздействию? Здесь можно упомянуть четыре возможности.

1. Тренируйтесь в погружении себя в транс. Это позволит вам понять, насколько естественен транс и насколько разумным и автономным может быть бессознательное. Это позволит вам также лучше освоиться с различными гипнотическими феноменами. Ощущения транса можно вызывать путем самогипноза, с помощью другого гипнотизера или в ходе группового транса с коллегами или друзьями. (Прекрасное руководство по групповому трансу - Masters & Houston. Mind Games. 1972.) Выступая в качестве субъекта, вы сможете узнать немало ценного об эффективном гипнотическом воздействии (например, об использовании неопределенных высказываний и некоторых ритмов). Добиваться полного самогипноза иногда на первых порах труднее, особенно для людей с незначительным опытом транса и/или с активным внутренним диалогом. Поэтому может оказаться лучше всего начать с проведения нескольких сеансов с гипнотерапевтом, а потом продолжать практиковаться в самогипнозе.
Исследуя состояние транса, гипнотерапевт убедится, что не у всех переживание транса оказывается одинаковым. В качестве иллюстрации могу сознаться, что в первые годы своих исследований гипноза я часто спорил с близким сотрудником (Полом Картером) о "подлинной" природе транса. Поскольку мои трансовые переживания большей частью характеризовались впечатляющими зрительными образами, я решил, что в этом и состоит транс; у Пола же во время транса преобладали эмоции, и он со мной не соглашался. Интересно, что эти наши односторонние убеждения подтверждали соответственно мои и его субъекты: мои были склонны рассказывать о зрительных образах, а его - об эмоциональных ощущениях. Мы были немало раздосадованы, когда в конце концов поняли, что наши "сопротивлявшиеся" субъекты были просто людьми, которые сталкивались с трудностями при визуализации (у меня) или при глубоком расслаблении (у него). Осознав произвольность таких своих убеждений, мы смогли преодолеть эту односторонность.

2. Сотрудничайте с клиентами на чувственном уровне. Гипнотерапевт побуждает человека к погружению в транс посредством собственного чувственного участия. В этом отношении я считаю чрезвычайно полезным для этического и практического руководства следующий принцип:
Не просите клиентов, не понуждайте их и не ожидайте от них, чтобы они что-то сделали или ощутили под гипнозом, пока вы как гипнотерапевт не продемонстрируете и себе, и клиенту на чувственном уровне собственную готовность и способность сделать то же самое.
Другими словами, поддайтесь собственному внушению сами, прежде чем просить об этом клиента. Вызовите общее состояние транса у себя, а потом предлагайте клиенту принять участие в нем по-своему. Эриксон (1964b) отмечал:

"В ходе разработки этого метода (левитации руки) я вскоре обнаружил, что почти неизменно и у меня поднимается рука и закрываются глаза. Так я понял, насколько важно давать моим клиентам указания таким тоном, который полностью передавал бы их смысл, мои ожидания и то, что я сам как личность внутренне "прочувствовал" свои слова и их смысл" (In Rossi, 1980a, p.344).

Сотрудничество на чувственном уровне может помочь гипнотерапевту выбраться из проторенной колеи мышления. Оно может также повысить его наблюдательность и облегчить выработку продуктивных реакций без помех со стороны сознания. Это часто приводит в действие вышеупомянутый цикл возрастания уверенности/возрастания эффективности.

3. Имейте в виду и смиритесь с тем, что большинство техник окажутся "неудачными". Многие честолюбивые гипнотерапевты чрезмерно беспокоятся о том, будет ли клиент успешно откликаться на конкретную технику. В надежде на "успех" гипнотерапевт очень старается, от этого у него оказывается стесненным дыхание и расстраиваются ритмы. Такой подход приводит к большим трудностям, потому что рано или поздно клиент не реаширует так, как ожидалось. Когда гипнотерапевт привязан к конкретным техникам, из таких непредвиденных реакций делается вывод, будто клиент и/или гипнотерапевт по какой-то причине "потерпели неудачу".
Эриксоновский гипнотерапевт, как правило, видит мало пользы в такой постановке вопроса - "либо выигрыш, либо проигрыш". Заинтересованный скорее в сотрудничестве, чем в доминировании, он не навязывает, а предлагает своим клиентам те или иные возможности переживаний. Вы можете быть уверены, что из многих возможностей лишь некоторые будут реализованы. То есть, может быть, 90% ваших техник и внушений не вызовут глубокого чувственного отклика; человек будет избирательно ориентироваться на те немногие идеи, которые наиболее значимы для него лично, и именно их будет чувственно разрабатывать. Вы не можете в точности предвидеть, какие именно внушения окажутся наиболее подходящими, как и при любом содержательном взаимодействии, никогда неизвестно, как человек станет реагировать.
Осознание того, что большинство техник "окажутся неудачными" (не вызовут ожидаемой реакции), может принести немалое облегчение. Любую реакцию клиента - независимо от ее соотношения с "внушаемой" реакцией - можно в полной мере воспринимать как важную обратную связь, указывающую на уникальные ценности, свойственные данному человеку. Кроме того, гипнотерапевт получает возможность перенести свое внимание на более общий и всеобъемлющий уровень, зная, что рано или поздно, так или иначе у человека появится гипнотическая реакция. Поэтому гипнотерапевт думает только о том, как именно и когда она появится. Держа в уме общую идею, он разрабатывает много возможных конкретных подходов, на какой-то из которых клиент может прореагировать. Он опять-таки допускает, что большая часть подобных внушений не вызовет у клиента гипнотической реакции, но знает, что рано или поздно у него проявится значимая реакция по меньшей мере на одно из них.

4. Практикуйтесь, практикуйтесь, практикуйтесь. Ничто не может заменить практики! Как и всякий навык, эффективное гипнотическое возействие вырабатывается в ходе неуклонной тренировки. Тренируйтесь всегда, везде и с кем только можете; чем больше здесь разнообразия, тем лучше. Заручитесь помощью друзей и добровольцев. Если таких не найдется, изобретайте другие методы тренировки, такие как видеозапись и просмотр своих сеансов, записывание различных наведений, наблюдение за собой в зеркале во время гипнотического воздействия, работа с воображаемым субъектом, сидящим перед вами. (Этот последний способ восходит к методу Эриксона "Мой друг Джон" (1964b), который будет рассмотрен в главе 7.) По мере освоения различных гипнотических техник и принципов начинайте подмечать, как они осуществляются в "негипнотических" контекстах, особенно в области психотерапии. Особое внимание уделяйте тому, как вы уже используете многие гипнотические техники, не осознавая их как таковые. Расширяйте диапазон гипнотических реакций, вызываемых подобными воздействиями.
Эти и другие тренировочные процедуры будут подробнее рассмотрены в следующих главах. Здесь важно упомянуть, что полная уверенность в гипнотических способностях как своих собственных, так и клиента появляется у гипнотерапевта обычно лишь в результате разнообразной практики. Я не хочу сказать, что для этого потребуется двадцать лет практики; у старательного и гибкого человека может за гораздо меньший срок возникнуть чувство того, что как гипнотерапевт, так и клиент - высокоразумные существа, которым под силу достигнуть поразительных результатов в гипнотическом обучении. Поддерживаемый такой уверенностью, гипнотерапевт сумеет искусно пользоваться описанными в этой главе разнобразными методами, которые выведут его на верный путь к успеху.

Общие принципы
Это звучит как парадокс, но для того, чтобы добиться успеха, эриксоновский гипнотерапевт должен сочетать в себе гибкость и систематичность, непредсказуемость и последовательность, творческий подход и методичность. Это отчасти объясняется тем, что он полагается на эвристику, а не на алгоритмы, и руководствуется общими принципами, а не стандартными техниками. В настоящем разделе будут рассмотрены наиболее важные из этих принципов.
Согласно определению Эриксона (1952, 1959, 1946d, 1965; Erickson & Rossi, 1979), наиболее элементарные принципы эффективного гипнотического воздействия таковы:
а) принимайте реальность клиента;
б) утилизируйте реальность клиента.
Принятие реальности означает, что вы предполагаете и соответствующим образом даете понять человеку: то, что он делает, - правильно, и это как раз то, чего вы от него в данный момент хотите. Это не означает, что гипнотерапевт обязательно соглашается с выборами клиента или лично считает их "хорошими" или "плохими". Наоборот, гипнотерапевт воздерживается от желания или потребности немедленно приступить к навязыванию своего понимания или стратегии, вместо этого полностью признавая, что текущие переживания клиента правомерны и действительны, что их не нужно отрицать, скрывать, рационально анализировать или диссоциироваться от них каким-нибудь иным путем. Такое принятие уравнивает гипнотерапевта с клиентом, тем самым способствуя самопринятию клиента. Поскольку в центре большинства психологических проблем лежит диссоциация, связанная со снижением чувства собственной ценности, это важный первый шаг в процессе изменений.
Это особенно справедливо по отношению к поведению или переживаниям, которые принято клеймить как "болезненные проявления" или "отклонения". Эриксон (1964d) отмечает:

"Существует много разновидностей трудных пациентов, которые обращаются за психотерапевтической помощью, но проявляют открытую враждебность, антагонизм, сопротивление, занимают оборонительную позицию и по всей видимости не желают принимать помощь, за которой обратились. Такая враждебная установка - неотъемлемая часть той причины, которая заставляет их обращаться за помощью... Поэтому к такой установке следует отнестись с уважением, а не рассматривать ее как активное, намеренное или даже бессознательное желание противостоять психотерапевту. Такое сопротивление должно быть открыто принято, больше того, с благодарностью принято, поскольку оно представляет собой жизненно важную информацию о части их проблем и нередко может быть использовано как брешь в их обороне... Психотерапевт, отдающий себе в этом отчет, особенно если он хорошо владеет навыками гипнотерапии, способен легко и нередко быстро трансформировать эти явные, казалось бы, недружелюбные формы поведения в хороший раппорт, создать у пациента ощущение, что его понимают, и установку надежды на успешное достижение искомых целей" (In Rossi, 1980a, p.299).

Таким образом, принятие поведения позволяет утилизировать его в интересах терапии. С этой целью гипнотерапевт обычно дает клиенту понять: "То, что вы сейчас делаете, - это как раз то, что позволит вам делать то-то и то-то". Гипнотерапевт исходит из того, что упомянутое желаемое состояние естественным путем возникнет из состояния, имеющего место в данный момент, и поэтому вырабатывает стратегию воздействия, основанную на тех или иных аспектах реальности клиента (например, поведении в данный момент, убеждениях, недостатках, достоинствах, воспоминаниях). Например, установление раппорта с клиентом-католиком я начал с рассказа о своем собственном католическом воспитании. Чтобы создать мотивацию у клиента, отличавшегося скупостью, который в начале лечения тревожился (без достаточных оснований) по поводу возможного банкротства, я заметил, что его плата за лечение будет снижена вдвое, если лечение завершится успешно в течение определенного времени. Еще один клиент, обратившийся за гипнотерапевтической помощью, проявлял интенсивное стремление делать все наоборот по сравнению с тем, что ему внушали. Поэтому ему была дана команда ни при каких обстоятельствах не погружаться в транс; как и ожидалось, он начал "украдкой" погружаться в трансы, которые впоследствии были постепенно углублены и утилизированы в интересах терапии.
В каждом из этих случаев особенности клиента были утилизированы для обеспечения его сотрудничества на чувственном уровне. Практические детали таких стратегий описаны в следующей главе; здесь важно, что эти принципы принятия и утилизации поведения клиента постоянно применяются эриксоновскими гипнотерапевтами. Это не какие-нибудь "разовые сделки"; они охватывают весь текущий поведенческий процесс, в ходе которого гипнотерапевт многократно проделывает путь от наблюдения за реакциями клиента к их принятию и утилизации.
Подчеркивая это, Бэндлер и Гриндер (Bandler & Grinder, 1975) сформулировали эриксоновские принципы применительно к подобному процессу:
а) подстраивайтесь к любому поведению;
б) ведите за собой поведение.
Подстройка отражает проявления клиента по принципу обратной связи, не внося во взаимодействие какого-либо нового содержания. Ее главная цель - усилить раппорт между гипнотерапевтом и клиентом (т.е. ослабить их разграничение и тем самым вызвать транс). Это позволяет клиенту проникнуться большим доверием и желанием сотрудничать, а гипнотерапевту - лучше его понимать.
Крайняя форма подстройки - полная имитация текущего поведения. Следует ожидать, что это может вызвать у человека дискомфорт. Хотя это иногда желательно и всегда поддается утилизации (см. главу 7), нередко в этом нет необходимости. Чтобы не вызвать такого беспокойства, гипнотерапевт, как правило, должен действовать немного тоньше. В следующей главе говорится, что психотерапевту необязательно подстраиваться ко всем аспектам реальности клиента, а лишь к некоторым ключевым из них; кроме того, там будет рассказано, как может осуществляться косвенная подстройка с использованием и вербальных, и невербальных каналов.
Часто подстройку лучше всего осуществлять без сознательного ведома клиента, поскольку цель гипнотических воздействий - облегчить автономное проявление бессознательных продуктивных процессов. Поэтому гипнотерапевт должен действовать естественно, без всякого "манипулирования", потому что иначе можно возбудить у клиента подозрения и беспокойство. Этого легче добиться, если осознать, что подстройка - крайне широко распространенный, всеобщий и естественный феномен. Например, большинство людей способны интуитивно распознать глубокий раппорт, существующий между двумя собеседниками, заметив, что их тела движутся в едином ритме; хороший оратор, прежде чем убеждать в чем-то слушателей, вырабатывает у себя "ощущение аудитории" и понимание ее установок (убеждений, эмоций); взрослые обычно резко меняют манеру разговора, обращаясь к ребенку; религиозные ритуалы, как правило, включают в себя ритмичные распевы или пляски. Эти примеры показывают, как подстройка усиливает раппорт и взаимопонимание. Наблюдая их и бесчисленные другие примеры, мы начинаем сознавать, что подстройка необходима для эффективного воздействия: она создает контекст "общности и единства", в котором автономные системы могут сотрудничать в едином чувственном поле.
В дополнение к подстройке эриксоновский гипнотерапевт осуществляет и ведение клиента, вводя элементы (например, действия), отличные от его текущего состояния, но совместимые с ним и направленные на достижение желаемого состояния. Это желаемое состояние бывает различным - оно может представлять собой ощущение (например, расслабленность, гнев, транс), простое поведение (сидение на стуле, рассказ о своих переживаниях), сложное поведение (выполнение домашнего задания, осуществление трансформационных изменений) и т.д.
Независимо от содержания, успешное ведение требует адекватной подстройки. В частности, неудачные попытки вызвать желаемую реакцию могут объясняться одной из трех причин. Во-первых, может отсутствовать достаточный раппорт; возможно, клиент не доверяет гипнотерапевту или "не попадает в тон" ему и вследствие этого не поддается внушению. Во-вторых, воздействия, осуществляемые в ходе ведения, могут требовать от клиента ощущений или поведения, слишком отличающихся от его текущего состояния, и поэтому клиент, даже желая этого, не в состоянии выполнить указания гипнотерапевта. Например, слова "вы читаете эту книгу и поэтому можете погрузиться в глубокий транс НЕМЕДЛЕННО!!!" окажутся для большинства читателей, мягко говоря, чересчур сильным ведением. Поэтому обычно бывает необходима серия последовательных промежуточных этапов. В-третьих, требуемое состояние может быть несовместимо с жизненным опытом, убеждениями или ценностями клиента. В таких случаях клиент, даже будучи способным на это, не желает выполнять команды.
Здесь важно, что недостаточность подстройки гарантирует недостаточную успешность ведения. Это особенно справедливо на начальных стадиях взаимодействия, например в ходе наведения гипноза, когда требуется не столько ведение, сколько подстройка. Однако помните, что подстройка необходима на всех стадиях воздействия, особенно когда кажется, что клиент не хочет или не может следовать терапевтическим указаниям. Поэтому эриксонвоский гипнотерапевт постоянно видоизменяет свои воздействия, стремясь: а) установить и поддерживать раппорт; б) продвигаться вперед в темпе, подходящем для данного клиента; в) проявлять уважение к потребностям и представлениям клиента.
Эта важнейшая идея может быть пояснена с помощью музыкальной аналогии. Представьте себе, что тело человека - это музыкальный инструмент, а поведение - это мелодия, на нем исполняемая. Задача учителя музыки (гипнотерапевта) состоит в том, чтобы расширить возможности ученика (клиента) в игре на своем инструменте. Сначала учитель прислушивается к тому, как ученик играет на своем инструменте, тщательно отмечая особенности его индивидуального стиля, его сильные и слабые стороны, интересы и т.д. Потом учитель берет свой инструмент, подстраивает его под инструмент ученика (устанавливает раппорт) и начинает играть ту же мелодию (подстройка). Попав "в ногу" с учеником, он начинает вставлять то там, то здесь новые ноты и предлагать то там, то здесь изменения (ведение), постоянно сохраняя готовность вернуться к основному ритму ученика (возобновление подстройки). Таким путем учитель помогает ученику понемногу развить собственные навыки, изначально в нем заложенные.
Конечно, ученик не всегда захочет или сможет следовать указаниям учителя. Это особенно вероятно, если их инструменты настроены по-разному или же если музыканты (гипнотерапевт и клиент) играют в разной тональности (недостаточный раппорт). Или же учитель может чересчур резко переходить к новой мелодии, ритму, стилю и т.д. - например, от блюза к джазу (слишком быстрое ведение), или вводить какой-то новый стиль - например, фламенко, - который совсем не нравится ученику (неверное ведение). В любом случае для достижения успеха учитель должен пристально следить за трудностями, возникающими у ученика, и приспосабливаться, чтобы преодолеть их (возобновление подстройки).
Это образное сравнение отчасти иллюстрирует ритмичный, сиюминутный, взаимопроникающий и взаимодополняющий характер подстройки и ведения. Оно также позволяет перейти к третьему главному принципу эффективного общения:
Сопротивление клиента указывает на то, что гипнотерапевт должен подстроиться к какому-то более глубинному аспекту (аспектам) его внутреннего опыта.
Это не означает, что гипнотерапевт "ошибся" или "потерпел неудачу", а означает лишь, что нужно скорректировать характер воздействий. Другими словами, эриксоновский гипнотерапевт исходит из того, что все аспекты внутреннего опыта правомерны, действительны и могут быть утилизированы, а затем на уровне поведения осуществляет подстройку и ведет клиента к желаемому состоянию. Он не знает в точности, где и когда будет достигнута эта цель, он знает только, что может быть установлен постоянный ритм, в котором те или иные стереотипы отмечаются, принимаются и утилизируются для прокладки уникальной траектории, ведущей от текущего состояния к желаемому. На этом непредсказуемом пути изменений гипнотерапевт наверняка столкнется с различными препятствиями и барьерами. Но он не будет пытаться силой прорываться сквозь них или же навешивать на них уничижительные или обесценивающие ярлыки, а просто признает их правомерность и приспособится к ним. Благодаря этому эксцентричные стереотипы реакций клиента не отвергаются как "плохие" или "болезненные", а, наоборот, принимаются как дающие возможность достижения желаемых состояний (например, гипнотических переживаний и терапевтических изменений).
Разумеется, любой гипнотерапевт время от времени будет испытывать трудности. связанные с полным принятием и использованием стереотипов поведения клиента. В этом нет ничего страшного. Любой такой тупик можно преодолеть, если остановиться, сориентироваться на свои внутренние ощущения и спросить себя: "Как могу я утилизировать такое поведение?" Не пытайтесь влиять на клиентов, пока вы сами не ощутите, что их переживания правомерны, действительны и могут быть утилизированы. Действуя таким способом, вы вскоре поймете, что клиент не враждебен или не способен - просто у каждого свой, уникальный стиль сотрудничества (см. Shazer, 1982). Соответственно гипнотерапевтическое взаимодействие превращается в увлекательный процесс выявления этого конкретного стиля сотрудничества и поиска путей к его утилизации с целью достижения желаемого состояния.
В силу общей и кроссконтекстуальной природы подстройки и ведения этот процесс может происходить множеством способов. В контексте гипноза принципы утилизации могут быть выражены в более конкретной форме:
а) Подстраивайтесь к сознательным процессам и депотенциализируйте их;
б) Сосредоточивайтесь на бессознательных процессах и усиливайте их.
Эти принципы выражают самую суть эффективного гипнотического воздействия. Они предполагают, что многие затруднения как при вызывании транса, так и в преодолении жизненных осложнений объясняются поглощенностью привычными сознательными процессами. Поэтому эриксоновский гипнотерапевт стремится депотенциализировать навязчивые сознательные процессы и способствовать освоению недоступных до того ресурсов. Для этого он помогает клиенту отвлечься от сознательных процессов, чтобы настроиться на бессознательные (т.е. чувственные, парадоксальные, нелинейные) процессы.
Чтобы при этом обойти возможное противодействие ("сопротивление"), часто используется косвенный подход. Например, клиент, у которого непрерывный внутренний диалог не допускал возникновения транса, получил указание во время наведения считать задом наперед от 1000 до 1 по тройкам. Другой клиент-врач, желавший подвергнуться гипнозу, был одержим непреодолимым стремлением все осмыслять логически. Чтобы отвлечь и зафиксировать его сознательное внимание, я приказал ему "тщательно наблюдать" за поведением другого человека, на котором я буду демонстрировать процесс наведения, и только за ним. Однако все мои процедуры наведения были направлены на косвенную подстройку к нему и на ведение его текущего поведения с целью погружения его в транс. В третьем случае клиент погрузился в транс "от скуки" после нескольких часов выслушивания нудных историй, приправленных косвенными внушениями, вызывающими транс.
Не является случайным совпадением то, что все эти примеры связаны с наведением гипноза. Косвенное воздействие обычно в наибольшей степени требуется именно на этом этапе, поскольку именно тогда от клиента, в сущности, требуется, чтобы он отказался от своей привязанности к сознательным процессам. Конечно, косвенные методы иногда оказываются необходимыми и на других этапах гипнотерапии. Например, одна клиентка, у которой приближался срок окончания терапии, приходила в ужас при мысли о встрече со своим отцом, от которого сбежала в детстве. В трансе ей было дано постгипнотическое внушение, что на следующий день ее страхи будут неуклонно возрастать на протяжении всего пути до его дома, пока к моменту прибытия туда она не окажется настолько измученной ими, что погрузится в глубокий транс. Тогда у нее возникнет состояние внутренного спокойствия в сочетании с внешней отзывчивостью, которое и будет сохраняться до самого вечера, в течение всей встречи. В конечном счете ее встреча с отцом прошла исключительно успешно.
Эти примеры говорят лишь о некоторых из множества возможностей. Более конкретные стратегии, помогающие определить, как и когда нужно прибегать к косвенным методам, подробно изложены ниже. Здесь же закончим последним принципом:
Пользуйтесь косвенными методами воздействия в тех случаях, когда сознательные процессы клиента противодействуют или иным способом мешают достижению желаемых изменений.
Говоря от противного, применять косвенные методы нет необходимости в тех случаях, когда клиент находится в трансе, поскольку тогда сознательные процессы по определению не являются доминирующими.

4. СТРАТЕГИИ СОТРУДНИЧЕСТВА

В предыдущей главе были в общих чертах описаны контекст, процессы и принципы, характерные для эриксоновского подхода в гипнотерапии, и особенно подчеркнут принцип сотрудничества - принятие "реальностей" клиента и использование их как основы для гипнотических и терапевтических процессов. Цель такого подхода - расширить область проявлений, связанных с повышением чувства собственной ценности, при сохранении (т.е. без разрушения) внутренних ценностей клиента. За основную единицу и межличностных, и внутриличностных взаимодействий принимается соотношение взаимодополняющих структур (например, субъект/объект или я/другие), а контур обратной связи между ними рассматривается как поток информации, связывающий эти взаимодополняющие элементы.
С этой точки зрения самопроявление всегда затрагивает три области: 1) намерения (запреты или обязательства); 2) биологические ритмы и стереотипы; 3) психологические структуры (отражения и проявления стереотипов). В обычных целеориентированных состояниях структуры - например, планы или стратегии - обычно доминируют в сознании, а намерения и невербальные реальности занимают периферию, т.е. окружающее его бессознательное. Проблемы возникают, когда эти три области оказываются застывшими в виде жесткой (т.е. инвариантной) структуры, в результате чего человек становится невосприимчивым к изменениям контекста и биологическим ритмам. Поэтому одна и та же реакция повторяется снова и снова независимо от меняющейся реальности.
Эриксоновский гипнотерапевт рассматривает такую проблему как решение, зная, что те же самые структуры, проявляясь по-разному контекстах, способствующих повышению чувства собственной ценности, могут оказаться продуктивными. Поэтому гипнотерапевт использует принципы сотрудничества с целью: 1) создать контекст, связанный с повышением чувства собственной ценности, в котором человек восприимчив к воздействиям внешней среды (например, гипнотерапевта) и к новым идеям; 2) депотенциализировать сознательные структуры; 3) воссоединить способы переработки информации с биологическими ритмами ("психику" с "телом"). Чтобы достигнуть этого, гипнотерапевт воспроизводит те же самые структурные стереотипы, которые доминируют во внутреннем опыте клиента. Это расширяет внутриличностные связи, сковывающие клиента, до межличностных, включающих и клиента, и гипнотерапевта; другими словами, подстройка стирает различия между внутренним и внешним, тем самым разрушая информационные границы, жестко их разобщающие . Это создает условия для восприятия новых идей и исследования новых способов существования.
В настоящей главе подробно рассматриваются конкретные пути применения этих принципов сотрудничества. В первом разделе говорится о том, как вербальные и невербальные методы подстройки и ведения могут сосредоточить и направить текущее восприятие клиента. Второй раздел посвящен тому, как подмечать и использовать минимальные поведенческие сигналы, указывающие на внутренние переживания человека - уровень транса, эмоциональное состояние и репрезентативные системы. В заключительном разделе показаны способы "сотрудничества" с индивидуальными стереотипами, такими как симптоматические проявления, экспрессивный стиль, общие метафоры в мышлении, навыки и полезные качества, а также структура проблемного поведения.

Использование непосредственного наблюдения

Один из аспектов поведения клиента, который часто необходимо использовать, - это внешняя ориентация: поза, направленность внимания, восприимчивость к внешним раздражителям, словесные высказывания и т.д. Это обычно самый простой случай подстройки и ведения, потому что такие внешние проявления поддаются непосредственному наблюдению. Поэтому гипнотерапевту нет необходимости гадать о внутреннем состоянии клиента, и вследствие этого он может действовать точнее.
Внешняя ориентация вовне может быть использована различными способами. В настоящем разделе обсуждаются основные схемы вербальной и невербальной подстройки и ведения и их прямое и косвенное применение.

Вербальная подстройка и ведение
Синтаксис эффективного гипнотического воздействия рассматривался многими исследователями эриксоновских методов (Erickson, Rossi & Rossi, 1976; Erickson & Rossi, 1979; Bandler & Grinder, 1975; Lankton & Lankton, 1983; Hartland, 1971). В своей основе он предполагает увязывание ведущих высказываний с подстроечными таким образом, что первые представляются бесспорно вытекающими из вторых. Это может делаться в соединительной форме: "Х, и Х, и Х, и Х, и Y", где Х - подстроечные высказывания, а Y - ведущее. Например:
1) Вы сидите на этом стуле,    (подстроечное высказывание)
2) и смотрите на меня,         (подстроечное высказывание)
3) и дышите свободно,          (подстроечное высказывание)
4) и я говорю с вами,          (подстроечное высказывание)
5) и вы можете начать
    расслабляться.           (ведущее высказывание)

Это может делаться также в разделительной форме: "Х, или Х, или Х, или Х, но Y". Например:

1) Я не знаю, хочется ли вам
продолжать смотреть в пол,           (подстройка)
2) или вам хочется взглянуть на меня,   (подстройка)
3) или опять посмотреть в пол,       (подстройка)
4) а может быть, принять более
   удобную позу,                   (подстройка)
5) но я знаю, что ваше бессознательное
    может погрузиться в транс таким
    способом, какой будет самым подхо-
    дящим для вас как для личности.       (ведение)

В обоих случаях первые четыре высказывания всего лишь описывают непосредственно наблюдаемое, текущее поведение предполагаемого субъекта. Как отмечают Эриксон, Росси и Росси (Erickson, Rossi & Rossi, 1976), такая подстройка под несомненную реальность вызывает реакцию согласия. Это восприимчивое состояние затем используется для осуществления ведущего воздействия.
Третья синтактическая структура эффективного гипнотического воздействия - обстоятельственное придаточное предложение.

Общая формула   Пример
1. Если Х, - то Y.   Если уж вы сидите на этом стуле, можете начать расслабляться.
2. Пока Х, - Y.   Пока вы устраиваетесь поудобнее, можете подумать о том, что ваше бессознательное может начать погружаться в транс.
3. Когда Х, - Y.   Когда вы слышите мой голос, вам может вспомниться это ощущение комфорта.
4. После того как Х, - Y.   После того, как вы устроитесь удобнее, ваше бессознательное сможет начать самопроявляться любым подходящим способом.

Чтобы такие высказывания оказались эффективными, невербальное поведение гипнотерапевта при их произнесении должно быть соответствующим. Повторим еще раз: клиент, как правило, не захочет или не сможет откликаться на гипнотические воздействия, если гипнотизер выглядит напряженным, чересчур властным, хитрым, незаинтересованным, неубедительным и т.д. Поэтому наилучших результатов можно добиться, когда гипнотерапевт: а) погружается во внешне ориентированный транс; б) синхронизирует свой ритм с ритмом клиента; в) говорит многозначительно и убедительно; г) чутко следит за постоянно меняющимися реакциями клиента.
Далее, содержание словесных высказываний не должно быть неподходящим или неприятным для клиента. Повторим еще раз: обычно, особенно на начальных этапах, нужно не столько ведение, сколько подстройка. Помимо этого высказывания должны, как правило, хотя и не всегда, иметь разрешающий, а не директивный характер (например, "вы можете сделать то-то", а не "сделайте то-то" или "вы должны сделать то-то" и т.д.), потому что многие клиенты автоматически восстают против такой директивной манеры.
Успешно осуществить эти процессы намного легче, когда человек осознает, насколько широко они распространены в повседневных ситуациях. Например, всякому приходилось слышать или произносить такие высказывания: "Раз уж ты идешь на кухню, не принесешь ли мне чашку кофе?", или "Да, кстати, раз уж ты за это взялся, почему бы тебе не...", или "Ты хотел бы услышать эту историю сейчас или позже?"
Заметьте, что подобные команды обычно лучше всего срабатывают, когда произносятся естественным тоном и в недирективной форме. Гипнотерапевт всего лишь использует те же процессы воздействия, однако более сознательно и интенсивно.
Все это можно продемонстрировать на нескольких кратких примерах терапевтического применения внешней подстройки и ведения.

1. Обеспечение добровольного участия. Главная цель начальных этапов гипнотерапии - обеспечить участие клиента в процессе изменений. Нижеприведенный отрывок из записи сеанса показывает, как подстройка и ведение могут способствовать достижению этой цели.

Запись (в сокращении)   Комментарий
1) "Так, хорошо... Мы уже немного поговорили, а теперь я хочу, чтобы вы послушали - я хотел бы кое-что сказать по поводу того, что слышал".   Эта первая фраза показывает, что гипнотерапевт может подстраиваться и к прошлому поведению (например, к только что происходившему разговору), а затем вести клиента, формируя желаемое поведение (клиент слушает) как логическое следствие прошлого поведения. Эту простую форму "Если Х, - то Y" широко применяют искусные коммуникаторы.
2) "Когда вы пришли сюда сегодня, вы сели на этот стул и начали делиться со мной самыми разнообразными вещами... Вы говорили, что с вами уже давно что-то неладно, что это дорого вам обходится в эмоциональном плане... Из-за этих проблем у вас возникли трудности на работе и в личной жизни..."   Гипнотерапевт продолжает подстройку, пересказывая клиенту только что сделанные им высказывания. Этот простой прием часто приносит неоценимую пользу, так как приводит по меньшей мере к трем важным следствиям. Во-первых, это привлекает и сосредоточивает внимание клиента. Как немедленно покажет даже самый краткий эксперимент, очень трудно не обращать внимания на того, кто полностью подстроился под ваше текущее поведение. Во-вторых, клиент, как правило, чувствует, что встречает понимание, и вследствие этого у него появляются доверие, раппорт и мотивация на участие. В-третьих, при достаточно ярком изложении описание основных проблем, с которыми сталкивается клиент, как правило, вызывает у него соответствующие переживания. Обычно он испытывает побуждение ослабить это неприятное состояние эмоционального возбуждения и, как мы увидим, вследствие этого окажется весьма восприимчивым к гипнотическим командам.
3) "Я прав?" (Клиент отвечает утвердительно.)   На первый взгляд, цель этого простого вопроса - удостовериться в правильности предыдущих подстроечных высказываний. Но важнее другое: в нем содержится скрытая просьба к клиенту - признать, что в его жизни что-то неладно. Это обычно необходимый первый шаг к изменениям. Замечу в скобках, что этот ход еще и подчеркивает весьма важный факт: чисто описательная подстройка часто служит и скрытым средством ведения. В данном случае, например, выбрана одна небольшая подсистема текущего поведения, которая описана так, чтобы вывести на первый план проблему; однако гипнотерапевт мог бы с таким же успехом выбрать другие поведенческие проявления, которые создали бы другую "систему отсчета". Таким образом, избирательная подстройка может, вообще говоря, по-разному "формировать" реальность. Как мы увидим, это тонкий и поэтому высокоэффективный способ ведения.
4) "Ладно, прекрасно. И вот сейчас я собираюсь задать вам один важный вопрос, и я не хочу, чтобы вы ответили на него не подумав. Я хочу, чтобы вы как следует над ним задумались, потому что правильный ответ на него может быть "да", а может быть и "нет", и только вы знаете это наверняка. (Пауза.) Но прежде чем я задам этот вопрос, я хочу сказать, что, по моему мнению, вам есть на что надеяться, вы можете добиться таких изменений, но это будет нелегко, будет просто трудно, а временами, может быть, даже болезненно. Время от времени вы, возможно, будете чувствовать себя не слишком уютно, по ходу дела у вас могут случиться рецидивы, вам будет казаться, что дело того не стоит... Но если вы не отступитесь, то сможете добиться изменений, я в этом убежден. Однако только вам решать, готовы ли вы на самом деле избавиться от всех ваших неприятностей и страданий. (Пауза.)
Так вот, я хочу, чтобы вы как следует задумались над таким вопросом: хотите ли вы и готовы ли вы участвовать в работе, добиваясь нужных изменений?"   Теперь гипнотерапевт ведет клиента, стремясь обеспечить его участие в терапевтическом процессе. На этом простом примере можно сделать несколько выводов, касающихся внешней подстройки ведения. Во-первых, в гинотической работе восприятие субъекта обычно уже за 5-10 минут постепенно переориентируется на его внутренние процессы, после чего какие бы то ни было дальнейшие упоминания внешних обстоятельств не нужны и часто лишь отвлекают субъекта. Однако здесь есть несколько исключений, например когда внутренне ориентированный (например, сидящий с закрытыми глазами) субъект своим поведением указывает на то, что испытывает физический дискомфорт или ориентирован на внешние шумы. Во-вторых, ведение нужно начинать постепенно, часто со значительной избыточностью. Больше того, слегка избыточная подстройка часто оказывает благотворное влияние, создавая у субъекта "потенциал реагирования". В-третьих, можно подстраиваться и к будущему поведению субъекта. Такая подстройка к будущему должна быть достаточно общей, чтобы охватывать любой из возможных исходов, каждый из которых в таком случае может быть привязан к успеху. Например, в приводимой записи рецидивы, желание все бросить, ощущение дискомфорта и т.д. подаются как часть терапевтического процесса.

2. Наведение. Внешняя подстройка и ведение часто оказываются весьма полезными в начале гипнотического наведения. Они помогают сосредоточить внимание, которое обычно рассеивается различными внешними реальностями, и в результате устанавливается синхронность ритмов гипнотерапевта и клиента. Такой раппорт и сосредоточенность могут затем быть использованы для того, чтобы направить клиента на чувственное исследование внутренних процессов (т.е. на погружение в транс), как показано ниже:

Внимание
рассеяно   Внимание
сосредоточено
(на гипнотизере)   Внимание
сосредоточено
на внутренних
процессах

Пример   Комментарий
"Хорошо, вот вы смотрите на меня и ворочаетесь на стуле, стараясь принять удобную позу, в которой сможете начать погружаться в транс... И при этом вы можете начать просто отмечать все то, что происходит в ваших ощущениях..."   После подстройки под несколько очевидных проявлений поведения (взгляд, движения) гипнотерапевт ведет клиента, определяя происходящий сдвиг как ведущий к погружению в транс. Эти высказывания затем используются для того, чтобы направить (вести) клиента в состояние целостного самоощущения.
"Вы, вероятно, замечаете сейчас много разных вещей... Это может быть звук моего голоса, шум машин на улице, шорох работающего магнитофона, какие-то передвижения по комнате, это неважно..."   Теперь происходит подстройка к возможным внешним воздействиям, воспринимаемым клиентом. Заметьте, что она формулируется как набор возможностей, поскольку гипнотерапевт на самом деле не может знать, действительно ли клиент о них думает. (Если сказать клиенту, что он воспринимает что-то такое, чего он в действительности не воспринимает, то это может нарушить раппорт.) Кроме того, заметьте, что такая подстройка к возможностям представляет собой скрытое ведение: внимание клиента направляется на эти разнообразные объекты, т.е. он уже следует командам гипнотерапевта.
"А важно то, что вы можете начать осознавать: сейчас вы сможете заняться своими собственными нуждами, своими собственными внутренними потребностями".   Предшествующие подстроечные высказывания теперь используются для перехода (ведения) к внутренне ориентированному восприятию.
"И неважно, сидите ли вы на этом стуле, и прислушиваетесь ли к моему голосу, и замечаете ли, что чувствуете себя все приятнее... Потому что ощущения, которые возникают в вашем бессознательном при погружении в транс, могут быть самыми разными..."   Начав ведение, гипнотерапевт снова возвращается к подстройке. Это илллюстрирует важную общую схему: подстройка - подстройка - подстройка - ведение, подстройка - подстройка - подстройка - ведение и т.д.; всякий раз, осуществив ведение, гипнотерапевт немедленно возвращается к подстройке и при этом пристально наблюдает за реакциями клиента. Если видно, что клиент выполняет команды, в этом новом состоянии снова производится подстройка - подстройка - подстройка - ведение, и т.д. Если же он остается в прежнем состоянии, снова производится подстройка или используются другие ведущие высказывания.
Заметьте также, что высказывания гипнотерапевта опять представляют собой подстройку к возможному восприятию внешних воздействий, а потом переходят в ведение, определяя любое из этих воспринимаемых воздействий как пригодное для дальнейшего продвижения. Другими словами, что бы ни делал человек, это позволяет ему погрузиться в транс.
"Вы можете погрузиться в транс с открытыми глазами или закрыть глаза и погрузиться в глубокий транс. Я не знаю, какой способ окажется лучше для вас как личности..."   Эти слова иллюстрируют распространенный и эффективный прием - общие высказывания, за которыми следуют конкретные примеры. Это явная подстройка и в то же время неявное ведение, потому что оно определяет конкретные поведенческие проявления (движения век) в контексте общего ведения (как действия, ведущие к наведению транса).
"Потому что вот сейчас ваши глаза открыты, а вот вы опускаете веки... снова открываете глаза и снова закрываете... поднимаете веки... опускаете... открываете глаза... и потом закрываете совсем, это так легко... и СЕЙЧАС!!!.. вы погружаетесь в глубокий транс".   Теперь гипнотерапевт сосредоточивается на движениях век клиента. За подстройкой (упоминанием об опущенных веках сразу после того, как клиент действительно моргнул) следует ведение (упоминание об опущенных веках до того, как клиент моргнет, а потом пауза, пока это не произойдет). Если произносить это с завораживающей многозначительностью и в соответствующем ритме, такой прием невероятно эффективен.
"И как приятно чувствовать, что с каждым вашим вдохом вы можете еще глубже погружаться в транс... С каждым вашим вдохом вы вдыхаете еще немного спокойствия и приятных ощущений... и с каждым выдохом избавляетесь от желания цепляться за всякие ненужные потребности..."   После того, как у клиента закрылись глаза, используется поддающийся наблюдению характер его дыхания, чтобы продолжать подстройку и вести его в транс. На этом этапе наведения обычно постепенно прекращаются упоминания о внешних реальностях, поскольку они теперь могут не восприниматься клиентом.

Конечно, не всегда взаимодействие проходит так гладко, как в приведенном примере; некоторые клиенты не проявляют такого желания и готовности сотрудничать с гипнотерапевтом. Однако, как мы увидим ниже, те же самые основные формы воздействия могут успешно применяться и в более трудных случаях, хотя и в несколько модифицированном виде.

3. "Негипнотическое" терапевтическое взаимодействие. Внешняя подстройка и ведение могут быть эффективными при любом терапевтическом взаимодействии, независимо от того, сопровождается ли оно формальным гипнозом. Например, одна молодая супружеская пара во время консультационного сеанса для супругов затеяла горячий спор. Поскольку ни один из них не слушал другого, гипнотерапевт вмешался с целью вернуть их в "здесь и сейчас". Он прервал их, подстроился к Кейти, заверив ее, что сейчас ею займется, потом повернулся к Бобу и сказал:

Выдержки из записи сеанса   Комментарии
Гипнотерапевт: Ладно, давайте на минутку остановимся. Как вы себя чувствуете, Боб?
Боб: Она меня не понимает.
П.: Вы считаете, что она вас не понимает. А вы хотели бы, чтобы она вас понимала?
Б.: Ну, конечно.
П.: Ладно, прекрасно. И вы согласны попробовать кое-что сделать, после чего она, возможно, начнет вас понимать?
Б.: Ну, я не знаю...
П.: Вы не знаете, хотите ли вы, чтобы она вас понимала?
Б.: Да нет, я в самом деле хочу, чтобы она меня понимала. Но только...
П.: (перебивает) Хорошо, значит, вы хотите, чтобы она вас понимала; значит, вы согласны кое-что испробовать, кое-что очень простое и безболезненное?
Б.: Ну да...   На этом первом этапе гипнотерапевт начинает с простой подстройки к словесным высказываниям Боба, а потом ведет его, связывая их с неким неконкретизированным поведенческим заданием ("сделать что-то иначе"). Боб немного упрямится, поэтому снова производится подстройка, которая затем сильнее привязывается ("если Х, - то Y") к согласию испробовать что-то новое.

Гипнотерапевт: Ладно, замечательно. Так вот, все, что от вас сейчас требуется, - это на минуту остановиться и посмотреть на меня... Хорошо... просто смотрите на меня... прекрасно... и продолжая глядеть на меня, осознайте тот факт, что у вас задержано дыхание... поэтому я хотел бы, чтобы вы начали дышать глубоко и свободно... хорошо... вдох - выдох... вдох - выдох... и обратите внимание, что с каждым вдохом вы чувствуете все большую безопасность, большую расслабленность, большее спокойствие... вы это чувствуете? (Боб утвердительно кивает.)
Хорошо, теперь такое приятное состояние позволяет вам много чего сделать, ведь все, что казалось вам раньше таким ужасным и подавляющим, теперь может представляться немного более управляемым... и поэтому я хочу, чтобы вы просто посмотрели еще раз на вашу жену... и когда вы это сделаете... хорошо... я хочу, чтобы вы еще раз сделали глубокий вдох и расслабились... и вы сделайте то же самое, Кейти... а вы, Боб, вдыхая это приятное чувство облегчения, имейте в виду, что через минуту я попрошу вас рассказать Кейти, что вы чувствуете внутри себя...
   Теперь невербальное поведение клиента утилизируется более непосредственным образом. Гипнотерапевт начинает со зрительного контакта, некоторое время подстраивается к нему, потом ведет клиента, заставляя его осознать свое дыхание, а потом и изменить темп дыхания, что определяется как вызывающее внутреннее облегчение. После того, как внутреннее состояние Боба в течение некоторого времени подвергается подстраиванию и разработке, оно утилизируется, чтобы снова подвести его к внешнему контакту с женой, теперь уже носящему иной характер.

"И когда вы к этому приступите, вы, возможно, почувствуете сначала некоторую неловкость... этого нужно ожидать, но мы теперь знаем, что стоит вам начать чувствовать эту неловкость, как вы можете увидеть в ней сигнал о том, что у вас задержано дыхание,... и этот сигнал позволит вам опять остановиться и сделать вдох... Сейчас я помогу вам сделать это в первый раз... так что продолжайте, просто смотрите на нее и начните рассказывать, что вы чувствуете внутри себя... хорошо..."
   Теперь используется подстройка к будущему, чтобы определить возможные трудности как часть терапевтического процесса. Затем ведущие высказывания оформляют стресс как преходящее состояние, которое ведет к более свободному дыханию. Для обеспечения этого гипнотерапевт осуществляет подстройку, руководя первыми несколькими попытками.

4. Косвенные приложения. Примеры, приведенные выше, иллюстрируют сравнительно прямые воздействия. Однако иногда гипнотерапевту приходится прибегать и к более косвенным - например, использовать метафорические истории для наведения или стабилизации состояния транса. Нижеследующая запись, взятая из середины процесса косвенного наведения, показывает, как это может делаться. (Предшествовавшие 30 минут были потрачены на сосредоточение внимания субъекта и потом - на наведение легкого транса.)

Пример   Комментарии
"...И пассажиры этого круиза проводили большую часть времени, глядя на воду, прислушиваясь к плеску волн, ощущая ритмичное покачивание судна - вперед-назад, вперед-назад... и медленно двигаясь вперед, туда, где все глубже и глубже..."   Это косвенная подстройка: клиент участвует в наведении транса ("пассажир судна"), слушая голос гипнотерапевта ("плеск волн"), который ритмично покачивается вперед-назад. Последняя фраза - косвенное ведение в более глубокий транс.
"...И воздух был такой удивительный, его было так приятно вдыхать... все вокруг было так мирно и спокойно... что многие пассажиры, которые сидели там с такими удобствами на палубе, начали избавляться от всех своих забот, от всякого напряжения, они просто чувствовали все большее расслабление, понимая, что им не надо ничего делать, а надо только отдаться потребности заняться своими внутренними нуждами..."   Это, в сущности, косвенное внушение того, что дыхание клиента (подстройка) поведет к все возрастающему расслаблению.
"...И по мере того, как надвигался вечер... (хорошо)... он медленно, но неуклонно опускался на них... моря уже не было видно, но плеск волн слышался по-прежнему... и больше не чувствуя этого слепящего солнечного света, раскинувшиеся в креслах на палубе пассажиры начали от всей души наслаждаться прохладным, восхитительным вечером... На некоторое время на палубе зажгли огни, но потом снова их погасили... и наступила темнота..."   Самопроизвольное закрывание глаз клиентом переводится путем подстройки в ощущение "наступления вечера"; потом это ощущение привязывается к продолжающемуся раппорту с голосом психотерапевта ("плеск волн"). Вслед за этим испытываемый клиентом легкий дискомфорт от непрекращающегося зрительного контакта с гипнотерапевтом используется для подстройки ("слепящее солнце"), а затем - ведения к дальнейшему расслаблению. Наконец, субъект на мгновение открывает глаза, это используется для подстройки и затем ведения в виде включения и выключения света.
"...И вскоре капитан сказал, что, пожалуй, пора отправляться внутрь... пассажиры начали медленно спускаться с палубы и вскоре погрузились в свои разнообразные дела... Это погружение на мгновение прервал неожиданный звук пароходного гудка... но голос капитана из динамиков заверил всех, что это всего лишь другой пароход мирно прошел мимо... и погружение в эти внутренние дела снова продолжалось и становилось все глубже..."   Теперь гипнотерапевт ("капитан") ведет субъекта, используя внушение транса ("отправляться внутрь"). Опускание субъектом головы используется для подстройки и ведения в более глубокий транс (спуск с палубы и погружение в свои дела). Субъект вздрогнул, услышав телефонный звонок в соседней комнате, и производится подстройка (пароходный гудок) и затем ведение (заверения капитана) в направлении дальнейшего погружения в транс.

Подводя итоги, можно сказать, что эти разнообразные примеры показывают, как словесная подстройка к внешним реальностям обычно включает в себя описание прошлого, настоящего и будущего поведения субъекта. Главная цель таких воздействий - вызвать у него сосредоточение внимания и признание текущих ощущений, тем самым создавая раппорт, допускающий терапевтическое самоисследование. Если речь гипнотерапевта спокойна, но значима, этого нередко удается достигнуть за относительно короткое время. Вводимые постепенно команды ведения могут быть явными ("раз уж вы сидите на этом стуле, то можете расслабиться") или неявными - например, когда наблюдаемое поведение описывается определенным образом ("приятное ощущение от сидения на этом стуле") или когда производится избирательная подстройка к тому или иному аспекту поведения клиента. Подстраивающие и ведущие высказывания могут быть прямыми или косвенными (т.е. метафорическими); они могут быть также общими или конкретными. В любом случае гипнотерапевт должен произносить их, как правило, недирективным тоном, но убедительно.

Невербальная подстройка и ведение
Гипнотерапевт также различными способами осуществляет невербальную подстройку под текущее поведение клиента и его ведение. Например, верхняя схема на рис. 4.1 показывает процесс прямого отражения, при котором гипнотерапевт уподобляет свое поведение - по частям или все в целом - проявлениям клиента так, чтобы оно полностью с ними совпадало. Это может означать ту же самую частоту дыхания, ту же самую позу или выражение лица и т.д. Прямое отражение может быть полным (копирование всех сигналов) или частичным (уподобление по одному или двум выбранным каналам).
Нижняя схема на рисунке иллюстрирует более косвенный процесс перекрестно-поведенческого отражения, когда гипнотерапевт воспроизводит некоторые стереотипы поведения клиента, но по другому каналу. Например, он может чуть заметно кивать головой каждый раз, когда клиент моргает, или постукивать пальцем каждый раз, когда клиент делает выдох. Поскольку перекрестно-поведенческое отражение более сложно, оно осуществляется избирательно (т.е. по одному или двум каналам за раз).

Рис. 4.1. Неполный перечень невербальных каналов,
участвующих в подстраивании и ведении, с примерами полного и прямого,
частичного и прямого, а также частичного и косвенного отражения

Схема А. Полное и прямое отражение

Параметры поведения гипнотизера            Параметры поведения субъекта
Ритм дыхания       (1)                                   (1)       Ритм дыхания
Темп речи        (2)               (2)    Темп речи
Интонации        (3)               (3)    Интонации
Громкость голоса    (4)               (4)    Громкость голоса
Выражение лица    (5)               (5)    Выражение лица
Движения тела     (6)               (6)    Движения тела
Частота моргания    (7)               (7)    Частота моргания

Прочие                        (n)               (n)    Прочие

Схема Б. Частичное и прямое отражение

Параметры поведения гипнотизера            Параметры поведения субъекта
Ритм дыхания                  (1)               (1)    Ритм дыхания
Темп речи        (2)               (2)    Темп речи
Интонации        (3)               (3)    Интонации
Громкость голоса    (4)               (4)    Громкость голоса
Выражение лица    (5)               (5)    Выражение лица
Движения тела                   (6)               (6)    Движения тела
Частота моргания    (7)               (7)    Частота моргания

Прочие                       (n)               (n)    Прочие

Схема В. Частичное и косвенное отражение

Параметры поведения гипнотизера            Параметры поведения субъекта
Ритм дыхания                   (1)               (1)    Ритм дыхания
Темп речи        (2)               (2)    Темп речи
Интонации        (3)               (3)    Интонации
Громкость голоса    (4)               (4)    Громкость голоса
Выражение лица    (5)               (5)    Выражение лица
Движения тела       (6)               (6)    Движения тела
Частота моргания    (7)               (7)    Частота моргания

Прочие                      (n)               (n)    Прочие

Главная цель невербальной подстройки, как и вербальной, - установление раппорта. Повторим еще раз: эриксоновский гипнотерапевт использует свое тело как музыкальный инструмент, настраивая его и играя на нем синхронно с игрой клиента. Вообще говоря, такое уподобление - необходимое условие успеха терапии. Без него у клиента часто появляется нежелание или невозможность полного доверия и сотрудничества. Эта скованность часто оказывается вполне обоснованной, так как "не уподобившемуся" гипнотерапевту обычно трудно понимать текущие ощущения клиента, а тем более эффективно на них реагировать. Коротко говоря, невербальная подстройка позволяет как гипнотерапевту, так и клиенту более эффективно участвовать в гипнотическом взаимодействии.
Невербальное ведение может использоваться для того, чтобы постепенно смещать подстроенное поведение в направлении какого-то желаемого состояния. Например, гипнотерапевт может начать перегружать сознательные процессы клиента, говоря быстрее, громче или менее ритмично (см. главу 7). Или, чтобы успокоить возбужденного клиента, он может сначала подстроиться, говоря так же быстро и задыхаясь, а потом вести клиента, постепенно замедляя свою речь.
Как говорится в главе 7, метод перегрузки обычно не рекомендуется применять, если человек находится в крайнем возбуждении. Это не только вызовет неприятные ощущения у гипнотерапевта, но и может еще больше возбудить клиента, иногда вплоть до физического насилия. Поэтому в таких случаях лучше пользоваться косвенной (перекрестно-поведенческой) подстройкой.
Как часть процедуры наведения можно воспроизводить позу клиента и особенно ритм его дыхания, в то время как частота его моргания постепенно нарастает. Определенные эмоциональные состояния (например, расслабление, грусть, гнев, счастье) можно вызвать с помощью тона голоса и/или выражения лица, соответствующего этой эмоции.
В ходе такого взаимодействия, напоминающего танец, обычно нет необходимости постоянно следить за всеми поведенческими каналами. Важно почувствовать, когда ритмы гипнотерапевта и клиента начинают диссонировать, потому что именно в эти моменты необходимо подстраивание поведения. Подобные диссонансы ритма довольно обычны, поскольку реакции другого человека никогда нельзя предсказать в точности. Однако наблюдательный гипнотерапевт, сохраняющий настройку на клиента, может быстро обнаружить их по различным сенсорным каналам. Например, он может почувствовать, что настройка на клиента нарушилась, или ощутить, что клиент от него отдаляется, или увидеть, что клиент реагирует непредвиденным образом (например, напрягается), или, возможно, услышать эмоциональные изменения в голосе клиента. Большинство этих непредвиденных диссонансов несущественны, и их лучше всего рассматривать как полезные сигналы, указывающие на необходимость подстройки поведения.
Иногда, однако, подстройки ритмов оказывается недостаточно. Об этом обычно свидетельствует появляющееся у гипнотерапевта растущее чувство растерянности или волнения и/или подмеченное у клиента усиливающееся "сопротивление" либо иное проявление его нежелания сотрудничать. Как отмечалось выше, это обычно означает, что гипнотерапевту следует изменить общий подход. Можно назвать три компонента воздействия, часто требующие таких изменений (однако следует помнить, что конкретные изменения должны зависеть от конкретной ситуации).

1. Общая манера держаться. Применяя ту или иную технику, гипнотерапевт может выглядеть или крайне властным, или, наооборот, виноватым и извиняющимся. Эти, казалось бы, противоположные реакции во многом связаны между собой. Во-первых, в основе обеих лежит ошибочное убеждение, будто цель подстройки и ведения состоит в том, чтобы управлять другим человеком. Такое убеждение серьезно подрывает целостность гипнотерапевта и представляет угрозу для личности клиента, тем самым снижая вероятность успеха терапии.
Во-вторых, в обоих случаях гипнотерапевт при попытках подстройки и ведения, как правило, испытывает неловкость. Результатом этого обычно становится неровный, прерывистый ритм. Например, гипнотерапевт может сознательно попытаться припомнить "хорошую технику", неумело применить ее и нетерпеливо следить за тем, что из этого выйдет. Поскольку при этом он работает не вместе с клиентом, а над ним, последний будет чувствовать себя скорее объектом, чем уникальной личностью. Обычно весьма чувствительные к подобным вещам клиенты в таких случаях часто на мгновение теряются и смотрят на гипнотерапевта, ожидая разъяснений. В этот момент гипнотерапевт, обладающий достаточной гибкостью, может изменить ситуацию, остановившись, расслабившись и заново установив связь с клиентом. К сожалению, именно здесь неопытные гипнотерапевты часто совершают ошибку, пытаясь отрицать или преуменьшить очевидное. Что еще хуже, они обычно делают это в напряженной и неловкой манере. Независимо от их намерений это, мягко говоря, мешает клиенту полностью довериться гипнотерапевту.
Главный смысл здесь в том, что при использовании приемов подстройки и ведения гипнотерапевт должен быть расслаблен, но сосредоточен. Хотя терапия иногда требует косвенных способов воздействия, гипнотерапевт никогда не должен лгать клиенту. Цель состоит не в том, чтобы "одолеть" человека, а в том, чтобы полностью поддержать его.
Значение этой установки сотрудничества можно глубже оценить, если обратить внимание на широкое распространение невербальной подстройки и ведения в повседневных взаимодействиях. Примеров этого сколько угодно: два человека идут по улице в ногу; любовники сидят за столом, гармонично отражая друг друга; вопящая толпа начинает ритмично хлопать в ладоши, понемногу ускоряя темп; два танцора стоят друг перед другом, по очереди то следуя за партнером и повторяя его движения, то ведя его. Конечно, действующие лица во всех этих ситуациях не называют того, что они делают, невербальной подстройкой и ведением; больше того, они лишь редко осознают, что заняты именно этим. Однако именно такие принципы и процессы использует эриксоновский гипнотерапевт. Отличие только в том, что он применяет их с определенной целью (вызвать транс), сознательно и обычно с большей сосредоточенностью и интенсивностью. Понимая, что невербальная подстройка и ведение совершенно естественны, гипнотерапевт может использовать их весьма эффективно. Не обремененный ошибочным убеждением, будто ему надо делать что-то абсолютно новое, он способен целиком сосредоточиться на том, чтобы мягко направлять невербальные процессы, уже идущие в действительности.

2. Степень прямоты. Иногда гипнотерапевты действуют слишком прямо. Это может относиться, например, к чересчур явным и очевидным попыткам, скажем, отражать позу клиента, подражать его голосу или вести его в транс. Клиенты, осознавшие это, как правило, испытывают неловкость, о чем свидетельствует нарушение текущих поведенческих ритмов (дыхания, позы, тона голоса, взгляда и т.д.). Обычно гипнотерапевт справляется с этим без труда, если остается настроенным на клиента. Повторим еще раз: клиент обычно начинает испытывать настоящий гнев или беспокойство только тогда, когда гипнотерапевт реагирует на испытываемую им неловкость собственным волнением (например, теряется, сердится, приходит в замешательство). Поэтому гипнотерапевт должен сначала проверить и, если надо, изменить свое дыхание, позу, взгляд и т.д.
Если клиент полностью отдает себе отчет в применяемой технике и обеспокоен этим, гипнотерапевт обычно должен прямо прокомментировать свои намерения. Например, он может начать с одного из следующих вступлений:

1) "Вы хотите знать мои намерения? Я пытаюсь помочь вам погрузиться в транс... Насколько, по-вашему, вы этого хотите?.. Хорошо, тогда насколько вы, по-вашему, намерены мне помочь? Прекрасно, теперь..."
2) "Почему я это делаю? Потому что пытаюсь понять вас. И иногда это мне трудно... потому что я на самом деле не знаю в точности, что вам нужно, и заинтересован в том, чтобы это узнать. А один из способов понять реальность другого человека - это найти какой-нибудь такой путь установления связи, который будет удобен для нас обоих".

В большинстве случаев окажется достаточно подобных кратких замечаний, если гипнотерапевт сохраняет искренность и не занимает оборонительной позиции. Иногда лучше всего произносить их шутливым тоном, поскольку это снимает напряжение у клиента; в других - лучше реагировать мягко, но серьезно. Важно невербальным путем дать понять человеку, что вы полностью признаете уникальность его личности и относитесь к ней с уважением. После того, как это сделано, все неожиданно возникшие трудности легко поддаются утилизации.
Поскольку при гипнозе часто желательно обойти сознательные процессы, подходящим способом такой утилизации может стать менее очевидная невербальная подстройка и ведение. Это означает, что на первых порах их должно быть меньше; через некоторое время гипнотерапевт может снова к ним вернуться, но в более косвенной форме (например, в виде перекрестно-поведенческого отражения).
В других случаях гипнотерапевт может добиться более эффективной утилизации, действуя еще прямее. Обычный пример этого - когда в начале наведения он прибегает к полному отражению (схема А на рис. 4.1). Многие клиенты реагируют на это возрастающим чувством неловкости. Хотя некоторые пытаются отвлечь гипнотерапевта от непрерывного отражения, у большинства со временем происходит сосредоточение внимания. Это, как правило, создает еще большую неуверенность; обычно клиент или "ищет спасения" в трансе, или еще больше сосредоточивается на гипнотерапевте. В обоих случаях погрузить его в транс довольно легко (см. главу 7).
Подобный метод может привести к успеху опять-таки лишь тогда, когда применяется в контексте уважения и доверия. Гипнотерапевт не пытается подталкивать клиента или насильно заставлять его что-то сделать; он просто подстраивается к поведению клиента, тем самым депотенциализируя доминирующие у него сознательные процессы и создавая возможности для развертывания продуктивных процесов изменения.
Наконец, иногда гипнотерапевт может действовать слишком косвенно. Подстройка и ведение могут оказаться столь скрытыми, что клиент не замечает их ни сознательно, ни бессознательно. Например, гипнотерапевт, вероятно, не добьется большого успеха, если подстройка будет состоять лишь, скажем, в постукивании ногой на каждом шестом выдохе клиента, поскольку такая малозаметная схема окажется отодвинутой на задний план множеством других ритмов, действующих одновременно с ней. Поэтому гипнотерапевт, вообще говоря, должен убедиться в том, что: 1) внимание клиента сосредоточено и 2) невербальные приемы применяются синхронно с каким-то заметным (хотя и необязательно сознательным) ритмом в поведении клиента.

3. Недостаточная подстройка или неподходящее ведение. В большинстве практических случаев невербальная подстройка и ведение вызывают постепенное, ритмичное, но нелинейное продвижение к какому-то желаемому состоянию (например, трансу). Повторим еще раз: воздействия, осуществляющие ведение, должны: 1) следовать за достаточной подстройкой и перемежаться с ней и 2) соответствовать текущим переживаниям клиента, а также его представлениям о ценностях, убеждениям, способностям и т.д. Другими словами, гипнотерапевт не должен пытаться заставить клиента сделать что-то такое, что он не готов или не хочет делать. Например, клиент может пока еще не хотеть погружаться в транс - в этом случае гипнотерапевт может немного подождать; или, возможно, клиенту трудно расслабиться - тогда гипнотерапевт может сначала невербально вести его, создавая еще большее напряжение, и лишь потом - расслабление. Короче говоря, гипнотерапевт приспосабливает темп и поведенческие цели невербальной подстройки и ведения к чувственной реальности клиента.

Некоторые пояснения
До сих пор мы говорили о том, как можно подстраиваться к восприятию человеком внешнего мира и вести его с помощью вербальных и невербальных средств воздействия. Прежде чем закончить, следует пояснить несколько важных положений.

1. Вербальная и невербальная подстройка и ведение осуществляются обычно одновременно. Обычно словесные высказывания дополняются соответствующими невербальными воздействиями. Например, гипнотерапевт может словесно описывать постепенно возрастающее расслабление, в то же время демонстрируя его своими невербальными проявлениями; или говорить о возникновении определенной эмоции (например, счастья), одновременно передавая эту эмоцию тоном голоса и выражением лица; или, например, добиваясь левитации руки, внушать идею "подъема вверх" повышением голоса и синхронизировать такое внушение с вдохами клиента. Когда это делается в естественной (не преувеличенной) манере, общий процесс утилизации множественных поведенческих каналов для достижения желаемого состояния может оказаться весьма эффективным.
Вербальные и невербальные воздействия можно также сочетать с целью косвенной подстройки и ведения. Например, гипнотерапевт может отвлечь сознательные процессы клиента, беседуя с ним на какие-то близкие к делу темы, и в то же время получить доступ к его бессознательному через невербальные каналы. Как мы увидим ниже, это распространенная и высокоэффективная стратегия гипнотического воздействия.

2. Описанный выше тип поведенческой подстройки и ведения - постепенный, недирективный и адаптивный - не всегда оказывается подходящим. В главе 7 подробно говорится, например, о том, что иногда к большему эффекту приводит намеренное прерывание ритмов клиента или прямое оспаривание его установок. Эти методы - "метод шока" и "метод замешательства" - сбивают сознательные процессы у человека, тем самым создавая условия для выработки альтернативных, более продуктивных способов существования. Подобные методы приводят к успеху, потому что также представляют собой подстройку и ведение, но на более высоком уровне, т.е. поддерживают у человека желание выработать более широкий выбор жизненных возможностей.

3. Эти приемы могут быть весьма эффективными лишь в том случае, если будут применяться разумно и осмысленно. Гипнотерапевт прибегает к любому приему ради того, чтобы достигнуть терапевтических целей. Как неоднократно подчеркивалось, для этого он должен проявлять гибкость и адаптивность. Однако это не означает, что все действия гипнотерапевта сводятся к следованию за клиентом; на самом деле хороший гипнотизер в то же время сам систематически направляет поведение (например, в сторону транса или терапевтических изменений). К сожалению, многие практики, особенно новички, иногда забывают об этом и безнадежно теряют нить, гоняясь за клиентом по лабиринту его психических процессов. Это вполне можно понять: эриксоновский гипнотерапевт действует гибко, никогда не зная в точности, как эти процессы могут привести к желаемому состоянию. Вследствие этого вы время от времени будете, к своему большому огорчению, обнаруживать, что клиент водит вас кругами.
Гипнотерапевт может распознать это по возникающему у него ощущению разочарования или замешательства или почувствовав, что клиент доминирует во взаимодействии и направляет его. В такой момент полезно произвести "перегруппировку сил" - сделать краткую паузу, чтобы сориентироваться вовнутрь себя и сосредоточиться. Вы можете, расслабившись, задать себе вопрос: "Что этот человек делает снова и снова? (То есть на каких инвариантных стереотипах он зафиксирован?) Как мне подключиться к этим стереотипам и увидеть в них те процессы, которые приведут нас к желаемому состоянию?" Как только у вас появится ощущение понимания этого замкнутого круга в психике клиента, снова переориентируйтесь на клиента и начинайте сначала.
Важно, чтобы гипнотерапевт не слишком терялся (смущался, сердился, путался), осознав, что "заблудился" во внутренних процессах клиента, поскольку это лишь еще больше затруднит продвижение вперед. Относитесь к этому как к обычной случайности, которую легко должным образом трансформировать, если ее правильно истолковать. Больше того, нередко оказывается весьма полезно для клиента продемонстрировать ему на такой модели, как неудача или растерянность могут быть эффективно преодолены и трансформированы. В любом случае гипнотерапевту становится понятно, что поведенческая подстройка и ведение должны применяться без принуждения, но направленно, гибко, но систематично. Без такого понимания подобные процессы не столько расширяют, сколько ограничивают возможности гипнотерапевта и эффективность его работы; при наличии такого понимания они становятся замечательным инструментом, позволяющим получить бесконечное удовлетворение.

4. Содержание эффективной утилизации постоянно меняется. Подстройка и ведение - это принципы, определяющие взаимоотношения, это рецепты сотрудничества с текущими стереотипами. Поэтому представляет ли собой тот или иной прием подстройку или ведение, зависит исключительно от реакции клиента; никакой прием не может быть определен отдельно от взаимоотношений. Поэтому гипнотерапевт действует, выражаясь словами Т.С.Эллиота (T.S.Elliott, 1963), "намеками и догадками, намеками, за которыми следуют догадки" (р.213). Об успехе использования той или иной техники свидетельствует углубляющееся сосредоточение клиента на своих внутренних переживаниях. После этого, поскольку переживания клиента меняются, техника должна быть модифицирована. То, что в какой-то момент представляло собой эффективную подстройку, через некоторое время оказывается непригодным. Гипнотерапевт должен постоянно видоизменять свои воздействия в соответствии с меняющимися переживаниями клиента. Чтобы знать, что делать, он сохраняет постоянную сосредоточенность на клиенте; это значит, что стереотипы клиента для него - это контексты воздействия. И это еще раз говорит о необходимости межличностного транса.

Обнаружение и утилизация внутренних процессов

Поскольку эриксоновские стратегии основаны на текущих процессах, эриксоновский гипнотерапевт должен уметь точно определять, что именно на самом деле ощущает клиент. Особенно это касается уровня транса, общего эмоционального состояния и любых сознательных процессов, мешающих переживанию транса. В настоящем разделе говорится о том, как это можно сделать путем наблюдения за минимальными сигналами.

Минимальные сигналы
Повторим еще раз: минимальные сигналы - это слабые, обычно остающиеся незамеченными изменения в текущем поведении человека. Они представляют собой продукт идеодинамических процессов, которые автоматически переводят идеи в динамические проявления. Например, когда я думаю о каком-то счастливом событии, я начинаю выглядеть немного счастливее; когда я восстанавливаю в памяти тревожные переживания, у меня снова стесняется дыхание и расширяются зрачки. В состоянии транса идеодинамические реакции обычно усиливаются.
В табл. 4.1 приведены некоторые минимальные сигналы, обычно важные для работы гипнотизера. Чтобы оценить их значение, мы можем ненадолго погрузиться в восхитительный мир Шерлока Холмса. В нижеследующем отрывке - замечательной иллюстрации "дедуктивного искусства" сыщика - Холмс и д-р Ватсон наслаждаются покоем после обеда, читая газеты в своей лондонской квартире. Холмс прерывает грезы Ватсона словами, из которых явствует, что он "прочитал" ход мыслей доктора. Наш отрывок начинается с недоверчивого ответа Ватсона (Doyle, 1905):

"- Вы хотите сказать, что прочитали ход моих мыслей на моем лице?
- На вашем лице, и особенно в ваших глазах. Вероятно, вы не сможете сами припомнить, с чего начались ваши размышления?
- Нет, не смогу.
- Тогда я вам скажу. Отшвырнув газету - что и привлекло мое внимание, - вы с полминуты сидели с отсутствующим выражением лица. Потом ваш взгляд упал на портрет генерала Гордона , который вы недавно вставили в раму, и по изменившемуся выражению вашего лица я понял, что вы начали о чем-то размышлять. Но вскоре ход ваших мыслей оборвался. Вы взглянули на еще не вставленный в раму портрет Генри Уорда Бичера , что стоит на ваших книгах. Потом взглянули на стену, и было очевидно, о чем вы подумали. Вы подумали, что если бы вставить этот портрет в раму, он как раз занял бы вон то пустое место и составил бы прекрасную пару с тем портретом Гордона.

- Вы поразительно точно обо всем догадались! - воскликнул я.
- До сих пор мне трудно было ошибиться. Но теперь ваши мысли вернулись к Бичеру, и вы стали пристально вглядываться в портрет, словно хотели прочитать его характер по чертам его лица. Потом вы перестали на него щуриться, но все еще глядели в ту сторону, и лицо у вас стало задумчивым. Вы припоминали разные эпизоды из жизни Бичера. Я был убежден, что вы не могли не подумать о той миссии, которую он взял на себя, чтобы помочь Северу во время Гражданской войны, - ведь я помню, как вас возмутил прием, который ему оказала наиболее буйная часть нашей публики. На вас это произвело такое впечатление, что я знал - подумав о Бичере, вы обязательно подумаете и об этом. Когда секунду спустя я увидел, что вы отвели взгляд от картины, я предположил, что теперь ваши мысли обратились к Гражданской войне, а заметив, что зубы у вас стиснуты, кулаки сжаты и глаза блестят, я убедился, что вы действительно думаете о том мужестве, которое проявили обе стороны в этой отчаянной схватке. Но тут ваше лицо снова погрустнело, и вы покачали головой. Вы размышляли о грустной стороне войны, о ее ужасах, о бессмысленной гибели людей. Рука у вас потянулась к вашей старой ране, и на губах мелькнула улыбка, - я понял, что вы подумали о том, какой это нелепый способ улаживать международные проблемы. На этот счет я с вами согласен - это дикость, и я был рад заметить, что все мои дедукции оказались правильными.
- Абсолютно! - сказал я. - И теперь, когда вы все это объяснили, должен признаться, что я столь же поражен, как и до этого.
- Все это лежало на поверхности, мой дорогой Ватсон, уверяю вас. Я не стал бы отвлекать на это ваше внимание, если бы вы на-днях не проявили некоторого недоверия. Однако к вечеру потянуло свежим ветерком. Не пройтись ли нам по Лондону?" (p.423-424).

Таблица 4.1.
Список некоторых потенциально важных минимальных сигналов

Двигательные
сигналы

1. Глаза (напр., зрительный контакт или взгляд в сторону, частота моргания, дрожание век, расширение зрачков, сигналы доступа, фиксация или блуждание взгляда, слезы, "сверкание" глаз, подергивание мышц глаза, широко открытые или полузакрытые глаза, "жесткий" или "мягкий" взгляд)

2. Щеки (напр., втягивание щек, подергивания, стиснутые зубы, порозовение или появление бледности, симметричность или асимметричность обеих половин лица)

3. Губы (напр., изменение окраски, изменение размера, надутые губы, легкая улыбка)

4. Лоб (напр., напряженный или расслабленный, насупленные брови, нахмуривание, поднятие бровей)

5. Шея (напр., напряженность, видимая частота пульса, сглатывание слюны)

6. Движения головы (напр., "настороженные уши", малозаметные идеомоторные кивки или покачивание головой, очевидные намеренные кивки и покачивание головой, голова, свесившаяся на грудь во время транса, откидывание головы назад или наклонение вперед)

7. Плечи (напр., напряженные или расслабленные, ссутулившиеся, пожатие плечами)

8. Кисти рук (напр., сложенные, стиснутые или расслабленные, дрожащие - особенно во время процедуры левитации руки, спокойные или подвижные, нервно барабанящие пальцы)

9. Общий мышечный тонус (напр., напряженный или расслабленный)

10. Поза (напр., наклонение тела вперед или назад, устремленность к гипнотизеру или от него, скрещенные руки или ноги, откидывание на спинку стула или прямая посадка, потягивание)

11. Дыхание (напр., ровное или неровное, брюшное или грудное, частое или редкое, прерывистое, стесненное, вздохи)

12. Нижние конечности (напр., постукивание ногой, скрещенные ноги)   Параязыковые
сигналы

1. Тон голоса (напр., жесткий или мягкий, носовой или грудной, бесстрастный или возбужденный, повышенный или пониженный, жалостливый, визгливый или приятный, глубокий или сдавленный)

2. Темп речи (напр., колебания, паузы, ускорение или замедление, быстрая или медленная речь)

3. Интонации (напр., монотонность или разнообразие, ритмичность или аритмичность, ровность или неровность, повышение или понижение)

4. Громкость голоса (напр., громкий или тихий, усиливающийся или ослабевающий)
   Языковые
сигналы

1. Предикаты (напр., визуальные, слуховые, кинестетические, общие, неопределенные)

2. Упоминание частей тела (напр., "не берите меня за горло", "он у меня в печенках сидит", "меня от этого с души воротит")

3. Концептуальные метафоры (напр., "жизнь - это война", "время - деньги")

Не волнуйтесь: для успешной работы совершенно необязательно обладать исключительной проницательностью и сообразительностью Шерлока Холмса. Однако будет полезно отметить несколько важных выводов, которые следуют из этого отрывка.
Самое важное здесь - то, что для чтения минимальных сигналов требуется пристальное наблюдение. Это опять-таки говорит о необходимости внешне ориентированного состояния. Говоря конкретно, гипнотерапевт должен быть полностью ориентирован на клиента, сохраняя расслабленность, некритичность, но внимательность, и подмечать малозаметные, но информативные изменения - "ту разницу, в которой заключается все дело" (Bateson, 1972, p.272). Например, гипнотерапевт может заметить, что при упоминании какой-то определенной темы у клиента появляется стесненное дыхание, или усиливается мышечное напряжение, или расширяются зрачки, и т.д.
Многие люди изначально с трудом подмечают минимальные сигналы. Это объясняется отчасти воспитанием. Ребенка, который внимательно разглядывает незнакомца, снова и снова ругают за то, что он "глазеет"; в большинстве случаев человек, полностью сосредоточивающий свое внимание на другом человеке, вызывает у того беспокойство, даже враждебность. Таким путем мы понемногу усваиваем, что следует воздерживаться от сколько-нибудь внимательного, пристального и длительного разглядывания других.
Гипнотерапевт должен пересмотреть эту установку. Для этого он может начать с каких-нибудь простейших упражнений по наблюдению. Довольно простой способ - ограничить наблюдение за поведением человека лишь одним-двумя сигналами (см.табл.4.1). Это можно делать в таких социальных ситуациях, в которых вы не являетесь активным участником и поэтому можете все свое внимание сосредоточить на нужных сигналах, - например, в гостях или в кафе можно осторожно наблюдать за находящимися поблизости людьми, занятыми разговором.
Вообще говоря, расслабленное, внешне ориентированое состояние повышает наблюдательность. С этой точки зрения обычно лучше отложить в сторону сознательные процессы (например, внутренний диалог). Иногда это нелегко, особенно если вас беспокоит, сможете ли вы вообще заметить минимальные сигналы или что будете делать, если их заметите. Эта боязнь неудачи неизбежно выливается в самореализующееся пророчество, поскольку мешает сосредоточить все внимание на минимальных сигналах. Чтобы преодолеть такую боязнь, можно прибегнуть к упражнениям на внимание, подобным описанным в главе 3.
По мере совершенствования способности обнаруживать минимальные сигналы можно расширять круг наблюдений. В частности, можно попытаться обнаружить связные сочетания сигналов. Для этого погрузитесь во внешне ориентированный транс, затем сфокусируйте взгляд в точке, находящейся примерно в 30 см впереди интересующего вас человека . Как отмечалось ранее, это создает возможность более целостного восприятия поведения человека. Например, вы сможете наблюдать, как руки человека движутся в такт его речи; напряжение мыщц шеи и стесненное дыхание могут сопровождаться покраснением лица; улыбка может совпадать со стискиванием кулаков. Наблюдать подобные сочетания сигналов будет намного легче, если вы не будете пытаться немедленно истолковать их! Для начала лучше всего ограничиться простым описанием; способность к точной интерпретации понемногу возникает позже. Требуется время, чтобы разбудить дремлющие навыки наблюдения, поэтому на время подобной тренировки наберитесь терпения.
Подметив минимальные сигналы, можно приступить к их интерпретации. Наблюдательный практик способен отлично освоить искусство по минимальным сигналам делать выводы о внутренних переживаниях. Некоторые такие выводы очевидны - в частности, когда проявляется общее эмоциональное состояние (например, счастье). Как показал Экман (Ekman, 1972, 1980), некоторые выражения лица, такие как "счастливая улыбка", во всех культурах означают одни и те же эмоции.
Тем не менее смысл сигнала в конечном счете зависит от контекста. У одного человека тот или иной сигнал может означать одно, у другого - другое. Когда об этом важном положении забывают, легко в результате прийти к ошибочному заключению. Интересно, что это чаще случается с ветеранами-практиками, чем с новичками, поскольку у первых иногда появляется чрезмерная самоуверенность.
Довольно занятный случай подобного рода произошел несколько лет назад, когда я руководил профессиональной учебной группой. Темой занятия были минимальные сигналы, и я пригласил добровольца для демонстрации. Я попросил его закрыть глаза, "уйти в себя" и вспомнить что-нибудь приятное. Когда он это сделал, я стал комментировать различные минимальные сигналы, которые начали у него появляться, такие как более глубокое дыхание, порозовевшее лицо и расслабление мышц щек. Особое внимание я обратил на то, что у него заметно припухли и покраснели губы. Зная, что у него роман с одной женщиной, я на основании предыдущего опыта решил, что он припоминает любовное свидание. Потом я снова сориентировал его на комнату, где происходило занятие, и, сделав драматическую паузу, самодовольно спросил: "Не хотите ли вы рассказать, какое огромное удовольствие доставил вам этот поцелуй?" Он вопросительно посмотрел на меня и сказал: "Поцелуй? Какой поцелуй? Я вспомнил, как ел с приятелями пиццу с острым перцем. Такую горячую, прямо с пылу с жару, так что губы жгло, но вкусно было необыкновенно!" Я попал впросак, но полученный урок того стоил.
Поэтому полезно привлекать дополнительные источники информации. Вышеприведенный отрывок из Шерлока Холмса показывает, что при интерпретации может помочь непосредственный контекст. Каждый вывод Холмса вытекает из предыдущего - например, когда он интерпретирует взгляд Ватсона, устремленный на стену, на основе предшествовавшего разглядывания им портрета генерала. Еще одно средство, помогающее делать правильные заключения, - знание гипнотерапевтом биографии клиента. Это тоже продемонстрировал Холмс, когда воспользовался тем, что знает о возникающей у Ватсона ассоциации между генералом, Бичером и Гражданской войной.
Однако даже самые лучшие из таких вспомогательных средств иногда могут ввести вас в заблуждение. Поэтому, полностью доверяя собственной способности свободно выдвигать гипотезы, вы должны всегда подвергать сомнению их истинность, прежде чем проверить их на клиенте. Это можно делать разными способами в зависимости от того, какие аспекты переживаний человека вы используете и для какой цели.
В остальной части настоящей главы рассматриваются три аспекта, имеющих первостепенное значение для применения гипноза: уровень транса, эмоциональное состояние и когнитивные стратегии.

Поведенческие индикаторы транса
Поскольку люди под гипнозом обычно малоподвижны и не слишком разговорчивы, за уровнем транса лучше всего следить, наблюдая минимальные сигналы. Наиболее обычные сигналы, указывающие на наличие транса, приведены ниже.

Хотя в состоянии внутренне-ориентированного транса у людей обычно проявляется большинство этих признаков, однако здесь бывают значительные индивидуальные вариации. Один человек в состоянии транса может выглядеть крайне расслабленным, другой - "оцепеневшим" и застывшим. Однако у каждого данного человека в трансе часто проявляются одни и те же сочетания минимальных сигналов. Поэтому гипнотерапевту обычно нетрудно научиться определять уровень транса у данного клиента. К тому же он необязательно должен полагаться только на минимальные сигналы. Существуют другие способы оценки глубины транса, основанные на идеомоторных сигналах и послетрансовых беседах.

Некоторые обычные поведенческие индикаторы транса

1. Если глаза открыты: ослабление или утрата рефлекса моргания; дрожание век; фиксация взгляда; расширение зрачков; ослабление способности следить взглядом за предметом; самопроизвольное закрывание глаз
2. Малая подвижность
3. Заторможенность речи
4. Расслабление мышц
5. Изменения дыхания: брюшное дыхание; уменьшение частоты и более правильный ритм
6. Замедление пульса
7. Замедление сердцебиения
8. Разглаживание лицевых мышц (особенно на щеках)
9. Снижение или утрата ориентировочной реакции (например, на шум в комнате)
10. Изменения цвета лица (или побледнение, указывающее на более диссоциативные состояния, или румянец, говорящий о большем кинестетическом расслаблении)
11. Задержка реакции (при разговоре или движениях)
12. Самопровозвольное идеомоторное поведение (например, подергивание пальцев, левитация руки, дрожание век)

Эти минимальные сигналы можно использовать и для столь же важного распознавания момента, когда человек выходит из транса. Например, возобновление таких поведенческих актов, как глотательная реакция, открывание глаз, самопроизвольная речь, движения тела, нахмуривание лба и ориентировочные реакции, обычно указывают на переход в более легкий транс. Эти вполне обычные явления не должны вызывать тревогу у гипнотерапевта, он должен заметить и использовать их. Например, часто лучше всего прервать всякую работу, требующую глубокого транса, поскольку клиент из него уже вышел, и вернуться к наведению. Об этом подробнее говорится в главах 5 и 6.

Эмоциональные переживания клиента
Гипнотерапевт должен также следить за общим эмоциональным состоянием клиента (стрессом, расслаблением, грустью и т.д.), особенно за его интенсивностью . Это особенно важно во время транса, когда значительная часть работы связана с получением доступа к эмоциональным состояниям и их утилизацией. При ориентации на эмоциональные состояния не всегда играют решающую роль конкретные подробности: часто достаточно определить данное состояние как неприятное, приятное или нейтральное. О неприятных эмоциях часто свидетельствуют прерывистое дыхание, покраснение лица, мышечное напряжение, появление слез на глазах, асимметрия левой и правой половин лица и т.д.; приятные эмоции часто сопровождаются более свободным и ровным дыханием, вздохами, улыбками, "удовлетворенным видом", право-левой симметрией лица, разглаживанием лицевых мышц и т.п.
Подобные сигналы обычно говорят об эмоциональной реакции клиента на ту или иную тему разговора. Например, один клиент будет весь напрягаться при всяком упоминании о его жене, что свидетельствует о наличии некоего конфликта в их отношениях; другой будет всем своим видом выражать безмятежность и спокойствие, слушая описание пешего туристского похода, что указывает на источник удовольствия для него. Гипнотерапевт может использовать такую информацию различными способами; в зависимости от ситуации он, возможно, захочет, чтобы клиент продолжал испытывать (усиливал) данную эмоцию или же перестал ее испытывать (отвлекся от нее). В качестве иллюстрации можно вкратце описать три возможных варианта.

1. Метод "блуждания в потемках". Это модификация опубликованного Эриксоном и Розеном (1954) метода с тем же названием, согласно которому гипнотерапевт, ничего не зная о конкретном бессознательном конфликте (конфликтах), имеющем место у клиента, убеждает его "почувствововать это, ПОЧУВСТВОВАТЬ", пока клиент не получит доступа к данному конфликту, после чего он может быть утилизирован в терапевтических целях. Этот метод напоминает игру в "20 вопросов" . А именно: гипнотерапевт стремится получить доступ к какому-то состоянию клиента, начиная с последовательного упоминания нескольких весьма общих тем и постепенно сужая круг этих тем в соответствии с реакциями клиента, проявляющимися в минимальных сигналах. Это может иметь целью получение доступа к приятным ощущениям как средство вызвать транс, как в нижеследующем примере:

Пример   Комментарий
"Вот вы сидите здесь, и вам очень приятно знать, что транс - это естественное ощущение, которое может доставлять удовольствие, как многие из тех ощущений, которые вы испытывали до сих пор... И ваше бессознательное может воспользоваться этими приятными воспоминаниями, чтобы погрузиться в транс... Я не знаю, какие именно воспоминания выберет ваше бессознательное... это на самом деле неважно, какие именно... Может быть, вы вспомните приятный пикник с друзьями (пауза)... или ощущение глубокого раздумья и грез, похожих на сновидения (пауза)... или, возможно, воспоминание о веселой поездке на машине по сельской дороге (пауза)... или восхитительное чувство влюбленности в кого-то (пауза)... хорошо... это неважно, какое ощущение вы будете испытывать, потому что в трансе вы можете множеством разных способов научиться лучше себя понимать и выше оценивать..."   Здесь гипнотерапевт начинает с высказываний общей подстройки (внешнее поведение) и ведения (внутреннее самоощущение). Затем эти общие замечания сопоставляются (т.е. связываются) с самыми распространенными приятными переживаниями. Это не только позволяет воспринимать транс как естественный, но также имеет целью вызвать то или иное переживание. После упоминания каждого возможного варианта гипнотерапевт делает паузу и выжидательно смотрит на клиента в течение 3-5 секунд, тем самым способствуя получению доступа к этим ощущениям. Следует заметить, что эти действия эффективны лишь в том случае, когда внимание клиента полностью сосредоточено. В данном примере клиент не проявил почти никакого отклика на первые несколько тем, однако отреагировал на общее упоминание о влюбленности: он покраснел, улыбнулся, глаза у него подернулись поволокой, мышцы расслабились и т.д. В соответствии с этим гипнотерапевт продолжал говорить о трансе как о состоянии, в котором человек начинает лучше себя понимать и выше оценивать. Так сильная позитивная ассоциация, связанная у клиента с влюбленностью, была утилизирована как основа для наведения транса. Конечно, для другого клиента эта линия действия могла бы оказаться непригодной. Кроме того, всегда следует считаться с моделью мира, свойственной клиенту.

Та же простая стратегия может быть использована для решения важной с точки зрения гипнотерапии задачи доступа к диссоциированным ощущениям клиента:

Пример   Комментарий
"А есть такое переживание, которого вы уже долгое время избегаете... стараетесь о нем не думать... но это переживание создает для вас множество трудностей... и неважно, связано ли это переживание с вашими отношениями с женой (многозначительная пауза)... или с детьми (многозначительная пауза)... или с вашей работой (многозначительная пауза)... Важнее то, что ваше бессознательное способно получить доступ к этому переживанию, исследовать его и трансформировать... хорошо... и теперь, продолжая ровно дышать - вдох-выдох, вы можете продолжать испытывать это переживание..."   Здесь гипнотерапевт тоже начинает с самых общих вещей; однако звучат они очень связно и конкретно. Конечно, буквально у каждого человека есть какие-то переживания, которых он избегает; поэтому клиент, как правило, без труда получит доступ к какому-то определенному переживанию. В данном случае при упоминании о работе у клиента наблюдались мышечные подергивания и стесненное дыхание. Поэтому разговор на эту тему был продолжен, причем напряжение клиента возрастало. Это напряжение было утилизировано для наведения транса, в котором проблема была подвергнута терапевтическому исследованию. Как выяснилось, он отчаянно хотел уйти с работы, которая была ему крайне неприятна.

Этот переход от общего к частному представляет собой прекрасную стратегию утилизации наиболее сильных переживаний клиента как основы для гипнотического самоисследования. Гипнотерапевт перечисляет различные возможности; клиент невербальными сигналами указывает на то, насколько они применимы к данному случаю. Я часто видел, как Эриксон применял усложненные варианты этой стратегии. Интересно, что кое-кто объявлял его "ясновидцем" - с такой на первый взгляд сверхъестественной точностью он определял их ключевые переживания. На самом деле Эриксон, скорее всего, пользовался своей необыкновенной способностью, во-первых, говорить общие слова так, чтобы они звучали конкретно, и, во-вторых, пристально наблюдать за минимальными сигналами. К этому методу "блуждания в потемках" мы еще вернемся в главе 6.

2. Методы создания замешательства. Сознательные процессы у человека часто оказываются помехой для погружения в транс или для достижения терапевтических изменений. Поэтому для депотенциализации этих процессов эриксоновский гипнотерапевт часто применяет методы создания замешательства. Как подробно говорится в главе 7, для всех таких методов характерна одна и та же последовательность этапов, причем к каждому последующему из них переходят лишь после того, как подмечены определенные минимальные сигналы. А именно, первый этап - подстройка к сознательным процессам - заканчивается, как только человек начинает выглядеть спокойным и беззаботным. Следующий этап - создание замешательства путем прерывания или информационной перегрузки - завершается, когда клиент выглядит растерянным или потерявшим ориентировку. Следующий этап - усиление замешательства - служит для усиления состояния неуверенности и заканчивается тогда, когда человек выглядит совершенно сбитым с толку. Заключительный этап - утилизация замешательства - включает в себя воздействие, имеющее целью ослабить неприятное состояние неуверенности, предложив альтернативу ему (например, транс).
Коротко говоря, эта стратегия представляет собой последовательность воздействий, имеющих целью усилить либо приятное (первый и последний этапы), либо неприятное (промежуточные два этапа) эмоциональное состояние. На каждом этапе гипнотерапевт производит воздействия, основываясь на пристальном наблюдении за минимальными сигналами. Если тот или иной коммуникационный контекст или процесс вызывает желаемую эмоциональную реакцию, его продолжают; если нет - испробуются другие способы воздействия.

3. Гипнотерапевтические процедуры. Чтобы получить эффект от гипнотерапевтических процедур, гипнотерапевт пристально наблюдает за минимальными сигналами клиента, указывающими на его эмоции, и приноравливается к ним. Для многих таких процедур характерна общая двухэтапная стратегия. На первом этапе - получении доступа к проблемному состоянию - гипнотические воздействия имеют целью избирательную подстройку и ведение (усиление) минимальных сигналов, указывающих на неприятное эмоциональное состояние, как описано выше. Этот этап заканчивается только тогда, когда клиент выглядит полностью сосредоточенным на неприемлемых переживаниях, связанных с проблемным состоянием. Второй этап - руководство бессознательным клиента с целью трансформации этих переживаний - состоит в переходе к воздействиям, поощряющим и усиливающим приятные эмоциональные состояния. Очень важно, что этот этап заканчивается лишь тогда, когда минимальные сигналы клиента (например, глубокий вздох, право-левая симметрия лица, расслабление мышц) свидетельствуют о происшедшей интеграции.
Важная задача обнаружения и интерпретации эмоциональных сигналов не всегда оказывается легкой, даже в упрощенном случае подразделения реакций на приятные и неприятные. Сигналы нередко малозаметны, и их с трудом обнаруживает даже тренированный наблюдатель. Например, у одного из клиентов одним из немногих сигналов, указывающих на глубокий стресс, служило учащение пульса на сонной артерии. В других случаях сигналы могут носить сугубо индивидуальный характер. Например, одна очень робкая клиентка обычно сохраняла во время транса крайнюю неподвижность; когда же она испытывала потребность ненадолго выйти из транса, ее левая рука непроизвольно подавала сигналы об этом в виде идеомоторных подергиваний. Бывают также случаи, когда сигналы оказываются двусмысленными. Например, у одного клиента частое и поверхностное дыхание сигнализировало о возникновении ощущения утраты контроля над собой, что требовало применения успокаивающих терапевтических воздействий; а у другого клиента тот же сигнал, как правило, свидетельствовал о начале процесса интеграции, и здесь руководства со стороны гипнотерапевта почти не требовалось.
Поэтому эриксоновский гипнотерапевт должен изучить конкретные стереотипы, характерные для каждого клиента. Если у него уже выработана способность к пристальному наблюдению и гибкой адаптации, выявление ключевых стереотипов может эффективно осуществляться различными путями. Например, один простой способ проверки гипотез о возможном значении тех или иных минимальных сигналов состоит в том, чтобы продолжать гипнотические воздействия, имеющие целью подстройку и дальнейшее развитие тех внутренних переживаний, которые, по-видимому, испытывает клиент. Так, с находящимся в трансе человеком, который, по-видимому, положительно реагирует на упоминание, скажем, о радостях семейной жизни, можно продолжить дальнейшую разработку этой темы. Если он сохраняет раппорт и даже выглядит еще довольнее, эту догадку о его эмоциональном состоянии можно считать подтвердившейся; если же он остается безразличным или реагирует отрицательно, это дает основания думать, что догадка была неверной и требуется новая общая подстройка. (Имейте в виду, однако, что у субъектов в состоянии транса между внушением и реакцией на него часто проходит некоторое время; поэтому гипнотизер должен немного выждать, прежде чем делать вывод об отсутствии реакции.) В любом случае сделанные заключения можно в дальнейшем подвергнуть проверке в ходе послетрансовой беседы.
Однако иногда гипнотерапевт может почувствовать, что дело не терпит отлагательства. Например, многие практики начинают испытывать тревогу, не зная содержания тех или иных интенсивных эмоциональных ощущений, самопроизвольно возникающих у клиента. Хотя такая информация часто не нужна и может даже отвлекать гипнотерапевта, иногда она оказывается полезной. В таких случаях клиента можно попросить вкратце описать (но не оценивать и не объяснять) испытываемое им переживание. Если человек все еще находится в трансе и сохраняет прочный раппорт с гипнотерапевтом, можно немедленно перейти к гипнотерапевтическим процедурам утилизации этого эмоционального переживания. В других случаях можно вывести клиента из транса с восстановлением у него внешней ориентировки и обсудить с ним переживания, испытанные им во время транса, после чего применить другие гипнотерапевтические процедуры.

Использование репрезентативных систем
В каждый данный момент люди обычно не охватывают сознанием всего круга своих ощущений. Они отбирают определенные их аспекты, которые и оказываются представленными в сознании. Например, сейчас, когда вы читаете эти слова, вы, вероятно, ориентированы на свою зрительную систему. Однако если я упомяну о различных звуках, доносящихся извне, вы можете начать к ним прислушиваться. Или, возможно, начнете ощущать все возрастающее чувство покоя и расслабления, а может быть, пуститесь во внутренний диалог. Сосредоточившись на любом из этих ощущений, вы будете ориентированы на одну из модальностей - зрительную, слуховую или кинестетическую - в большей степени, чем на другие.
Гриндер и Бэндлер (Grinder & Bandler, 1975) назвали эти сознательные способы переработки информации репрезентативными системами. Они утверждают, что у большинства людей имеется одна наиболее развитая или наиболее предпочитаемая репрезентативная система. Другими словами, некоторые люди мыслят в первую очередь зрительными образами, другие больше оперируют слуховыми (например, внутренний диалог), третьи предпочитают кинестетические (т.е. ощущения своего тела) . С нашей точки зрения, люди способны в той или иной ситуации пользоваться любой из репрезентативных систем (см., например, Richardson, 1969). Более того, в продуктивных состояниях интеграции внутренних переживаний (например, в состоянии транса) все системы функционируют одновременно как единое целое. Однако сознательные стратегии стремятся дифференцировать (диссоциировать) репрезентативные системы, так что одна из них оказывается в фокусе (фигура), а другие отодвигаются на периферию восприятия (фон, или бессознательное). Такая дифференциация не составляет проблемы, если человек сохраняет относительную гибкость и способен в соответствии с ситуацией переходить от одной доминирующей модальности к другой. Этот процесс был отмечен Альбертом Эйнштейном в письме Жаку Адамару (опубликовано в Ghiselin, 1955):

"Слова или язык, письменный или устный, по-видимому, не играют никакой роли в механизме моего мышления. Физические единицы, которые, по-видимому, служат элементами мыслей, - это определенные знаки и более или менее ясные образы, которые можно "произвольно" воспроизводить и комбинировать... В моем случае эти элементы носят визуальный и отчасти мышечный характер. Обычные слова и другие знаки приходится с трудом подыскивать только на втором этапе, когда вышеупомянутая игра ассоциаций уже достаточно установилась и может быть воспроизведена по моему желанию" (p.43).
Хроническое (т.е. инвариантное) предпочтение какой-то определенной модальности подавляет продуктивные реакции, потому что непременное условие жизненного успеха - сбалансированное использование всех систем. Поэтому если ученый будет слишком полагаться на слуховые образы, игнорируя другие системы, то он будет не только испытывать затруднения в межличностных взаимоотношениях (например, аффективных), - от этого, вероятно, будет страдать и его профессиональная деятельность. Привычное предпочтение какой-то одной репрезентативной системы особенно характерно для клиентов, нуждающихся в психотерапии; более того, я считаю, что иногда это один из главных недостатков, ответственных за их проблемы.
Возможно, самое важное здесь то, что из-за такого отсутствия гибкости человеку крайне трудно эффективно общаться с другим человеком, использующим иную репрезентативную систему. Поэтому гипнотерапевт, стремящийся установить раппорт с сознанием клиента, должен пользоваться доминирующей у клиента в данный момент репрезентативной системой. Это означает, что у него должны быть развиты все его репрезентативные системы, а также способность выявлять основную систему другого человека и приноравливаться к ней.

1. Предикаты . Гриндер и Бэндлер (Grinder & Bandler, 1975) высказали предположение о том, что основную репрезентативную систему можно опознать по типу предикатов (глаголов, прилагательных, наречий), которыми человек преимущественно пользуется. В частности, люди, склонные к визуализации, большей частью используют "визуальные" предикаты (например, "видеть", "сфокусировать взгляд", "прозрение"); тяготеющие к слуховым образам чаще прибегают к "слуховым" предикатам (например, "выговориться", "звучит неплохо", "в этом слышится что-то верное"); а предпочитающие кинестетическую модальность будут использовать в разговоре больше предикатов, связанных с тактильными ощущениями (например, "схватить", "тяжелый", "облегчение"). Далее Гриндер и Бэндлер предположили, что можно с успехом подстраиваться к сознательным процессам человека, пользуясь тем же типом предикатов. Нижеследующий пример вкратце иллюстрирует, как это может делаться в случае человека с ярко выраженной визуальной системой:

Гипнотерапевт: И чего бы вы хотели?
Клиент: Ну, видите ли, пожалуй, я должен кое-что прояснить. Но это нелегко. Мне все представляется так расплывчато... Я как будто никак не могу сфокусироваться на том, что выглядит каким-то настоящим слепым пятном в моих ощущениях.
Гипнотерапевт: Хорошо, давайте посмотрим, правильно ли я понимаю, что происходит. Я вижу такую картину: вы хотели бы пролить свет на какую-то темную область в ваших ощущениях, чтобы кое-что высветить и прояснить.
Клиент: Ну да, правильно. Вы как будто видите все верно. Это совсем не то, что последний психотерапевт, у которого я был. У нас с ним был какой-то разный взгляд на вещи. Он как будто не видел, что со мной происходит. Говорил только об одном - чтобы я рассказал, что чувствую. Я никак не мог понять, чего он от меня хочет.
Гипнотерапевт: Мне кажется, я вижу, в чем дело. А теперь, когда все ясно, давайте повнимательнее рассмотрим некоторые вещи, которые, как мне кажется, здесь будут важны. Мне кажется, прежде всего вам надо выработать общую систему координат, в которую укладывались бы ваши взгляды на кое-какие теневые стороны вашей жизни.

Аналогичные приемы подстройки могут применяться и в случае других репрезентативных систем. Однако не всегда все будет так легко и просто. Иногда, например, сказуемые окажутся двусмысленными (например, "ясный" может относиться как к слуховым, так и к визуальным ощущениям) или слишком общими (например, "понимаю", "испытываю", "знаю"). В таких случаях гипнотерапевт может попытаться прояснить дело, например спросив: "Что именно вы при этом испытываете? У вас появляются какие-то ощущения, или вы что-то видите, или говорите об этом сами с собой?" В других случаях высказывания человека будут содержать смесь разных типов предикатов. Например:
"Когда я начинаю прощупывать сам себя в этом отношении, я пытаюсь посмотреть в лицо реальности, но тут все становится совсем туманным и у меня опускаются руки".
Гипнотерапевт мог бы так подстроиться к этому стереотипу:
"Значит, когда вы говорите сами с собой о том, как бы найти контакт с миром, каким вы его видите, вас тяготит недостаток ясности".
Или, если это оказывается чересчур трудно, гипнотерапевт может пользоваться общими словами:
"Значит, вы осознаете, что для вас все становится слишком сложно, когда вы пытаетесь исследовать свою проблему".
Кроме этих простых примеров, предикаты репрезентативных систем можно использовать многими другими способами . Например, у Гриндера и Бэндлера (Grinder & Bandler, 1975) описано, как методы подстройки и ведения могут быть использованы для развития у человека иных репрезентативных систем. А именно, сначала производится подстройка и человеку даются указания вообразить какую-либо сцену (например, сидение на пляже), пользуясь только его основной репрезентативной системой. Затем его постепенно подводят к подключению других репрезентативных систем, начиная со следующей наиболее развитой у него и кончая наиболее недостаточной.
Например, человек относится, скажем, к ярко выраженному слуховому типу, может довольно неплохо вырабатывать кинестетические образы, но имеет обедненную зрительную сферу. Его можно попросить сначала представить себе звуки, характерные для пляжа (например, шум прибоя, крики чаек, детский смех). Когда этого удалось добиться, можно добавлять кинестетические образы (например, ощущение горячего солнца на спине и лице, песка между пальцами ног, прохладного ветерка, овевающего лицо). Если человек с трудом поддается такому ведению, вновь подключаются слуховые образы (т.е. возобновляется подстройка); если же кинестетические образы удалось вызвать, то это можно утилизировать путем подведения, скажем, к обонятельным образам (например, запаху моря, свежего морского воздуха). Через несколько минут человека снова спрашивают, способен ли он вызвать у себя такие образы. Если нет, его опять на некоторое время перестраивают на другие репрезентативные системы; если да, то теперь можно вводить визуальные образы (например: "Вот вы слышите эти звуки и испытываете эти приятные ощущения, а теперь представьте себе, как выглядят эти волны... возможно, этот образ сначала не будет осознаваться... но с каждым вдохом, который вы делаете, с каждым звуком, который слышите, он будет становиться чуть яснее, чуть нагляднее..."). Продолжая таким образом подстройку и ведение - "два шага вперед, шаг назад", - гипнотерапевт может помочь человеку постепенно развить у себя дефектную репрезентативную систему.
Предикаты репрезентативных систем можно использовать и при наведении гипноза. В главе 6 описывается, например, как клиенту кинестетического типа в качестве индуцирующего воздействия может быть предложено "возрастающее расслабление", а клиенту зрительного типа - "управляемые образы". В главе 7 говорится о том, как методы создания замешательства часто включают в себя прерывание или перегрузку основной репрезентативной системы клиента, приводящие к депотенциализации препятствующих трансу сознательных процессов.

2. Физическая дистанция - дыхание - тон голоса. Взаимозависимость этих трех минимальных сигналов дает основания рассматривать их вместе. Предпочтительная физическая дистанция характеризует точку, в которой одному человеку удобнее всего разговаривать с другим . Если сидеть на меньшем расстоянии, чем эта предпочтительная дистанция, то можно вызвать у клиента беспокойство; если сидеть слишком далеко, то можно ослабить ощущение "тесного контакта", способствующее гипнотическим реакциям. Предпочтительная физическая дистанция у разных людей различна; установить ее для каждого данного клиента гипнотерапевт может, незаметно подвигаясь вперед во время разговора на какую-нибудь нейтральную тему. В какой-то момент у клиента появится некоторая напряженность (например, в позе и дыхании), что указывает на нарушение предпочтительной для него физической дистанции. Тогда гипнотерапевт может восстановить ее, немного отодвинувшись назад. Как мы увидим в главе 7, иногда полезно остаться чуть ближе этой минимальнойдистанции, создавая тем самым у субъекта состояние возбуждения, которое можно утилизировать в терапевтических целях.
Такая изменчивость данного стереотипа, как и других двух упомянутых выше, в значительной мере может быть объяснена с точки зрения репрезентативных систем . Например, люди преимущественно кинестетического типа будут наиболее чувствительны к телесным ощущениям, несущим наиболее важную для них информацию. Поэтому для них обычно характерно глубокое брюшное дыхание, а значит, видимая расслабленность и спокойный мышечный тонус. Брюшное дыхание будет придавать их речи ритмичность. Наконец, люди такого типа, как правило, будут стремиться "чувствовать контакт" с другими людьми, и для них предпочтительная физическая дистанция будет составлять 60-90 см.
Для людей же визуального типа соматическая информация имеет меньшее значение; более того, иногда она им мешает. Например, процессы визуализации часто могут быть нарушены физическими движениями или прикосновениями. Поэтому, чтобы снизить такие потенциальные помехи, человек визуального типа часто сохраняет неподвижность, дыхание у него поверхностное, грудное. Вследствие этого голос его будет звучать более "жестко" и отрывисто, иногда пронзительно. Поскольку люди визуального типа стремятся "все как следует рассмотреть", они часто предпочитают общаться на расстоянии 90-120 см.
Человек слухового типа также почти не обращает внимания на соматическую информацию. Когда он "размышляет" (т.е. погружен во внутренний диалог), он мало двигается. Поскольку он сосредоточен на том, что происходит в него "в голове", дыхание его часто бывает поверхностным, неровным, грудным. От этого его голос звучит в нос и монотонно. Часто человек слухового типа, поглощенный языковыми тонкостями и концептуализацией, не слишком склонен к тесному межличностному контакту и поэтому предпочитает сидеть на расстоянии 90-150 см.

3. Сигналы доступа. Этот последний стереотип несколько сложнее остальных. Сигналы доступа - это движения глаз, которые появляются у людей, когда они "останавливаются, чтобы подумать". Например, все видели, как человек в ответ на вопрос обращает взгляд, скажем, вверх и влево, бормоча что-нибудь вроде: "Хм-м... посмотрим". Дей (Day, 1964, 1967) первым из многих исследователей предположил, что направление взгляда указывает на то, какая репрезентативная система используется в данный момент. Позже Гриндер, Делозье и Бэндлер (Grinder, Delosier & Bandler, 1977) рассматривали терапевтическое применение таких поведенческих стереотипов. В частности, они предположили, что гипнотерапевт может, задавая серию определенных вопросов, определить, на какую из репрезентативных систем ориентирован человек, путем наблюдения за сигналами доступа. Некоторые примеры таких вопросов приведены в табл.4.3; обратите внимание, что каждый вопрос предполагает пользование определенной репрезентативной системой (например, цвет предполагает визуализацию).

Таблица 4.3.
Примеры вопросов, имеющих целью установить корреляции
между сигналами доступа и репрезентативной системой

Модальность
доступа

Визуально-эйдетическая (Вэ)

Визуально-конструктивная (Вк)

Слуховая тональная (Ст)

Слуховая дискретная (Сд)

Кинестетическая (К)

   Тип вопросов

Какого цвета глаза у вашей матери?
Что было на мне надето в последний раз, когда мы виделись?

Можете ли вы представить себе вашу мать с фиолетовыми волосами?
Можете ли вы увидеть две геометрические фигуры, которые одновременно приходят в движение?

Можете ли вы припомнить несколько нот из мелодии популярной песни?
Можете ли вы припомнить, как произносится нараспев алфавит?

Как вы узнаете, что у вас происходит внутренний диалог?
Уйдите в себя и поразмышляйте сами с собой о чем-нибудь важном.

Можете ли вы припомнить, когда вам было грустно?
Можете ли вы припомнить ощущения от утреннего холодного душа?   Обычный сигнал доступа
(направление взгляда)

Вверх и влево или же глаза расфокусированы и смотрят прямо перед собой

Вверх и вправо

Влево по горизонтали

Вправо по горизонтали

Вниз и вправо

Прежде чем задавать каждый из этих вопросов, гипнотерапевт должен убедиться, что клиент находится в "исходном" состоянии, т.е. расслаблен, смотрит прямо перед собой и не погружен ни в какие конкретные мысли. Можно сказать ему, что необязательно смотреть на гипнотерапевта (поскольку это помешает самопроизвольному доступу), что он может обращать внимание только на свои внутренние реакции и дать им волю. Затем задается вопрос и ведется наблюдение за движениями его глаз. Спустя 5-10 секунд вся процедура повторяется с другим вопросом.
В правой колонке табл. 4.3 приведены типичные сигналы доступа, перечисленные в Grinder et al., 1977. Они даются с точки зрения обследуемого; например, "вверх и влево" означает влево от клиента, т.е. вправо от гипнотерапевта. Как справедливо предостерегают авторы, эти стереотипы представляют собой обобщения, которые могут относиться не ко всем клиентам. Тем не менее у каждого данного человека стереотипы доступа обычно проявляются одинаково на протяжении длительного времени. Поэтому если гипнотерапевт убедился, что, когда клиент смотрит вниз и вправо, он получает доступ к телесным ощущениям, то можно смело предполагать, что и в другой раз это будет означать то же самое.
Поскольку у клиента, сидящего с открытыми глазами, сигналы доступа проявляются часто, они служат для гипнотерапевта ценным источником информации. Они дают ключ не только к тому, какую из систем человек предпочитает, но и к тому, какая из них в данный момент доминирует. Например, у одной клиентки проявлялись преимущественно стереотипы доступа по схеме "вверх и влево", что, как я ранее выяснил, означало, что у нее происходит визуализация (основная система - визуальная). Однако всякий раз, когда у нее появлялись сомнения или возражения по поводу моих воздействий, ее взгляд направлялся вниз и вправо; я установил, что это свидетельствует об идущем у нее внутреннем диалоге. Поэтому появление таких сигналов указывало на необходимость дополнительной подстройки. В зависимости от ситуации это делалось различными способами. Иногда лучше всего было спросить ее прямо, какие у нее возражения; в других случаях, например во время рассказывания метафорической истории терапевтического содержания, я прибегал к более косвенной подстройке: использовал больше слуховых предикатов и с помощью метафор затрагивал ее возражения в самой истории.
Утилизация сигналов доступа не всегда бывает столь непосредственной. Особенно важно здесь следующее. Первоначальные сигналы доступа, указывающие на то, что Гриндер и др. (Grinder et al., 1977) назвали ведущей системой, не всегда свидетельствуют о доминантной репрезентативной системе. Ведущая система используется для припоминания. Это обычно занимает очень короткое время (1-2 секунды), происходит часто неосознанно и нередко связано с иной модальностью, чем основная репрезентативная система. Например, на вопрос о том, какие у меня отношения с женой, я мог бы отреагировать, бросив короткий взгляд вверх и влево, чтобы получить визуальный доступ к какому-нибудь нашему совместному переживанию, а затем перевести взгляд вниз и направо, описывая в подробностях мои чувства, с ней связанные. Таким образом, ведущей системой у меня будет визуальная, однако основной репрезентативной системой - кинестетическая. Если бы кто-то захотел подстроиться к моим сознательным процессам, он должен был бы пренебречь первоначальными (визуальными) сигналами и вместо них принимать во внимание более длительные вторичные (кинестетические) сигналы.
Тем не менее ведущая система иногда имеет большое значение для гипнотерапевта, которого интересует, как клиент обычно получает доступ к какому-то одному (проблемному) состоянию. Например, один клиент, специалист с отличными рекомендациями, несколько лет не мог найти работу, потому что "проваливался" во время предварительной беседы. В ролевой ситуации, созданной для исследования этого процесса, я попросил его войти в комнату так, будто он пришел на такую беседу. Когда он это сделал, с ним произошла удивительная перемена: он смотрел вверх и влево, ссутулился, дыхание его стало неровным, лицевые мышцы нервно подергивались. На вопрос о том, что происходит, он мог ответить только, что "у него ужасное чувство неудачи". Поэтому я попросил его повторить все сначала, а сам незаметно встал у двери. Когда он на этот раз вошел в комнату, снова глядя вверх и влево, я быстро подошел, мягко взял его под руку и приказал: "Остановитесь, закройте глаза и внимательно посмотрите на то, что здесь сейчас!"
Как мы увидим в главе 7, это быстрое прерывание стереотипного поведения обычно создает состояние высокой восприимчивости к гипнозу, которое можно немедленно утилизировать, что и было сделано в даннном случае. Выполняя мои команды, клиент выглядел удивленным и потрясенным, а потом сообщил, что вспомнил забытый эпизод, когда он сильно поругался со своим последним начальником. Особое значение имело то, что начальник в ярости крикнул ему: "Вы никогда больше не получите никакой работы, пока я жив!" В состоянии крайнего стресса и неуверенности в себе, в котором находился клиент, он некритически воспринял это высказывание как мощное постгипнотическое внушение, а потом забыл о нем. Тем не менее это переживание бессознательно возобновлялось всякий раз, когда он отправлялся на беседу по поводу работы, хотя осознавал он только его кинестетическую составляющую. С помощью стратегии возрастной регрессии под гипнозом он сумел выработать альтернативные стратегии реагирования.
Как отмечалось раньше, процесс некритического признания оценок или запретов как естественных "постгипнотических внушений" не так уж необычен. Особенно велика его вероятность в тех случаях, когда человек находится в состоянии крайнего стресса (см. главу 8) и когда "внушение" исходит от человека, наделенного властью или авторитетом (например, начальника, психотерапевта, родителя).
Этот широко распространенный бессознательный процесс получения доступа к лимитирующим переживаниям может быть утилизирован также с помощью иной стратегии: вместо осознания ведущей системы гипнотерапевт может прервать ее действие, тем самым исключая доступ к такому переживанию. Например, одна студентка хотела усовершенствовать свои навыки выступлений на публике. Исследование показало, что, начиная говорить, она, сама того не сознавая, давала сигнал доступа "вниз и влево", что вызывало в памяти голос ее матери, многократно повторявшей ей: "У тебя никогда не получится". Я устроил ее выступление перед небольшой учебной группой. Однако когда она встала, чтобы начать говорить, я поставил рядом с ней еще несколько человек. Один должен был дотрагиваться до ее живота всякий раз, когда у нее стеснялось дыхание; другой должен был шептать: "Посмотри вокруг себя" - всякий раз, когда у нее появлялись ее обычные сигналы доступа. Хотя такое прерывание ведущей системы первоначально ей мешало, она вскоре научилась говорить, не получая доступа к этим переживаниям. Другие методы терапевтического использования этой общей стратегии прерывания сигналов описаны в главе 7.

Утилизация постоянных индивидуальных стереотипов

До сих пор мы видели, как принципы подстройки и ведения могут быть применены к внешне ориентированному восприятию и к текущим внутренним процессам. В этом разделе говорится о том, как эти же принципы можно распространить на более устойчивые стратегии клиента, его убеждения, привычки и т.д. Такие глубинные стереотипы часто не могут быть обнаружены по единичным поведенческим актам - их приходится выводить из многократных наблюдений. Мы рассмотрим краткие примеры пяти таких стереотипов: 1) симптомов как трансовых феноменов; 2) индивидуального стиля самопроявления; 3) повторяющихся концептуальных метафор; 4) навыков и способностей; 5) проблемного стереотипа.

Симптоматические феномены как феномены транса
В главе 2 отмечалось, что трансы могут быть связаны с повышением или снижением чувства собственной ценности и что симптоматические проявления феноменологически эквивалентны феноменам гипнотического транса. С этой точки зрения для обоих типов транса характерны идеодинамика и парадоксальная логика ("оба/и"); главные же различия заключаются в контексте (например, в намерениях), биологическом ритме (при симптоматических трансах ритмы приостанавливаются) и степени изменчивости (содержание самопроявления обычно меняется при продуктивном трансе, но остается неизменным при симптоматических трансах). Поэтому основная стратегия сотрудничества требует создания такого межличностного контекста, повышающего чувство собственной ценности, в котором клиенты могут синхронизировать свои невербальные ритмы и найти способы проявлять свои симптоматические процессы в состоянии гипноза многообразными повышающими чувство собственной ценности способами. Другими словами, симптомы определяются как общие гипнотические способности, а затем проявляются в трансе многообразными новыми способами.
Эта стратегия утилизации может быть разделена на четыре этапа:
1) выявить в симптомокомплексе автономные самопроявления;
2) переформулировать самопроявления как общие способности;
3) проявить эти способности под гипнозом многообразными способами;
4) вновь интегрировать такие самопроявления в симптомокомплекс.

Рис.4.2.
Пример выявления, переформулирования и реконтекстуализации
под гипнозом элементов симптомокомплекса

Общее название
симптомокомплекса

"Пищевые
запои"

Автономные
компоненты
комплекса

ощущение
замкнутости
в себе

руки автоматически запихивают в рот
пищу

глаза устремлены
на телеэкран

ощущение
пустоты
Переформулировка компонентов в виде общих способностей: "Ваше бессознательное может проявить способность Х множеством разнообразных способов", где Х -

уйти в себя

позволить рукам
выражать бессознательные потреб-
ности

полностью
сосредоточиться
на диссоцииро-
ванных (т.е.
проецируемых)
образах

испытывать
глубокие изменения
в телесных
ощущениях
   Гипнотические феномены/методы усиления и реконтекстуализации способности

гипнотические пузыри (для обозначения границ)
метод "невероятно
съеживающегося
тела"
уход в "никуда"

левитация руки
гипнотический метод "отъединенных рук"
идеомоторный сигналинг

туннельное зрение
фиксация взгляда
позитивные галлюцинации
"экран сновидений"

гипнотические состояние пустоты
метод "фантомного тела"

Пример такой стратегии показан на рис.4.2. Первая колонка содержит общее название, которым клиентка пользуется для описания своего симптомокомплекса ("пищевые запои"). Во второй колонке показаны несколько автономных компонентов (т.е. индивидуальных элементов) симптомокомплекса, которые клиентка опознает как постоянно повторяющиеся (это всего лишь выбранные для наглядности примеры элементов ее комплекса; для каждого клиента обычно можно и нужно разработать более подробный перечень). Третья колонка показывает, как эти разнообразные элементы могут быть переформулированы в виде общих способностей, необходимых каждому человеку. В четвертой колонке предлагаются гипнотические феномены, воплощающие в себе эти общие способности; их выработка может быть использована для того, чтобы символически получить доступ к самопроявлениям, привязанным к структуре симптомокомплекса, дифференцировать и реконтекстуализировать эти проявления. Таким образом, клиентке предлагается на чувственном уровне "еще больше" проявлять свой симптомокомплекс, но в иных контекстах (и отсюда - с иным значением).
Эта стратегия сотрудничества служит примером эриксоновского подхода к гипнозу как к процессу передачи значимых идей. Симптомокомплекс рассматривается как прочная структура, содержащая многообразные чувственно зафиксированные идеи. Это застывшее созвездие дисфункционально, поскольку не допускает никаких вариантов в проявлении идей; другими словами, независимо от изменения значения текущей ситуации раз за разом реализуется одна и та же структура. В то же время она рассматривается как правомерная попытка интеграции. Поэтому гипнотерапевт вызывает транс, чтобы дефреймировать эти застывшие идеи и воссоединить личность с биологическими ритмами, а затем осуществляет гипнотические процессы, чтобы выработать новые способы проявления этих ключевых идей. Таким образом идеи сохраняются благодаря расширению набора способов их возможного проявления; не делается никаких попыток управлять клиентом или в чем-то его ограничивать. Наоборот, клиенту предлагается "еще лучше" проявлять свои симптомы, т.е. учиться проявлять их многообразными новыми способами.

Индивидуальный стиль самопроявления
Уникальность человеческой личности проявляется многими способами - через походку, манеру говорить, привычки, одежду, жесты и т.д. Наблюдательный гипнотерапевт может использовать эти индивидуальные особенности для терапевтических целей.
Например, Эриксон (Erickson, 1955) описал одну пациентку, которая довольно убедительно утверждала, что покончит с собой, если после трех месяцев лечения не наступит улучшения. Она горько жаловалась на свои многочисленные недостатки, из которых самым главным была некрасивая щель между двумя передними зубами. Эриксон пришел к выводу, что ее жалобы сильно преувеличены: хотя она и в самом деле выглядела какой-то взъерошенной, он заметил, что она привлекательна и изящна. После месяца безуспешного лечения Эриксон обнаружил, что ее интересует один сослуживец: она исподтишка наблюдала за ним, когда он часто наведывался к фонтанчику с питьевой водой, однако несколько раз отвергала его попытки за ней поухаживать.
Имея это в виду, Эриксон потратил следующий месяц на то, чтобы косвенными методами уговорить пациентку понемногу поменять свой гардероб и прическу и научиться пускать сквозь щель между зубами струйку воды. За следующие несколько сеансов Эриксон, воспользовавшись ее пессимистическим настроением, сумел добиться от нее согласия предпринять "одну последнюю попытку". А именно, она должна была нарядиться и уложить волосы, пойти на работу, дождаться у фонтанчика с водой, когда подойдет этот сослуживец, и, набрав полный рот воды, обрызгать его, а потом захихикать и "удрать во все лопатки". Она выполнила эти указания, после чего "потерпевший" кинулся за ней и "наказал" ее поцелуем. Это повело к дальнейшему их сближению - сначала они обрызгивали друг друга водой, потом он стал приглашать ее обедать и, наконец, они поженились. Вряд ли нужно говорить, что ее лечение в это время шло быстро и успешно.
Подобная утилизация необязательно должна быть связана с "недостатками" клиента и часто оказывается намного проще. Например, Бартлет (Bartlett, 1977) описала, как она впервые познакомилась с Эриксоном, посещая один из его учебных семинаров:

"В конце дня мы все гуськом проходили мимо преподавателей, пожимая им руки. Когда я подошла к Милтону, он с улыбкой сказал: "Привет сестрице-барсучихе "; я сообразила, что он тоже кончал медицинский факультет университета штата Висконсин, и это было признание некоей связи между нами. Его из ряда вон выходящая наблюдательность позволила ему сразу подметить мою застенчивость и таким путем помочь мне чувствовать себя на семинаре свободнее" (p.7).

Может быть утилизирована и свойственная человеку манера говорить. Например, работая с подростками-наркоманами, я усваиваю их своеобразный жаргон и развязные ухватки. Конечно, это можно делать только тогда, когда психотерапевт чувствует себя в таком качестве легко и уверенно; иначе это обычно оказывает противоположное действие.
Подстройка к манере речи может использоваться и в более наступательной форме. Например, одна женщина, стремясь к более тесным межличностным отношениям, часто начинала говорить жалобным хнычущим тоном, что, мягко говоря, настраивало против нее всех окружающих. Чтобы подстроиться к этому ее стереотипу, я стал всякий раз сам менять тон на жалобный и еще более противный. Поняв, что я делаю, она сначала рассердилась и заняла оборонительную позицию. Однако своим мягким и шутливым обращением я дал ей понять, каковы мои намерения, и у нее появилось желание испробовать альтернативные варианты поведения. За несколько месяцев ее привычка хныкать заметно ослабла. Каждый раз, когда она снова принималась за свое, я обычно в ответ делал то же самое в преувеличенной форме, и она, как правило, спокойно воспринимала это как сигнал "сосредоточиться".
Последний пример - это клиентка, поведение которой было в высшей степени самоуничижительным и которая постоянно некстати и без всякой необходимости извинялась. Чтобы положить начало терапевтическим изменениям, я утилизировал этот стереотип, "поделившись" с ней своей тревогой, что лечение может оказаться неудачным из-за моей неспособности. Далее я "сознался", что это причинит мне большое огорчение и уронит меня в глазах коллег, а потом извинился за то, что затронул эту тему. Как я и ожидал, у нее появилась сильнейшая мотивация добиться успеха в лечении. Достигнув некоторого первичного прогресса, я сменил стратегию, чтобы усилить этот ее стереотип, а затем подключить другие способы его проявления, повышающие ее чувство собственной ценносту.

Повторяющиеся концептуальные метафоры
Выше говорилось о том, как предикаты указывают на преобладающие репрезентативные системы. Это одна из иллюстраций того, как язык дает ключ к внутренним переживаниям клиента. Более сложным примером такого взаимоотношения могут служить метафорические понятия, используемые в словесном общении. Это стало темой изящного исследования психолингвистов Лакоффа и Джонсона (Lakoff & Johnson, 1980], которые отмечают:

"Понятийная система человека... по своей фундаментальной природе метафорична. Она включает в себя как метафорические, так и неметафорические понятия, и ее метафорические структуры отличаются крайним богатством и сложностью. Метафорические понятия - это такие понятия, которые понимаются и образуют структуры не как таковые, а применительно к другим понятиям. При этом происходит концептуализация одного типа объектов или ощущений применительно к другому типу объектов или ощущений" (p.195).

С точки зрения клиники здесь важно, что конкретные метафорические понятия, используемые человеком, указывают на фундаментальные структуры, управляющие его мышлением. Например, рассмотрим метафорическое представление "ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЕСТЬ БОРЬБА", из которого могут вытекать высказывания такого типа: "я выиграю у него на его поле"; "вы постоянно заранее настроены на поражение"; "он хорошо защищался от словесных нападок"; "у каждого есть своя ахиллесова пята"; "я не оставлю камня на камне от всех его претензий... я выбью его со всех позиций"; "эту проблему надо атаковать в лоб" (с изменениями по Lakoff & Johnson, 1980).
Чтобы эффективно общаться с человеком, постоянно прибегающим к подобным взаимосвязанным метафорам, гипнотерапевт может использовать фразы типа: "мы должны мобилизовать ваши внутренние резервы", "гипноз - это процесс, в ходе которого человек учится брать на себя командование самим собой", "давайте навалимся на эту проблему", "вы здесь сражаетесь за свое достоинство и самоуважение", "вам пора заключить мир с самим собой", "в жизненной игре вы должны выиграть".
Еще одно обычное метафорическое представление - "ВРЕМЯ - ДЕНЬГИ": "это решение стоило мне года жизни"; "я не могу уделить вам больше времени - оно для меня слишком дорого"; "я потратил много часов, размышляя об этом"; "я должен внимательнее относиться к своему бюджету времени"; "я растратил свое время попусту"; "время, которое мы с вами провели, принесло пользу".
Для подстройки к клиенту, у которого ярко проявляется такое представление, подходят высказывания типа: "давайте посмотрим, во что нам обходится эта проблема"; "если вы потратите некоторое время на упражнения, это впоследствии хорошо окупится"; "вы вложили в это столько времени, что теперь уже нельзя от этого отказаться".
Чтобы выявить подобные общие темы, гипнотерапевт должен быть терпеливым и расслабиться, продолжая, однако, внимательно следить за высказываниями данного человека. Метафорические стереотипы не всегда очевидны сразу; поэтому иногда полезно поразмыслить после сеанса, обдумывая различные выражения, использованные клиентом. При этом хорошо помогает магнитофонная запись сеанса.
Также может быть полезно или во время, или после сеанса наглядно представить себе буквальный смысл высказываний клиента. Подобные образы могут оказаться весьма причудливыми или даже юмористическими - например, такие фразы, как "я полностью связан", "это меня просто жжет", "от всего этого я как будто подвешен в воздухе", "в этом мире человек человеку - волк", "отвяжитесь от меня", "я был ослом" и т.д. Тем не менее они обычно содержат крайне ценную информацию о характере переживаний человека.

Навыки и способности
Терапевтические стратегии обычно оказываются более успешными, когда они используют особые художественные таланты или профессиональные навыки клиента. Например, один клиент, президент процветающей корпорации, страдал интенсивными внутренними конфликтами. Часть терапевтической стратегии, примененной в данном случае, состояла в том, что ему было предложено в состоянии транса вообразить себя на "заседании правления", где присутствовали все разные "части" его самого. Ему было дано указание воспользоваться своей ролью "председателя", чтобы разрешить различные разногласия между "членами правления". Это делалось на протяжении нескольких сеансов и принесло хорошие результаты.
Другой клиент, отличный музыкант и автор песен, был погружен в глубокую депрессию. На каждом еженедельном сеансе он получал задание на дом - написать песню. Первые несколько раз требовалось писать только такие песни, в которых будет горько оплакиваться его печальное положение. В последующих заданиях оговаривалось, что первая половина песни должна выражать сострадание, а каждый куплет второй половины - "не более двух" возможных решений поставленных проблем. В сочетании с другими терапевтическими приемами это привело к значимым изменениям.
Аналогичное применение этот метод нашел при работе с клиентом, который был прекрасным спортсменом. В ходе расспросов выяснилось, что он чувствует наибольшую уверенность в себе и безопасность в то время, когда "разминается". Поэтому ему было дано задание через день бегать трусцой в парке поблизости от дома, занимаясь при этом исследованием своих проблем такими способами, какие я ему порекомендовал. Это привело к таким хорошим результатам, что он стал бегать трусцой каждый день.
Наконец, навыки клиента могут быть использованы и во время наведения транса. Например, один гипнотерапевт отлично владел приемами гипнотизирования других, однако сам испытать транса не мог. Как показала беседа с ним, он был убежден, что гипнотизер погружает клиента в транс "жульническим путем". Это представлялось ему не как доминирование и подавление личности, а скорее как добродушный мысленный поединок. К несчастью, знание техники гипноза никак не позволяло ему "проигрывать", оказавшись в роли субъекта. Незначительное удовлетворение, доставляемое такими "победами", никак не компенсировало сильного разочарования, которое он испытывал от того, что не мог погрузиться в транс.
Беседы, направленные на то, чтобы преодолеть это его заблуждение, имели лишь очень умеренный успех; хотя он и проявил готовность изменить свои представления, но ничего не мог поделать с внутренним диалогом, в ходе которого аккуратно раскладывал по полочкам все гипнотические воздействия. Поэтому я сказал ему, что он может вызвать у себя транс путем самогипноза, прибегнув к новому "экзотическому" методу. А именно: он должен был закрыть глаза и, когда я приступлю к наведению, вообразить, будто подает мне минимальные сигналы о том, какими должны быть мои индуцирующие воздействия. Таким образом, не я должен был вызвать у него транс, а он сам незаметно подсказывать мне, какие указания я должен давать ему. Хотя мы оба посмеялись над очевидным "жульническим" характером подобной стратегии, его интенсивное желание испытать транс позволило ему использовать ее как средство применить на деле свои сознательные процессы, усиленные гипнозом. Короче говоря, он испытал приятное ощущение транса. Как говорил Эрискон о таких приемах, "я знаю, это звучит нелепо... но это действует!"

Проблемный стереотип
Можно с пользой утилизировать и симптомы, проявляющиеся в поведении клиента. Хейли (Haley, 1969) описал, как Эриксон работал с одним содержавшимся в больнице психотиком, который в параноидальном бреду воображал себя Иисусом Христом. Эриксон представился этому "Христу", поздравил его с репутацией хорошего плотника, а затем поручил ему строительные работы в соседнем крыле больницы. Лишь впоследствии были применены другие лечебные методы.
Дисфункциональные процессы у клиента могут быть использованы и не столь эффектным образом. Например, одна весьма полная дама обратилась ко мне за помощью, чтобы сбросить вес. Поскольку с этой проблемой, видимо, были связаны другие (например, навыки поведения в обществе, уверенность в себе, семейные проблемы), я не стал заниматься непосредственно проблемой веса до тех пор, пока в результате нескольких месяцев интенсивного лечения некоторые из этих проблем стали не столь острыми. Затем, изучая ее отношение к питанию, я обнаружил знакомый "запойный" стереотип. Она предпринимала отчаянные попытки сесть на диету, но время от времени совершала набеги на местный продовольственный магазин, а затем лихорадочно поглощала пироги с джемом, лимонад, конфеты и т.д.
Часть стратегии сотрудничества в данном случае состояла в том, что клиентка была погружена в легкий транс, и ей было веско сообщено, что она все делает "наполовину". Заметив, что это, по-видимому, не оказало действия, я заручился ее обещанием следовать моим указаниям. (Это происходило после того, как за несколько месяцев лечения был установлен раппорт; без такого раппорта она, вероятно, не согласилась бы выполнять эти или другие указания, приведенные ниже.) Я описал ей в мельчайших подробностях, как она две недели спустя устроит себе самый большой в жизни "запой", опустошив ближайший магазин. Чтобы как следует к этому подготовиться, она должна была аккуратно три раза в день ходить в этот магазин. Каждый раз, снова и снова обходя магазин и потом отправляясь домой, она должна была думать только о тех восхитительных лакомствах, которые скоро окажутся в ее распоряжении. Первой ее реакцией были ужас и растерянность, но обещание есть обещание. Я велел ей прийти снова в день "запоя" перед его началом, и отпустил ее.
Она последовала моим указаниям, допустив лишь немногие незначительные "нарушения". Однако почти каждый вечер она звонила мне, рассказывала, как ужасно боится предстоящего "запоя", и умоляла отменить нашу договоренность, на что я отвечал вежливым отказом. На назначенный прием она явилась в ужасном нервном состоянии. Я немедленно вызвал у нее транс и затем, после некоторых предварительных замечаний, сказал ей, что я решил: выбирать предстоит ей, она может либо пуститься в "запой", либо отказаться от него. Ее удивление сменилось огромным облегчением: она откажется. Подчеркнув, что это она сама приняла такое решение, я вывел ее из транса и отпустил.
Вкратце поясню, что эта женщина на самом деле не могла сознательно поверить, что способна сбросить вес, и ужасно боялась еще больше потолстеть. Данные ей указания относительно ее поведения охватили обе эти реальности и тем самым не позволили ей осознать, что она вырабатывает у себя новый тип поведения - посещение магазина и возвращение из него с пустыми руками. Осуществление этой поведенческой реальности сделало возможным дальнейшую терапевтическую работу с целью успешно трансформировать и другие аспекты ее дисфункционального стереотипа питания.
С другой клиенткой, желавшей сбросить вес, была применена аналогичная стратегия сотрудничества. Клиентка весь день постоянно жевала разнообразные высококалорийные продукты. Я купил большое количество таких продуктов и положил их у себя в кабинете. Во время нескольких следующих сеансов я периодически, примерно каждые 10 минут, предлагал ей то крекер, то картофельные чипсы, то шоколадку и т.д., вежливо предлагая ей "немного перекусить" не стесняясь. Это делалось в явно дружеской и непринужденной манере, но так, что неизменно прерывало нашу беседу.
Цель такой стратегии состояла в том, чтобы через ощущения получить доступ к ее бессознательной привычке в рамках нашего межличностного контекста. В этом смысле я, безусловно, добился успеха. Я предлагал ей "перекусить" раз двадцать; сначала она смущалась (и я тут же извинялся, притворяясь, будто не понимаю, что происходит), потом сердилась (на что я реагировал так же), потом пришла в замешательство и растерянность - в этот момент у нее был индуцирован транс и осуществлены гипнотерапевтические процедуры, включавшие в себя возрастную регрессию с целью реорганизации структур, к которым теперь был получен доступ.
В заключение следует отметить, что здесь описано лишь несколько избранных случаев, дающих общее представление о том, как гипнотерапевт может сотрудничать с клиентом с целью трансформировать проблемы в решения. Как станет ясно из последующих глав, подобная утилизация обычно составляет лишь часть полного курса терапии. Например, нередко оказывается необходимо потратить по меньшей мере несколько сеансов на то, чтобы завоевать доверие клиента; кроме того, изменения, которым кладут начало такие стратегии, часто нужно закреплять с помощью других терапевтических процедур.

5. СОЗДАНИЕ КОНТЕКСТА ДЛЯ ТЕРАПЕВТИЧЕСКОГО ТРАНСА

Как и гипнотерапия, гипнотическое наведение имеет целью стимулировать некоторые значимые изменения в ощущаемых человеком реальностях. Согласно эриксоновскому подходу, это связано с утилизацией существующих реальностей клиента как основы для всех таких изменений. Поэтому эриксоновский гипнотерапевт сначала выявляет индивидуальные ценности и стереотипы, характерные для клиента, а затем стремится сохранить эти основные ценности, в то же время расширяя диапазон и гибкость их проявлений. В настоящей главе показано, как этот принцип сотрудничества может быть применен на начальном этапе подготовки к терапевтическому трансу. В первом разделе рассматриваются вопросы, которые могут быть использованы для выработки модели того, как клиент создает свой чувственный мир, и предлагаются способы утилизации собранной таким путем информации для различных терапевтических целей, в том числе сосредоточение внимания, усиление мотивации, наведение гипноза, развитие феноменов транса и выдвижение терапевтических идей. Второй раздел посвящен тому, как транс может быть введен в терапевтический контекст.

Постановка вопросов: конструирование модели

Чтобы понять, как клиент порождает свой внутренний опыт, гипнотерапевт обычно с самого начала наряду с другими методами диагностики предлагает набор вопросов. Эти диагностические вопросы никогда не бывают нейтральными или "объективными": они зависят от подхода к терапии, которого придерживается гипнотерапевт (см. Haley, 1976), и, следовательно, отражают этот подход. Кроме прочих функций, такие вопросы служат для того, чтобы выделить основные категории, вокруг которых организуется терапевтическое самоисследование. Другими словами, они играют роль косвенных внушений, которые ориентируют и структурируют внимание как гипнотерапевта, так и клиента вокруг определенных идей и структур.
Довольно эффектный пример этого был продемонстрирован на одной крупной конференции по психотерапии. Президиум одного из заседаний состоял из четырех психотерапевтов, которые представляли различные направления. Когда один слушатель предложил каждому их них прокомментировать некую историю болезни, вопросы и мысли, высказанные каждым из членов президиума, заметно различались. Психотерапевт-бихевиорист задавал вопросы, имевшие целью создать иерархию десенсибилизации, психотерапевт психодинамического направления расспрашивал о прошлых событиях, специалист по семейной психотерапии предложил изучить взаимоотношения в семье и т.д. Было совершенно ясно, какое значение различные вопросы, задаваемые каждым психотерапевтом, имели для выработки различных представлений о "реальности".
Имея в виду, что воспринимаемая реальность отчасти создается задаваемыми вопросами, гипнотерапевт должен ясно представлять себе предпосылки, лежащие в основе его вопросов. Согласно эриксоновскому подходу, одна из таких предпосылок состоит в том, что более обширные возможности для терапевтических изменений дает ориентирование на будущее, а не на прошлое. Поэтому вопросы должны иметь целью побуждать клиентов к исследованию того, как их ресурсы и потенциал будут использованы для их дальнейшего развития.
Вторая предпосылка состоит в том, что решения содержатся в самих проблемах; другими словами, то, что сейчас делает человек, есть основа для трансформационных изменений. Чтобы наилучшим образом реализовать эту идею, настоящее (проблемы) должно описываться на том же языке, что и будущее (решения). Традиционно дело обстояло иначе: в клиническом языке для описания проблем используются, как правило, уничижительные (т.е. указывающие на социальную неприемлемость) диагностические термины, что создает пугающий разрыв между настоящим ("плохим") и желаемым будущим ("хорошим") состояниями. С нашей точки зрения, пользование одним языком для описания проблем, а другим - для описания решений затрудняет применение важнейшего принципа утилизации - осознания того, что решения содержатся в самой проблеме. Вследствие этого эриксоновский гипнотерапевт стремится к нейтральной формулировке проблемы, так что тот или иной стереотип может описываться как желательный или нежелательный (т.е. как решение или как проблема) в зависимости от качества и контекста его проявления. Например, процесс проявления гнева - не "хороший" и не "плохой"; его оценка зависит от того, как и где он проявляется.
Еще одна связанная с этим предпосылка состоит в том, что гипноз - прекрасная модель, описывающая способ конструирования чувственной реальности. Как мы видели в главе 2, язык гипноза может быть использован для описания как развития гипнотического транса, так и развития симптоматического проблемного состояния. С этой точки зрения, ориентация на проблемный процесс есть ориентация на уже происходящее естественное "гинотическое наведение", т.е. на возникающую в ходе взаимодействия последовательность идей (поведений, познаний, аффектов и т.д.), вызывающих сосредоточенность на переживаниях, - последовательность, способная вызывать ("наводить") измененное состояние сознания, которое характеризуется особенностями, приближающими его к трансу (см. Ritterman, 1983). Как мы увидим ниже, это дает возможность формировать наведение гипноза и другие терапевтические воздействия непосредственно по образцу "наведения проблемы", используемого данным клиентом.
Таким образом, главный вопрос, который стоит перед эриксоновским гипнотерапевтом, состоит в следующем:

Как клиент конструирует свою внутреннюю реальность таким образом, что достигается ее стабильность?

Этот вопрос имеет целью выявить фиксированные ценности и стратегии, который человек снова и снова использует в своем внутреннем опыте. Ответы на него подводят к дополнительному вопросу:

Как фиксированные ценности настоящего могут быть использованы для выработки новых способов существования?

Для терапевтических целей этот центральный вопрос может быть сформулирован по-разному:

Как клиент создает у себя состояния транса со снижением чувства собственной ценности?
Как можем мы воспользоваться теми же самыми стереотипами для создания состояний транса, повышающих чувство собственной ценности?
Каким образом данная проблема остается проблемой?
Как способы поддержания проблемы клиентом могут быть использованы для выработки решения?

В поисках ответа на эти общие вопросы следует исходить из того, что человек организует свой внутренний опыт в рамках ассоциативной сети значений. Эта сложная система организации содержит категории ("идеи" относительно взаимоотношений) из разнообразных областей жизни человека. Эриксоновский гипнотерапевт утилизирует разнообразные области этой сети, в том числе:
1) социальное самосознание;
2) намерения;
3) последовательность наведения проблемы;
4) симптомокомплекс;
5) неизменные ролевые персонажи;
6) укоренившиеся мнения;
7) навыки и ресурсы.
В остальной части этого раздела говорится о том, как выявить фиксированные ценности, действующие в каждой из этих областей, и описываются способы, с помощью которых можно изменять такие переменные, чтобы добиться более гибкого и зависящего от контекста самопроявления.

Социальное самосознание
Самосознание человека развивается и поддерживается через взаимоотношения в рамках социальных сообществ. Поэтому терапевтические воздействия должны учитывать различные ценности, характеризующие социальное самосознание клиента. Чтобы выявить эти ценности, можно задавать прямые вопросы, касающиеся:
1) семьи;
2) дома, где проведено детство;
3) возраста;
4) семейного положения;
5) образования;
6) профессии;
7) круга друзей;
8) религиозной ориентации;
9) этнической принадлежности;
10) предшествующего лечения.
Чтобы сэкономить время и дать клиентам возможность подготовиться, я часто прошу их еще до первого сеанса прислать мне письмо, содержащее информацию по этим вопросам, а также любую другую, какую они сочтут существенной. Во время последующих сеансов с этим человеком можно подробнее развить эти ответы и внести в них полную ясность.
Главная ценность такой информации состоит в том, что она дает представление о взглядах человека на мир и на свое место в нем. Это становится исходной точкой терапии и фундаментом, на который опирается гипнотерапевт, принимая решения, как вызывать и развивать транс, как вырабатывать мотивацию, какие рассказывать истории, в какой мере пользоваться косвенными воздействиями, и т.д. Короче говоря, гипнотерапевт стремится сообщить клиенту следующее:

"Я знаю от вас, что вы располагаете обширным набором разнообразных ценностей, которые делают вас уникальной личностью. (Можно назвать эти ценности.) Я также знаю от вас, что вы хотели бы найти какие-то новые способы самопроявления, не так жестко привязанные к определенным представлениям об этих ценностях. Поэтому я не собираюсь просить вас отказаться от этих ценностей. Больше того, я полагаю, что вам нужно держаться за эти ценности, когда мы будем разбираться в том, как вам выработать такие способы существования, в которых эти ценности будут проявляться в соответствии с текущими потребностями и нуждами вашего "я".

Таким образом гипнотерапевт проявляет уважение к свойственным данному человеку ценностям как к чему-то стабильному, но допускающему изменения. Например, одна женщина, родившаяся и выросшая на Филиппинах, но живущая в Америке, была направлена ко мне для гипнотерапии. Проблема состояла в том, что она впадала в состояние оцепенения и тревоги всякий раз, когда ее муж уезжал по делам. Исходя из ее социального самосознания, было решено, что во время интенсивной работы под гипнозом будет присутствовать "дуэнья", и в качестве второго гипнотерапевта была привлечена женщина-врач азиатского происхождения.
При работе с другим клиентом, социальный стереотип которого включал в себя многократную смену места работы, были основания ожидать, что тот же самый стереотип может проявиться в ходе гипнотерапии, т.е. он может прекратить лечение, когда появятся изменения к лучшему. Чтобы включить этот стереотип в терапевтическую стратегию, я объяснил ему, что терапия будет интенсивной, потребует от него значительной индивидуальной инициативы - углубления в себя и исследования своих "действительных потребностей" на ключевых этапах терапии. Когда он заявил, что готов к этому, я подчеркнул, что в ходе такого "индивидуационного лечения" ему придется быть "равным партнером" и принимать взвешенные решения о том, какие моменты выбирать, чтобы решать, не следует ли прекратить лечение и начать сначала. А именно, я на его месте выбрал бы два дня в неделю - как он и сделал, - чтобы углубляться в себя и "чувственно созерцать" (с помощью стратегий самогипноза, которым я его обучил), как он может действительно "сполна и без всякого риска дать себе волю" и исследовать свои действительные потребности в данный момент. Короче говоря, его социальная стратегия - привычка "уходить со сцены" - была включена в схему терапии в качестве гипнотического процесса. Подобные стратегии дают возможность проявить уважение к символическим средствам, с помощью которых клиент поддерживает осознание своего места в окружающем мире, и включить их в схему лечения.
В заключение следует подчеркнуть, что, выявляя и утилизируя социальные ценности, гипнотерапевт не должен быть связан ими. Утилизируя социальные ценности как главное средство подключить стереотипы клиента и работать с ними, не нужно делать ошибочного вывода, будто они и "есть" клиент. Эриксоновский гипнотерапевт признает в клиенте личность, чей потенциал далеко выходит за пределы социальных ограничений. Подключая социальные ценности, с которыми он себя отождествляет, человек может вызвать у себя такие внутренние процессы, которые позволят ему глубже ощутить свое собственное "я". Так поддержка стереотипа при подключении к глубинной сущности личности позволяет человеку расширить этот стереотип.

Намерения
С нашей точки зрения, значимое действие проистекает из ясного намерения. Другими словами, намерение - это главное средство, с помощью которого идея - фундаментальная предпосылка, первичная категория или побуждение, организующая тема или принцип, мотивация и т.д. - воплощается в переживание через действия, восприятие, познание, эмоции и т.д. Применительно к гипнозу намерения представляют собой "простые идеи" (Erickson, 1952), которые действуют (обычно неявным образом) в качестве "гипнотических внушений", вызывая идеодинамические (т.е. бессознательные) проявления. Как и всякое искусственное средство (орудие), намерение может создавать новые способы существования или же поддерживать старые в зависимости от того, как оно используется. Поэтому важно, чтобы гипнотерапевту были ясны намерения клиента (а следовательно, и гипнотерапевта) в ходе терапии. Чтобы добиться этого, гипнотерапевт ставит себе общий вопрос:
Какие новые варианты своих взаимоотношений вы хотели бы выработать?
В поисках ответа на этот вопрос гипнотерапевт вскоре обнаруживает, что намерения могут выражаться и проявляться различными способами. Например, они могут быть позитивными или негативными, характеризующими то, что человек хочет или чего не хочет. Многие клиенты подчеркивают, чего они не хотят, - "я больше не хочу такого переживать", "я не хочу находиться в таком тревожном состоянии" и т.д. Такие негативные намерения могут на некоторое время затормозить какие-то нежелательные стереотипы, однако обычно их недостаточно, чтобы выработать новые стереотипы. Другими словами, если негативное намерение указывает на вторичный процесс сознательного регулирования (т.е. торможение или ограничение), то позитивное намерение отражает первичные процессы продуктивного самопроявления. Хотя важно и то и другое, позитивное намерение имеет особенно большое значение, когда речь идет главным образом о новых формах самопроявления. Поэтому гипнотерапевт стремится, с одной стороны, признавать правомерность негативных намерений, а с другой - выявлять позитивные намерения: "я хочу иметь возможность чувствовать себя иначе и по-разному", "я хочу, чтобы общение с мужем успокаивало и ободряло меня" и т.д.
Намерения могут также выражаться либо в конструктивной, либо в деструктивной форме. Конструктивные намерения ведут к выработке какого-то нового состояния, позволяющего реализовать потенциальные возможности; они связаны с "ростом" новых самопроявлений и переживаний. Вот примеры:

1. Я хотел бы выработать новые способы испытывать сексуальный интерес.
2. Я хочу относиться к отцу так, чтобы это вызывало у меня чувство удовлетворения.
3. Я хочу чувствовать, что сам управляю своей жизнью.

Деструктивные намерения связаны с устранением, диссоциированием или иным отрицанием самоотождествления с определенными аспектами своих ощущений. Например:

1. Я хочу избавиться от постоянно звучащего во мне голоса матери.
2. Я хочу разрушить все сомнения, которые испытываю.
3. Я хочу полностью забыть о своем прошлом.

В проблемных состояниях намерения часто выражаются в деструктивной форме, т.е. как ограничение набора возможных способов самопроявления путем исключения тех из них, которые нежелательны. Поскольку всякое повторяющееся переживание становится частью самоощущения (особенно когда оно отрицается), такие попытки в конечном счете саморазрушительны. Поэтому в поисках пути к желаемому состоянию гипнотерапевт стремится использовать конструктивные выражения намерений таким образом, чтобы достигнуть цели лечения - расширения диапазона возможных самопроявлений.
Можно заметить далее, что деструктивные намерения ориентированы в прошлое; другими словами, предписывая избавиться от переживаний, имевших место в прошлом и все еще сохраняющихся, они в первую очередь направлены в прошлое человека. С другой стороны, конструктивное намерение направлено в будущее, т.е. на реализацию не реализованного в настоящем потенциала путем каких-то новых действий.
Наконец, намерения могут различаться еще и тем, насколько они привязаны к определенным структурам. Намерение - это общее побуждение или приказ выполнить то или иное условие, отождествляемое со своим "я"; структуры и стратегии - это структуры взаимодействий, предназначенные для его реализации. Несмотря на это различие, намерения нередко сливаются (т.е. смешиваются или путаются) со структурами, так что определенные образы, планы, действия и т.д. оказываются жестко привязанными к тому или иному намерению. Так, человек может быть убежден, скажем, что для того, чтобы быть услышанным, надо перекричать других. Это инвариантное прикрепление намерения (быть услышанным) к структуре (кричать на других) создает проблемы, поскольку изменчивое поле переживаний требует гибкости и вариабельности использования структур; в противном случае намерения остаются неосуществленными, и всякий раз, когда человек пытается применять "в еще большей мере" ту же самую структуру, появляются проблемы (см. Watzlawick, Weakland & Fisch, 1974). С нашей точки зрения, для трансформации этой проблемной ситуации необходимо в первую очередь сформулировать намерение, не зависящее от образов и других элементов структуры. Например:

1. Я хочу иметь возможность испытывать ощущения, чувствуя себя спокойно и безопасно.
2. Я хочу иметь возможность сам выбирать способ взаимоотношений с врачами.
3. Я хочу иметь возможность по-разному относиться к пище.

Выраженное на таком абстрактном уровне, намерение не уточняет, как будет структурировано переживание. После этого для дальнейшего "дефреймирования" поля внимания клиента используется наведение транса, так что его продуктивные бессознательные процессы могут быть привлечены для переструктурирования структур в соответствии с текущими потребностями его "я".
Подведем итог сказанному до сих пор. Эриксоновский гипнотерапевт стремится вырабатывать намерения в позитивной, ориентированной в будущее и дефреймированной форме. Я не хочу сказать, что необходимо вести наступление на негативные, ориентированные в прошлое или привязанные к структурам элементы либо активно их подавлять, поскольку это означало бы усилить именно эти элементы. Наоборот, каждая такая пара рассматривается как взаимодополняющая: позитивное/негативное, конструктивное/деструктивное, прошлое/будущее, постоянное относительно структуры/вариабельное относительно структуры. Как и в любом случае взаимодополнительности, при переходе к действию какая-то одна из сторон выделяется как первичная (см. Varela, 1979) . В проблемных состояниях обычно закрепляется такое выделение:

Намерение, часто выражаемое в проблемном контексте как

НЕГАТИВНОЕ/позитивное
ДЕСТРУКТИВНОЕ/конструктивное
ОРИЕНТИРОВАННОЕ В ПРОШЛОЕ/ориентированное в будущее
ПОСТОЯННОЕ ОТНОСИТЕЛЬНО СТРУКТУРЫ/вариабельное
относительно структуры.

Гипнотерапевт признает правомерность таких выделений и подстраивается к ним, стремясь (ведя) к выделениям, более способствующим новым способам существования:

Намерение, выражаемое в контексте решения как

ПОЗИТИВНОЕ/негативное
КОНСТРУКТИВНОЕ/деструктивное
ОРИЕНТИРОВАННОЕ В БУДУЩЕЕ/ориентированное в прошлое
ВАРИАБЕЛЬНОЕ ОТНОСИТЕЛЬНО СТРУКТУРЫ/постоянное
относительно структуры.

Поэтому гипнотерапевт стремится к тому, чтобы наполнить содержанием обе стороны взаимодополнительности, а затем (в темпе, соответствующем особенностям клиента) выводит на первый план ту сторону каждой пары, которая ориентирована на решение. В этом новом контексте прежние выражения намерений приобретают новое значение.
В заключение следует признать, что некоторые клиенты не хотят или не могут выявить в точности свои намерения. В таких случаях гипнотерапевт может действовать по-разному. Превосходный метод - выявить намерение человека как "желание выявить свое намерение", а затем использовать транс как процесс чувственного самоисследования и выявления намерения. Таким образом, бессознательное оказывается действующим фактором, который обнаруживает и раскрывает потребности "я".
Другой метод состоит в том, чтобы попросту обозначить в качестве намерений ощущаемые последствия повторяющегося у клиента проблемного стереотипа. Например, один клиент сообщил, что хочет "избавиться" от приступов гнева, потому что они "деструктивны". Когда я попросил его определить свое намерение в позитивной форме, он сказал, что не может это сделать. Тогда я попросил его подробнее рассказать о некоторых ощущаемых последствиях приступов гнева. В число их входили:
1) облегчение и расслабление (после приступа гнева);
2) чувство отчужденности между ним и его женой;
3) чувство отождествления со своим отцом;
4) измененное состояние сознания, при котором "все происходит само собой".
Как обычно и бывает, исследование показало, что эти последствия не наступают в других чувственных контекстах. Таким образом, каждое из последствий было обозначено как вариабельное относительно структуры намерение, которое в ходе гипнотерапевтического самоисследования может проявляться по-разному.
Намерения могут быть выяснены и другими способами. Некоторых клиентов я отсылал домой с указанием вернуться, когда у них появится чувство, что они в какой-то степени осознают свое намерение в ходе терапии. Других клиентов я оставлял на 15-30 минут сидеть у себя в кабинете, предоставляя им возможность выяснить собственные интересы. Каким бы способом гипнотерапевт ни пользовался, его важнейшая цель, особенно на первых этапах, - побудить клиента размышлять о том, как он хотел бы развиваться дальше, стремясь к самосовершенствованию.

Последовательность наведения проблемы
Повторим еще раз: возникающую проблему можно представить себе как жесткую последовательность взаимодействий с предсказуемым результатом (см. Haley, 1976). Главная особенность этого "цикла наведения", имеющего тенденцию функционировать как в межличностной, так и во внутриличностной области, состоит в том, что он повторяется. Поэтому гипнотерапевт может выявить последовательности наведения, обнаружив стереотипы, которые имеют тенденцию снова и снова повторяться в ощущениях клиента. Общий вопрос, который нужно выяснить, сводится к следующему:
Какова точная последовательность испытываемых вами процессов, когда вы ощущаете проблему?
На рис.5.1 показаны последовательности наведения в трех различных случаях. И здесь каждый из этих циклов может рассматриваться как последовательность гипнотического наведения ("ведения"), которая приводит к возникновения состояния, подобного трансу (т.е. симптома). Говоря конкретнее, транс обычно возникает, когда автоматическая последовательность включается в повторяющийся цикл "противопоставления", как, например, в первом примере, где женщина обнаруживает, что не может вырваться из цикла "тревожиться/не тревожиться". С каждым оборотом этого "порочного круга" можно заметить, как транс (обычно со снижением чувства собственной ценности) углубляется, так что самопроявления становятся все более непроизвольными и парадоксальными по своему характеру. При этом довольно быстро развиваются многие дополнительные особенности транса, рассмотренные в главе 2 (изменения восприятия, искажение времени, иррациональная логика и т.д.). Как видно из примеров на рис.5.1, в высшей точке этого цикла наведения транса часто появляются феномены транса, сопровождающегося снижением чувства собственнойценности: ощущение себя очень маленькой и уход из дома, галлюцинаторные голоса, вызывающие леденящий страх, депрессии и т.д. Такие симптомы можно поэтому рассматривать как попытки найти решения для подобных циклов, основанных на двойных связках (Gilligan, 1985).
---
Рис.5.1. Примеры наведения проблем

Она садится
берет ручку
пишет первую фразу
останавливается
задумывается
Не будь смешной! Не волнуйся    У меня ничего не получится!
Почему это так трудно?
Исход: она чувствует себя совсем маленькой
уходит из дома
идет в школу (например, в библиотеку)

Пример 1: Основная повторяющаяся последовательность у женщины, которая уже несколько лет пытается написать диссертацию

Он просит ее что-то сделать
она соглашается
он ей не верит
она обнимает его
оба испытывают напряжение
Один приближаетсяДругой отстраняется
Исход: она слышит галлюцинаторные голоса/он чувствует леденящий страх
каждый уходит заниматься своими делами

Пример 2: Доминантная повторяющаяся последовательность, в результате которой семейная пара вызывает у себя неприятные измененные состояния сознания.

Он ищет работу
находит работу
возбужденно сообщает семье
работает около 3 месяцев
вступает в пререкания с начальником
его увольняют
Он во всеуслышание обвиняет про себя обвиняет самого себя
начальника
Исход: он впадает в депрессию

Пример 3: Человек жалуется на депрессию; расследование показывает, что этот стереотип, связанный с приемом на работу, повторяется несколько лет.
---
Выяснив, в какой момент этой последовательности начинает повторяться цикл противопоставления, гипнотерапевт выявляет ключевые точки, в которых возникает транс со снижением чувства собственной ценности. Знание этого может быть использовано как основа для гипнотического наведения и терапевтических изменений. Например, в первом же сеансе с клиенткой, жаловавшейся на блокировку навыков письма (пример 1 на рисунке), ей было внушено: 1) сесть, 2) взять ручку или карандаш и блокнот, приготовленные для нее, 3) интенсивно сосредоточиться на ощущениях ее руки и сориентироваться на бумагу, 4) начать автоматически писать одну букву, когда она будет к этому готова, 5) остановиться (закончив букву), 6) вызвать у себя диссоциирование состояние "между небом и землей", воспринимая только мой голос и испытывая возрастающее чувство безопасности, 7) почувствовать себя маленькой, но по-прежнему в безопасности и 8) найти для себя психологический "дом", где все будет идти "как по писаному" "для нее и для ее текущих потребностей". Таким образом, сама последовательность, которая наводила снижающий чувство собственной ценности процесс "ухода" (сопровождаемый безотрадными чувствами сожаления и недовольства собой), была использована для того, чтобы вызвать терапевтический транс, связанный с "уходом" в безопасный контекст, в котором могли быть выработаны значимые изменения. Используя проблемные структуры в качестве основы для наведения терапевтического транса, гипнотерапевт добивается того, чтобы возникающий транс имел прямое отношение к проблеме. Его задача при этом состоит в том, чтобы улучшить качество ощущений клиентки в рамках такой структуры; для достижения этого первостепенное значение имеют биологический раппорт, психологическое чувство безопасности и другие процессы, рассмотренные в последующих главах.
Определяя последовательность наведения, следует иметь в виду еще несколько положений.
Во-первых, гипнотерапевт может ориентироваться на циклы различного уровня абстрактности. Хотя примеры на рис.5.1 изложены несколько эскизно, для целей наведения терапевтического гипноза часто могут оказаться полезными более конкретные и подробные описания. Например, более детальные ассоциации у женщины, которая писала диссертацию, включали в себя приостановку (процесса письма), чувство стесненности, сгорбленную позу с локтями, прижатыми к бокам, и стиснутыми зубами. Каждый из этих более мелких сигналов служил указанием гипнотерапевту на то, в какой момент гипноза осуществляется доступ к данному стереотипу, и в то же время на возможное гипнотическое внушение, способствующее доступу к проблемному стереотипу и затем его реструктурированию. Например, одна из схем внушения, многократно примененная в ходе гипноза, включала в себя команды остановиться, ощутить возникающую стесненность в груди и напряжение челюстных мышц, сгорбиться и затем погрузиться глубже в транс, приносящий чувство безопасности. Так осуществлялся доступ к этой последовательности, которая затем, благодаря многократным повторениям во время транса, получала новую направленность.
Во-вторых, проблемный цикл может быть описан с точки зрения различных чувственных модальностей - поведения, познаний, эмоций, чувств, образов, восприятия и т.д. (см. Gilligan, 1985). Предполагается, что, хотя в каждой из этих модальностей что-то происходит, человек часто ориентирован лишь на некоторые из них. Расширяя описание различных модальностей, гипнотерапевт выявляет богатый набор возможных областей, на которые можно ориентировать внимание в ходе гипноза. Например, индуцирующие воздействия могут смещаться с моторных проявлений на чувства, затем на восприятие, на образы и т.д. Такое перемещение внимания с одной модальности на другую представляет собой средство дефреймирования и реструктурирования внимания, в чем и заключается суть эффективного гипнотического воздействия.
В-третьих, человек может иметь более одной неизменной последовательности поведения. Однако гипнотерапевт часто может добиться наибольшего эффекта, работая в каждый данный момент с одной доминантной последовательностью и переходя к другим только после того, как в этой будет достигнута гибкость.
В-четвертых, для определения последовательности наведения гипнотерапевт может использовать разнообразные способы. Один метод, которым я часто пользуюсь, состоит в том, чтобы предложить клиенту разыграть проблемную последовательность в виде "пантомимы". Иначе говоря, я прошу его, не прибегая к словам (но, возможно, используя звуки), изобразить ту последовательность, в которой он крутится снова и снова. Такой метод позволяет обойтись без словесных описаний, которые часто мешают выяснить в точности, что при этом происходит и где нужно добиваться большей гибкости. Кроме того, в ходе такого эксперимента может обнаружиться, что варьирование такого несловесного способа проявления стереотипа (например, выбора момента для переходов, скорости выполнения, легкости движений) помогает повысить качество его проявления.
Например, я часто использую легкий транс, чтобы замедлить цикл наведения и интенсифицировать вовлеченность в него. Так, "запойного обжору" можно попросить много раз разыграть в виде пантомимы процесс поднятия рук ко рту; через некоторое время можно применить гипнотическое воздействие, чтобы замедлить этот стереотип, и попросить человека частично отделиться от него, после чего гипнотерапевт может с помощью дополнительных воздействий модифицировать образы, познания и другие чувственные процессы, ассоциированные с этой последовательностью. Таким образом, сначала происходит подстройка к этой последовательности, чтобы в ходе гипноза сосредоточить на ней клиента, а затем она подвергается модификации, чтобы выработать новое с ней взаимоотношение.
Наконец, даже если последовательность взаимодействий и не используется как точка приложения терапевтического гипнотического воздействия, она может быть использована для других связанных с этим целей. Например, знание последовательности, снижающей чувство собственной ценности, позволяет гипнотерапевту вмешиваться в момент ее возникновения. У одного клиента, например, последовательность глубокого ухода в себя и самоосуждения начиналась с того, что он резко хмурился, после чего у него стекленели глаза, напрягались и горбились плечи. Чтобы изменить качество этой последовательности, гипнотерапевт мягко, но настойчиво окликал клиента по имени всякий раз, когда он начинал хмуриться. После установления дальнейших межличностных связей путем держания за руку и указания держать глаза открытыми гипнотерапевт далее признавал правомерной потребность уйти в себя, в то же время подробно останавливаясь на том, как это можно сделать, не испытывая дискомфорта и оставаясь в поле межличностного общения.
Еще одна связанная с этим практическая возможность основана на осознании того факта, что во всякой последовательности взаимодействий в той или иной степени присутствует противостояние. В повторяющейся последовательности фиксированные элементы противостояния указывают на "трещины" (т.е. диссоциированные состояния) в реальности, конструируемой клиентом. Хотя соотношение между этими полярными состояниями может быть изменено путем разыгрывания под гипнозом всей последовательности наведения, для стимулирования терапевтических изменений могут также быть использованы и другие гипнотические методы (см. Gilligan, 1985).

Симптомокомплекс
В некоторых случаях применения гипнотерапевтических методов проблемы лучше всего представлять себе как фиксированные последовательности наведения; в других случаях полезнее рассматривать их как симптомокомплексы, т.е. ассоциативные сети с фиксированными (т.е. не зависящими от контекста) соотношениями. Главное различие между циклами наведения и симптомокомплексами состоит в том, что первые отражают линейные концепции времени и упорядоченности событий. Поскольку по мере углубления транса (и достижения более текучего, нелинейного состояния) эти концепции играют все менее заметную роль, использование последовательностей может быть полезнее в более легких трансах.
Чтобы распознать симптомокомплекс, гипнотерапевт задает общий вопрос:
"Какие виды поведения, образы, ощущения, познания, эмоции, восприятия и другие ассоциации обычно проявляются у вас, когда вы ощущаете наличие проблемы?"
На рис.5.2 показан один из симптомокомплексов, обнаруженный с помощью этого общего вопроса; этот комплекс наблюдался у женщины, которая жаловалась на боль в области груди после удаления грудной железы. В состоянии легкого транса ее попросили просто рассказать обо всех разнообразных образах, ощущениях и т.д., которые возникают у нее, когда она думает о своей удаленной груди. Как видно из рисунка, таким путем было обнаружено, что всякий раз, когда она мысленно соотносит себя со своей удаленной грудью, у нее возникает доступ к множеству различных индивидуальных ощущений, которые представляли собой недифференцированное семейство ассоциаций. Нет нужды говорить, что иметь дело одновременно со всем этим комплексом эмоциональных ценностей оказалось для нее слишком трудной задачей, и она была вынуждена обратиться за психотерапевтической помощью.
---
Рис.5.2. Пример симптомокомплекса

[надписи на рис., сверху по часовой стрелке]

повторяющийся внутренний голос: "облучение"
левая грудь   болезненное ощущение   образ удаленной груди
повторяющийся голос:   "Это никогда не кончится"   "Я хочу, чтобы это кончилось"
образы врачей   чувство гнева   стиснутые зубы   поджатые губы
закуривает сигарету
лицо горит
спазмы желудка
образ: одинокая маленькая девочка

[в центре рис.]
"Боль в (удаленной) груди"
---
Таким образом, каждый из симптомов комплекса подобен отдельной личности в дисфункциональной семейной системе: он привязан к неизменной сети соотношений, так что невозможна никакая дифференциация (т.е. индивидуация) личности. Другими словами, симптомокомплекс подобен "недифференцированной капле", где все категории слились (или коллапсировали) в более крупную единицу. (Это представление родственно "недифференцированной массе группового "я" у Боуэна.) Активация любого из ключевых сигналов комплекса предсказуемым образом открывает доступ ко всему комплексу в целом, и вследствие этого возникают проблемы. Отсюда следует главная задача гипнотерапевта: реорганизовать и сделать более гибким соотношение между ключевыми сигналами в ассоциативной сети идей клиентки таким образом, чтобы структуры (т.е. комплексы), возникающие в той или иной ситуации, реагировали на меняющиеся внешние сигналы этой ситуации.
Транс полезен для решения этой задачи благодаря нескольким своим особенностям. Во-первых, он позволяет отделить "я" от его проявлений; другими словами, человек в трансе может чувствовать себя "частью и в то же время отдельно от" текущих феноменологических переживаний, так что становится возможно наблюдение за ними без вмешательства в них. Во-вторых, транс расшатывает связи между ассоциативными элементами структуры, так что каждый индивидуальный элемент может ощущаться в рамках различных ассоциативных структур. Например, одно из направлений гипнотерапии, проводившейся с этой клиенткой, включало в себя разнообразные ассоциации, вызываемые ключевым словом "облучение": различные истории, образы и фантазии, разбросанные среди прочих гипнотических воздействий, делали упор на все различные взаимоотношения, возможные между "я" и понятием лучей (например, с лучами солнца, с тактильными ощущениями пальцев, подобных лучам, с лучистой улыбкой ребенка). Приписывая этим и другими способами отдельным элементам комплекса тех или иных значений, можно добиться их "дефреймирования" (т.е. дифференциации) благодаря гипнотическим процессам; после этого можно начать выработку новых соотношений.
При выработке нового образа симптомокомплекса гипнотерапевт должен прежде всего убедиться, что клиент достаточно сосредоточен на своих переживаниях, чтобы ассоциации могли всплывать непроизвольно. Затем он может мягко направлять этот процесс, продолжая возвращаться в общему вопросу: "Что еще вы испытываете в данной модальности (образной, познавательной и т.д.), когда думаете о своей проблеме?" Некоторые клиенты в определенных модальностях "вынимают пустой номер", указывая тем самым на возможные области диссоциации. В таких случаях для получения доступа к нужному материалу может оказаться полезной еще большая чувственная сосредоточенность, хотя в таком более глубоком трансе обычно лучше работать только после установления раппорта и накопления совместного опыта транса.

Неизменные ролевые персонажи
Представляя собой последовательность взаимодействий, наведение проблемы обязательно предполагает наличие двух или более персонажей, играющих противоположные роли. Эти действующие лица могут быть межличностными (реальными людьми) или внутриличностными (воображаемыми фигурами). Поскольку терапевтические воздействия имеют своей целью исправить взаимоотношения между этими взаимодополняющими персонажами, гипнотерапевту важно знать:
1) Кто снова и снова присутствует физически, когда возникает проблема?
2) Кто снова и снова присутствует в воображении, когда возникает проблема?
Ответы на эти вопросы показывают, кого следует включить в процесс подстройки и гипнотического воздействия. Например, одна женщина, обратившаяся за помощью в связи с "приступами тревоги", рассказала, что, когда она их испытывает, при этом обычно присутствует ее муж. Как показано на рис. 5.3 А, структурной парой (т.е. единицей взаимоотношений), к которой следует адресоваться, была признана пара "женщина плюс муж". Поскольку в момент возникновения проблемы обычно физически присутствовал муж, гипнотерапевт попросил его физически присутствовать и при лечении. Первоначально он не хотел быть непосредственно вовлеченным в процессы гипноза, поэтому ему было дано указание внимательно наблюдать за тем, как гипнотерапевт работает с его женой под гипнозом, и "реагировать в соответствии со своими собственными потребностями". С помощью косвенного внушения, адресованного ему, одновременно с прямым внушением, адресованным его жене, у обоих участников был вызван значимый транс. Как обычно бывает при использовании такого метода, после нескольких сеансов муж попросил включить в непосредственную работу под гипнозом и его.
---
Рис. 5.3. Структурные пары: взаимодополняющие конструкции как единицы взаимоотношений

А жена муж
Б отец дочь
---
При работе с другим клиентом - женщиной, пытавшейся закончить свою диссертацию (см. с.000), - было обнаружено, что в ее симптомокомплексе неизменно присутствует образ отца, который ее отчитывает. Как показано на рис.5.3 Б, здесь в качестве главной единицы взаимоотношений, к которой следовало адресоваться в ходе гипноза, была признана пара "дочь с отцом". Поскольку это взаимоотношение (на момент лечения) происходило преимущественно в воображении женщины, было решено, что эффективных изменений можно добиться, работая с ней одной .
Главная мысль здесь состоит в том, что последовательности с неизменными взаимоотношениями представляют собой усвоенные человеком и закрепленные в памяти информационные стереотипы. Другими словами, это фиксированные инструкции для взаимодействия заранее определенным образом в рамках определенных взаимоотношений. Хотя человек может внешне идентифицировать себя лишь с одной из сторон стереотипа, его поведение определяется динамикой, лежащей в основе обеих сторон; поэтому в ходе гипнотического воздействия следует активно адресоваться к обеим сторонам. Это можно сделать, если обе (или все) стороны реально присутствуют или если человек с помощью гипноза сосредоточен на обеих сторонах. И в том, и в другом случае терапевтический транс может сыграть важнейшую роль. Как мы видели в главе 2, в состоянии транса человек может выработать у себя такие внутренние состояния, в которых он чувствует себя "частью и в то же время отдельно от" тех или иных взаимоотношений. Это позволяет ему переходить с одной точки зрения на другую и даже усваивать противоположные точки зрения одновременно. Более того, терапевтический транс восстанавливает связи между фигурой (т.е. психологическими структурами) и ее фоном (т.е. биологическим контекстом); это, по-видимому, необходимое условие длительных изменений . Освободив человека от жесткой привязки к психологическим структурам и способствуя безопасному сосредоточению его на биологическом контексте, можно добиться трансформационных изменений в его символических структурах.
Чтобы облегчить эти изменения, гипнотерапевт должен отдавать себе отчет в особенностях личностей, составляющих обе стороны конфликта: каковы их стереотипы и содержание их общения, как каждая из сторон будет реагировать на данную внушаемую под гипнозом идею и т.д. Внушая затем те или иные идеи, гипнотерапевт помнит, что он обращается одновременно по меньшей мере к двум взаимодополняющим "частям" человека. Существуют многочисленные методы подстройки к этому динамичному взаимоотношению и его ведения. Один из них - символические истории: гипнотерапевт рассказывает разные случаи, в которых взаимодействия между персонажами аналогичны проблемной динамике клиента (см. главу 6). Другой метод состоит в том, что гипнотерапевт последовательно разыгрывает одну часть этой динамики, так что клиент берет на себя другую часть. Как мы увидим в главе 7, для этого может понадобиться, например, разыграть роль пессимиста лучше, чем сам находящийся в депрессии клиент, так что последний начинает возражать и тем самым берет на себя комплементарную роль ("все не так плохо"). Затем, беря на себя противоположную роль, гипнотерапевт заставляет клиента многократно переходить от одной роли к другой, в результате чего тот на чувственном уровне оценивает обе стороны; это позволяет затем достигнуть системной интеграции через транс (см. главу 7). Еще один метод состоит в том, чтобы предложить человеку в трансе отождествлять себя на чувственном уровне то с одним, то с другим из персонажей, участвующих в этой динамике, а затем внушить ему, чтобы он дал себе волю и "позволил бессознательному выработать между обеими частями интегрирующие и взаимоподдерживающие отношения".
Какой бы метод ни применял гипнотерапевт, он исходит из того, что клиент увяз в динамике взаимоотношений, связанной с неизменными ролевыми персонажами, которые взаимодействуют неизменным образом. Более того, клиент обычно цепляется за одну из сторон этой динамики, отвергая другую и тем самым поддерживая конфликт. Выявляя персонажей и стратегии их реакций в неизменной динамике, гипнотерапевт способен структурировать самоисследование на чувственном уровне, чтобы подстроиться к этой динамике и вести ее к более сбалансированным и взаимодополняющим проявлениям.
В заключение следует подчеркнуть, что персонажи взаимоотношений не всегда бывают представлены людьми. Это могут быть символические "части" людей, представленные фантастическими символами, диалогами голосов, образами (например, животных) и т.д. Хотя в случае появления таких частей вполне можно работать и с ними, обычно считается, что фиксированная динамика создается реальными межличностными факторами, действующими на клиента, и отражает их. Поэтому, хотя гипнотерапевт часто работает с символическими и воображаемыми фигурами, такая работа в конечном счете всегда должна быть связана с реальными факторами взаимоотношений в межличностной области.

Укоренившиеся мнения
Укоренившиеся мнения служат мощным методом наведения, поскольку формируют текущий внутренний опыт человека. Прочная приверженность к ним сильно ограничивает диапазон самопроявлений, способствуя тем самым возникновению проблем. Например, человек, твердо верящий в то, что получит отказ в приеме на работу после предварительной беседы с нанимателем, часто проявляет именно те виды поведения, которые требуются, чтобы побудить его самого и других разыграть такой вариант; более того, перцептивные, эмоциональные и когнитивные процессы у такого человека будут сформированы этим доминирующим мнением, в силу чего он будет убежден, что в "реальности" не существует иных возможностей, кроме отказа. Такие неизменные (т.е. независимые от контекста) укоренившиеся мнения представляют собой гипнотическое внушение, используемое для поддержания проблемного состояния. В соответствии с этим гипнотерапевт ищет ответ на общий вопрос:

Какие у вас сложились мнения, имеющие отношение к переживаниям, связанным с проблемой?

В ходе поисков такого общего ответа могут быть заданы некоторые конкретные вопросы:
1. Как/где/почему/с кем возникла проблема?
2. Какие изменения нужны для решения проблемы?
3. Что произошло бы, если бы у вас не было этой проблемы?
4. О каких частях проблемы нужно говорить? Не следует говорить?
5. Каким образом проблема продолжает возникать?
Другие связанные с этим вопросы касаются мнений, которые доминируют в момент разыгрывания проблемного поведения. В частности, клиенту можно предложить вообразить, что он находится в проблемной ситуации, а затем попросить его ответить (применительно к этой ситуации) на такие вопросы:
1. Как вы считаете, чего от вас хотят другие?
2. Что нужно вам?
3. Что произойдет дальше?
4. Что вы можете сказать или сделать? Чего вы не можете сказать или сделать?
Ответы на эти вопросы позволяют увидеть исходные предпосылки, опираясь на которые человек бессознательно структурирует свое внимание и приводит в действие стереотипы поведения, чтобы исполнилось "пророчество" по поводу исхода дела. Таким образом, в проблемном состоянии укоренившиеся мнения действуют как регуляторы, заставляющие человека продолжать делать одно и то же; соответственно, при утилизационном подходе они используются как рычаги, заставляющие делать что-то другое. Другими словами, если проблема сохраняется благодаря убеждению, что
поскольку Х истинно, значит, у меня нет выбора, кроме (проблемного состояния)", -
то при утилизационном подходе гипнотерапевт внушает, что
"поскольку Х истинно, значит, можно выработать много разных вариантов выбора".
Таким образом, укоренившееся мнение не опровергается, но используется как трамплин для выработки новых способов существования. Например, возьмем описанный выше случай с человеком, который твердо верит, что после предварительной беседы ему неизбежно откажут. Это сложившееся мнение выглядит так:
"У меня возникнет ощущение, что мне отказывают, и это приведет к нежелательному состоянию".
Исходя из этого, гипнотерапевт намечает главную идею терапевтического воздействия, которая будет внушена под гипнозом:
"У меня возникнет ощущение, что мне отказывают, и это приведет к разнообразным желательным состояниям".
Вот пример того, как эта мысль может быть внушена под гипнозом (после достижения легкого транса):

"...И поэтому ваше бессознательное может выработать и укрепить вашу способность к взаимоотношениям множеством разнообразных способов. Например, вы наделены способностью разговаривать с другими людьми, с множеством разных людей множеством разнообразных способов. Вы научились говорить еще маленьким ребенком, вы продолжали разговаривать в детстве, в юности - самыми разнообразными способами. И с течением времени ваши представления о взаимоотношениях и о том, как себя подать, начинают меняться в соответствии с вашим меняющимся самоощущением. И по мере того как вы учились вести беседу, вы выработали разнообразные способы принимать ту или иную идею или отвергать ее сразу, с порога. Вы научились принимать одни мнения и отвергать другие... и поэтому теперь вы можете отвергнуть всякую потребность обращать внимание на все остальное кроме того, как такое отвержение возникает, т.е. какие при этом появляются переживания и как вы на это реагируете согласно потребностям вашего нынешнего "я"... В трансе вы можете исследовать какие-то случаи принятия и какие-то случаи отвержения... потому что, заранее предвидя эту беседу, вы можете исследовать множество разных способов - я не знаю, и вы не знаете сознательно, сколько именно разных способов, но много, - и вы обнаружите, вы сможете обнаруживать, вы уже обнаруживаете, когда, где и как пережить ощущение отказа, таким образом, чтобы доставить удовлетворение вашему "я"... например, отказаться от стесненности дыхания... согласиться дышать свободно и легко... отказаться от ненужной напряженности... согласиться на ощущение заслуженной безопасности... отказаться предвидеть во всех подробностях, как именно вы получите удовольствие от этой беседы... согласиться с тем, что, оказывается, есть бессознательное руководящее начало, которое вас поддерживает... отказаться от желания слишком спешить или слишком медлить... согласиться следовать вашим собственным ритмам, вашей собственной способности действовать так, как вам удобно... отказаться помнить в точности мои слова... согласиться на интеграцию, которая произойдет у вас во сне сегодня ночью и завтра..."

Таким образом, доминирующая у клиента тема отвержения принимается, уравновешивается дополняющей ее темой "принятия" и в ходе гипноза подвергается разработке под углом зрения множества способов испытать это переживание с повышением чувства собственной ценности. Короче говоря, темы проблемного состояния становятся темами состояния решения. Конечно, эти темы могут быть переведены в состояния решения лишь тогда, когда клиент находится в чувственно восприимчивом состоянии. Поэтому внушение этих реконтекстуализованных идей окажется успешным настолько, насколько в ходе межличностного взаимодействия достигнуты раппорт и сосредоточенность клиента.
Главная мысль здесь состоит в том, что укоренившееся мнение - это просто гипотеза, или "самовнушение", касающееся того, как может обернуться дело, и что его адаптивная ценность основывается на способности "я", во-первых, модифицировать эту гипотезу в соответствии с изменениями ситуации и, во-вторых, реагировать на предсказанное событие разнообразными продуктивными способами. Для этого человек должен чувствовать себя в достаточной степени отстраненным от данного мнения, чтобы осознать его двойственную ценность. В тех случаях, когда мнение принимается за абсолют, поведение человека будет жестким и создаст проблему. Чтобы выработать ее решения, нужно сначала поколебать привязанность человека к этому мнению, присоединившись к нему под гипнозом, а затем модифицируя его путем усиления возможных реакций, которые оно способно вызывать. Таким образом, вместо того чтобы опровергать мнение напрямую, "я" клиента благодаря руководству под гипнозом побуждается и получает возможность выработать более гибкое к нему отношение.
Еще одно связанное с этим положение состоит в том, что чем жестче привязан человек к той или иной ценности, тем легче изменить его отношение к этой ценности, если только такая его привязанность не подвергается сомнению напрямую. Поэтому гипнотерапевт постоянно имеет дело с коаном: "Как изменить что-то, поощряя и усиливая это что-то?" Исходя из того, что укоренившиеся мнения суть средства выработки как проблем, так и решений, гипнотерапевт использует то, как создаются первые, чтобы сделать возможными вторые.

Полезные навыки и ресурсы
Способность человека измениться зависит от его готовности и способности реализовать свои ресурсы и полезные навыки. Как мы видели в главе 4, эриксоновский гипнотерапевт ищет поэтому ответ на общий вопрос:

"Какие полезные навыки, ресурсы и способности выработал у себя клиент?"

Этот вопрос можно сформулировать многими разными способами:
1) Что вы умеете хорошо делать в жизни?
2) Что вас действительно увлекает?
3) Какие у вас хобби?
4) С кем вас связывают особые связи?
5) Что вы делаете, когда ощущаете потребность "дать себе волю" и передохнуть?
6) Что вы часто делаете в повседневной жизни?
Ответы могут лечь в основу возможных ресурсов гипнотического воздействия. Например, ниже приведены списки таких ответов, полученных в ходе первых сеансов от трех различных клиентов.

Клиент N 1 (мальчик 13 лет, диабетик):
забрасываю баскетбольный мяч в корзину
мечтаю летать на самолете
слушать рок-музыку
ухожу в себя, чтобы не общаться с родителями
играю в видеоигры

Клиент N 2 (мужчина 35 лет, преподаватель в колледже):
фотографирую
люблю домашних животных
интенсивная сосредоточенность
способен быстро переходить из одного состояния в другое
преподаю
способен уходить в себя

Клиент N 3 (женщина 30 лет, беременна):
взаимоотношения с мужем
вязание
чтение
музыка
вожу автомобиль
гуляю по пляжу
тревожусь (т.е. долгие размышления о будущем)

В каждом из этих случаев гипнотерапевт может подумать о том, как сочетать эти ресурсы с тем или иным переживанием, составляющим проблему, чтобы стала возможна реорганизация этого переживания. При этом нужно исходить из того, что в проблемном состоянии "я" мало использует основные ресурсы. Такие ресурсы могут или оказаться вне проблемной структуры (т.е. функционально диссоциированными от нее) - например, человек может утратить способность просить о том, чего хочет, - или реализовываться в рамках структуры жестким, диссоциированным от "я" способом - например, человек может просить о том, чего хочет, только назойливо и резко, и поэтому не получает желаемого. В обоих случаях жесткость структуры не допускает никакой свободы действий ни вне ее, ни в ее рамках. Наведение же терапевтического транса создает "дефреймированный" контекст, в котором может быть получен доступ к ресурсам из многочисленных контекстов и осуществлена их интеграция:

ПРОБЛЕМНЫЕ ПЕРЕЖИВАНИЯ + РЕСУРСЫ =
ВОЗМОЖНЫЕ РЕШЕНИЯ

Например, для мальчика-диабетика (клиента N 1) были составлены, в частности, такие пары "проблема/ресурс":

Конкретная проблемная область Возможные ресурсы

уколы инсулина <--------------------------------------> удовольствие от
бросания мяча
анализ крови на сахар <-------------------------> анализ числа удачных
бросков
размышления о будущем ?------------------------------> подстройка к
ритмам, ожидание
перемен

Таким образом, каждое описание ресурса служит возможной структурой для терапевтического обращения к ключевым аспектам проблемной ситуации косвенным образом и путем гипноза. Так, метафора, касающаяся удовольствия от бросания мяча, была использована для внушения удовольствия от уколов инсулина; истории о проценте удачных бросков и анализе численных зависимостей были использованы для внушения необходимости регулярно следить за уровнем глюкозы в крови и т.д. Как показано на рис.5.4, каждая из этих связей "проблема/ресурс" реализуется многообразными способами, обеспечивая тем самым появление множества новых ассоциативных путей из одного состояния в другое. Реорганизуя таким образом описания проблем, вводя их в рамки структур-решений и сбалансированных биологических контекстов, гипнотерапевт создает возможности для выработки решений.

--------------
Рис. 5.4. Установление множества способов связи ресурсов с проблемами

Комплекс проблем
Комплекс ресурсов
_______________

В заключение следует отметить следующее. Некоторые клиенты утверждают, будто не располагают обширными ресурсами. Более того, их поведение и манера подавать себя иногда убеждают гипнотерапевта, что они правы. Однако ресурсы всегда могут быть вскрыты в других областях. Одна из них - область проблемы: требуется очень прочный навык, чтобы поддерживать один и тот же способ существования на протяжении длительного времени. Поэтому тенденция замыкаться в себе может быть расценена и утилизирована как способность в случае необходимости углубляться в себя, чтобы защитить свое "я"; такая оценка гипнотерапевтом этого состояния и межличностная связь его с клиентом во время таких процессов позволяют рефреймировать оценку этого навыка на чувственном уровне.
Кроме того, ресурсы могут быть вскрыты в фундаментальных процессах развития: обучении читать, писать, ходить, говорить, углубляться в себя, сосредоточиваться, есть и т.д. Эриксон часто пользовался этими общими для всех фундаментальными опытными навыками, чтобы адресоваться к каким-то конкретным трудностям, возникавшим у клиента в ходе развития, - возможно, это было отражением его собственного обучения, для которого никаких ресурсов, казалось бы, не существовало (например, когда ему пришлось снова учиться ходить). Он подчеркивал: "На протяжении жизни мы обучаемся на опыте множеству вещей. Мы обучаемся им, даже не зная об этом... Под гипнозом все эти усвоенные на опыте навыки используются, чтобы упорядочить и организовать поведение пациента" (In Rossi, Ryan & Sharp, 1983, p.161-162). Действуя заодно с человеком в тех областях, где имеются доступные ресурсы, можно добиться того, что вскоре начинают реализовываться и другие ресурсы.
Подводя итоги, можно сказать, что задача эриксоновского гипнотерапевта - войти в реальность клиента с целью расширить ее. Чтобы добиться этого, гипнотерапевт сначала выявляет ценности, которыми пользуется клиент, формируя свой внутренний опыт. Эти ценности могут быть выявлены во многих аспектах ориентации человека на те или иные взаимоотношения: на социальные системы, намерения, последовательности взаимодействий, симптомокомплексы, привязанности к тем или иным конкретным ролям или людям, убеждения, полезные навыки и ресурсы. С нашей точки зрения, каждая из ценностей представляет собой "метод", с помощью которого человек формирует реальность; это фиксированная константа в ассоциативной сети "психики", с помощью которой человек создает, переживает и поддерживает реальность. Если эта реальность стала неизменной и создает проблему, жесткая привязка к ценностям, лежащим в ее основе, должна быть ослаблена, чтобы способствовать выработке новых, вариабельных репрезентативных структур. Выявляя такие фиксированные ценности и разделяя их, эриксоновский гипнотерапевт получает возможность снова превратить их в вариабельные, т.е. способные к изменению в соответствии с изменчивыми требованиями текущего опыта. Таким образом, методы поддержки проблем - это и есть методы выработки решений.
Стремясь выявить и утилизировать ценности клиента, гипнотерапевт должен сохранять гибкость. Он собирает информацию на протяжении длительного времени, используя разнообразные способы. Некоторых клиентов полезно заставлять записывать информацию между сеансами, чтобы увеличить степень их вовлеченности и сократить время сеансов. При работе с большинством клиентов важно перемежать вопросы с воздействием на чувственном уровне, чтобы одно дополняло другое. Как мы увидим в следующем разделе, для гипнотерапевта может оказаться полезным, скажем, использовать информацию из ответа на один вопрос, чтобы выработать под гипнозом реакцию на чувственном уровне, затем задать новый вопрос как основу для дальнейшего гипнотического исследования. Таким путем гипнотерапевт поддерживает межличностную сосредоточенность как контекст для расспросов, тем самым добиваясь того, чтобы реакции отражали действительные чувственные ценности клиента.
Наконец, нужно заметить, что внутренние ценности могут быть выявлены различными способами. Например, Гиллиген (Gilligan, 1985) описал, как для сбора информации можно использовать стратегию наблюдения под гипнозом (глава 3), а также как диагностические расспросы могут основываться на выявлении психологических разрывов, составляющих основу проблемных связок. Короче говоря, методики, предлагаемые здесь, - это всего лишь советы, а не исчерпывающие инструкции; ведя расспросы по многим другим направлениям с целью выявить подобные способы сохранения клиентом постоянства своей личности, гипнотерапевт может применять и другие вопросы и стратегии.

Ознакомление с трансом

На первых этапах гипнотерапии гипнотерапевт не только собирает информацию, но и знакомит клиента с процессами транса. Это позволяет осуществлять взаимодействие в области чувственной восприимчивости клиента, что увеличивает вероятность достижения значимых изменений. Ознакомление с трансом может происходить разными способами; в данном разделе рассматриваются шесть аспектов этого процесса:
1) создание благоприятной обстановки;
2) общая беседа о трансе;
3) легкое естественнон развитие транса;
4) рефракционные методы;
5) моделирование транса;
6) обучение трансу.

Создание благоприятной обстановки
Транс - это состояние, в котором человек дает волю своему глубинному "я", что позволяет бессознательным процессам проявляться с терапевтическим эффектом. Поскольку этот процесс связан с той или иной степенью отказа от связанных с мышечной деятельностью ориентировочных реакций, транс на первых порах достигается легче, если: 1) физическое окружение воспринимается как безопасное и комфортабельное и 2) сведены к минимуму неожиданные звуковые и иные сигналы (телефонные звонки, шум от уличного движения и т.д.). Следует обеспечить удобные стулья с надежной опорой для спины и создать щадящую обстановку. Я обычно рекомендую клиентам сидеть прямо, поскольку обнаружил, что горизонтальное положение менее благоприятно для получения доступа к привычным стереотипам клиента и интеграции их в состоянии транса. Однако при возникновении дискомфорта или при различных других обстоятельствах могут быть в качестве альтернативы использованы иные позы (лежачая, движение).
Если нельзя избежать шумов (например, от уличного движения), состояние транса, безусловно, все же может быть достигнуто при условии, если гипнотерапевт хочет и может полностью сосредоточить на себе внимание клиента. Вероятно, каждый может припомнить случаи, когда всепоглощающее межличностное взаимодействие происходило в шумной многолюдной обстановке. Я помню, как сам сидел в кабинете Милтона Эриксона и потом прослушивал магнитофонные записи сеанса; к моему изумлению, только тогда я замечал громкий уличный шум и разнообразные другие звуки, проникавшие в кабинет, - например, телефонные звонки и разговоры в соседней комнате. Поэтому желание гипнотерапевта с максимальной интенсивностью сосредоточиться на клиенте и ощущение им комфорта и безопасности позволяют клиенту последовать его примеру. Если клиент будет по ходу дела реагировать на неожиданные сигналы - например, вздрагивать, - такие помехи могут быть восприняты как повод сделать краткий перерыв, а затем восстановить межличностное взаимодействие с целью продолжения гипнотического самоисследования.
Короче говоря, гипнотерапевт стремится создать такое физическое окружение, в котором клиент может чувствовать себя в достаточной безопасности, чтобы отказаться от сознательного самоконтроля и сделать возможным гипнотическое самоисследование. Хотя комфорт и минимум внешних сигналов могут значительно способствовать созданию этого безопасного окружения, в конечном счете самыми важными факторами являются ощущение комфорта у самого гипнотерапевта и его сосредоточенность на переживаниях, составляющих реальность клиента.

Общая беседа о трансе
И клиент, и гипнотерапевт вступают в ситуацию гипнотерапии каждый со своими представлениями о том, чем является гипноз и чем он не является. Поскольку представления клиента часто отличаются от представлений гипнотерапевта, необходимо посвятить некоторое время откровенному обсуждению этой темы. Я обычно начинаю с того, что спрашиваю человека, о чем он думает, когда слышит слово "гипноз". В ответах обычно выдвигаются на первый план такие процессы, как утрата контроля над собой, выпадение сознания, необычные поступки, расслабление, восприятие только голоса гипнотизера, программирование извне, мгновенные изменения и амнезия. Вряд ли нужно говорить, насколько подобные ассоциации мешают клиенту принять полноценное участие в естественном развитии терапевтического транса. Поэтому я обычно говорю о том, с чем ассоциируется гипноз для меня. Хотя как именно это делать, зависит от клиента, я, как правило, напрямик сообщаю, что первое и главнейшее мое намерение - проявить уважение к целостности личности клиента. Дальше я рассказываю, что вижу в трансе могучее средство выработки чувства безопасности, при котором может возникать приятное ощущение "центра" (альтернативными словами могут быть: "я", самоконтроль, умиротворенность, примирение и т.п.). В ходе дальнейшей беседы выясняется, что этого можно достигнуть разнообразными путями и что данная ситуация предоставляет возможность обнаружить тот путь, который лучше всего соответствует конкретным потребностям, ценностям и особенностям клиента. Я отмечаю, что ощущения транса могут быть различными: иногда клиент меня слышит, иногда нет; иногда мой голос оказывается на переднем плане, иногда отходит на второй; клиент может держать глаза открытыми или закрытыми или чередовать то и другое; транс может быть достигнут немедленно или на следующем сеансе и продолжаться несколько минут или целые часы и т.д. Я еще раз повторяю, что важнее всего добиться чувства безопасности и доверия, необходимого, чтобы ощущения транса развивались в соответствии с потребностями клиента. Затем я часто прошу клиента рассказать мне о своих главных ценностях, заботах, соображениях и т.п., чтобы я мог лучше приспособить к ним свои способы воздействия.
Другое важное представление о трансе, которое я ввожу, состоит в идее господства над собой. Подчеркивается, что транс - это возможность овладеть чувственными процессами, которые, возможно, у данного человека "вышли из-под контроля". Часто используются примеры, показывающие, как в условиях безопасности, создаваемой трансом, можно исследовать проблемы и находить решения.
Излагая представления о трансе, следует отдавать себе отчет в том, что гипноз - всего лишь один из многих языков, описывающих весьма естественные и потенциально целебные переживания. Существует много альтернатив, которые можно использовать, чтобы адекватно выразить главную цель гипнотерапии - воссоединить клиента с его чувственными процессами безопасным и продуктивным образом, чтобы могли произойти желаемые изменения. При работе с балериной, например, процессы гипноза были представлены и описывались как "ощущение движения" и смены различных "рисунков самопроявления"; при работе с компьютерным программистом подчеркивалась необходимость "дать возможность программам работать без сбоев", "пересмотреть схемы подключений", "перестроить входы и выходы", "отрегулировать чувственные интерфейсы" и т.п.; а при работе со специалистом по экспериментальной психологии терминология, связанная с погружением в транс, концентрировалась вокруг мультимодального обучения (через параллельную обработку информации, вероятностную реакцию, случайные процессы, многовариантность ощущений, кривые распределения активности внутренних диалогов и т.д.). Таким образом, гипнотерапевт способствует гипнотическим переживаниям с помощью терминов и выражений, наиболее подходящих для данного клиента.

Легкое естественное развитие транса
Хотя беседа о трансе имеет важное значение, столь же важно дополнять концептуальные разговоры какими-то чувственными процессами, поскольку одними словами очень трудно передать суть транса. Я обычно стараюсь вызвать по ходу беседы хотя бы кратковременное состояние легкого транса, чтобы клиент мог почувствовать, о чем идет речь. Это обычно лучше всего делать в непринужденной, естественной манере, например путем изменения невербальных воздействий гипнотерапевта. Как описано в главе 3, гипнотерапевт может в ходе гипноза поэтапно погрузиться в состояние гипнотической ориентированности на клиента, используя при этом невербальные приемы ведения (например, ритмичное дыхание, межличностное сосредоточение) для наведения транса. Главная цель использования этого невербального метода - сосредоточить и реорганизовать невербальные стереотипы клиента, чтобы установить в дальнейшей беседе чувственный раппорт. Это позволяет обмениваться символами в чувственном (т.е. организмическом) поле, что составляет основу бессознательного обучения.
В дополнение к невербальным воздействиям гипнотерапевт пользуется для наведения легкого транса также ассоциативными символами, личностно значимыми для клиента. Это могут быть ассоциации из детства - например, любимый сорт мороженого, первая пара спортивных тапочек - или текущие взаимоотношения - например, способы, применяемые клиентом для того, чтобы "дать себе волю" или "встряхнуться". Как будет подробно показано в следующей главе, основа метода заключается в получении доступа к различным ассоциативным элементам значимых взаимоотношений и их усиления при сохранении сосредоточенности на межличностном взаимодействии; это создает мощное терапевтическое состояние, в котором у клиента может возникать парадоксальное чувство вовлеченности одновременно в межличностное и во внутриличностное взаимодействия. Чтобы вызвать и поддерживать это состояние, гипнотерапевт должен действовать в такт с уникальными ритмами и темпами клиента - этот процесс сродни изящному танцу.

Рефракционные методы
Сбалансированное применение рационального и гипнотического воздействия - прекрасный способ дать возможность клиентам естественным образом познакомиться с трансом. Такой последовательный переход от разговора к переживанию транса и обратно может осуществляться с помощью рефракционных методов, включающих в себя кратковременное погружение клиента в транс, выход из него и недолгую беседу, затем снова погружение в транс (на этот раз немного глубже), выход из него и снова недолгую беседу, снова погружение в транс (еще немного глубже) и т.д. Таким образом, гипнотерапевт может на протяжении часа чередовать пятиминутные периоды беседы и пятиминутные периоды транса, каждый из них немного глубже предыдущего.
Рефракционные методы имеют многочисленные преимущества. Они позволяют клиентам научиться легко входить в транс и выходить из него - навык, который будет им полезен в преодолении трудностей повседневной жизни. Они позволяют клиентам исследовать состояние транса постепенно, благодаря чему многие будут воспринимать это ощущение как более безопасное. Рефракционные процессы также позволяют и гипнотерапевту, и клиенту естественным образом взаимно обучать друг друга: например, клиент может задавать вопросы и рассказывать, какие реакции возникают у него в ответ на гипнотические воздействия, а гипнотерапевт может использовать эти промежутки для того, чтобы делать упор на те или иные стороны транса, имеющие отношение к этим ощущениям. Затем, в следующем раунде транса, можно утилизировать и подключать такие реакции, чтобы продвигаться в выработке ощущений транса дальше и дальше.
Кроме того, рефракционные методы позволяют гипнотерапевту ориентироваться больше на широту, чем на глубину транса. Вместо стремления "глубже, глубже, глубже", при котором в ходе транса почти не уделяется внимания доступу к главной проблеме клиента и к его ресурсным стратегиям, гипнотерапевт может сосредоточиться на введении в каждом последующем трансе новых тем и модальностей. Продвигаясь постепенно и распределяя свое внимание по широкому диапазону модальностей, гипнотерапевт избегает слишком быстрого движения по какому-то одному пути; это усиливает межличностное взаимодействие и позволяет клиенту понять, что не существует заранее определенного способа вызвать или испытать транс и что к этому могут быть подключены различные аспекты его жизненного опыта. Терапевтическая ценность такого понимания огромна.
При использовании рефракционного метода скорость переходов от состояния бодрствования к трансу должна определяться реакцией клиента, особенно невербальными регуляторными сигналами. Один клиент может оставаться погруженным в гипноз 5 минут, другой 5 секунд, третий 10 минут, четвертый 20 секунд; у каждого из них на вмешательство сознания будут указывать (аритмичные) мышечные движения. Гипнотерапевт может рассматривать такие сигналы как указание на необходимость снова сосредоточить внимание субъекта на межличностном взаимодействии и переключить его на какую-то другую тему, чтобы позволить сознанию клиента участвовать в его аналитических стратегиях, оставаясь настроенным в унисон с гипнотерапевтом, а затем постепенно снова переключить внимание на переживание гипноза, но уже другим путем.
Например, на одном недавнем сеансе у клиента за 90 минут было вызвано четыре транса. Первый имел место, когда клиент проявил эмоциональную сосредоточенность, говоря о своих собаках. Эта тема была развита дальше ("чувство, которое вы испытываете, когда ласкаете собаку", "ощущение безопасности, создаваемое собачьей преданностью"), и с помощью невербального воздействия клиент был погружен в легкий транс. Когда примерно через две минуты он стал хмурить лоб и ерзать на стуле, я внес поправку (вербальным и невербальным способами), спросив, когда он впервые обнаружил, что ему хорошо дается работа с цифрами. (Он был бухгалтер.) Я полагал, что, затронув тему раннего осознания способностей, мне удастся естественным путем перейти к методу возрастной регрессии, однако в ходе дальнейшей беседы о навыках, приобретенных в детстве, он пришел в замешательство и проявил беспокойство. Поэтому я снова сориентировал его на наши межличностные взаимоотношения, скорректировав свои невербальные воздействия и обращаясь к нему по имени. Примерно 10 минут мы разговаривали о трудностях, с которыми он сталкивался в детстве, причем я специально старался пока удерживать его от погружения в транс.
Снова остановившись на том, какое удовольствие он может получить от выработки гипнотических навыков, я указал, что установившиеся между нами взаимоотношения вполне способны открыть перед ним разнообразные новые возможности и что мы можем начать хоть с движений его век. Я отметил, что он время от времени моргает и что он может подсчитать, сколько раз его бессознательное вступало в контакт со мной, "по морганию и по проявлениям, относящимся и к другим каналам". Я добавил, что все это время нужно держать глаза открытыми, даже если возникнут какие-то другие изменения. Продолжая действовать таким образом (этот метод подробно описан в главе 6), я снова вызвал у него транс и заговорил о чувстве безопасности в трансе. Когда примерно через 5 минут снова появились признаки мышечной регуляции, я похвалил его за то, что он понимает, "когда надо на время остановиться", а потом перешел к воздействию, рассчитанному на состояние бодрствования, расспрашивая его о том, какие у него есть хобби. Через несколько минут я спросил, как он чувствовал себя на протяжении предшествовавших десяти минут, и мы побеседовали о некоторых из испытанных им ощущений, подобных трансу.
Третий транс был вызван, когда я начал пожимать ему руку, говоря о социальных стереотипах, а потом незаметно оставил его руку висящей в воздухе и заговорил о трансе как о подходящем случае предоставить его бессознательному возможность действовать независимо от обычных ограничений (см. главу 7). Заключительный транс был вызван с помощью фиксации взгляда в сочетании с внушением изменения ощущений в руках. Этот 10-минутный транс, во время которого глаза его закрылись, был завершен гипнотическим внушением:

"...И теперь, если свести воедино все самоисследования, которые вы выполнили здесь сегодня, как приятно знать, что вы можете получать большое удовлетворение, обучаясь в предстоящие дни и недели всем этим способам и еще кое-каким другим, которые позволят вашему бессознательному наилучшим образом изменить ваше поведение, восприятие и психику, чтобы дать вам возможность понимать и удовлетворять ваши текущие потребности в соответствии с потребностями всего вашего "я"..."

Понемногу изменяя характер своего воздействия, я сказал, что он может снова присоединиться ко мне, когда будет к этому готов. На протяжении заключительных 15 минут мы вели общую беседу о различных переживаниях, испытываемых при разных естественных трансах, причем я подчеркивал, что "там, откуда это берется, есть еще много чего", и о том, как важно в ходе межличностных взаимодействий чувствовать свою безопасность и защищенность.
Таким образом, в рамках первого терапевтического сеанса было вызвано несколько мини-трансов. Каждый транс возникал естественным путем из беседы между гипнотерапевтом и клиентом; в ходе каждого транса поддерживались как межличностная связь, так и внутриличностная сосредоточенность; каждый транс заканчивался, когда сигналы клиента указывали на необходимость той или иной реориентации. Далее, каждый транс был использован для того, чтобы внушить клиенту в чувственно восприимчивом поле различные простые мысли: о природе транса, о чувстве безопасности и защищенности, которым могут сопровождаться переживания, об ожидающем впереди успехе лечения, о потенциальной автономности бессознательного и т.д. Наконец, трансы перемежались прямой беседой, позволяющей и гипнотерапевту, и клиенту больше узнать о том, как им участвовать в терапевтическом взаимодействии.
В качестве дополнительного комментария следует отметить, что, пользуясь методами, требующими более или менее часто менять тему или переживаемое состояние (например, транс/бодрствование), гипнотерапевт может добиваться внутренней последовательности своих действий, все время оставаясь сосредоточенным на межличностной связи. Другими словами, переходя от одной темы к другой, он в то же время продолжает чувственно воспринимать то "я", которое на фоне всех этих изменений остается постоянным. Без этой единой ориентации клиент вполне может прийти в замешательство или почувствовать неприятную разбросанность. Поэтому можно сказать, что контекст взаимоотношений служит клеем, который скрепляет между собой все подобные разнообразные идеи.

Моделирование транса
Вызывая процессы транса, гипнотерапевт может обнаружить, что клиент не хочет или не может принять в них непосредственное участие в качестве центра внимания. Это понятно, если учесть беспокойство по поводу доверия и безопасности, обычно господствующее на первых этапах терапии. Следуя общему эриксоновскому принципу - сосредоточиваться косвенно, когда прямые подходы оказываются неподходящими, - гипнотерапевт может предпринять моделирование транса на другом лице или лицах. Клиента можно попросить не принимать в этом непосредственного участия - такое внушение часто стимулирует погружение в транс благодаря идентификации с моделью.
Моделирование транса может производиться разнообразными способами. Во-первых, гипнотерапевт может продемонстрировать самогипноз - такая стратегия особенно подходит для тех случаев, когда клиент воспринимает его как авторитетную фигуру. Во-вторых, могут быть использованы супруги или партнеры клиента; это часто оказывается полезно при работе с парами, когда нередко в каждый данный момент только кто-то один способен испытывать полный транс. В-третьих, можно использовать членов семьи, выбирая из них "явного гипнотического субъекта"; этот метод основан на том факте, что гипнотические процессы часто происходят в семейных системах естественным путем (см. Ritterman, 1983; Lankton & Lankton, 1986). В-четвертых, могут использоваться обученные субъекты, не связанные с клиентом; этот прием часто применял Эриксон. В-пятых, гипнотерапевт может воспользоваться тем или иным видоизменением эриксоновского (Erickson, 1964b) метода "мой друг Джон", когда при нежелании или неспособности клиента испытать транс его внимание переключается на вымышленного человека, сидящего рядом с клиентом, и у этого воображаемого человека наводится транс. В-шестых, можно прибегнуть к сходным приемам с использованием кукол или другого реквизита. Такие приемы могут особенно нравиться детям, хотя они оказываются полезными и для взрослых. Например, один мой клиент держал в руках трех плюшевых мишек, а я производил гипнотическое воздействие на каждого из них; этот игровой процесс позволял вызвать у клиента значимый транс, связанный с ресурсами детства. Наконец, можно использовать истории о других людях. Это центральный метод эриксоновского подхода, когда гипнотерапевт в ходе гипноза описывает события (например, погружение в транс), происходившие в другое время с другими людьми. Как мы увидим в следующей главе, этот метод может весьма эффективно способствовать участию клиента в той форме, в какой ему хочется.
Пользуясь символическими "другими людьми", чтобы косвенным образом привлечь клиента к участию в гипнотических процессах, гипнотерапевт остается настроенным на межличностные взаимоотношения. Хотя клиент перестает быть темой беседы, внутренняя сосредоточенность на его текущих реакциях остается.

Обучение трансу
Этот подготовительный этап гипноза занимает начало каждого сеанса, а также первые сеансы курса терапии. Во втором случае может оказаться полезно, прежде чем приступать к конкретным проблемам, специально обучить клиента разнообразным гипнотическим процессам. Это особенно справедливо, когда непосредственное сосредоточение на проблемной области создает опасность для клиента. Например, недавно я работал с женщиной, которая в детстве подверглась сексуальному насилию. Ее поглощенность связанными с этим переживаниями была все еще очень сильной, и она мало полагалась на свои внутренние возможности. Поэтому значительную часть первоначальных пяти сеансов я потратил на то, чтобы сосредоточить ее внимание в первую очередь на себе ("внешняя" связь) и вызывать разнообразные гипнотические феномены, полезные для решения проблем - например, гипнотические "щиты" (для обозначения границ), безопасную диссоциацию, разобщение аффекта и восприятия и т.д. Короче говоря, вызываемые феномены служили средством косвенного развития нужных ресурсов, не затрагивая непосредственно проблемного контекста. Как только эти феномены были освоены, мы постепенно сосредоточились на проблемах взаимоотношений, связанных с выработкой новых возможностей выбора.
Кроме ознакомления клиента с конкретными гипнотическими феноменами, этот период обучения дает также возможность усилить представление о трансе как о контексте, обеспечивающем безопасность, самоисследование и овладение психологическими навыками. Каждый транс - это новая возможность познать собственное "я" на более глубоком, более интимном уровне; поэтому серия трансов с повышением чувства собственной ценности может значительно способствовать повышению самоуважения и уверенности в себе в повседневной жизни.

6. АССОЦИАТИВНЫЕ СТРАТЕГИИ ПОГРУЖЕНИЯ В ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЙ ТРАНС

После первоначального этапа - создания контекста - гипнотерапевт стремится вызвать терапевтические трансы. В рамках одного сеанса этот этап наведения представляет собой переход от состояния бодрствования к состоянию транса и может продолжаться от 5 до 60 минут. В рамках курса гипнотерапии, состоящего из многих сеансов, он может представлять собой обучающий период, который занимает от двух до восьми сеансов - за это время клиент обучается легко погружаться в состояние транса (см. Erickson, 1948).
В настоящей главе рассматриваются способы осуществления этих терапевтических процессов. В первом разделе кратко изложено представление о трансе как о естественном явлении, а затем охарактеризованы три основных принципа гипнотического наведения. Во втором разделе рассмотрены различные приемы доступа, полезные для выработки переживания терапевтического транса в межличностном контексте.

Естественное погружение в транс

Чтобы вызвать терапевтический транс, эриксоновский гипнотерапевт подходит к трансу как к естественному явлению, связанному с теми же фундаментальными психологическими процессами, которые играют важную роль и в состоянии бодрствования. Например, возрастная регрессия - это крайний случай припоминания; амнезия - это особый случай забывания; галлюцинации - это очень яркие воображаемые картины; постгипнотическое внушение - это бессознательное ассоциативное обучение; гипнотические грезы напоминают ночные сновидения, которые мы видим по многу раз за ночь. Главное различие состоит в том, что транс значительно интенсифицирует вовлеченность в эти фундаментальные психологические процессы на чувственном уровне - иногда до такой степени, когда мы забываем, что этот наш "как будто бы существующий" мир - всего лишь подобие реального. Кроме того, транс ослабляет другие психические ограничения - например, обычные жесткие, фиксированные способы соотнесения себя с временем и пространством. Короче говоря, в трансе временно отключается способность к критическому анализу и усиливается поглощенность чувственными переживаниями, что делает возможным полное погружение в переживаемую реальность (см. Shor, 1962). Когда человек чувствует себя защищенным и в безопасности, сосредоточенность на гипнотической реальности может оказывать сильное терапевтическое действие, поскольку открывает путь к новым способам мышления и существования.
Естественность транса означает, что его нужно представлять себе не как искусственное состояние, принципиально отличное от других психологических состояний, а как крайнюю область континуума поглощенности чувственными переживаниями. У большинства субъектов наблюдается постепенный переход к внутренне ориентированному, не требующему усилий и основанному на воображении способу переработки информации, который характерен для транса (см. главу 2); транс - это не состояние "все или ничего", в которое клиент переходит резко, словно "срываясь в пропасть". Конкретная последовательность ощущений, ведущая к трансу, уникальна для каждой личности. У некоторых субъектов первоначально могут появляться повышенное оживление и разговорчивость, затем, через 5-10 минут, - фиксация взгляда и погружение в транс; другие могут немедленно расслабиться и погрузиться в транс, но через 5 минут выйти из него. Каждый человек должен найти свой собственный способ и темп погружения в транс; задача гипнотизера - руководить этим процессом поиска и облегчить его.
Поэтому задача гипнотизера не состоит в том, чтобы "усыпить субъекта". Такое представление о наведении транса не только оскорбительно для ума и способностей субъекта, но и обременяет гипнотизера непосильной ответственностью за создание чужой реальности. Гипнотерапевту нет нужды навязывать клиенту те или иные понятия или ощущения, и он не должен этого делать; ему нет нужды даже заставлять субъектов что-то воображать. Транс гораздо легче вызвать, выявляя и утилизируя естественные переживания (например, воспоминания), ресурсы и процессы, уже доступные человеку. Для этого эриксоновский гипнотерапевт сначала создает контекст, в котором клиент хочет и может отложить в сторону обычные сознательные процессы и исследовать новые способы существования. После этого используются естественные воздействия, имеющие целью погрузить клиента в чувственную реальность, что ведет как к возникновению транса, так и к росту личности.
Чтобы осуществить эффективное наведение гипноза, я считаю полезным держать в уме три принципа. Первый - обеспечить и поддерживать сосредоточение внимания. Гипнотизер должен овладеть вниманием субъекта, которое обычно привлечено к различным изменчивым внешним раздражителям, и тем или иным способом направлять его. Можно использовать множество фиксирующих внимание раздражителей: кнопку на стене, ноготь субъекта, монотонное журчание голоса гипнотизера, глаза гипнотизера, метроном, мантру, последовательный счет и т.д. (Я предпочитаю взаимную фиксацию взгляда с клиентом, поскольку это создает межличностную сосредоточенность, усиливающую чувственную вовлеченность как у гипнотерапевта, так и у клиента. Однако некоторые считают, что им лучше удаются другие приемы фиксации.) После того как достигнута чувственная сосредоточенность, внимание поддерживается с помощью вербальной и (особенно) невербальной подстройки и ведения.
Второй принцип наведения - получить доступ к бессознательным процессам и развивать их. Это связано с использованием ассоциативных стратегий с целью получения доступа к реакциям на чувственном уровне. В настоящей главе рассматриваются некоторые основные методы достижения этой цели, в том числе автобиографические расспросы, рассказывание историй, обобщенные команды, обнаружение и ратификация трансовых реакций.
Третий принцип - обойти и депотенциализировать сознательные процессы. В основе этого принципа лежит исходная предпосылка, гласящая, что при наличии у субъектов желания погрузиться в транс главным препятствием к этому служат требующие усилий рациональные процессы, характерные для состояния бодрствования. В той мере, в какой это имеет место, эриксоновский гипнотерапевт применяет диссоциативные стратегии, которые наводят транс путем подстройки к препятствующим трансу сознательным процессам и их последующей депотенциализации. Основные методы достижения этого включают в себя вызывание скуки, диссоциацию, метафорические истории, отвлечение и создание замешательства. Последней стратегии посвящена основная часть следующей главы, поскольку это наиболее разработанный, наиболее сложный и часто наиболее эффективный из таких методов.
Эти три принципа взаимосвязаны. Обычно гипнотизер начинает наведение с сосредоточения внимания субъекта, а затем применяет второй и третий принципы так, чтобы они дополняли друг друга. Ассоциативные стратегии используются для того, чтобы погрузить в транс субъекта, достигшего сосредоточенности, в то время как к дополняющим их диссоциативным стратегиям приходится прибегать, когда субъект испытывает при этом затруднения.

Приемы доступа

Самая естественная и изящная стратегия наведения транса - установление взаимодействия по принципу обратной связи, когда становится возможен доступ к связанным с трансом переживаниям и процессам и их последующая утилизация. Основа метода состоит в том, чтобы осуществлять воздействия, инициирующие процесс поиска (см. Erickson & Rossi, 1981; Lankton, 1980), в ходе которого субъект на чувственном уровне исследует свои внутренние процессы, чтобы обнаружить в их содержании некий значимый личностный смысл. Например, если попросить субъекта припомнить какой-то приятный эпизод, он, прежде чем остановиться на определенном событии, часто получает доступ (может быть, бессознательно) к различным воспоминаниям. Этот процесс поиска раскрепощает психические процессы и способствует ориентации вовнутрь; кроме того, согласно принципам идеодинамики (см. главы 1 и 2), у субъекта начинают возникать переживания и другие аспекты внутреннего опыта, доступ к которым способствует возникновению транса. Эриксоновский гипнотерапевт всего лишь выясняет (например, путем наблюдения), к чему именно получил доступ субъект, подстраивается к этому, а затем предпринимает воздействия, стимулирующие дальнейший поиск. Таким образом, общая цель такого взаимодействия по принципу обратной связи - получить доступ к последовательности связанных с трансом переживаний, которая намечает путь от состояния бодрствования к трансу.
Существует много приемов доступа, которые могут оказаться полезными в этом отношении. В настоящем разделе рассматриваются девять методов: 1) расспросы; 2) скрытые внушения; 3) предвосхищение трансовых реакций; 4) неопределенные высказывания; 5) рассказывание историй; 6) использование уже выработанных ассоциаций; 7) выработка новых ассоциативных взаимосвязей; 8) подстройка к репрезентативным системам и их ведение; 9) закрепление и ратификация гипнотических реакций.

Расспросы
Для инициации процессов поиска и получения доступа к переживанию транса могут быть использованы многие типы вопросов (см. Erickson & Rossi, 1979; Bandler & Grinder, 1975). Например, сосредоточивающие вопросы представляют собой идеальное воздействие для начала естественного наведения, так как они способствуют плавному переходу от непринужденной беседы к наведению. Гипнотизер может начать, например, с обычных принятых в обществе вопросов ("Как погода?", "Не трудно было сюда добираться?", "Вам удобно?"), а затем перейти к вопросам, касающимся нейтральных внешних стимулов ("Как вам нравятся эти часы?", "Что вы думаете о моем новом книжном шкафе?", "Где вы купили этот прекрасный костюм?"). Установив раппорт и завладев вниманием субъекта, гипнотизер может легко перейти к вопросам, открывающим доступ к памяти, которые вызывают трансовые реакции. Эти вопросы могут касаться связанных с трансом переживаний, например:
1) Как вы себя чувствуете, когда действительно расслабляетесь? Можете ли вы припомнить такой момент?
2) Можете ли вы припомнить такой момент, когда чувствовали себя в полной безопасности?
3) Можете ли вы припомнить, что чувствуешь, когда принимаешь приятный теплый душ или ванну после утомительного дня?
Аналогичные вопросы могут затрагивать переживания, которые служат примером естественных феноменов транса. Например, естественные процессы возрастной регрессии могут начинаться с таких вопросов, как:
1) У вас в детстве было какое-нибудь прозвище?
2) Где вы росли? Сколько комнат было в вашем доме?
3) Можете ли вы припомнить, как звучал голос вашей матери, когда она вас ласкала?
Вопросы, открывающие доступ к памяти, могут также непосредственно касаться предшествующего опыта транса:
1) Когда вы испытывали самый глубокий в своей жизни транс?
2) Как вы узнаете, когда начинаете погружаться в транс?
3) Можете ли вы припомнить последний раз, когда испытывали транс?
Разумеется, субъекту, не имеющему предшествующего опыта формального транса, можно задать связанные с трансом вопросы (1-6) или предложить ему подумать:
1) Как вы полагаете, на что это было бы похоже, если бы вы погрузились в легкий транс?
2) Можете ли вы описать какие-нибудь феноменологические изменения, которые могли бы испытать, погрузившись в транс?
Гипнотический эффект вопросов, открывающих доступ к памяти, в значительной мере зависит от того, как их задавать. Заданные напрямик в обычной ситуации, они, очевидно, не смогут мгновенно погрузить человека в транс. Их индуцирующее транс действие определяется тем, насколько: 1) субъект чувственно ориентирован и сосредоточен и 2) гипнотизер задает вопросы многозначительным тоном и ждет ответов. Чтобы выполнить первое условие, до того как задавать вопросы, субъекту нужно дать время приготовиться; чтобы выполнить второе условие, после того как вопрос задан, гипнотизер должен дать субъекту время, чтобы тот мог получить доступ к трансовой реакции на чувственном уровне. Однако, даже когда эти условия соблюдены, вопрос может оказаться не соответствующим опыту субъекта; поэтому гипнотизеру, возможно, придется вести расспросы в нескольких направлениях, прежде чем он обнаружит то из них, к которому субъект гипнотически восприимчив.
В своей работе я весьма часто пользуюсь вопросами, чтобы инициировать транс. Нейтральные вопросы я обычно включаю в первые 5-10 минут непринужденной беседы, имеющей целью установить раппорт и чувственный, самоуглубленный способ переработки информации. Затем я постепенно перехожу к вопросам, открывающим доступ к памяти. Когда я задаю такие вопросы, мои невербальные процессы начинают замедляться и обычно становятся более сосредоточенными (при сохранении расслабленного состояния). (Этот прием невербального ведения служит для замедления реакций субъекта и способствует неаналитической, самоуглубленной переработке информации.) Прежде чем задать вопрос, я делаю паузу на одну-две секунды, многозначительно и выжидательно глядя на человека, чтобы усилить потенциал реакции. После того как вопрос задан - обычно мягко и неторопливо, - я снова делаю паузу на секунду-две, глядя на субъекта еще более выжидательно (и часто почти незаметно кивая головой). Задавая вопросы, я каждый раз пристально наблюдаю за реакцией человека. Когда у субъекта становятся заметны сигналы, указывающие на транс (см. табл.4.2, с.000), моя манера поведения, перед тем как задать следующий вопрос, становится еще более неторопливой и многозначительной. Как только субъект явно погрузился в транс - хорошим признаком этого служат отсутствие саккадических (скачкообразных) движений глаз, обычно сопровождающих сознательную переработку информации, а также торможений движений и торможение или задержку вербальных реакций, - я, как правило, перехожу к приемам, позволяющим субъекту перестать реагировать вербально и полностью погрузиться в транс (например, к риторическим вопросам, общим высказываниям или рассказыванию историй, о чем речь пойдет в этом разделе ниже).
Существует много способов воспользоваться реакцией на вопросы, открывающие доступ к памяти, чтобы добиться полного транса. Один из особо эффективных приемов состоит в том, чтобы подробно расспрашивать субъектов, что они ощущали во время предшествовавшего транса - или, в случае отсутствия у субъекта такого опыта, как они могут это себе вообразить, - а затем повторять каждое их высказывание, делая вид, будто вы просто внимательно их слушаете. Например:

"Гипнотизер: Вы когда-нибудь испытывали то, что считаете глубоким трансом?
Субъект: Да.
Г.: Можете ли вы описать, на что это было похоже, когда вы начали погружаться в этот глубокий транс?
С.: Ну, я сидел на стуле...
Г.: Сидели на стуле...
С.: ...И глядел гипнотизеру в глаза...
Г.: ...Глядели гипнотизеру в глаза, хорошо...
С.: ...И слушал, что он говорит, и начал расслабляться...
Г.: ...Слушали, что он говорит, и начали расслабляться, получая от этого удовольствие...
С.: ...И перед глазами у меня все начало расплываться...
Г.: ...Перед глазами все начало расплываться..."

Такая беседа может продолжаться до тех пор, пока транс не наступит вновь. Этот прием особенно хорош тем, что клиенту, по существу, предлагается наметить ту последовательность наведения, которая подходит для него как личности. Затем гипнотизер всего лишь использует сосредоточивающие воздействия и усиливающие внушения (вербальная обратная связь), чтобы интенсифицировать уже вызванные идеодинамические процессы, приводящие к возникновению транса. Другими словами, припоминание тех или иных ощущений способствует их возобновлению. Это перекладывает ответственность за погружение в транс на того, на ком она и должна лежать, - на клиента, и тем самым позволяет избежать весьма обычной ситуации, когда наведение гипноза отражает тот способ погружения в транс, который предпочитает не клиент, а гипнотерапевт.
Кроме вопросов нейтральных, сосредотачивающих и открывающих доступ к памяти, гипнотерапевт может использовать также риторические вопросы. Такие вопросы выполняют двойную функцию: они концентрируют на себе сознательные процессы и активизируют процессы бессознательного поиска. Они особенно полезны на тех этапах наведения, где происходит углубление транса, когда глаза у клиента закрыты и он больше не разговаривает. Нижеследующий отрывок показывает, как можно использовать риторические вопросы:

"(После того, как вызван легкий транс): ...А транс можно вызывать самыми разными способами... и мне интересно, насколько глубоко вы погрузитесь в транс... и насколько позволите себе полностью расслабиться?.. И вы действительно сможете в своем собственном темпе узнать, как именно будет разворачиваться транс у вас... и когда это будет происходить, интересно, как будет проявлять себя ваше бессознательное? Может быть, оно просто вместе с вами погрузится в множество разнообразных, неожиданных и в то же время таких безопасных и поучительных гипнотических реальностей? А может быть, оно сделает так, что рука у вас сама по себе поднимется, чтобы дать вам знать, что оно действительно может действовать автономно? И, правда ведь, вы погрузитесь, можете погрузиться, хотите погрузиться, уже погружаетесь еще глубже? Как приятно знать, что вы можете обнаружить для себя все это и многое другое..."

Хотя такие вопросы сравнительно нейтральны, они побуждают человека исследовать различные возможности транса и поэтому сами по себе представляют собой эффективные гипнотические внушения (Erickson & Rossi, 1979). Вопросы обывчно задаются медленно, ритмично и многозначительно, чтобы добиться максимальной восприимчивости к ним клиента. Иногда, правда, используется более быстрый темп, чтобы добиться перегрузки сознательных процессов у человека, с трудом погружающегося в транс. При работе с таким клиентом содержание риторических вопросов может быть также более дезориентирущим, иначе они способны вызвать внутренний диалог, в котором вязнет этот человек. Например:

"...И вы можете погружаться в транс или не погружаться в транс множеством разных способов... Ваше сознание может сейчас меня слышать, и ему совсем нет нужды вмешиваться в автономное развитие бессознательных процессов... Ваше сознание может задаваться вопросами: какой прием он собирается применить? Что он говорит на самом деле? Произойдет ли это? Произойдет ли это и почему, а почему бы и нет, почему бы этому не произойти прямо сейчас? И ваше бессознательное начнет свободно блуждать, как свободно блуждают сейчас ваши сознательные мысли... А весной расцветают цветы, а осенью осыпаются листья, и вы дышите - вдох, выдох... А какая естественная пара есть у бодрствования? Говорят, что сон... А какая естественная пара есть у жесткого рационального состояния, когда у вас постоянно идет и идет внутренний диалог?.. Говорят, что транс... Но на самом деле вам надо бы выяснить это самому... А что значит самому?.."

Такое разговорное наведение - прекрасный способ подстройки и депотенциализации сознательных процессов с получением доступа к процессам бессознательным, и оно подробнее рассматривается в следующей главе. Здесь же мы хотим отметить ту центральную роль, какую играют при подобном наведении риторические вопросы.
Еще одна разновидность вопросов - двойственные вопросы. Например:
1) И вы действительно хотели бы погрузиться в транс, разве нет?
2) И вы, вероятно, не можете чувствовать себя действительно комфортно, или можете? (Произносится с восходящей интонацией.)
3) И действительно очень приятно расслабиться, разве нет?
Такие вопросы - удобный способ подстройки к противостоящим сторонам личности - к той части, которая хочет погрузиться в транс, и к той, которая этого не хочет. Как указывают Бэндлер и Гриндер (Bandler & Grinder, 1975), лингвистическая "глубинная структура" двойственных вопросов содержит одновременно и положительный, и отрицательный смысл высказывания. Кроме того, для понимания таких вопросов требуется сравнительно длительное время, благодаря чему это эффективный способ занять сознательные процессы.
Можно вкратце упомянуть еще два типа вопросов - скрытые вопросы и побуждающие вопросы (см. Bandler & Grinder, 1975). Первые - это на самом деле высказывания, содержащие в себе вопрос. Например:
1) И мне интересно знать, насколько легко вы начнете погружаться в транс.
2) И мне любопытно знать, что вам хотелось бы сделать сейчас.
Принятые в обществе условности требуют, чтобы слушатель отвечал на такое высказывание так, как будто это вопрос, поэтому оно представляет собой косвенную форму воздействия.
Побуждающие вопросы - это вопросы, которые на самом деле являются командами:
1) Можете ли вы положить руки на колени и поставить ноги всей ступней на пол?
2) Не сядете ли вы поудобнее?
3) Можете ли вы описать, до какой глубины хотели бы погрузиться в транс?
Как можно заметить, побуждающие вопросы представляют собой недирективный и косвенный способ давать команду и поэтому имеют большую ценность для эриксоновского гипнотерапевта.
Подведем итоги. В ходе гипнотического воздействия могут быть заданы разные типы вопросов: сосредоточивающие, нейтральные, открывающие доступ к памяти, риторические, двойственные, скрытые и побуждающие. Эти вопросы могут быть использованы для различных целей, в том числе для сбора информации, установления раппорта, выдачи команд, сосредоточения внимания, подстройки одновременно к сознательным и бессознательным процессам, вызывания воспоминаний (особенно тех, что связаны с трансом), углубления транса и перегрузки. Независимо от типа или назначения вопроса, гипнотерапевт должен уделять большое внимание невербальной манере поведения, поскольку она в значительной степени определяет, как и в какой мере клиент будет реагировать на чувственном уровне.

Скрытые внушения
Милтон Эриксон обладал замечательной способностью осуществлять косвенные внушения, незаметно вставляя их среди других своих высказываний (см., например, Erickson, 1966a). Одним из его излюбленных приемов было невербальное подчеркивание определенных слов с помощью изменения темпа речи, громкости и выразительности голоса или позы и выражения лица . Эти скрытые команды, как назвали их Бэндлер и Гриндер (Bandler & Grinder, 1975), были достаточно незаметны, чтобы ускользать от сознательного восприятия, однако достаточно действенны, чтобы оказывать влияние на бессознательные процессы. В своей собственной работе я обнаружил, что скрытые внушения - один из простейших и в то же время самых мощных приемов косвенного воздействия.
Скрытое внушение может быть словесно выражено разнообразными способами. Обычная процедура состоит просто в том, чтобы, решив, какое внушение вы хотите произвести, включить его в скрытом виде в более обширный речевой контекст. В нижеследующих примерах внушения, имеющие целью вызвать транс (они выделены курсивом), непосредственно включены в простые фразы:

1) Существует много способов начать погружаться в транс, Дениза.
2) Помимо всего прочего подумайте о том, как легко вызвать у себя ощущение комфорта.
3) И вы, Марта, действительно сможете полностью расслабиться.

Внушение может быть более косвенным, если сознательное внимание субъекта отвлечено на какое-то другое время, место или лицо. Например, гипнотизер может говорить о ком-то другом:

1) И Питер действительно очень хорошо мог сесть и дать себе погрузиться в транс.
2) ...И вот я отправился домой и там с головой погрузился в ощущение тепла и уюта...

Особый вид скрытого внушения - прямое цитирование (Bandler & Grinder, 1975) - может осуществляться таким образом:

1) И я сказал Мэри: "Почему бы не дать вашему бессознательному поработать за вас?"
2) А Хэнк обернулся и сказал: "Мне в самом деле кажется, что пора погрузиться в транс".

Близкая к этому косвенная стратегия состоит в использовании весьма общих высказываний:

1) И многие люди обнаруживают, что, вырабатывая у себя способность легко и с удовольствием погружаться в транс, они очень многое узнают о себе.
2) И у каждого человека есть свой собственный способ начать расслабляться и дать своему бессознательному действовать свободно, вызывая гипноз.

Как показывают многие напечатанные курсивом примеры, содержащиеся в остальной части этой книги, выделяемые таким способом внушения могут применяться весьма широко. Для их выделения могут использоваться любые невербальные каналы - выражение лица, изменение голоса, особенности позы и т.д. Во всех этих случаях применяется одна и та же общая стратегия - скрытые внушения выделяются изменением невербального поведения. Например, вы можете говорить с обычной скоростью и громкостью, а затем, чтобы передать скрытое внушение, перейти на более медленную и тихую речь, может быть, сделать секундную паузу, чтобы оно "дошло", и после этого немедленно вернуться к "обычному" невербальному поведению. Скрытое внушение не должно быть очевидным для сознания субъекта, однако должно быть достаточно значимым, чтобы его обнаружило бессознательное. Чтобы уравновесить эти два требования, необходимо экспериментировать.
Поскольку скрытые внушения представляют собой незаметные невербальные воздействия, обычно проходящие мимо сознательного восприятия, иногда возникают сомнения при попытке рационально осмыслить их потенциальную эффективность в качестве гипнотической техники. Поэтому прежде чем делать вывод о ценности этой техники, я настоятельно рекомендую вам поэкспериментировать с ней. Я полагаю, вы обнаружите, что большинство людей удивительно восприимчиво к скрытым внушениям, особенно когда их содержание соответствует потребностям и взглядам человека.
Как я это себе представляю, скрытые внушения оказываются эффективными потому, что они используют стратегии переработки информации, лежащие в центре бессознательного понимания, но на периферии сознательного внимания. В частности, первое в значительной мере пользуется аналоговой информацией - "теми различиями, в которых заключается все дело", как сказал бы Бейтсон (Bateson, 1979), в то время как сознательное понимание в большой мере основано на дискретной (например, вербальной) информации (Watzlawick, Beavin & Jackson, 1967) . Поэтому применение скрытых внушений соответствует принципу гипнотической утилизации, требующему доступа к бессознательным процессам в обход сознательных.
Эта стратегия утилизации может быть применена простейшим образом, как описано выше, или более сложными способами. Эриксон иногда формировал весь ход терапии, вставляя скрытые внушения среди обширных рассуждений на темы, не имевшие отношения к проблеме. Классический пример - его работа с умирающим раковым больным по имени Джо, которого мучали неукротимые боли, не поддававшиеся даже огромным дозам наркотиков (Erickson, 1966a). По просьбе близкого родственника Джо Эриксон согласился попробовать контролировать боли с помощью гипноза, но обнаружил, что Джо терпеть не может даже само слово "гипноз". Вынужденный из-за этого искать способы косвенного воздействия, Эриксон воспользовался профессией Джо - тот всю жизнь занимался цветоводством - в качестве темы разговора, чтобы заставить больного сосредоточиться, время от времени вставляя скрытые команды на погружение в транс и контролирование боли. Нижеследующий отрывок (скрытые внушения выделены в нем курсивом) дает представление о его беседах:

"Джо, я хотел бы с вами поговорить. Я знаю, что вы цветовод, вы выращиваете цветы, а я сам вырос на ферме в Висконсине и всегда любил выращивать цветы. Я и до сих пор это люблю. Поэтому я хотел бы, чтобы вы сели вот в это уютное кресло, и давайте поговорим. Я хочу много чего вам сказать, только это будет не про цветы, потому что про цветы вы знаете больше, чем я. Это не то, что вам нужно. Теперь я буду говорить, говорить спокойно, и я хочу, чтобы вы тоже спокойно слушали меня. Я буду говорить о растении - о помидоре. Довольно странная тема для разговора? Вам стало любопытно. Почему о помидоре? Вот почему. Вы сажаете помидорное семечко в землю. Вы с надеждой ожидаете, что оно вырастет в целое растение, плоды которого доставят вам удовольствие. Семечко всасывает в себя воду, это ему нетрудно, потому что идут дожди, которые несут мир и покой и помогают расти цветам и помидорам. Это крохотное семечко, Джо, понемногу набухает, потом выдвигает маленький корешок, покрытый корневыми волосками. Вы, может быть, не знаете, что такое корневые волоски, а это такая вещь, которая помогает семечку помидора расти, пробиться из-под земли и превратиться в росток, а вы можете просто слушать меня, Джо, я буду говорить дальше, а вы можете слушать дальше, и вам будет интересно, просто интересно, что вы можете на самом деле узнать..." (Erickson, 1966a; In Rossi, 1980d, pp.269-270).

Подобные скрытые внушения, обширные и распространенные, повторяющиеся, но поглощающие все внимание, продолжались до тех пор, пока не стало очевидно, что Джо поддался гипнозу, после чего были незаметно введены постгипнотические команды, имевшие целью длительный контроль над болью. Короче говоря, внушение оказалось эффективным, боли у Джо ослабли, а сил прибавилось настолько, что он смог снова перебраться домой. Примерно месяц спустя Эриксон провел с Джо один день - сделав вид, что просто приехал погостить, - за время которого он таким же косвенным образом осуществил новые терапевтические внушения. Облегчение болей у Джо наблюдалось до самой его смерти, наступившей месяца через три после первого посещения Эриксона.
Анализируя этот и другие случаи, Эриксон (1966а) подчеркивал, как важно: 1) установить нужные взаимотношения; 2) признать и утилизировать сильное желание изменений у пациента; 3) проявить уважение к потребностям и особенностям его личности и утилизировать их; 4) говорить достаточно осмысленно, чтобы в нужной мере сосредоточить и удерживать его внимание. Эти требования, разумеется, справедливы для любой терапевтической ситуации. Когда они выполняются, скрытые внушения становятся могучим косвенным приемом, позволяющим вызвать бессознательные реакции; когда они не выполняются, такие внушения - как, впрочем, и любая гипнотическая техника, - скорее всего, будут отвергнуты бессознательным человека.

Предвосхищение реакций транса
Предвосхищение - это высказывание идей, которые неявно предполагаются истинными. Такие идеи содержатся в любых высказываниях. При наведении гипноза они могут быть использованы для сосредоточения внимания субъекта на том, как, когда, где или с кем будет иметь место гипнотическая реакция; тем самым ему косвенным образом внушается предположение, что гипнотическая реакция будет иметь место (Bandler & Grinder, 1975; Erickson & Rossi, 1979). Как показано на рис.6.1, в ходе гипноза такие предвосхищения, предполагая возникновение общей гипнотической реакции, основываются на конкретных возможных ее вариантах.

Рис.6.1. Два уровня гипнотического внушения

   ,               ,               ,...,

В этом заключается основное различие между традиционным и эриксоновским гипнозом. При первом гипнотизер сосредоточивается на конкретных внушениях - например, левитации руки; при втором гипнотизер ориентируется на широкий класс гипнотических реакций - например, на диссоциацию от тела, - и ждет, какую из конкретных возможностей субъект изберет для разработки. Этот последний метод позволяет обойти "сопротивление" и способствует активизации бессознательных процессов клиента в ходе гипноза.
Один из способов использования гипнотических предвосхищений - вопросительная форма:

1) Насколько глубоко вы хотели бы погрузиться в транс?
2) Хотели бы вы погрузиться в транс сейчас или через пять минут?
3) Хотели бы вы погрузиться в транс, сидя на этом стуле или вон на том?
4) А знаете ли вы, как легко предоставить вашему бессознательному поработать за вас?
5) Как вы думаете, как лучше вам погрузиться в транс - сидя или лежа?

Заметьте, как в такие вопросы вводятся скрытые внушения (выделенные курсивом).
Гипнотические реакции могут также предвосхищаться и в рамках утвердительных высказываний:

"И я на самом деле не знаю в точности, как вы начнете погружаться в транс... Вы можете погрузиться в транс с открытыми или закрытыми глазами... Вы можете погрузиться в транс, сознательно думая о том, что вы не сможете это сделать... Вы можете погрузиться в легкий транс, или в средний транс, или в глубокий транс... И мне интересно, какой способ окажется для вас самым подходящим... А погрузитесь ли вы в транс полностью и немедленно или некоторое время подождете, не имеет такого уж значения... Важнее то, что вы способны открыть для себя путь погружения в транс, который лучше всего подходит для вас как личности... Некоторые предпочитают немного расслабиться, ненадолго войти в транс, а потом выйти из него, прежде чем снова погрузиться в него совсем... Другие предпочитают подождать несколько минут и потом погрузиться сразу на всю глубину, погрузиться совсем и сразу... Третьи предпочитают входить в транс и выходить из него, туда - сюда, вверх - вниз, пока в какой-то момент не погружаются совсем и на некоторое время забывают вернуться..."

Во всех вышеприведенных высказываниях предполагается, что транс будет действительно испытан. Кроме того, они помогают избежать какого бы то ни было противодействия, поскольку: 1) предоставляют субъекту "иллюзорную свободу" (Kubie, 1958) выбора, какую реакцию избрать, и 2) никогда не внушают транс непосредственно. В них также сообщается богатая информация о трансе, которая позволяет клиенту отдавать себе отчет в многообразии возможных ощущений, тем самым снижая вероятность того, что он ограничится попыткой вызвать у себя лишь один их тип.
Аналогичным образом предвосхищение может использоваться при внушении гипнотических феноменов:

1) И мне интересно, какая рука у вас начнет подниматься первой - правая или левая.
2) И я не знаю, вернетесь ли вы назад в шестой класс, или в четвертый, или еще раньше...
3) И нам обоим интересно, когда ваше бессознательное начнет поднимать этот палец...
4) И я не знаю точно, какое сновидение изберет ваше бессознательное сегодня ночью, чтобы продолжить интеграцию того, что вы узнали...

Эти простые высказывания предвосхищают возникновение какого-то конкретного феномена. Но слова гипнотерапевта могут быть более общими и сложными, особенно когда конкретная реакция не возникает немедленно. Нижеследующий пример показывает, что для этого можно использовать более общий феномен диссоциации от тела:

"И как приятно знать, что в трансе ваше бессознательное способно реагировать независимо, автономно и разумно... И вы можете наслаждаться безопасностью этих ощущений и извлеченными из них новыми знаниями... Ваше бессознательное способно реагировать и проявлять себя множеством разных способов... Поэтому я не знаю, и вы не знаете в точности, как ваше бессознательное проявит свою самостоятельность... Но я знаю, что оно наделено естественной способностью влиять на ваши физические действия разнообразными полезными способами... Например, ваше бессознательное обычно управляет вашим дыханием, которое может быть таким легким и свободным, когда вы автоматически вдыхаете и выдыхаете, вдыхаете и выдыхаете, вдыхаете и выдыхаете... Ваше бессознательное управляет и вашим сердцебиением, и пульсом... И когда вы действительно хорошо, с удовольствием бежите, ваше бессознательное отвечает за то, чтобы ваши ноги автоматически поднимались вверх - вниз, вверх - вниз, в таком приятном ритме... А в трансе эта способность вашего бессознательного может проявиться разнообразными способами... И поэтому я действительно не знаю, как ваше бессознательное физически проявит себя... может быть, оно заставит подняться вашу руку... легко... свободно... непроизвольно... вверх (это произносится с повышением тона)... может быть, это будет ваша правая рука, или левая, или обе сразу... может быть, это начнется всего лишь с подергивания пальцев... может быть, с подергивания руки... Но некоторые люди мыслят более целостно и предпочитают, чтобы их бессознательное заставило подняться всю руку... А другие обнаруживают, что рука давит вниз, так сильно, что кажется, будто она - часть вашего тела и в то же время сама по себе, отдельно от него... Третьи обнаруживают, что действуют отдельно от собственного тела, с восхищением обнаруживают, что, слушая меня здесь, видят его там... И неважно, будет ли это ваш палец, или кисть руки, или вся рука, или все тело, это не имеет такого уж значения... И неважно, давит ли что-то вниз или поднимается вверх, становится тяжелее или легче, или остается таким же, это тоже не имеет значения... Важно то, что вы с радостью и изумлением обнаруживаете способность вашего бессознательного действовать самостоятельно... А если так, то почему бы не предоставить ему преподнести вам сюрприз в виде этой самостоятельности тела... И мне интересно, в чем именно будет заключаться этот сюрприз, когда и как он случится..."

Эти высказывания демонстрируют прекрасную стратегию, позволяющую вызывать любые гипнотические феномены:
1) Сначала подчеркните ценность и разумности бессознательного в целом.
2) Определите общий вид феномена - например, диссоциация от тела, возрастная регрессия, амнезия - в качестве примера возможностей бессознательного.
3) Приведите естественные примеры этого общего феномена (обычно более сложные, чем вышеприведенный).
4) Переходите к конкретным гипнотическим проявлениям феномена, охватывая все возможные варианты.
5) Внушайте, что бессознательное субъекта изберет такое конкретное проявление, которое будет для него наиболее подходящим.
6) Какая бы реакция ни возникла, примите ее и используйте в качестве основы.

Эта стратегия оформляет внушенный феномен как благотворный, естественный и знакомый процесс, тем самым значительно увеличивая вероятность того, что клиент захочет реагировать желаемым образом и окажется способным это сделать. Кроме того, при этом опять-таки предполагается, что какой-то гипнотический феномен непременно возникнет.
Как будет показано позже, иногда между внушением и реакцией на него проходит какое-то время. В таких случаях гипнотизер может по-разному сформулировать внушение и затем перейти к другой теме, продолжая наблюдать и ожидая, когда возникнет внушенный феномен. Как только и если это произойдет, его можно ратифицировать и развивать дальше.
Можно заметить далее, что, если гипнотерапевт охватит все возможные варианты, вероятность возникновения какого-то из них будет выше. Например, в вышеприведенном примере левитацию руки можно было бы, так сказать, подчеркнуть, если бы было приведено больше примеров, когда рука поднимается сама собой (например, при держании за поручень в автобусе, при поднятии руки в классе), если бы было еще несколько раз повторено внушение левитации руки, если бы было применено скрытое внушение, нацеленное именно на эту реакцию, если бы использовалось повышение тона одновременно с вдохами, чтобы передать ощущение "подъема", и т.д.
Разумеется, предвосхищение реакции еще не гарантирует, что она возникнет. Гипнотерапевт должен говорить достаточно многозначительно, чтобы клиент был погружен в свои переживания: это повышает возможность реакции и тормозит критическое отношение, побуждающее к логическому анализу высказываний. Кроме того, предвосхищаемая реакция должна соответствовать ситуационным и личностным потребностям данного человека. Например, крайне озабоченный клиент будет, скорее всего, неспособен положительно реагировать на внушение произвести глубокие, долговременные изменения либо сегодня, либо завтра. Аналогичным образом человек, скорее всего, не захочет выполнять команду совершить антиобщественный поступок "либо сегодня, либо завтра". Конечно, существует множество не столь крайних случаев; важно то, что лишь при соблюдении принципов подстройки и ведения предвосхищение окажется гипнотически эффективным.
Предвосхищать те или иные реакции можно не только так, как было описано выше. Например, таким путем можно добиться выполнения субъектом домашних заданий. В частности, работая с одной погруженной в транс клиенткой, я хотел, чтобы она уселась в ресторане и наблюдала за другими; на протяжении 15-20 минут я объяснял ей, что она должна случайным образом выбрать тех, за кем будет наблюдать. Пытаясь понять, почему выбор должен быть случайным, она была так озадачена, что ей не пришло в голову задаться вопросом, должна ли она делать это вообще. Другому клиенту, мужчине, страдавшему от мигреней, по-видимому, связанных с неспособностью проявлять возмущение, было дано постгипнотическое внушение, чтобы он проснулся среди ночи и ощутил "всю боль мира" в своей левой руке. Я упорно настаивал на том, что это должна быть левая рука, а не какая-нибудь другая часть тела, и он (как и ожидалось) потом сообщил мне, что проснулся с острой болью в правом плече (и без всякой головной боли). В обоих этих случаях предвосхищенная общая реакция оказалась выведенной на периферию (т.е. в бессознательное), благодаря тому что субъект был сосредоточен на каком-то конкретном аспекте реакции. Эта общая стратегия, разумеется, также может быть применена в ходе гипнотического наведения.

Неопределенные высказывания
Эриксоновский гипнотерапевт часто прибегает к неопределенным высказываниям, которые производят впечатление вполне конкретных. Такой прием побуждает слушателей вкладывать в подобные высказывания тот или иной конкретный смысл, наиболее соответствующий их личному пониманию и потребностям. Этим достигается несколько важных целей - в частности, ответственность за происходящее перекладывается на клиента; гипнотерапевт получает возможность эффективно руководить клиентом, не зная в точности содержания его опыта, что снижает вероятность навязывания клиенту той или иной стратегии (возможно, для данного случая неподходящей); облегчается доступ к значимым ассоциациям (а это основная цель ассоциативного наведения); наконец, это дает ценную информацию о том, чему клиент придает особо важное значение. Короче говоря, неопределенные высказывания - существенная часть эриксоновского подхода.
Есть разные виды неопределенных высказываний, которые производят впечатление конкретных. Например, можно использовать неопределенные обозначения событий: "в то давнее время", "тот неожиданный, но приятный сюрприз", "самый глубокий транс, какой вам приходилось испытывать", "то счастливое время много лет назад", "транс", "очень приятное ощущение", "эти важные и поучительные переживания", "то незавершенное, неприятное переживание, которого вы так долго избегали".
Можно также использовать неопределенные глаголы: "познавать", "переживать", "позволять", "вырабатывать", "затрагивать", "исследовать", "признавать", "осознавать", "начинать", "обнаруживать" и т.д.
В вашем распоряжении - и неопределенные существительные: "тот ребенок внутри вас, которого вы скрываете столько лет", "определенный человек", "очень хороший друг", "старый враг, который вас преследует", "тот человек, с которым вы так хотите сблизиться", "ваш первый школьный класс", "те глубинные аспекты вашего "я", которые могут способствовать процессу узнавания".
Каждый из этих примеров представляет собой общий, косвенный способ побудить человека поискать в своей памяти определенную личность, место, событие, предмет или процесс. Произносимые с достаточной убедительностью в рамках гипнотического взаимодействия, эти неопределенные высказывания сосредоточивают клиента на процессах внутреннего поиска, которые заканчиваются получением доступа к вкладываемому в эти слова определенному значению. Поскольку такие значения будут для разных людей различными, использование неопределенных высказываний - прекрасный способ проявить уважение к уникальности каждого человека.
Неопределенные высказывания могут быть использованы в ходе гипноза для многих целей. Одна из таких целей - получение доступа к связанным с трансом переживаниям в ходе наведения. В сущности, наведение гипноза может состоять из одних только неопределенных высказываний, настолько многозначительных, что они звучат так, будто относятся именно к ключевым личным переживаниям клиента. Нижеследующий отрывок иллюстрирует такую возможность (вопросы в скобках указывают на крайне неопределенный характер их значений):

"Хорошо, теперь я хотел бы, чтобы вы сделали только одно: приняли ту конкретную позу [какую позу?], которая для вас удобнее всего... И когда вы разрешаете себе [как?] принять эту позу [какую позу?], как приятно знать, что вам становится понятно: состояние транса [какого транса?] может быть достигнуто [как достигнуто?] многими различными способами [какими способами?]... Потому что транс - это состояние обучения [какого обучения?], а раньше вы уже много раз испытывали такие состояния [какие состояния?]... Вы испытывали такие состояния [какие состояния] в детстве [когда в детстве?], и в юности, и уже став взрослым, и дальше всю жизнь вы будете время от времени испытывать такие особые состояния [какие состояния?]... И как приятно знать [откуда знать?], что вы сможете использовать [как использовать?] состояние транса, чтобы исследовать [как исследовать?] испытанные в прошлом состояния обучения [какие?] и позволить [как?] своему бессознательному вызывать [как вызывать?] разнообразные переживания [какие переживания?], важные [почему важные?] и ценные [почему ценные?] для вас как личности... А поэтому почему бы вам не дать себе волю, чтобы исследовать [как исследовать?], в полной безопасности и глубоко интимно, как увлекательно и интересно [почему увлекательно и интересно?] будет погрузиться в транс [как погрузиться в транс?] и научиться познавать себя [как познавать?] на ином уровне опыта [на каком уровне?]... Так что попробуйте просто отпустить себя [как?] и найти тот конкретный способ [какой способ?], или ритм [какой ритм?], тот конкретный ритм, тот конкретный темп [какой темп?] погружения в транс, который больше всего подходит вам [почему подходит?] как личности..."

Подобные неопределенные и недирективные внушения позволяют человеку вкладывать в них связанный с трансом конкретный смысл, наиболее для него подходящий. В результате за гипнотизером остается его подлинная роль - всего лишь руководить погружением субъекта в транс и наблюдать за ним (Erickson, 1952). Это позволяет также обойти возможное "сопротивление", которое часто возникает, когда конкретные внушения осуществляются слишком прямо и директивно или же оказываются просто несоответствующими уникальным потребностям и представлениям данной личности.
Неопределенные высказывания могут быть использованы и для подстройки к текущим внутренним переживаниям человека. Как отмечалось в главе 4, гипнотерапевту часто достаточно знать лишь глубину транса, в котором находится клиент, и степень интенсивности его эмоциональных процессов; в то же время гипнотерапевт должен общаться с клиентом так, будто знает конкретное содержание его переживаний, потому что в противном случае клиент почувствует недостаточный раппорт и не захочет полностью дать себе волю. Для этой цели идеальны неопределенные высказывания, производящие впечатление конкретных и основанные на невербальном поведении клиента. Например, субъекту, у которого, по всей видимости, возникает приятное гипнотическое переживание, можно сказать:

"Хорошо... просто отпустите себя, продолжайте испытывать это переживание, зная, что ваше бессознательное способно обеспечить вам чувство безопасности и руководить вами, чтобы вы еще полнее погрузились в это приятное спасительное переживание... Ни я не знаю, ни вы не знаете, куда поведет вас это переживание... Но я знаю, что вы можете позволить себе исследовать его сполна..."

Такие высказывания можно модифицировать в соответствии с ситуацией, если минимальные сигналы показывают, что клиент выходит из транса, или получил доступ к какому-то неприятному переживанию, или находит что-то смешным, и т.п.
С этим связан третий случай применения неопределенных высказываний - для подстройки во время транса к внешним сигналам, например к телефонному звонку, звуку пролетающего самолета, шуму играющих на улице детей. Субъект, погруженный в транс, может и не обратить внимание на эти помехи. Однако для верности гипнотизер может в общей форме подстроиться к ним, сказав что-нибудь вроде следующего:

"И во время транса вы много чего воспринимаете... И как приятно знать, что вы можете позволить себе не обращать внимания на то, что воспринимаете, потому что твердо знаете, что находитесь в безопасности и что все это может помочь вам еще глубже погрузиться в транс..."

Подобные высказывания позволяют подстраиваться к любым внешним сигналам, воспринимаемым субъектом, но не заставляют его ориентироваться на те сигналы, на которые он не обратил внимания. Поэтому они предпочтительнее конкретных высказываний, которые рискуют нарушить поглощенность человека, не обратившего внимания на те или иные сигналы.
Еще один случай применения неопределенных высказываний - использовать их как материал для заполнения промежутков, когда гипнотерапевт не знает, что говорить, или хочет дать клиенту некоторое время, чтобы освоиться с тем или иным переживанием, к которому он получил доступ, или вообще с гипнотической реальностью. В такие моменты вполне уместны общие рассуждения (например, о разумности и автономности бессознательного или о приятном чувстве безопасности, которое создает транс). Они дают гипнотизеру время "перевести дух", определить, в каком направлении продвигаться дальше, а субъекту позволяют почувствовать ту огромную пользу, которую могут принести конкретные самоисследования в состоянии транса, руководимые не гипнотизером, а его собственным бессознательным. Возможность использовать общие высказывания для заполнения промежутков часто значительно облегчает положение многих обучающихся, которых беспокоит и тяготит ошибочное представление, будто они должны на протяжении всего времени наведения выдавать непрерывный поток конкретных, наполненных смыслом внушений. Отнюдь не все, что говорит гипнотизер, обязано быть глубокомысленным или точно бьющим в цель; даже если ваши слова всего лишь звучат осмысленно (и если налицо ваше намерение помочь человеку), бессознательное субъекта часто берет на себя все остальное.
Неопределенные высказывания могут быть также использованы в качестве "мостиков", сглаживающих переходы. Часто для этого достаточно таких общих фраз, как, например:

"...И поэтому бессознательное может реагировать самыми разнообразными способами... Я приведу вам еще один пример..."
"Это может происходить и иначе... Например..."

Как показано на рис.6.2, такие высказывания позволяют гипнотизеру переходить к теме, практически не связанной с предыдущей, особенно благодаря тому, что загипнотизированный субъект, как правило, некритически относится к логическим связям между отдельными темами. Это особенно полезно в начале и в конце метафорических историй, используемых в ходе наведения (о которых пойдет речь в разделе, посвященном рассказыванию историй).

Рис.6.2. Переход от одной темы к другой
в процессе разговорного наведения

Общее высказывание-"мостик"

Тема А                      Тема Б

При создании таких мостиков общая стратегия состоит в том, чтобы использовать в качестве точки перехода какую-то черту, объединяющую обе темы. Например, я хочу перейти от разговора о школьном обучении к спорам между взрослыми людьми. Я могу сказать что-нибудь вроде следующего:

"И кроме всего прочего, эти разнообразные познания, усвоенные в детстве, включают и понимание того, какими разными способами люди вступают во взаимоотношения друг с другом... И это понимание важно, потому что люди действительно могут взаимодействовать самыми разными способами, и приятными, и неприятными. Например, иногда люди принимаются спорить..."

Таким образом, эта общая черта - "способы взаимодействия" - образует средний термин в процессе перехода от конкретного через общее к конкретному. Из-за огромного обилия возможных общих черт обычно не составляет труда подобрать неопределенное высказывание, позволяющее перейти от одной темы к другой.
К этому близка шестая возможность - использование неопределенных высказываний для формулировки общих "тем", которые служат системами координат для интеграции различных гипнотических воздействий. В число тем, которыми обычно пользуюсь я, входят следующие:
1. Транс - естественное явление.
2. Транс - это состояние обучения.
3. Транс - это возможность познать самого себя на ином уровне внутреннего опыта.
4. Транс - это безопасное состояние, к которому вы всегда можете прибегнуть, когда нуждаетесь в поддержке.
5. Бессознательное разумно.
6. Бессознательное способно работать самостоятельно.
7. Ваше бессознательное - ваш союзник.
Кроме выполнения некоторых упомянутых выше функций (например, заполнения промежутков, наведения мостиков, общих указаний), подробная разработка таких тем может сыграть основную роль в достижении важнейшей цели гипнотерапии - обучения клиента умению доверять своим переживаниям во время транса и своим бессознательным процессам и утилизировать их. Поэтому я стараюсь на всем протяжении наведения вводить такие темы в изобилии.
Наконец, еще одна возможность - использование неопределенных высказываний для диагностики. Здесь может быть полезным нечто вроде "игры в вопросы", когда гипнотерапевт сначала сосредоточивает на себе внимание клиента, а затем крайне многозначительным тоном перечисляет различные переживания, потенциально важные для терапии. Например:

"И в вашей жизни есть определенные переживания, которые настоятельно требуют особого внимания... Переживания, которые вызывают у вас чувство особой неуверенности в себе... Возможно, они связаны с вашей женой... (пауза в несколько секунд)... или с ситуацией у вас на работе... (снова пауза)... или с вашими детьми... (пауза)... Это не так уж важно... важно то, что ваше бессознательное способно помочь вам справиться с ними..."

Пауза после того, как названа каждая конкретная тема, дает возможность активировать любые связанные с ней переживания. Такой процесс доступа можно сделать более интенсивным, если смотреть на клиента выжидающе и вопросительно; это позволяет также подметить минимальные сигналы, свидетельствующие об эмоциональной (т.е. личностно значимой) реакции на предложенную тему. Отсутствие таких сигналов говорит о том, что данная тема не имеет терапевтического значения, и тогда можно назвать другую . Наличие же эмоциональных сигналов (например, изменение дыхания и цвета лица, расширение зрачков) указывает на то, что данная тема имеет какое-то терапевтическое значение. Чтобы получить более конкретную информацию (интенсифицируя при этом вызванное переживание), гипнотерапевт может повторить перечисление различных возможностей, на этот раз ограничившись только темой, вызвавшей отклик. Так, если в вышеприведенном примере клиент эмоционально отреагировал на упоминание о своей жене, гипнотизер может продолжать так:

"...А взаимоотношения между мужем и женой временами могут быть очень сложными, они могут плохо складываться по множеству причин... например, из-за сексуальных отношений... (многозначительная пауза)... из-за каких-то знакомств... (пауза) ...из-за разногласий по поводу детей..." и т.д.

Таким путем гипнотерапевт может постепенно добраться до какого-то особо существенного переживания и должным образом его утилизировать.
Такая "игра в вопросы" - эффективный способ быстрого доступа через переживания к темам, играющим центральную роль в проблемах клиента. Это особенно ценно при работе с клиентами, которые не могут или не хотят сообщить подобную информацию, поскольку таким путем можно избежать вмешательства сознания.
Конечно, диапазон применения этого способа шире, чем возможность доступа к проблемным темам. Например, с его помощью можно выяснить, какая из ассоциаций детства (например, прозвище, домашнее животное, товарищ по играм, учитель) лучше всего сможет вызвать у человека поглощенность в ходе возрастной регрессии или какой способ достижения транса для данного человека наиболее пригоден. Во всех этих ситуациях гипнотерапевт: 1) в общей форме перечисляет различные варианты, 2) путем наблюдения выявляет те из них, которые вызывают эмоциональный отклик, и затем 3) сужая тематику разговора, сводит ее к этим темам. Такой процесс повторяется до тех пор, пока субъект в ходе гипноза не сосредоточивается на каком-то конкретном переживании.

Рассказывание историй
В главе 1 говорилось, что в бессознательных процессах идеи представлены и понимаются в более образном, метафорическом виде, чем в сознательных. Поэтому, чтобы стимулировать бессознательную переработку информации, эриксоновский гипнотерапевт часто прибегает к символическим и метафорическим высказываниям - особенно к таким, которые человек может применить к самому себе. Поэтому основной прием, характерный для эриксоновского метода, - рассказывание историй, которые представляют собой метафоры, поскольку субъект в таких историях не фигурирует, но некоторые важнейшие аспекты истории (например, персонажи, события, темы, цели) имеют отношение к внутреннему опыту субъекта. Так, клиенту, который боится транса, можно рассказать историю про кого-то другого, кто столкнулся с такими же трудностями и успешно их преодолел; человеку, который чересчур спешит погрузиться в транс, - историю про бегуна-марафонца, который слишком быстро "перегорел", или про человека, который страдал преждевременным семяизвержением; человеку, который стремится к приятным ощущениям регрессии, - историю про встречи одноклассников или про какие-нибудь обычные впечатления детства. То, что субъект не фигурирует в таких историях непосредственно, затрудняет сознательное "сопротивление" им, но то, что они имеют к нему отношение, способствует автоматической активации аналогичных переживаний. Это широко распространенный естественный процесс; например, когда вы слушаете рассказ приятеля о том, как он провел отпуск на Гавайях, вам, как правило, вспомнится ваш собственный отпуск на Гавайях или в каком-нибудь аналогичном месте либо что-то еще из вашего прошлого опыта, что имеет к этому отношение. Эта стратегия восприятия применительно к самому себе в действительности весьма функциональна. Как сообщают Бауэр и Гиллиген (Bower & Gilligan, 1979), усвоенная информация, ассоциирующаяся с личными переживаниями, вспоминается гораздо легче, чем усвоенная с применением других основных стратегий обучения. Поэтому истории представляют собой отличный косвенный метод, позволяющий получить доступ к бессознательным процессам в обход сознания.
С точки зрения терапевтического взаимодействия истории можно рассматривать как третий элемент, который, добавляясь к нестабильной паре, превращает ее в сбалансированную триаду. На рис. 6.3.А гипнотерапевт представляет собой одну точку отсчета, а клиент - другую. При прямом воздействии субъектом отсчета является или гипнотерапевт, или клиент. На этом же рисунке изображен второй вариант, более типичный для традиционной гипнотерапии, и показано, как у клиента создается замкнутый на него контур обратной связи. Это означает, что клиент должен действовать одновременно на уровне интимных переживаний и на уровне внешнего поведения, что усиливает процессы самоконтроля (беспокойство, торможение, защитную установку, потребность следить за собой).
---
Рис.6.3. Структурное различие между прямым и косвенным (метафорическим) воздействием

А. Прямое воздействие   Гипнотерапевт   Клиент
Б. Метафорическое воздействие Гипнотерапевт   Чувственный символ (разделяемый обоими)   Клиент
---
На рис.6.3.Б показано, как косвенное воздействие (например, рассказывание истории) позволяет избежать этого потенциального нарушения равновесия, вводя третью точку отсчета, не являющуюся ни гипнотерапевтом, ни клиентом. Как указывают стрелки, эта метафорическая точка отсчета позволяет клиенту чувственно включаться в межличностное взаимодействие опосредованным (т.е. безопасным) и сбалансированным образом. Таким образом, метафорические истории создают область совместно разделяемого опыта, в которой как гипнотерапевт, так и клиент могут действовать как "часть и в то же время отдельно от" осуществляющегося процесса.
В ситуации гипноза метафорические истории могут быть использованы для различных целей; настоящий раздел касается главным образом их использования при наведении. Одна из общих стратегий наведения транса с помощью историй состоит в том, чтобы приспосабливать историю к различным аспектам внутреннего опыта клиента (например, его интересам, заботам, текущему поведению). При таком подходе гипнотерапевт сначала определяет терапевтическую цель рассказывания истории (например, сосредоточить внимание, добиться транса, вызвать тот или иной феномен транса). Имея в виду эту основную цель, гипнотерапевт может конструировать возможные истории, погружаясь в межличностный транс и в ходе гипнотического взаимодействия с клиентом дать волю различным образам и ассоциациям, которые приходят ему в голову. Из всего этого богатства продукции бессознательного можно отобрать подходящий образ - например, такой, который имеет отношение к ситуации клиента, способен в достаточной степени сосредоточить на себе его внимание, не слишком похож по своему содержанию на эту ситуацию (потому что наличие чересчур близкой параллели может вызвать вмешательство сознания), не заканчивается катастрофой (например, вряд ли годится история про ядерную войну), не вызовет эмоциональных реакций, не имеющих отношения к желаемым (например, не пытайтесь навести транс у социалиста, восхваляя величие Рональда Рейгана) . Этот образ может быть затем развернут в историю, соответствующую цели и особенностям данной ситуации.
---
---
Рассказывая историю, хорошо начать с какой-нибудь общей темы или идеи. Например:
1) И транс - естественное явление, связанное с психологическими процессами, возникающими в самых разнообразных ситуациях... Например...
2) И бессознательное действительно может действовать независимо... Например...
3) И транс - это состояние обучения... Мы все многократно испытывали разнообразные состояния обучения... Например...
4) Теперь, прежде чем вы погрузитесь в транс, вот одна история, о которой вам стоило бы подумать...
5) А какое отношение все это имеет к трансу? Хорошо, я сейчас поясню то, что хочу сказать, одной историей...
После этого можно рассказывать историю, приспосабливая ее содержание к переживаниям клиента. Например, некоторые темы можно снова и снова выделять, метафорически подстраиваясь к поведенческим реакциям клиента. Характер изложения истории зависит отчасти от ее назначения в ходе наведения. Она может понадобиться, чтобы вызвать у клиента скуку или отвлечь его сознание, тем самым расчищая путь к достижению транса . С другой стороны, она может по-новому, в позитивном ключе, представить мысли или заботы субъекта, тем самым создавая у него мотивацию на погружение в транс. История может быть использована также для того, чтобы получить доступ к подобным трансу ощущениям клиента. Разумеется, в ходе наведения могут иметь место все эти варианты. Например, один человек очень хотел испытать транс, но побаивался этого. Когда он упомянул о том, что увлекается спортом, это навело на мысль о нижеследующем метафорическом приеме наведения:

Наведение   Комментарий
"Хорошо, Фред, сейчас важно, чтобы вы пока еще не погружались в транс совсем... очень важно, чтобы вы держались столько времени, сколько понадобится..."   Историю предваряют высказывания, которые: 1) позволяют подстроиться к факторам, тормозящим транс, и при этом 2) предвосхищают наступление транса.
"И поэтому прежде, чем я даже попрошу вас полностью погрузиться в транс, я хочу поделиться с вами одной историей о прогулке на яхте, в которой мне довелось принять участие. Я всегда хотел покататься по бухте под парусом, и я сказал об этом одному своему приятелю, Питеру, и Питер немедленно отозвался, что у его делового партнера Дейва есть прелестная яхта, которую он держит внизу, в порту, и на которой они собираются выйти под парусами в ближайшую субботу..."   Этого субъекта направил ко мне для лечения трансом один общий знакомый. Приглашение "покататься на яхте" представляет собой метафорический намек на это.
"Питер тут же пригласил меня отправиться с ними, сказав, что он уверен, Дейв не будет возражать... У меня появилось ощущение некоторой робости, некоторого колебания, некоторого опасения по поводу плавания под парусами по бухте, но я решил, что все это пройдет само собой... по крайней мере, я надеялся, что так будет... и поэтому я быстро принял его приглашение..."   Происходит подстройка к боязни транса у субъекта и одновременно к его желанию испытать транс.
"Я проделал все необходимые приготовления к прогулке..." (Дальше я минут 10 описывал различные детали этих приготовлений.)    Это подробное описание имело целью еще больше отвлечь его сознание и вызвать скуку, тем самым "убаюкивая" его и переводя на более чувственный тип переработки информации - "грезы наяву".
"Однако приехав в субботу в порт, я почувствовал, что меня охватили беспокойство и тревога... Я не знал, что может случиться. Я боялся расстаться с твердой землей, к которой привык... но я поднялся на борт яхты, и там ждали Дейв и Питер... и Питер казался мне вполне приятным человеком, который знает, что делает, поэтому я понял, что могу чувствовать себя спокойно, потому что капитан в своем деле разбирается..."   Придя ко мне в то утро, субъект нервничал, боясь "утратить почву под ногами" и утерять связь со своими обычными системами поддержки. В кабинете больше никого не было. Такое несоответствие реальной ситуации имело целью сделать смысл истории не слишком очевидным. Субъекту я, по-видимому, понравился, и через некоторое время он как будто расслабился. Здесь вводится скрытое внушение расслабиться, а также заверение в моей компетентности.
"Но это, конечно, произошло не сразу... Мы выпили по чашке кофе, поговорили на разные интересные для всех нас темы и смогли установить кое-какой раппорт... И через некоторое время я хотя и все еще нервничал, но был готов на это пойти".   В этот момент субъект шевельнулся, очевидно, реагируя на мое предыдущее высказывание. Производится подстройка к его нежеланию идти до конца и полностью дать себе волю. Внимание субъекта к этому времени достаточно сосредоточено, и поэтому предпринимается скрытое внушение транса.
"...Капитан сказал мне, чтобы я просто сел поудобнее, что нет никакой необходимости двигаться или разговаривать, что я могу просто предоставить ему проделать всю работу, а сам могу целиком отдаться созерцанию пейзажей и позволить себе сполна наслаждаться своими ощущениями... Но когда он мне это говорил, я все еще немного нервничал".   Продолжается подстройка под остающееся у субъекта беспокойство.
"Он был человек наблюдательный и заметил это. Тогда он сказал: "Я знаю, что вы многого ожидаете от этой прогулки и размышляете о том, что хотели бы от нее получить... И я уверен, что вы, возможно, немного возбуждены... и, может быть, немного боитесь в этом участвовать... Но это нормально..."   Я внимательно наблюдал за субъектом, у которого в тот момент, когда я давал эти прямые команды погрузиться в транс, появилось туннельное зрение.
"Я советую вам всего лишь и дальше чувствовать то же самое... дышите свободно, глубоко и с удовольствием, и обратите внимание, как ваши ощущения начинают меняться... Теперь я возьму все управление на себя и буду оберегать вас от любых опасностей..."   Субъекту дается команда освободиться от контроля сознания и заверение в полной защищенности.
"...Все, что вам нужно делать, - это расслабиться и неопровержимо почувствовать, как вы начинаете легко погружаться в приятное состояние". И тогда я понемногу позволил себе начать действительно наслаждаться прогулкой, дал себе волю и стал учиться этому новому способу существования..."   Производится дальнейшее скрытое внушение транса, и субъект погружается в транс.

Я продолжал рассказывать эту историю еще минут 10. За это время я образно описал различные переживания транса, упоминая в общей форме некоторые приятные ощущения, которые дает морская прогулка под парусом. Я вводил также различные диалоги, служившие для подстройки к внутреннему диалогу субъекта и его ведения. Кроме того, проводилась косвенная подстройка к его текущим реакциям. Например, покачивание головы субъекта из стороны в сторону сопровождалось замечаниями о том, какое удовольствие и чувство защищенности доставляет приятное покачивание судна от ветра.
Чтобы закончить транс, я описал конец прогулки и наше возвращение на берег. Я вставил прямую речь: "Теперь пора вернуться обратно... пора снова начать ориентироваться в земном мире". Это имело целью восстановить ориентировку у субъекта. Он открыл глаза, улыбнулся, потянулся, зевнул, снова улыбнулся. Затем он сообщил, что довольно быстро настолько погрузился в гипнотическое самоисследование, что больше не обращал внимания на мой голос. После примерно получасовой беседы я его отпустил.
Пользуясь такими метафорическими историями, имейте в виду, что сам процесс здесь гораздо важнее их содержания. Самая лучшая в мире история не вызовет гипнотических реакций, если слушатель не будет про себя признавать и соглашаться с тем, что можно личностно реагировать на историю. Например, ваша готовность и способность сосредоточиться на переживаниях, вызываемых историей, которую рассказывает вам хороший приятель в непринужденной обстановке, будут, вероятно, значительно большими, чем в том случае, если ту же самую историю будет примерно так же рассказывать вам незнакомый человек, когда вы заняты своими делами. Точно так же во время сеанса гипноза субъект может не захотеть раскрыться и получить доступ к своему личному внутреннему опыту, если он не доверяет гипнотизеру; или же он может оказаться неспособен сосредоточиться на своих ощущениях, нередко из-за назойливого внутреннего диалога, постоянно подвергающего все сомнению, или недостаточно завораживающей манеры говорить у гипнотизера (например, сухой и угрюмой монотонной речи). Поэтому гипнотизер должен сначала создать подходящий контекст, а затем сопровождать свою историю воздействиями, позволяющими адекватно подстраиваться к реакции субъекта и достаточно значимыми, чтобы обеспечить и поддерживать сосредоточение его внимания.
Если гипнотизер будет иметь в виду эти переменные, он обнаружит, что истории могут играть важнейшую роль в процессе наведения. Они нужны не только для подстройки к сознательным процессам с одновременным получением доступа к бессознательным реакциям, как говорилось выше; к ним можно прибегать для достижения многого из того, что было описано в предыдущем разделе, посвященном неопределенным высказываниям, - например, для заполнения промежутков, для рефрейминга процессов, для выделения общих тем и для выявления терапевтических проблем с помощью модифицированной "игры в вопросы".
Кроме того, истории в огромной степени помогают вызывать конкретные феномены транса. С этой точки зрения есть отличное тренировочное упражнение - привести 10 естественных примеров каждого из гипнотических феноменов, т.е. обычных повседневных ощущений, связанных с психологическими процессами, проявляющимися в данном феномене. Например, перечислите десять случаев, когда вы к собственному удивлению что-то забывали ("амнезия"); или ощущения, напоминающие левитацию кисти или каталепсию руки (поездка в полном автобусе, держание телефонной трубки, поднятая рука в классе); или случаи "возрастной регрессии" (поездка домой на Рождество, встреча с бывшей возлюбленной, разглядывание старой фотографии). На общем уровне это упражнение показывает, что феномены транса представляют собой естественные процессы; возможно, такой способ осмысления реакций транса более, чем что-либо иное, важен для освоения эриксоновского подхода . На конкретном же уровне это весьма эффективный способ вызвать тот или иной феномен: вслед за неопределенными высказываниями привести какие-то из подобных примеров. Например, начиная вызывать возрастную регрессию, гипнотизер может сказать:

"И как приятно знать, что бессознательное способно творить такими разными способами... Вы можете исследовать множество разнообразных переживаний в обстановке полной безопасности... И как приятно знать, что ваше бессознательное способно удивить вас, вызвав в памяти какое-то очень давнее переживание, такое переживание, которое вы давно забыли... У каждого из нас бывали такие моменты приятного удивления, вызванного давно забытым воспоминанием... Например..." (и дальше рассказывайте историю).

При такой стратегии неопределенные высказывания создают для регрессии общий каркас, а затем в виде историй приводятся конкретные примеры, показывающие данный феномен как естественный и знакомый психологичекий процесс. Кроме того, истории дают субъекту время для проявления феномена. А в соответствии с принципами идеодинамики, которые, как вы помните, особенно сильно проявляются в трансе, - конкретные воспоминания, вызванные к жизни историями, способствуют возникновению соответствующего феномена. Поэтому подобные истории представляют собой прекрасный метод, позволяющий косвенным образом вызывать гипнотические феномены.

Использование ассоциативных якорей
Современная психология начиналась с простых теорий ассоциации, гласивших, что реакция, связанная с тем или иным раздражителем, в результате повторения будет автоматически возникать при предъявлении этого раздражителя (Hilgard & Bower, 1975). Хотя теоретические объяснения ассоциаций стали с тех пор значительно сложнее и разнообразнее, особенно с недавним появлением когнитивной психологии, тем не менее основные представления об ассоциативных связях все еще лежат в основе большинства теорий научения. В контексте гипнотерапии приведение в действие ассоциативных реакций - важнейший метод наведения транса. В настоящем разделе говорится о том, как выявить и использовать ранее возникшие ассоциации; следующий же раздел посвящен якорям, которые устанавливает гипнотерапевт (т.е. ассоциативным сигналам).
Для начала рассмотрим весь внутренний опыт с точки зрения соотношений между элементарными идеями. На рис. 6.4 внутренний опыт изображен в виде ассоциативных сетей, помеченных дискретными маркерами (т.е. средствами языка). Каждый ассоциативный комплекс представляет собой многосигнальный, мультимодальный гештальт, который можно рассматривать как событийную структуру. Значение (т.е. смысл) отдельного переживания определяется гештальтом соотношений между различными сигналами и обозначается закрепленными за ним маркерами. Жизненная история человека может быть представлена в виде сложной сети различных взаимосвязанных ассоциативных комплексов, объединяемых общими сигналами-раздражителями и гештальтами более высокого порядка (например, абстрактными понятиями).
---
Рис.6.4. Обобщенное схематическое изображение внутреннего опыта как ассоциативного комплекса

Название события
---
Для нас сейчас важно то, что утилизационный подход придает первостепенное значение гипнотическим воздействиям, основанным на естественном использовании личностно значимых ассоциаций. Разумеется, не использовать ассоциации просто невозможно, поскольку на них основывается все мышление. Задача гипнотерапевта состоит в том, чтобы выявить те вербальные и невербальные сигналы, которые вызывают у клиента ответные переживания, и затем использовать их как основу терапевтических исследований. С этой точки зрения нужно иметь в виду следующие положения.
1. Сигнал, вызывающий реакцию, может относиться к любой модальности. Другими словами, сигналом может быть то или иное ощущение, зрительный образ, поза или движение, слово или фраза, человек и т.д.
2. Ассоциативные сигналы обычно имеют индивидуальный характер. Например, одна женщина получала доступ к чувству защищенности при мысли об игрушечных зверюшках, которые когда-то у нее были; другая испытывала невероятно приятные ощущения, напоминавшие о детстве, когда слышала упоминание о "шоколадках"; один мужчина чувствовал умиротворенность и полноту счастья, думая о своей любимой двухлетней дочери. Конечно, есть и более широко распространенные подобные сигналы - например, детские песенки, прозвища, поглаживание по голове и т.д.
3. Реакция, вызванная сигналом, может быть как приятной, так и неприятной. Например, разговор о лошадях у одной женщины вызывал чувство удовольствия, связанное у нее с ездой на своем жеребце-чемпионе, другой напоминал об ужасном горе, испытанном, когда пала ее лошадь, а у одного молодого человека пробуждал страшное воспоминание о том, как его укусил пони. При наведении гипноза часто желательно в ходе первоначального обучения клиента ощущению транса вызывать приятные реакции, подчеркивая тем самым, что транс - безопасный контекст для самоисследования. Поэтому гипнотерапевт может в ходе непринужденной беседы выявить эмоциональные реакции на различные ассоциации и затем использовать те из них, которые вызывают приятные реакции, для погружения в транс. (Конечно, такое зондирование может привести в действие и неприятные реакции, в ответ на что гипнотизер может прибегнуть к подстройке и затем ведению в каком-то другом направлении. Исключением являются случаи, когда реакция настолько сильна, что не может быть так легко преодолена, - тогда ее можно утилизировать как основу выработки и утилизации терапевтического транса. Об этом подробнее говорится ниже.)
4. С помощью ассоциативных сигналов может быть вызван широкий набор реакций, связанных с трансом. Чтобы выявить ассоциативные реакции, можно задавать ряд вопросов, сосредоточивая на них внимание субъекта и внимательно наблюдая за вызываемыми переживаниями. Вот примеры типичных вопросов:
1) Какие занятия действительно увлекают вас и доставляют вам удовольствие? Кино? Книги? Спорт? Работа?
2) Что вы делаете, когда хотите отдохнуть и расслабиться?
3) Какие особо приятные ассоциации возникают у вас, когда я прошу вас припомнить что-нибудь приятное из детства?
4) Во что вы больше всего любили играть в детстве?
5) Какие взаимоотношения представляют для вас особую ценность?
С помощью бесед, включающих в себя подобные вопросы, можно выявить различные значимые ассоциации. Например, недавно в ходе первого сеанса с клиентом я определил следующие индивидуальные ассоциации:

Внутренняя поглощенность
•   чтение газеты по утрам
•   слушание джазовой музыки
•   смотрение мне в глаза
Релаксация
•   медитация
•   послеобеденная прогулка
•   массаж
Безопасность
•   уверенность в своих способностях альпиниста
•   уверенность в отношениях с женой ("Алисой")
•   любовь к своей дочери ("Тине")
Детское состояние (возрастная регрессия)
•   детское прозвище ("Бад")
•   игра в скрэббл с братом
•   просмотр мультфильмов
Естественная диссоциация
•   просмотр кинофильмов
•   сидение в аудитории в пятницу после обеда
•   дальние поездки на машине.

Эти раздражители представляют собой сигналы, открывающие непосредственный доступ к чувственной ткани жизненных ресурсов. Они могут быть использованы в различных целях, в том числе и для гипнотического наведения. Нижеследующий пример показывает, как такие индивидуальные сигналы могут быть включены в естественное наведение, основанное на ценностях и ассоциациях субъекта.

Пример   Комментарий
"А теперь, Чарли, я бы хотел, чтобы вы видели, как я сижу здесь, и продолжали смотреть на меня, сидящего здесь, в то время как вы там слышите меня здесь и видите меня здесь из вашего там, обнаруживая при этом так много разных безопасных изменений в ориентации и поддерживая, и углубляя эту безопасность вашего "я"... хорошо... Потому что, Чарли, транс - это чувственный процесс, процесс безопасности, процесс обучения, процесс комфортабельного развития для "я" в "я" посредством "я" для "я" с помощью "я"..."   Ассоциация внутренней поглощенности со смотрением мне в глаза используется для фиксации внимания как в межличностном, так и во внутриличностном плане; тем самым создается основа для предложения первых высказываний о транса. Как и в большинстве трансов, я сразу же подчеркиваю безопасность, поскольку большинство людей озабочены этим прежде всего. Выделение "здесь" и "там" используется для подчеркивания межличностного контекста как контекста транса.
"...И с помощью вашего "я", Чарли, вы можете понять, что транс - это возможность безопасного оживления и осмысленной реорганизации познаний... тех познаний и ценностей, которые являются ресурсами и останутся ресурсами в течение всей вашей жизни... а у вас так много различных ресурсов, так много различных познаний, так много различных возможностей, так много различных способов погружаться в транс... хорошо... И вы можете наслаждаться, открывая эти возможности, отпуская себя прямо сейчас и обнаруживая это безопасное и осмысленное состояние транса, возникающее изнутри... ощущая уверенность от подъема на эту вершину своего "я" и вместе со своим "я", Чарли... обеспечивая надежную точку опоры для проявления своего "я"... с той же безопасностью, какую испытываешь, глядя в глаза ребенку, Чарли... с тем же комфортом, какой ощущаещь во время прогулки после хорошего обеда вместе со своей семьей... Все эти ценности и еще другие... в трансе вы можете нсалаждаться этими ценностями и еще другими, с безопасностью и отстраненностью медитации, которая развертывается в естественных ритмах вашего "я"..."   На чувственном уровне вводится основная идея ("транс - это безопасный контекст для реорганизации"). Ранее выявленные ассоциации с альпинизмом, глазами ребенка, послеобеденной прогулкой и медитацией вводятся для стимуляции реакций расслабления и чувства безопасности. Включение многочисленных ассоциаций помогает также рассредоточить внимание и воспрепятствовать линейной, последовательной когнитивной обработке информации сознанием.
"...И вы можете дать этой безопасности транса проявиться столь многочисленными способами... Вы можете обнаружить способность вашего бессознательного действовать самостоятельно в соответствии с потребностями вашего цеостного "я"... и, читаете ли вы газету... слушаете ли джаз... глядите ли в глаза мне или вашей маленькой дочери... вы можете чувствовать эту уверенность, как массаж сквозь и внутри безопасного Центра вашего "я"... А массаж - это важное послание , Чарли... Вы можете это почувствовать... напряжение уходит... ассоциации развертываются... ваше глубинное "я" проявляет себя... вы можете это почувствовать..."   Дальнейшие ассоциации (чтение газеты, джаз, мои глаза, глаза ребенка, массаж) вводятся по ходу основной мысли-послания - предложения дать проявиться более глубоким бессознательным процессам.
"И вы можете чувствовать эти естественные ритмы своего "я", заложенного еще когда вы были Бадом , - они были в вас, когда вы учились организовывать и реорганизовывать простые познания и понимания в сложные взаимосвязи... Большие буквы "А" и маленькие буквы "а"... большие буквы "Б" и маленькие буквы "б"... большие старшие браться и маленькие младшие братья... и соединять все это вместе новыми способами... и писать свое имя... и составлять из букв новые слова, играя в скрэббл... и ожидание буквы "к" в слове "знак"... и ожидание буквы "ы" в слове "ты"... и понимание в трансе - хорошо, чуть глубже... что простые познания Бада растут... потому что после "знака" следует "ты"... и что транс - это действительно возможность организации и реорганизации ценностей и познаний вашего "я" в соответствии с нынешними потребностями и пониманием этого "я"..."   Детские ассоциации (изучение алфавита, написание своего имени, старщий брат, игра в скрэббл, прозвище "Бад") используются для разработки основной темы эриксоновского гипноза - о том, что транс представляет собой контекст для реорганизации простейших знаний.
"...И вы можете почувствовать так много разных вещей, исходящих из этой безопасности вашего "я"... потому что вам знакомы эти приятные и безопасные ценности Алисы в Стране Чудес... И вы можете наслаждаться этой Страной Чудес вместе с Алисой... И почему бы вам не отпустить себя еще больше и не исследовать эту Страну Чудес - разнообразных чувственных ассоциаций... в этой безопасности своего "я", где вы можете действовать независимо от констант пространства и времени... где время и пространство могут изменяться в соответствии с потребностями вашего уелостного "я"... время и пространство как переменные... время изменяется, как тогда, когда вы увлечены фильмом... или сидите на скучной лекции... или ведете машину так далеко и так долго... гипнотическое состояние, когда миля летит за милей... пейзаж изменяется, Чарли... пространство изменяется... время изменяется... вы можете чувствовать это... и ждать и чувствовать и знать и ценить эти развертывающиеся ценности вашего "я", погружаясь еще глубже в это безопасное место между небом и землей..."   Ассоциация с безопасностью (его жена "Алиса") используется для введения диссоциированного состояния гипнотического самоисследования, не ограниченного пространственно-временными координатами . Диссоциирующие ассоциации (увлеченность фильмом, скучная лекция, "аутогипнотическая" поездка на машине) используются для дальнейшего углубления этого состояния "между небом и землей" или "в Центре своего "я", которое является основным контекстом гипнотерапевтической работы.

Вышеприведенный пример представляет собой один из многих возможных способов использования ассоциаций в гипнотическом взаимодействии. Каждую из этих ассоциаций можно углублять (например, с помощью историй) в зависимости от реакций субъекта и целей гипнотерапии.

5. Ассоциативные реакции могут быть вызваны прямо или косвенно. И здесь основная идея состоит в том, что на чувственном уровне знания представлены в виде ассоциативных комплексов многочисленных элементов в разных модальностях. Чтобы вызвать определенную реакцию (например, эмоциональные переживания сосредоточенности или безопасности), достаточно лишь выявить индивидуальные сигналы, связанные в результате повторения с этой реакцией. Сила ассоциативных связей, разумеется, будет различной. Сравнительно прямой доступ к желаемым реакциям может быть получен путем отбора сигналов, сильно связанных с реакцией, и включения их в число гипнотических воздействий. Более косвенного доступа к реакциям можно добиться, выбирая слабо связанные с ними сигналы и вводя их в нейтральном контексте. Прекрасный пример этого описан Эриксоном (1964b):

"Чтобы уяснить себе этот тип накопления минимальных сигналов, вызывающих определенную реакцию, вероятно, можно привести такой очень простой и легко понятный пример. В тот вечер вся семья куда-то ушла. Я был нездоров, но уютно устроился в кресле. Семнадцатилетний Берт вызвался остаться дома, чтобы составить мне компанию, хотя необходимости в этом не было. Он завел со мной непринужденный разговор, в ходе которого припомнил, в какой спешке и суматохе все одевались, завтракали и собирали вещи в прошлом году перед отъездом в отпуск в Северный Мичиган... Затем он упомянул о рыбалке, о ловле лягушек и приготовлении обеда из лягушачьих лапок, о пикнике на пляже и о песке, которым младшие дети умудрились засыпать всю еду, и о лягушке-альбиносе, которую мы нашли в заброшенном карьере.
После этого он в ярких подробностях рассказал о том, в какой суматохе все покидали летний домик, о забытых вещах, о том, как все оказывалось не на месте, как младшие дети куда-то запропастились, и все бросились их разыскивать, как запирали домик и какими измученными и голодными все мы вернулись в больницу округа Уэйн под Детройтом, где тогда жили.
В этот момент у меня мелькнула смутная мысль, не предложить ли Берту взять машину и отправиться в гости к какому-нибудь его приятелю, однако она улетучилась, когдла он смеясь стал рассказывать, как его брату Лэнсу на обратном пути ужасно понравилась бабушкина жареная курица. Покатываясь от смеха, он припомнил еще один случай, когда его маленький брат Аллан рассмешил всех, и особенно бабушку и дедушку, тем, что ел, "как бульдозер", т.е. держа тарелку у самого рта и другой рукой методично, не спеша и непрерывно сгребая в рот ее содержимое.
Мне еще раз, уже более отчетливо, пришла в голову мысль предложить Берту взять ключи от машины и поехать покататься, чтобы я мог спокойно почитать, но я забыл об этом, вспомнив замечание своего отца, сказавшего, что такой способ есть, как у Аллана, - самый эффективный и быстрый.
Когда мы отсмеялись, Берт заговорил о поездке на ферму моего брата и о том, как трехлетний Аллан никак не мог понять, каким образом мама-курица кормит грудью своих детей, а шестилетняя Бетти-Элис долго и серьезно объясняла ему, что куры - не млекопитающие, а своих детей кормят грудью только млекопитающие. Мы посмеялись по этому поводу, после чего мне в третий раз, на этот раз совершенно явственно, пришла в голову мысль предложить ему на вечер машину, и я понял, почему. Вспоминая все это, Берт каждый раз говорил о приятных и счастливых моментах, связанных с ездой в машине. Однако он ни разу не произнес слово "машина" - он говорил самое большее о "сборах", "путешествии", "поездке в гости", "прогулке к старому карьеру", "дороге к пляжу", "обратном пути из Висконсина" и о поездке на ферму моего брата, и ни разу не произнес слова "ключи" - даже когда вспоминал, как запирали домик.
Я сразу понял, в чем дело, и сказал: "Отвечаю - нет". Он засмеялся и сказал: "Ну ладно, папа, согласись, что я старался как мог". "Недостаточно, я слишком быстро догадался. Ты чересчур напирал на поездки на машине. Тебе надо было вспомнить про то, как мы ждали у гаража Неда, пока тот починит нашу машину, про Эда Карпентера, у которого я ее купил, про зимнюю рыбалку, на которую мы ездили в машине Эмили, но все равно в машине. Короче говоря, ты ограничился только постоянными косвенными упоминаниями об увеселительных поездках, где неизменно фигурировали мы и только наша машина. Намек был слишком прозрачным. Ты действительно хочешь покататься?" В ответ он сказал: "Нет, мне просто хотелось ради смеха добиться, чтобы ты предложил мне ключи" (In Rossi, 1980a, pp.358-359).

Сравнивая этот пример с предыдущим, можно видеть, что здесь использованы более косвенные приемы. Косвенный доступ к реакциям, вообще говоря, желательно использовать как можно шире, поскольку сознательные процессы клиента могут мешать переработке на чувственном уровне.

6. Ассоциативные элементы следует утилизировать в том темпе, какой свойственен данному клиенту. Поскольку общая цель применения ассоциативных сигналов состоит в том, чтобы вызвать ответные переживания, нужно иметь в виду, что степень желания и готовности клиента полностью сосредоточиться на своих переживаниях может быть различной. Например, недавно мне пришлось положить немало труда, чтобы выявить приятные ассоциации у одной моей клиентки. Она выросла в Европе во время второй мировой войны, и у нее было ужасное детство. Судя по ее рассказам, и ее дальнейшая жизнь была немногим лучше: она вышла замуж за буйного алкоголика, почти постоянно испытывала депрессию, с трудом находила себе работу и имела очень мало друзей. С подобными людьми, у которых мало позитивного опыта, я обычно сначала не пытаюсь вызвать какие-то конкретные воспоминания, а вместо этого стараюсь погрузить человека в межличностный транс с ориентацией на меня. Добившись того, чтобы появилось ощущение безопасности и защищенности, ассоциированное со мной, я начинаю понемногу вести клиента через неприятные ассоциативные реакции, которые у него доминируют.

Выработка ассоциативных взаимосвязей
Кроме утилизации уже существующих ассоциаций, гипнотерапевт может вырабатывать новые ассоциативные связи в терапевтических целях. Это позволяет ему влиять на то, как, когда и какие переживания возникают по ассоциации. Чтобы эффективно создать такие ассоциативные связи, нужно придерживаться следующих пяти принципов.

1. Межличностная сосредоточенность и доверие. Значимые ассоциации всегда вырабатываются в рамках определенного контекста. Поэтому важно, чтобы чувственный контекст, определяющий состояние клиента, включал в себя гипнотерапевта - только тогда он сможет успешно выработать ассоциативные сигналы. Это означает, что, прежде чем пытаться якорить те или иные переживания, гипнотерапевт должен сосредоточить на себе внимание субъекта и обеспечить его доверие и раппорт.

2. Уникальность. Наиболее эффективны такие сигналы-"якоря", которые не привязаны к другим переживаниям во внутреннем опыте человека. Например, обычное рукопожатие, вероятно, не самая удачная метка для того или иного переживания, поскольку оно уже связано с многими другими. Поэтому обычно самые лучшие сигналы - те, которые ассоциируются с гипнотерапевтом: как нейтральные (например, несущее определенный смысл прикосновение к колену), так и необычные (например, пристальный многозначительный взгляд).

3. Расчистка. В момент установления ассоциативной связи сознание субъекта не должно быть занято ничем другим. Следовательно, перед установлением ассоциативных меток и во время его субъект должен быть поглощен своими внутренними переживаниями (например, погружен в транс).

4. Выбор времени. Ассоциации между ощущениями вырабатываются лучше всего, если якорь устанавливается на пике переживания. Есть простой способ правильно выбрать такой момент - вызвать желательное переживание с помощью приемов доступа. Применяя тот или иной прием, гипнотерапевт должен тщательно следить за невербальными минимальными сигналами, характеризующими реакции субъекта (например, за дыханием, цветом лица, мышечным тонусом). Изменения этих параметров указывают на получение доступа к переживаниям, и в этот момент устанавливать ассоциативную метку лучше всего.

5. Обход сознания. Этот принцип основан на том, что в гипнотической ситуации ассоциативные метки лучше всего устанавливать без участия сознания субъекта. При сознательном опосредовании между переживанием и меткой, как правило, вклиниваются присущие субъекту структуры, что делает такие связи бесполезными в гипнотической ситуации. Чтобы эффективно исключить участие сознания, часто лучше всего, чтобы субъект находился хотя бы в легком трансе. Другой подход состоит в том, чтобы отвлечь внимание субъекта в какой-то одной репрезентативной системе (глава 4) - например, в той системе входных сигналов, которую они в наибольшей степени используют сознательно, - и в то же время пометить вызванное ощущение в другой модальности.

Применяя эти принципы, гипнотерапевт может начать с того, чтобы "расчистить" внимание субъекта, т.е. добиться полной его чувственной сосредоточенности на межличностном процессе. Этого можно достигнуть самым прямым способом - многозначительно глядя на субъекта и сосредоточив на себе его внимание, мягко попросить его обратить внимание вовнутрь. Затем гипнотерапевт прибегает к тому или иному приему доступа (например, к любому из описанных в этой главе); в частности, можно попросить человека припомнить какое-то переживание, характеризующееся чувством комфорта и безопасности, и дать знак кивком головы или поднятием пальца, когда к этому переживанию будет получен доступ. Когда человек дает соответствующий сигнал, гипнотерапевт вводит ключевую метку. Например, он может протянуть руку и особым образом дотронуться до колена субъекта, или же мягко подчеркнуть голосом слова "вот это ощущение безопасности", или, может быть, слегка изменить тон (в соответствии с вызываемым переживанием). Выбранная метка оказывается прикрепленной к данному переживанию, так что впоследствии ее предъявление будет его вызывать. Если этого не происходит, следует попытаться еще раз, используя перечисленные выше принципы.
Из многих клинических применений метода создания ассоциативных связей здесь будет сказано лишь о нескольких, особенно важных для гипноза.

1. Наведение транса. Транс можно вызвать, пометив то или иное текущее поведение субъекта ассоциативной меткой как наводящее транс. Прекрасный пример - метод "синхронизации с морганием", при котором моргание ассоциируется у субъекта с погружением в транс. Поскольку моргание - процесс автоматический, естественный и обычно неизбежный, его утилизация неизменно ведет к погружению в транс. Несколько более косвенный вариант метода состоит в том, что то или иное поведение (помимо моргания) обозначается как движения, направленные "вверх" и "вниз", и эти направления синхронизируются с ритмом моргания. Это лучше всего делать в ходе "разговорного наведения", как показывает нижеследующий пример.

Пример   Комментарий
"И существует множество способов, которые позволяют достигнуть транса и испытать его... Вы можете сразу погрузиться в транс на всю глубину... а потом на некоторое время снова подняться на поверхность... (пауза в ожидании следующего моргания)... а потом погрузиться вглубь снова, и снова подняться... и снова погрузиться вглубь, и опять подняться..."   Первый этап состоит в косвенной подстройке к ритму моргания у субъекта. Слово "погрузиться" произносится, когда субъект моргает, а слово "подняться" - сразу после того, как его веки снова поднимутся. Таким путем происходит подстройка к морганию, и оно помечается как связанное с трансом. Кроме того, "погрузиться" произносится с понижением тона, а "подняться" - с повышением.
"И вы начинаете улавливать тот ритм, который лучше всего позволяет вам испытать все большую безопасность и внутреннюю поглощенность... Неважно, поднимаетесь ли вы вверх или погружаетесь вниз медленно, или поднимаетесь вверх и погружаетесь вниз, поднимаетесь вверх и погружаетесь вниз... поднимаетесь вверх и погружаетесь вниз все легче, без усилий, как будто само собой..."   Гипнотерапевт начинает постепенно вести моргание субъекта, вводя слово "вниз" и ожидая, когда его веки опустятся. Дается косвенное внушение ускорить ритм моргания с одновременным обозначением его как показателя наступления транса. Гипнотерапевт может по своему желанию далее подстраиваться к морганию субъекта и вести его, моргая сам.
"...Пока в какой-то момент, когда вы поднимаетесь вверх и погружаетесь вниз, поднимаетесь вверх и погружаетесь вниз, вверх и вниз... так, хорошо... вверх и вниз... и потом погружаетесь в транс на всю глубину и некоторое время остаетесь там, в глубине, погружаетесь на всю глубину в транс СЕЙЧАС!"   Как только ритм моргания ускорился и стал синхронным с ритмом гипнотерапевта (о чем часто свидетельствует реакция дрожания век), моргание может быть еще более ускорено, чтобы депотенциализировать сознательные процессы. Затем дается выделенное тоном голоса скрытое внушение полностью погрузиться в транс.
Если глаза у субъекта не закрываются, гипнотерапевт может утилизировать это, просто заметив: "...Как приятно знать, что вы можете погрузиться глубоко в транс с открытыми глазами или с закрытыми", - а затем прибегнуть к другим стратегиям.

При работе с субъектом, который "старается" не погружаться в транс, этот метод синхронизации с морганием можно применить несколько иначе, давая более прямые указания:

"...И вы можете погрузиться в транс с открытыми глазами, или можете закрыть глаза и погрузиться в транс... и на самом деле неважно, будете ли вы держать глаза открытыми или закроете их, или закроете, а потом опять откроете... так, хорошо... а потом закроете... (пауза в ожидании, когда глаза закроются)... и опять откроете... и опять закроете (пауза в ожидании, когда глаза закроются) ...и откроете... и моргнете... (пауза в ожидании моргания) ...вверх и вниз... (пауза в ожидании моргания) ...вверх и вниз... это неважно... важно, что ваше бессознательное способно научиться погружаться в безопасный и значимый транс при открытых глазах, или же оно может закрыть ваши глаза и погрузиться в транс СЕЙЧАС!"

В обоих вариантах метода гипнотерапевт обозначает моргание как показатель транса, использует кивки головой, чтобы подкрепить каждое моргание, и вставляет словесные комментарии: "так, хорошо" и "глубже, на всю глубину". В сочетании с полной сосредоточенностью гипнотерапевта на субъекте эти методы эффективно вызывают погружение в транс.
Разумеется, субъект всегда может отреагировать на это тем, что не станет моргать; в этом случае ему можно предложить держать глаза открытыми как можно дольше. После этого гипнотерапевт может сосредоточить его внимание путем непринужденной беседы при открытых глазах субъекта. Решимость не моргать обычно приводит к одному из двух последствий: 1) моргание рано или поздно начинается непроизвольно, что можно утилизировать как показатель наступления транса; или же 2) моргания так и не происходит, вследствие чего возникает состояние каталепсии глаз, ведущее к гипнотическим реакциям (в частности, каталепсии тела, туннельному зрению и т.п.). Таким образом, любые варианты реакции гипнотерапевт может рассматривать как пути, ведущие к трансу, и спокойно ждать, какой из этих путей предпочтет субъект.

2. Повторное наведение транса. В ходе курса гипнотерапии, состоящего из многих сеансов, ассоциативные сигналы можно использовать для якорения и повторного наведения транса. Это экономит время, обеспечивает преемственность переживания транса и позволяет гипнотерапевту вызывать состояние гипноза быстро и косвенным образом. Здесь могут быть использованы различные приемы. Например, в тот момент, когда субъект начинает погружаться в транс, гипнотерапевт может менять тональность речи или выражение лица (если глаза субъекта открыты). В ходе последующих сеансов этот сигнал (сигналы) вызовут новое погружение в транс.
Тональность речи - особенно подходящий якорь для гипнотической ситуации, потому что глаза у субъектов часто бывают закрыты (из-за чего зрительные сигналы оказываются неприменимыми) и субъекты внутренне ориентированы (физическим прикосновением это состояние можно нарушить). Кроме того, большинство людей бессознательно восприимчивы к тональности речи, хотя сознательно почти не отдают себе в этом отчета. Для того чтобы ассоциативно помечать ощущения субъектов, я часто использую до пяти тональностей речи.
Конечно, возможны и многие другие якоря. Например, субъекта можно попросить при погружении в транс принять определенную позу - скажем, поставить ноги всей ступней на пол, руки свободно положить на колени, взгляд направить на определенный предмет. Еще одна возможность - присвоить состоянию транса какое-то название и затем использовать его для вызывания транса.
Потенциальная проблема, связанная с применением якорей при повторном наведении, состоит в том, что терапевтическое качество возникающего транса может оказаться не столь высоким, каким оно было бы при использовании более постепенных методов. Другими словами, некоторые клиенты требуют особого внимания и длительного времени, чтобы "поддаться" гипнозу. Получив указание быстро погрузиться в транс, такие клиенты делают это механически - такой транс не имеет терапевтической ценности. (Хороший пример этого - эстрадный гипноз, когда состояния транса, быстро возникающие у некоторых добровольцев, вряд ли можно считать глубоко затрагивающими их личность.) Поэтому якоря повторного наведения, как и все гипнотические техники, должны применяться с учетом параметров терапевтического взаимодействия - например, потребностей данного клиента. Якоря повторного наведения дополняют, но не заменяют других аспектов терапевтического процесса.

3. Якоря безопасности. Как подчеркивал Эриксон (1952), гипнотического субъекта нужно постоянно оберегать и создавать у него чувство безопасности. Ассоциативные метки, способные обеспечить такой запас защищенности и безопасности, легко доступны в ходе самоисследования под гипнозом. Работая с клиентом, я, как правило, посвящаю значительную часть первоначального самоисследования в трансе выработке ощущения безопасности и установке вызывающих его якорей. Поскольку якоря - сигналы вероятностные (т.е. каждый данный сигнал необязательно оказывает действие), я обычно создаю у клиента много ассоциаций, вызывающих чувство безопасности, особенно если во время самоисследования под гипнозом могут всплыть какие-то травмирующие ощущения. Такая избыточность при создании якорей помогает гипнотерапевту получать доступ к контексту безопасности всякий раз, когда это нужно.
Якоря безопасности особенно полезны, когда клиент под гипнозом заново испытывает неприятные переживания. Например, одна уважаемая женщина-ювелир подвергалась серьезной угрозе со стороны хулиганов, которые намеревались украсть у нее дорогие украшения. Глубоко погруженная в подобное трансу состояние паники и страха, она спрятала драгоценности там, где, как она сказала, "никто их не найдет". Это высказывание, к несчастью, оказалось точным, поскольку у нее появилась амнезия, и она не могла припомнить, где их спрятала.
Три года спустя она обратилась ко мне за помощью. Расспросы показали, что попытки нескольких других гипнотерапевтов восстановить ее память оказались неудачными из-за леденящего ужаса, который охватывал ее всякий раз, когда она пыталась это вспомнить. После нескольких тренировочных сеансов я обнаружил, что она - прекрасный гипнотический субъект. Во время одного из трансов я спросил ее, что позволило бы ей восстановить утраченную информацию. Она ответила, что ей нужна "какая-то сильная поддержка и чувство действительной безопасности". В соответствии с этим я с помощью гипноза дал ей возможность получить доступ к тому времени, когда она чувствовала себя в полной безопасности и имела поддержку. Так как она отметила, что ей особенно помогает, когда ее держат за руку, я установил якорь, создав ассоциацию между этим ощущением и пожатием мной ее руки, сказав, что она может сжимать мою руку всякий раз, когда почувствует потребность в большей безопасности.
Остальное время сеанса было посвящено тренировке в создании ощущения безопасности с помощью пожатия руки. Я ввел постгипнотическое внушение, смысл которого состоял в том, что она будет чувствовать некоторый страх, но приятно удивится, обнаружив, что "этот страх призовет на помощь ваших друзей и приведет в действие ресурсы поддержки, заключенные в вашей ладони". (Говоря это, я слегка сжимал ее руку.)
На следующем сеансе я снова вызвал у нее транс, держа ее за руку. Гипнотические внушения подчеркивали, что она может наслаждаться "этим все углубляющимся чувством защищенности и безопасности", когда "с удовольствием парит между небом и землей вместе со мной, с моим голосом и рукой"; что будут появляться и исчезать различные образы; что один образ ее особенно заинтересует, потому что это будет "безопасный дар, неожиданное сокровище, сверкающий подарок, который вы сможете открыть и посмотреть, в своем собственном темпе, в своей собственной манере, зная, что в любой момент, когда это понадобится, вы сможете остановиться и лишний раз получить руку помощи". Через некоторое время появился образ драгоценностей, и, сделав по пути несколько "остановок, чтобы собраться с силами" (т.е. возобновить чувство безопасности), она вспомнила, где их спрятала. Таким образом, ассоциативная привязка к состоянию, служившему источником ресурсов, помогла ей заново пережить неприятную ситуацию и справиться с ней.
"Якоря безопасности" можно установить в любой модальности: это могут быть слова, образы, звуки, ощущения и т.д. Одно из соображений при выборе таких якорей состоит в том, насколько они выдвигают гипнотерапевта на передний план в ощущениях клиента. Хотя конечная цель гипнотерапии - позволить клиенту получать доступ к своим ресурсам и утилизировать их независимо от гипнотерапевта, в начале курса многие клиенты на это еще неспособны. Например, клиенты, глубоко травмированные эпизодами насилия, часто не хотят или не могут дать себе волю в трансе. В таких случаях я устанавливаю якоря безопасности, в большей степени привязанные ко мне, тем самым давая клиенту возможность использовать меня в качестве помощника и проводника. Благодаря этим якорям межличностный контекст на чувственном уровне включает в себя внутриличностный мир клиента (т.е. поддерживает его), и тот получает доступ к дополнительным ресурсам гипнотерапевта. Для этого клиенту можно дать указание во время транса держать глаза открытыми; или же можно время от времени тихо звать его по имени; могут быть использованы и другие якоря, которые связывают вновь переживаемое потенциально травматическое ощущение "тогда" с повышающим чувство собственной ценности взаимоотношением "сейчас". При таком подходе об успехе лечения можно судить по тому, насколько клиент начинает полагаться на свои внутриличностные, а не привязанные к гипнотерапевту якоря.

4. "Составные части" психологических состояний. Главная задача любой гипнотерапии - дифференциация, т.е. разграничение психологических "составных частей" или состояний, образующих личностный комплекс, с целью позволить им функционировать автономно в рамках интегрального целого. Ассоциативные якоря могут различными способами облегчать этот процесс. Например, их можно использовать, чтобы разграничить желание погрузиться в транс и желание удержать себя от погружения в транс. Эриксон, например, иногда просил клиентов сесть на один стул и переживать все свое "сопротивление" именно на этом стуле, а потом для погружения в транс пересаживал их на другой стул. Таким образом, разные стулья служили якорями для разграничения различных психологических мотиваций.
Аналогичным образом введение в терапевтические беседы понятий "сознание" и "бессознательное" позволяет разграничить различные процессы переработки информации клиентом - целенаправленные и аналитические, с одной стороны, и более холистичные и чувственные - с другой. Введя такие разграничения, можно далее пользоваться понятиями "сознание/бессознательное" как якорями. Например:

"Ваше сознание может размышлять о том, что произойдет дальше, а ваше бессознательное - свободно блуждать в мире ощущений и экспериментировать".
"Ваше сознание может внимательно прислушиваться к моим словам, в то время как ваше бессознательное может сполна откликаться на ваши собственные потребности".
"Ваше сознание может сомневаться и вести внутренние диалоги... а ваше бессознательное может проявляться осмысленным, неоспоримым образом".

Таким путем можно добиться того, чтобы оба типа психологического функционирования работали бок о бок, не мешая друг другу.
Якоря могут быть использованы и для того, чтобы дифференцировать супругов или членов семьи при наличии слияния между ними . Например, работая с одной парой, я начал с того, что усадил их по разные стороны от себя. В ходе общения с каждым из супругов я пользовался различными жестами, позами, тональностями и выражениями, причем сигналы в каждой модальности подчеркивали различия между ними, превращаясь в якоря. Когда в результате моих гипнотических воздействий было достигнуто сосредоточение их внимания, я заметил лежащих на полу двух плюшевых мишек. Положив по мишке каждому из супругов на колени, я зафиксировал их внимание на "душе" этих мишек. В историях про этих мишек, рассказанных во время гипноза, подробно говорилось о трудностях, которые переживали "души" каждого из них в своих взаимоотношениях из-за того, что рядом не было людей, которые помогли бы каждой обрести самостоятельность. Короче говоря, мишки были использованы в качестве якорей, чтобы разграничить и выработать автономность каждого из супругов.

5. Интеграция "составных частей" или психологических состояний. Потребность в дифференциации уравновешивается потребностью интеграции взаимодополняющих частей в одно системное целое. В этом отношении также могут принести пользу якоря. Один из примеров их применения для интеграции неприятных или незавершенных переживаний - метод "наложения якорей", описанный Бэндлером и Гриндером (Bandler & Grinder, 1982). При этой процедуре сначала получают доступ к неприятному переживанию и снабжают его якорем, который подвергают проверке (путем повторного предъявления). Затем клиента просят вызвать у себя какое-то приятное переживание, противоположное неприятному (т.е. дополняющее его); его тоже снабжают якорем (в виде другого сигнала), который подвергают проверке. Далее клиенту помогают погрузиться в легкий транс, независимый как от того, так и от другого состояния, после чего оба якоря приводятся в действие одновременно, что часто вызывает существенную интеграцию "положительного" и "отрицательного" состояний. В заключение эффективность процедуры проверяется приведением в действие первоначального неприятного якоря. Он должен теперь иметь новый эмоциональный эквивалент; в противном случае процедуру необходимо повторить.
Например, один клиент обратился за помощью с жалобами на сексуальную несостоятельность. В легком трансе он вызвал у себя пережитое в старших классах неприятное переживание импотенции, когда оказался с девушкой на заднем сиденье машины; на это переживание был установлен якорь в виде прикосновения к его левому колену. Внушение испытать противоположное "положительное" переживание вызвало у него радостное воспоминание о покупке нового автомобиля ; на него был установлен якорь в виде прикосновения к его правому колену. Дальнейшее внушение содержало указания "дать себе волю" и "произвести расчистку", и был снова вызван легкий транс, во время которого я одновременно дотронулся до обоих его колен, чтобы привести в действие сразу оба якоря. На фоне интенсивных телесных ощущений ("вспышки", "напряжение в спине") появилось новое переживание: клиент почувствовал, как он смотрит на аккумулятор нового автомобиля и, соединив его "положительный" и "отрицательный" провода, вызывает эйфорическую и ослепительную "вспышку интеграции". Проверка якоря "неприятного переживания" показала, что теперь он стал вызывать ощущение интеграции. Таким обращом, одновременное приведение в действие "противостоящих" якорей породило третий, интегрирующий якорь.

Репрезентативные системы: подстройка и ведение
Репрезентативные системы были описаны в главе 4 как когнитивные модальности, используемые людьми для переработки информации. Было отмечено, что иногда человек в той или иной ситуации предпочитает какую-то определенную репрезентативную систему - слуховую, зрительную или кинестетическую, что можно проверить, наблюдая за его вербальными и невербальными поведенческими актами. В ходе наведения транса можно подстроиться к доминирующей репрезентативной системе, пользуясь в первую очередь соответствующими ей образными средствами, после чего приступить к ведению, постепенно подключая другие модальности. Для достижения эффекта полезно помнить, что общее индуцирующее воздействие может быть выражено в различных репрезентативных системах.
Например, в нижеследующем отрывке наведение начинается в зрительной модальности, а затем подключаются другие системы:

"Вот вы сидите здесь и смотрите на меня... И вот что я хотел бы сделать - вместе с вами испробовать разные способы, которыми вы можете позволить себе смотреть на меня как можно дольше и в то же время воспользоваться этой возможностью, чтобы исследовать реальности вашего бессознательного... Потому что когда вы сидите здесь, вы можете окинуть взглядом множество разных вещей... Потому что, хотя ваше сознание очень умно, ваше бессознательное намного умнее... Оно может подмечать самые неясные области ваших переживаний и помогать сфокусироваться на них, вводить их в определенные рамки, находить к ним осмысленный подход. Находясь в трансе, вы можете увидеть себя многими разными способами... ваше бессознательное способно пролить свет на такие переживания, на которые вам трудно смотреть лицом к лицу, и прояснить их... А когда вы погружаетесь в глубокий транс, вы можете понять еще и много других вещей... Например, что вы испытывали транс и раньше, не осознавая этого... Например, всякому приходилось, подолгу сидя за рулем машины, в какой-то момент впадать в состояние самогипноза... Вот вы едете в солнечный день по проселочной дороге, вокруг вас красивые пейзажи... но у вас в сознании все начинает плыть... А вы просто дайте себе волю воспринимать все эти чудесные и приятные картины... И при этом вы чувствуете себя так уютно, так хорошо... И как приятно знать, что вы можете обращать внимание только на те свои потребности, на которые важно обращать внимание, чувствовать себя свободно и все больше и больше прислушиваться к своему бессознательному..."

Для субъекта, ориентированного на кинестетическую модальность, тот же общий ход наведения может быть изменен следующим образом:

"И вот вы удобно сидите на этом стуле и, дав себе волю, начинаете настраиваться так, как вам приятнее всего... И как хорошо знать, что вы не только можете ощутить вот это ощущение комфорта и наслаждаться им, но еще и можете, чувствуя себя в полной безопасности, с полной несомненностью понять, что эти ощущения могут начать изменяться, доставляя вам удовольствие... Потому что в трансе вы можете испытать множество разных ощущений... и прежде всего можете, чувствуя себя в безопасности, полностью сосредоточиться... сосредоточиться на том, чтобы дать себе волю и начать нащупывать в себе новые и новые бессознательные способности, которые поддержат вас и позволят вам по-новому и по-разному оценить самого себя... И как приятно знать, что вы можете чувствовать себя таким желанным, таким ценимым, таким спокойным... Потому что транс - это на самом деле возможность как будто погладить себя по головке... он позволяет дать себе полную волю и испытать множество разных ощущений... И когда вы свободно отдаетесь течению, все глубже погружаясь в транс, вы начинаете понимать, что с каждым вдохом можете чувствовать себя все свободнее и раскованнее... и каждый вдох усиливает эту раскованность, а с каждым выдохом уходит все неприятное... Вы целиком отдаетесь ощущению уюта, особой теплоты и мягкости... В трансе ваше бессознательное способно перебирать множество разных ощущений... Можете довериться своему бессознательному, оно справится с любой опасностью... Но пока просто наслаждайтесь этим трансом и дайте вашему бессознательному поделиться с вами этим особым ощущением близости к самому себе... Может быть, это будет как особое ощущение из далекого прошлого, когда вы чувствовали полную поддержку, полное сочувствие изнутри... И вы можете услышать слова, которые сопровождали это ощущение... и увидеть образы, с ним связанные... людей из вашего прошлого... их голоса..."

А к людям, более ориентированным на слуховую систему, можно обращаться так:

"На самом деле транс - это такой процесс, когда вы настраиваетесь на свое бессознательное и прислушиваетесь к нему, потому что можете услышать от своего бессознательного столько важных вещей... И вот, когда вы слышите мой голос, вы можете просто дать себе волю и сосредоточиться на том, что действительно важно для вас как личности... И на самом деле неважно, прислушиваетесь ли вы сознательно к моему голосу, или к своему собственному, или к тому и другому вместе... Потому что гораздо важнее эта ваша беседа со своим бессознательным... эта ваша способность настраиваться и обращать внимание на те стороны вашего "я", которые важны для вас как личности... Потому что транс - это процесс обучения... И до сих вы уже много чему обучились, и все это вы можете призвать себе на помощь... И вот когда вы просто позволяете своему бессознательному вызывать все эти ощущения под гипнозом так, как оно считает нужным, в его собственной манере, в его темпе, и слышите мой монотонный голос, вы можете подумать: когда же он перейдет к делу? О чем он там говорит? Потому что всегда, когда слушаешь лекцию, когда человек говорит, и говорит, и говорит, трудно не погрузиться в свой особый мир... в свои особые грезы, где вы можете быть наедине с собой... наедине с самим собой и с этим голосом... И хотя мой голос может оставаться с вами, вы можете не обращать на него внимания... Вы можете прислушиваться к тишине, которая окутает вас, как только вы дадите своему бессознательному припомнить какое-нибудь ощущение из прошлого, которое было особенно приятным... и услышите голоса, звуки, мелодии, приятные ноты... и все ощущение, которые с этим связаны... А что вы ощущаете, когда слушаете свою любимую мелодию? И как выглядит ваш любимый музыкант? И как хорошо дать себе волю и углубиться в приятное созерцание этих гипнотических реальностей..."

В каждом из этих случаев наведения субъект чувственно сосредоточивается, а затем его просят воспринимать свое бессознательное как могучего союзника, позволить возникнуть трансу и затем вызвать какое-то приятное переживание. Вызванное таким путем воспоминание используется для перехода к другим сенсорным модальностям.
Способность адресоваться к различным образным системам имеет большое значение, потому что неудачная подстройка к доминирующей системе часто не позволяет успешно провести наведение. Например, большинство стандартных процедур наведения не адресованы к внутреннему диалогу и поэтому неэффективны при работе с субъектами, постоянно в него погруженными. Аналогичным образом гипнотерапевту, использующему главным образом зрительные образы, трудно работать с субъектами, которые не ориентированы на визуальную систему. Таким образом, чтобы добиться успеха, гипнотерапевт должнен отдавать себе отчет в индивидуальных различиях когнитивных стилей и приспосабливаться к ним, стремясь к тому, чтобы гипнотическое воздействие было выражено на языке тех образных модальностей, которые соответствуют особенностям субъекта.

Закрепление и ратификация гипнотических реакций
Последний способ вызывания и развития состояний транса - закрепление и ратификация текущих реакций в качестве гипнотических проявлений. Под этим подразумевается вербальное и невербальное подчеркивание различных реакций клиента как ведущих к углублению транса и расширению автономности бессознательного.

1. Закрепление реакций. Этот метод состоит в выделении различных видов поведения и истолковании их как доказательств развития идеодинамических процессов (т.е. возрастающей способности вашего бессознательного действовать автономно в ваших интересах). Применяя этот метод, имейте в виду, что согласно принципу утилизации буквально любой вид поведения может быть использован с целью вызвать транс. Один из типов поведения, пригодный для гипнотического закрепления, - это более или менее бессознательное автоматическое поведение, связанное с текущими процессами, например дыхание, моргание и поза. Закрепления таких реакций можно добиться с помощью высказываний, вводимых в индуцирующую беседу. Например:

Текущие реакции клиента    Закрепляющие высказывания гипнотерапевта
Легкое движение пальца   "Хорошо... И ваше бессознательное способно двигаться к более глубокому трансу и дать знак, что становится все более продуктивным и самостоятельным..."
Вдох и выдох   "Хорошо... Ваше бессознательное может то вбирать все в себя, то отпускать, то сжиматься, то расширяться и, следуя этому ритму, все глубже погружаться в транс..."
Моргание    "И вы можете погружаться в транс, держа глаза открытыми или закрытыми, открытыми или закрытыми... вы можете закрывать их, чтобы моргнуть, и открывать, чтобы видеть и наблюдать, как меняется ваше восприятие... закрыть их на время... и дать вашему бессознательному все это время работать..."
Немигающий взгляд   "Хорошо... И ваше подсознание способно безопасно и осмысленно сосредоточить свой взгляд на этих проблемах, следя за тем, как меняется ваше восприятие и чувствуя, как растет ваша безопасность и сосредоточенность..."
Изменение позы   "Хорошо... И во время транса вы можете двигаться в таком множестве направлений, испытывать такое множество состояний... так многое исправить... такими разными способами в полной безопасности изменить положение..."
Вздох   "Хорошо... И вы действительно можете оставить ненужные заботы и полностью отдаться чувству безопасности и возникающей гипнотической реальности..."

В каждом из этих примеров относительно нейтральная текущая реакция обозначается как метка, свидетельствующая о наступлении гипноза. Подчеркивание ее невербальными средствами способствует усилению чувственной вовлеченности в данную реакцию и тем самым - углублению только что приписанной ей функции гипнотического феномена ("проявления").
Чтобы добиться успеха с помощью этого метода, гипнотерапевт должен рассматривать подобные реакции как действительно гипнотические по своему характеру. Это лучше всего удается в межличностном трансе, когда гипнотерапевт может чувственно сосредоточиться на простых реакциях как потенциальных трансовых феноменах, а затем задаться вопросом, как и когда в этих реакциях действительно проявятся характеристики идеодинамики и чувственной поглощенности. Как заметил Эриксон, "получаемые вами результаты определяются вашим подходом к пациенту... Если вы хотите с помощью гипноза добиться какого-то результата, вы должны говорить то, что думаете... Весь ваш опыт должен говорить о том, что вы не требуете от ваших клиентов чего-то такого, что было бы выше их возможностей. Когда вы внушаете что-то пациенту, вам надо помнить: "Я знаю, что этот пациент способен вызвать у себя аналгезию - я знаю, что этот пациент способен вызвать у себя анестезию - я знаю, что этот пациент способен вызвать у себя амнезию" (In Rossi, Ryan & Sharp, 1983, p.125).
Таким образом, эффективность применения метода зависит от желания и способности гипнотерапевта на невербальном уровне осознать эти проявления как потенциально гипнотические и выразить это. Другими словами. гипнотерапевт не только описывает, но и ощущает гипнотическую природу этих видов поведения. Гипноз - это не просто "манера говорить"; это способ создания продуктивного, повышающего чувство собственной ценности внутреннего опыта.
Гипнотическое закрепление может быть применено и к симптоматическим проявлениям. Повторим еще раз: симптоматические феномены близки к гипнотическим и параллельны им; основное различие состоит в тех контекстах, в каких они проявляются. Отдавая себе отчет в идеодинамической природе симптоматических проявлений как свидетельстве автономности бессознательного, гипнотерапевт предпринимает реконтекстуализацию таких проявлений как терапевтически ценных. Таким образом, симптомы могут служить основой выработки естественного транса. Например, одна женщина обратилась за помощью по поводу своих отношений с мужем. У нее возникало сильнейшее чувство ревности всякий раз, когда ее муж смотрел на другую женщину, даже по телевизору. Ее "стратегия наведения ревности" - инвариантный поведенческий стереотип, который она утилизировала, чтобы вызывать у себя симптоматический транс, - включал в себя интенсивную фиксацию взгляда и возникающее затем туннельное зрение; другими словами, у нее оказалась невероятная способность вызывать у себя изменения восприятия, характерные для гипноза. Закрепив этот навык как доказательство ее общей способности давать волю своему бессознательному, я утилизировал его как средство вызывать терапевтический транс.
Таким образом, стратегия наведения клиентом симптомов представляет собой в то же время основу для наведения терапевтического транса. И здесь оценка стратегии зависит от контекста взаимоотношений, в котором она осуществляется. Задача гипнотерапевта - создать у клиента состояние безопасности и защищенности, ощущение биологического ритма (например, ровное дыхание, расслабление мыщц) и вызвать намерение повысить чувство собственной ценности: клиент сам предоставляет готовую стратегию наведения; затем гипнотерапевт и клиент совместными усилиями дифференцируют стратегию наведения таким образом, чтобы можно было использовать ее для достижения многих целей.

2. Ратификация гипнотических реакций. Этот метод близок к методу закрепления; главное различие состоит в том, что в этом случае подтверждаются реакции, уже закрепленные (явно или скрыто) в качестве гипнотических. Один из типов поведения, поддающийся такой утилизации, - это перечисленные в табл.4.2 действия, свидетельствующие о трансе (например, заторможенность движений, речи, изменения характера дыхания и моргания, расслабление мимических мышц). При появлении этих сигналов эриксоновский гипнотерапевт ратифицирует их с помощью простых высказываний - например: "Хорошо... Вы действительно способны дать волю своему бессознательному действовать в ваших интересах..." Это позволяет клиенту увидеть, что гипнотизер откликается на изменения его ощущений; тем самым укрепляются их взаимное доверие и раппорт, а также усиливается и углубляется восприимчивость клиента к гипнозу.
К самопроизвольно возникающим индикаторам транса близки гипнотические реакции, внушаемые гипнотизером. Такие внушаемые реакции могут быть крайне разнообразными (например, закрывание глаз, расслабление, сигнальные движения пальцев, сосредоточенность на ощущениях). Между внушением и реакцией может наблюдаться временной промежуток (Erickson, 1952). Если же внушаемая реакция не наступает, это следует немедленно истолковать как доказательство возрастающей автономности продуктивности бессознательного.

7. ДЕПОТЕНЦИАЛИЗАЦИЯ СОЗНАТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ: СПОСОБЫ СОЗДАНИЯ ЗАМЕШАТЕЛЬСТВА

Применение одних лишь ассоциативных стратегий, описанных в предыдущей главе, окажется недостаточным при работе с субъектами, которые желают погрузиться в транс, но неспособны для этого отвлечься от своих сознательных процессов. Такие субъекты, составляющие по меньшей мере половину клинических случаев, ведут непрерывный внутренний диалог, или же постоянно ориентированы на внутренние образы, или, возможно, все время испытывают отвлекающие их кинестетические ощущения. Чтобы депотенциализировать эти процессы, создающие помехи для погружения в транс, эриксоновские гипнотерапевты прибегают к разнообразным диссоциативным стратегиям. Одна из таких стратегий - скука: например, с целью преодолеть сознательное "сопротивление" человека, гипнотизер может одну за другой рассказывать истории. Другая диссоциативная стратегия - отвлечение: например, субъекта можно попросить считать в обратном порядке от 1000 до 1 по тройкам, или произносить алфавит в правильном порядке, в то же время зрительно представляя его себе задом наперед (т.е. говорить "А", представляя себе "Я", произносить "Б", представляя себе "Ю", и т.д.), или просто внимательно следить во время наведения за каким-то внешним раздражителем (лучше всего - за таким, который уже вызвал у человека интерес). Третья диссоциативная стратегия состоит в том, чтобы вызвать диссоциацию с помощью, скажем, идеомоторных методов.
Четвертая стратегия - та, которой главным образом посвящена эта глава, - это создание замешательства. В первом разделе главы вкратце говорится о целях и структуре метода создания замешательства. В следующих двух разделах описываются специфические приемы создания замешательства - прерывание и перегрузка. В последнем разделе обсуждаются клинические проблемы, возникающие при применении метода создания замешательства.

Сущность метода создания замешательства

Метод создания замешательства представляет собой, по сути дела, такое воздействие, которое нарушает у человека сознательные процессы переработки информации и тем самым способствует развитию чувственных процессов транса. Следуя принципу сотрудничества, метод создания замешательства утилизирует все, что бы ни делал клиент с целью противодействовать трансу или другим терапевтическим процессам, в качестве основы, позволяющей вызывать эти процессы. Как отмечал Эриксон (1964а):

"С клинической точки зрения это очень ценно при работе с пациентами, которые отчаянно нуждаются в лечении, однако неспособны выйти из круга подавляющих их клинических проблем и преодолеть сопротивление, не позволяющее им начать лечение. Как только эти преграды обойдены, появляется возможность добиться от пациента сотрудничества как в коррекции его клинической проблемы, так и в преодолении такого сопротивления... [Метод создания замешательства] многократно способствовал крайне быстрому наведению гипноза при неблагоприятных условиях, например... у людей заинтересованных, но враждебно настроенных, агрессивных или упрямых. ...Следует помнить, что у этих пациентов есть сильная мотивация, что их незаинтересованность, антагонизм, воинственность и недоверие - в действительности ваши союзники, которые со временем позволят достигнуть результата..." (In Rossi, 1980a, pp.284-286).

Например, при работе с клиентом, который во время наведения транса постоянно ерзает, гипнотерапевт может поощрять такую чрезмерную подвижность, предлагая клиенту пересаживаться с одного стула на другой и ускоряя темп до появления признаков дезориентации, что и может быть утилизировано с целью вызвать транс. А при работе с клиентом, который постоянно поглядывает на гипнотерапевта, ожидая указаний, последний может сидеть молча и не давать вообще никаких указаний, тем самым прерывая стереотип, мешающий наступлению транса. Как показано в основной части этой главы, существует много различных приемов создания замешательства; здесь важно то, что подобные приемы представляют собой естественные воздействия, разрушающие жесткие психические конструкции.
Метод создания замешательства основывается на следующих предпосылках :

1. В поведении человека проявляется много автоматических и предсказуемых стереотипов.
2. Нарушение любого из этих стереотипов создает состояние неопределенности с преобладанием недифференцированного возбуждения (например, замешательство).
3. Большинству людей состояния неопределенности весьма неприятны, и поэтому им свойственна сильнейшая мотивация избегать таких состояний.
4. Возбуждение нарастает, если человек не может приписать его определенной причине ("это случилось потому, что...").
5. По мере нарастания возбуждения усиливается и мотивация, направленная на его уменьшение.
6. Человек, испытывающий неопределенность, как правило, готов воспользоваться первым же представившимся способом уменьшить неопределенность (например, поддаться внушению, побуждающему погрузиться в транс).
Почти все приемы создания замешательства, основанные на этих предпосылках, распадаются на несколько основных этапов, которые перечислены ниже.

Этапы создания замешательства

1. Выявите стереотип (стереотипы) самопроявления.
2. Подстройтесь к этому стереотипу (и к этому человеку).
3. Вызовите замешательство, прерывая или перегружая стереотип.
4. Усильте замешательство.
5. Утилизируйте замешательство.

Первый этап - выявление стереотипа (стереотипов) - может быть выполнен различными способами. Поскольку в человеческом поведении проявляется множество стереотипов, есть прекрасное упражнение - начать с того, чтобы перечислить на бумаге как можно больше стереотипов. Это могут быть, скажем, социальные стереотипы - например, для простого рукопожатия нужно, чтобы один человек протянул руку, другой ответил тем же, каждый пожал другому руку, встряхнул ее и примерно через секунду отпустил, после чего он обычно отступает на шаг и что-нибудь говорит. Есть и другие социальные стереотипы: привычка здороваться при встрече, прощаться при расставании, говорить "доброе утро" по утрам и т.д.; запрет для мужчин носить юбки (за исключением Шотландии и, пожалуй, Сан-Франциско); уплата денег за лечение клиентом психотерапевту, а не наоборот; изложение клиентом своих проблем психотерапевту, а не наоборот; запрет перебивать говорящего; привычка время от времени кивать головой, слушая кого-нибудь; соответствие слов говорящего контексту разговора; употребление говорящим правильных грамматических форм. Эти несколько примеров указывают на огромное количество стереотипов, которые потенциально могут служить основой метода создания замешательства.
Кроме общих социальных стереотипов, гипнотизер может также выявить стереотипы, свойственные данному человеку. Это могут быть определенные привычные движения, например приглаживание волос при стрессе, понурая поза при депрессии, необычная подвижность при возбуждении, привычка отводить глаза при замешательстве. Это могут быть также определенные типы реакций - например, стремление возражать или готовность согласиться при эмоциональной неуверенности, перемена темы разговора при замешательстве, перекладывание вины на других, заискивание или чрезмерно рациональные рассуждения при ощущении угрозы. Это могут быть правила, основанные на социальном самосознании, - например, что мужчина никогда не должен кричать на женщину, что всегда нужно быть вежливым и не повышать голоса, что не следует делать замечаний, затрагивающих "отрицательные" переживания человека. И здесь существует великое множество различных возможностей.
Как только стереотип выявлен, гипнотерапевт начинает подстраиваться к нему, чтобы обеспечить подходящий контекст для успешного применения метода создания замешательства. В самом общем виде это требует установления той или иной степени раппорта, чтобы клиент понимал, что гипнотерапевт намерен ему помочь. Другими словами, гипнотерапевт исходит из предпосылки, что главная цель создания замешательства - освободить человека от жесткой привязки к сознательным процессам и тем самым способствовать выработке им более глубинных и повышающих чувство собственной ценности способов существования. Таким образом, в человеке следует видеть нечто гораздо большее, чем стереотип поведения, а создание замешательства как метод позволяет ему осознать эту свою более глубокую сущность. Исходный контекст уважения к человеку абсолютно необходим для того, чтобы применение метода создания замешательства привело к достижению терапевтического успеха, потому что на человека, который чувствует, что им грубо манипулируют или пытаются его обмануть, замешательство не произведет желаемого действия. Экспериментируя в различных естественных социальных контекстах (например, в ресторане, аэропорту, при случайной беседе), можно быстро убедиться, что ненадолго привести человека в замешательство почти не составляет труда, однако гораздо сложнее утилизировать это замешательство сколько-нибудь значимым образом. Не чувствуя себя защищенным и в безопасности, человек невольно отстраняется от того, кто вызвал у него такое состояние, чтобы вновь в какой-то степени обрести чувство равновесия. Если же человек чувствует поддержку, то он захочет и сможет смириться с замешательством и посмотреть, какие чувственные состояния (например, гипнотические реальности) из него возникнут. Поэтому реакция на применение этого метода зависит главным образом от установки и невербальных воздействий гипнотизера перед, во время и после создания замешательства.
Кроме общей подстройки к человеку, гипнотерапевт подстраивается и к конкретному стереотипу (стереотипам), который будет использован для создания замешательства. Для этого может потребоваться всего лишь привести в действие данный стереотип обычным путем (например, протянуть руку для рукопожатия или похвалить и поощрить какой-нибудь индивидуальный стереотип, свойственный данному субъекту).
После адекватной подстройки гипнотизер приступает к третьему этапу - созданию замешательства путем либо прерывания того или иного стереотипа, либо его перегрузки. Большая часть настоящей главы посвящена конкретным способам достижения этой цели. Говоря вкратце, прерывание - это кратковременные, быстрые нарушения стереотипа, часто применяемые до начала формального наведения; чтобы вызвать у человека достаточную степень замешательства, гипнотерапевту обычно приходится прибегать по меньшей мере к нескольким способам прерывания. С другой стороны, перегрузка требует более длительного воздействия, которое часто лучше всего осуществлять во время формального наведения.
Непосредственной реакцией на правильно примененный метод создания замешательства будут обычно растерянность и неуверенность. Это естественный отклик, который проявляется у большинства из нас, когда, например, мы слышим от своего знакомого что-то совершенно неожиданное или непонятное. В такой ситуации мы пытаемся понять, что произошло, при этом, как правило, глядя на говорящего в поисках объяснения. Поскольку говорящий обычно извиняется и разъясняет, что хотел сказать, или же выглядит виноватым и смущенным, замешательство, как правило, ослабевает. Однако эриксоновский гипнотерапевт, применяющий метод создания замешательства, вполне последовательно и осмысленно продолжает действовать в том же духе, чем усиливает замешательство. Этот четвертый этап крайне важен, потому что именно им метод создания замешательства существенно отличается от не столь редких случаев, когда какое-то непреднамеренное высказывание вызывает незапланированное замешательство.
Пятый и заключительный этап - утилизация замешательства, как только оно достигает видимого апогея. Важно иметь в виду, что неиспользованное замешательство рано или поздно приведет к обратному результату, потому что у человека, испытывающего растерянность, в какой-то момент возникает потребность в уверенности и ясности, иначе он выпадает из контекста. Как говорилось выше, именно в этот момент человек готов прибегнуть к какому-нибудь самому простому способу уменьшить замешательство, - например, в ответ на несложное мягкое внушение погрузиться в транс.
Применяя эти пять этапов создания замешательства, важно понимать, что они не всегда будут проходить согласно плану, особенно при первых попытках ими воспользоваться. Иногда метод придется модифицировать или вообще от него отказаться - это зависит от текущих реакций клиента. Тем не менее утилизировать можно любую реакцию. Человеку, который приходит в недовольство и начинает сердиться, можно принести искренние извинения и объяснить цель ваших воздействий. У человека, испытывающего частичное замешательство, можно создать еще большее замешательство, особенно используя различные его варианты. Субъекта, который хихикает или разражается смехом, можно похвалить за сохранение чувства юмора и посоветовать ему использовать это чувство как способ еще больше усилить свои бессознательные реакции. Короче говоря, эриксоновский гипнотерапевт пристально следит за реакциями клиента и применяется к ним. Не забывайте об этом, когда будете читать следующие два раздела, посвященные некоторым из многих приемов создания замешательства - прерыванию и перегрузке.

Приемы прерывания

Как говорилось выше, приемы прерывания представляют собой естественные воздействия, которые нарушают обычные способы приема, оценки, представления и передачи информации человеком. Это может делаться в любой из основных когнитивных модальностей - слуховой, визуальной или кинестетической. В качестве иллюстрации в настоящем разделе подробно рассматриваются приемы прерывания, эффективно нарушающие эти различные модальности. В их числе: 1) намеренные смысловые несуразности; 2) нарушения синтаксиса; 3) торможение двигательных проявлений (у субъекта или гипнотизера); 4) прерывание сигналов доступа, 5) наведение рукопожатием; 6) полярные игры.

Смысловые несуразности
Любое воздействие всегда воспринимается в контексте. Например, то или иное словесное высказывание слушатель обычно истолковывает с учетом предшествовавших ему высказываний, а также невербальных воздействий. Высказывание, которое не имеет никакого отношения к установившемуся контексту или не вытекает из него, представляет собой несуразность (по-латыни - "nonsequitur"). Услышав подобную несуразность, нарушающую языковые стереотипы, слушатель обычно приходит в недоумение, а потом пытается сообразить, что должна была означать эта чертовщина. В обычных обстоятельствах говорящий признает свою "ошибку", разъясняя ее или принося извинения, и тем самым быстро снимая недоумение, вызванное несуразностью. Если же, однако, несуразность преподносится многозначительно и с таким видом, словно это вполне осмысленное и даже очень важное высказывание, слушатель обычно будет продолжать поиски (тщетные) его "подлинного смысла". Это особенно справедливо тогда, когда слушатель относится к говорящему с уважением и предполагает, что тот говорит разумные и серьезные вещи, - например, в случае взаимоотношений между гипнотерапевтом и клиентом. Чем дольше человек пытается найти какой-то смысл в несуразности, тем больше усиливается его растерянность. Нередко уже спустя 3-5 секунд этот нарастающий потенциал реакции может быть утилизирован гипнотерапевтом, который мягко, но настоятельно внушает субъекту, чтобы тот погрузился в транс.
Хорошей иллюстрацией эффективности такого естественного приема служит приведенное Эриксоном (1964b) описание того, как он впервые обнаружил действие намеренной несуразности:

"Однажды в ветреный день я направлялся на первый официальный семинар по гипнозу, проведенный Кларком Л.Халлом в Университете штата Висконсин в 1923 г., где я делал доклад о своих экспериментальных работах, а студенты-психологи со старших курсов обсуждали мои результаты. Я остановился, пережидая порыв ветра, и тут из-за угла вылетел какой-то человек и натолкнулся на меня. Прежде чем он успел опомниться и заговорить, я внимательно посмотрел на часы и вежливо сказал, как будто он спросил меня, который час: "Ровно без десяти два", - хотя на самом деле было почти четыре, а потом пошел своей дорогой. Пройдя полквартала, я обернулся и увидел, что он все еще смотрит мне вслед, явно озадаченный и сбитый с толку моими словами.
По дороге в лабораторию я принялся размышлять над этой ситуацией и припоминать другие случаи, когда я делал аналогичные замечания своим одноклассникам, сотрудникам лаборатории, приятелям и знакомым, и возникавшее у них замешательство, недоумение и стремление как-то это понять. Особенно ярко вспомнился мне один эпизод, когда мой коллега по физической лаборатории сказал своим приятелям, что намеревается проделать вторую (интересную) часть предстоящего эксперимента, а мне оставить первую (трудную и скучную) часть. Я узнал об этом и, когда мы приготовили материалы и приборы для эксперимента и раскладывали все это на две кучки, в самый решающий момент сказал ему тихо, но очень выразительно: "На самом деле та ласточка полетела вправо, потом вдруг свернула влево и вверх, а что случилось дальше, я просто не помню". Пока он в недоумении смотрел на меня, я забрал оборудование, подготовленное для второй части эксперимента, и принялся за работу, а он, все еще недоумевая, последовал моему примеру и начал работать с приборами, предназначенными для первой части. Только когда эксперимент подходил к концу, он нарушил молчание, в котором мы обычно работали, и спросил: "Как получилось, что я делаю эту часть? Я хотел делать другую". На что я ответил всего лишь: "Да так уж само собой получилось" (In Rossi, 1980a, p.259).

Когда я 50 лет спустя познакомился с Эриксоном, его способность использовать этот случайно найденный прием для целей гипноза и терапии была уже почти доведена до совершенства. Один из самых запомнившихся и поучительных для меня подобных случаев произошел в самом начале моего обучения у него. Я твердо намеревался осмыслить и усвоить все, что делал Эриксон, и довольно наивно полагал, что единственный путь к этому - пытаться рационально анализировать все происходящее. Понемногу я пришел к самодовольному, но ошибочному мнению, что, поскольку Эриксон - "мастер метафор", любая из множества историй, которые он рассказывает, "действительно" описывает текущие действия кого-то из тех, кто находится в комнате и слушает эту историю. Поэтому я построил в своем воображении "машину для перевода метафор", с помощью которой мог бы внимательно слушать историю и немедленно "отгадывать", про кого из присутствующих в ней "на самом деле" говорится.
Это не укрылось от внимания Эриксона. Однажды он начал рассказывать серию "явно" метафорических историй, приведя тем самым в действие мою "машину для перевода метафор". Но потом он довольно неожиданно прервал свой рассказ, пристально посмотрел на мою правую руку, указал на нее и потом произнес в высшей степени удивленным и недоумевающим тоном: "Ведь это ваша левая рука не поднимается?.. Все еще?.. И сейчас??!!" Мои воспоминания о своих ощущениях до сих пор довольно туманны. Я помню, что сначала ввел его высказывание в свою "метафорическую машину" и попытался сообразить, о чьей руке он на самом деле говорит. После того, как несколько безуспешных попыток усилили мою растерянность, я почувствовал, что комната "поплыла" вокруг меня, а моя правая рука начала невольно подниматься. Я обнаружил, что смотрю прямо в глаза Эриксону, и он сказал: "Хорошо, закройте глаза и погрузитесь в транс СЕЙЧАС ЖЕ!!!" Сказать, что я сделал это немедленно, было бы слишком мягко. Потом он добавил: "...И дайте вашему бессознательному немного заняться обучением". Я сделал и это. Испытанное мной интенсивное ощущение невольного погружения в транс не только позволило мне на собственном опыте познакомиться с приемом прерывания несуразностью, но и помогло со временем понять, что при изучении эриксоновского подхода полагаться только на сознательные рассуждения совершенно недостаточно.
Заметьте, что этот простой, но совершенный прием содержал в себе все последовательные этапы создания замешательства: выявление стереотипа (попыток переводить истории), подстройку к стереотипу (сосредоточение моего внимания на истории), прерывание стереотипа (высказывание несуразности), усиление замешательства (пристальный взгляд, направленный на меня в течение около 5 секунд) и затем утилизацию замешательства (внушение закрыть глаза и погрузиться в транс). Заметьте также, что эффективности этого приема создания замешательства способствовали два обстоятельства: 1) его мишенью был доминирующий сознательный стереотип, противодействующий трансу, 2) для усиления замешательства было дополнительно внесено резкое несоответствие (указывая на правую руку, он назвал левую). К тому же, произнося это, Эриксон держался в высшей степени серьезно и многозначительно. Гипнотизер, использующий подобные приемы создания замешательства, должен иметь эти обстоятельства в виду.
Я много экспериментировал с этим приемом и обнаружил, что он оказывает поразительное действие на большинство субъектов. Конечно, приходится вносить изменения в этот прием в соответствии с ситуацией и с реакцией субъекта. Например, у сравнительно невосприимчивого субъекта можно осторожно поднять руку - или ту, на которую вы указываете, или ту, о которой говорите, - говоря при этом, что она все еще не поднимается: это значительно усиливает замешательство. (Поднятую руку обычно довольно легко привести в каталептическое состояние и затем утилизировать это.) Чтобы усилить замешательство у человека, впавшего в замешательство лишь частично, можно быстро произнести еще несколько добавочных несуразностей или применить другие приемы создания замешательства,. Если у человека не заметно никаких признаков замешательства, можно, держась по-прежнему уверенно и многозначительно, сказать что-нибудь вроде: "Но конечно, с какой стати мы должны ожидать, что она... Боже мой, кажется, я перестарался. У вас когда-нибудь было такое чувство?..", - а затем переменить тему. В любом случае конкретная динамика метода должна соответствовать реакциям человека в ходе взаимодействия.
Кроме того, не следует ожидать, что с помощью одной лишь несуразности вы добьетесь полного транса. Часто она выполняет ограниченную, хотя и крайне важную задачу - немного сбить с толку клиента, усиливая тем самым действие дальнейших, более сложных приемов наведения. В таких случаях гипнотерапевт произносит слова, содержащие несуразность, а затем тут же возобновляет беседу на прежнюю тему или переходит к новой. Кроме того, несуразности способны отключить поток мыслей, в которых вязнет клиент, делая тем самым возможным введение новых идей. Например, недавно я некоторое время выслушивал жалобы клиента, сочувственно кивая головой, а потом прервал их, сказав в высшей степени серьезно: "Знаете, Джон, ведь в Калифорнии гуси никогда не улетают на юг. Это, наверное, какой-нибудь совсем другой штат". Джон на мгновение застыл в недоумении, выпучив глаза, а потом попросил меня объяснить свое замечание. Я мягко, но с таинственным видом сказал, что лучше всего будет, если он поймет его по-своему, дал ему некоторое время подумать над этим, а потом переменил тему. Как и в большинстве подобных ситуаций, клиент оказался выброшенным из накатанной психической колеи, что сделало возможным дальнейшее терапевтическое взаимодействие.
Несуразности могут быть использованы также для депотенциализации сознательного мышления во время наведения. Так, гипнотерапевт может вставлять в индуцирующую беседу загадочные замечания, как, например, в нижеследующем примере:

"И вы можете испытать в трансе множество ощущений... Тоска зеленая!!!.. Каково это, когда у вас тоска зеленая?.. И всякие другие ощущения тоже... И вы можете позволить вашему бессознательному делать это за вас, потому что ваши руки лежат на коленях, а шнурки завязаны... и поэтому почему бы вам не погрузиться в глубокий транс?"

Повторю еще раз: подобные несуразности окажут максимальный гипнотический эффект, когда они произнесены: многозначительно, человеком, от которого ожидают, что он будет говорить разумно и по делу, и в контексте доверия между слушателем и говорящим. Чтобы оценить справедливость этих положений, попробуйте поэкспериментировать с несуразностями в различных ситуациях, произнося их по-разному. Например, вы можете ответить на телефонный звонок вопросом: "Будьте любезны, нет ли у вас Билла?" - и, выждав несколько секунд, тихо сказать: "Хорошо... И можете закрыть глаза и расслабиться, как только услышите, что я положил трубку", - после чего положить трубку. Или, когда официант будет принимать у вас заказ в ресторане, вы можете в высшей степени серьезно попросить "три запасных колеса, и подержите домкрат", выждать 3-5 секунд (чтобы успело возникнуть замешательство) и потом поднять его руку вверх. При таких неожиданных утилизациях в полевых условиях человек часто застывает в неподвижности, выпучив остекленелые глаза и не моргая, на 5-10 секунд. Потом он, как правило, приходит в себя и в изумлении смотрит на вас. Если в этот момент вы улыбнетесь, давая человеку понять, что вы делаете что-то вместе с ним, а не над ним, - т.е. что вы имеете в виду поддержать его, а не высмеять, - этот человек обычно выражает полное удовольствие от происшедшего. (Если ваше намерение его поддержать не передастся ему, он может на вас рассердиться, и вполне обоснованно.) Однако в подобных ситуациях восприимчивость редко достигает такой степени, чтобы можно было добиться длительного транса. Эти оговорки показывают, насколько существенно реакция на намеренные несуразности зависит от таких факторов, как явно выраженное намерение и ситуационный контекст.

Нарушения синтаксиса
Кроме прагматических правил ведения разговора (требующих, например, говорить разборчиво, на тему, не перебивать и т.п.), существуют и многочисленные правила синтаксиса. Как изящно доказал Хомски (Chomsky, 1957, 1965), у говорящих на родном языке есть общий набор интуитивных представлений о грамматической гладкости высказываний. Поэтому, когда мы сталкиваемся с неправильно построенным высказыванием - например, если я скажу вам: "Это потом запас для потому что знать я", - мы обычно спотыкаемся и на мгновение испытываем некоторое замешательство, прежде чем нам приходит в голову мысль, а не накурился ли говорящий чего-нибудь, или он играет с вами в какую-то игру, или просто ненормальный, или плохо говорит по-английски и т.д. Обычно найти правильный ответ не составляет труда. Но вообразите себе, что ни одним из этих предположений не удается объяснить нарушения грамматики, т.е. говорящий дает вам понять (например, многозначительностью и последовательностью своего несловесного поведения, грамматической правильностью предшествующих и последующих высказываний), что он в своем уме, понимает, что говорит, не принимал наркотиков, знает язык, осознает свои действия и имеет благие намерения. В такой ситуации слушатель, как правило, еще больше теряется и смотрит на говорящего, ожидая какого-то разъяснения, которое снимет его замешательство. Как и при использовании любого приема создания замешательства, именно в этот момент гипнотизер утилизирует потенциал реакции субъекта, производя гипнотические внушения.
В гипнотической ситуации нарушения синтаксиса могут быть использованы различными способами. Особенно эффективным способом является введение в середину фразы ключевого слова, одновременно входящего в совершенно другую фразу. Например:
1. "...На улице шел дождь, и мне пришлось очень быстро войти в транс".
2. "А когда я нырял, мне нравилось сначала проплыть немного под самой поверхностью воды и погрузиться в глубину чуть позже, Джон, или погрузиться раньше, Джон, погрузиться прямо сейчас все глубже и глубже..."
3. "...И что бы это могло значить, когда кто-то говорит, что вы не успеете даже и глазом моргнуть... хорошо... еще... и еще... и теперь на всю глубину..."
4. "Не правда ли, вы ждете, в то время как ваши ресницы опускаются, и вы позволяете им опуститься глубоко в транс прямо сейчас..."
Для нарушения правил синтаксиса таким образом, чтобы эти нарушения могли быть использованы для целей гипноза, можно: 1) подобрать слова с двумя или несколькими значениями, из которых по меньшей мере одно имеет отношение к погружению в транс; 2) составить фразу, в конце которой такое ключевое слово появляется в значении, не связанном с трансом; 3) составить другую фразу, в начале которой это же ключевое слово появляется в значении, связанном с трансом; 4) соединить оба высказывания употребленным всего один раз ключевым словом, которое служит связующим звеном.
Эффективность подобных несколько странно звучащих высказываний в значительной мере зависит от хода предшествующей беседы, от их невербального сопровождения и от их последующей утилизации гипнотизером. В этом отношении есть крайне полезный метод тренировки - выявление и применение в вашем поведении таких невербальных действий и движений, которые вызывают сосредоточенность, удивление, попытки осмысления и другие психологические реакции, имеющие отношение к приему прерывания.
Однако повторю еще раз: даже хорошо выполненное прерывание не всегда вызывает длительный транс. Тем не менее гипнотизер, сохраняющий уверенность в себе и конгруэнтность, обычно без особого труда утилизирует реакцию субъекта. С точки зрения данного приема обычный эффект состоит в сосредоточении внимания субъекта, что способствует дальнейшим гипнотическим воздействиям. Такие воздействия могут включать в себя прямую подстройку и ведение (например, с использованием моргания). Затем гипнотизер может использовать внушения, ведущие к туннельному зрению. Например:

"Хорошо... И вы можете смотреть на меня... и, глядя на меня, вы можете оценить и насладиться вашей бессознательной способностью создать эту безопасную поглощенность процессом видения меня здесь, одновремиенно наслаждаясь этим туманом, который еще чуть приятнее заволакивает все вокруг здесь сейчас..."

Такие высказывания лучше всего произносить быстро, но очень значимо, чтобы создать одновременно и замешательство, и поглощенность.

Торможение двигательных проявлений
Широко распространенный, но обычно остающийся незамеченным стереотип взаимодействия людей - незначительные движения (например, изменения позы, постукивание пальцами, кивание головой), которые часто совершают участники разговора. Главная функция таких движений - поддерживать внешне ориентированную сознательную переработку информации. Это можно продемонстрировать с помощью простого наблюдения - например, обратите внимание, что такие движения часто ослабевают, когда человек погружен в размышления, - или путем экспериментов. Заметьте, например, что происходит, если вы совершенно перестанете двигаться на минуту или больше, - обычно в результате этого возрастает сосредоточенность на своих мыслях, обычно сопровождающаяся сниженным или искаженным восприятием внешних раздражителей.
Значение этого явления для гипноза очевидно. Существует интересный прием наведения, состоящий в прерывании движений. Это может быть сделано разными способами, один из которых - ограничить движения человека. (Как отмечено выше, самопроизвольное появление двигательного торможения - надежный признак начинающегося транса.) Больше того, Эриксон, приступая к наведению, часто внушал субъектам:"Вам нет необходимости двигаться... и нет необходимости разговаривать..."
Такое простое внушение неподвижности может затем быть усилено путем фиксации внимания (и, следовательно, двигательной иммобилизации). Например, Эриксон часто продолжал наведение, внушая фиксацию взгляда и туннельное зрение: "И неважно, что позади меня... и неважно, что слева... и неважно, что справа... а важны ваши внутренние ощущения..."
Произнесенные в настоятельной и сосредоточивающей манере, такие высказывания могут затормозить движения, тем самым нарушая важнейший путь автоматического поддержания сознательных процессов. Это намного увеличивает успешность дальнейших приемов наведения.
Описываемый простой метод особенно полезен, когда клиент погружен в постоянные сознательные рассуждения, практически исключающие возникновение транса. Например, один клиент, войдя ко мне в кабинет, начал горько жаловаться буквально на все, что только приходило ему в голову. После нескольких безуспешных попыток вежливо прервать его я начал проявлять большой интерес к его жалобам, соглашаясь с ним и даже подстрекая к дальнейшим жалобам. Сосредоточив таким образом на себе его внимание и добившись раппорта, я настоятельным тоном сказал ему:

"Хорошо, Билл, мне кажется, вам есть о чем беспокоиться. Ваша жена вас не понимает, ваш начальник вас не понимает, ваши дети вас не понимают... Короче говоря, вам в самом деле приходится плохо, и вы не знаете, что делать. И вот вы здесь, потому что вы хотели бы знать, как справляться с такими ситуациями, как добиться того, чтобы эти люди перестали к вам цепляться, и заставить их понимать вас. Это верно?"

Поскольку эти слова представляли собой, в сущности, краткий пересказ его потока жалоб, он был вынужден согласиться. Дальше я сказал, что внимательно слушал его, а теперь хочу сообщить в ответ нечто важное, и что раз уж он хочет попробовать что-то изменить, то нужно, чтобы он не вставал со стула и реагировал только невербально. Эти последние слова я повторил несколько раз, подчеркивая, что ему захочется реагировать словами, что он будет испытывать непреодолимое желание что-то сказать, но нужно, чтобы он реагировал только невербально. Его отчаяние и мой многозначительный, настоятельный тон заставили его согласиться. Когда я начал говорить, он с трудом удерживался, чтобы не вставить слово. Я утилизировал это, посоветовав ему крепко держаться за стул и сидеть прямо, чтобы ему легче было сдержать свое торжественное обещание. Вскоре он принял напряженную, застывшую позу, что способствовало быстрому погружению в транс с помощью метафорических историй со вставленными в них гипнотическими командами. Короче говоря, благодаря приему двигательного торможения у него оказались нарушены и вербальные, и невербальные стереотипы, и это сделало возможной терапевтическую работу.
Как и большинству методов замешательства, описанных в этой главе, этому методу я научился у Эриксона. Он подчеркивал, что этот метод особенно полезен при работе с людьми, испытывающими постоянную потребность непрерывно говорить и толковать свои ощущения рационально. Хейли (Haley, 1973) описал один случай работы Эриксона с клиентами, который прекрасно это иллюстрирует. Одна сверхрациональная пара научных работников обратилась к нему с просьбой излечить их от того, что они называли "фрустрацией желания проявить чадолюбие"; другими словами, они на протяжении трех лет безуспешно пытались зачать ребенка. Создав достаточный потенциал реакции и заручившись их согласием принять участие в "экспериментальном лечении", связанном с "психологическим шоком", Эриксон дал им указание сидеть тихо, крепко держаться за свои стулья и приготовиться к "шоку". Он потребовал, чтобы после шокотерапии они не разговаривали между собой до самого дома, несмотря на то, что их, вероятно, будут обуревать разнообразные мысли и чувства. Драматически усилив потенциал реакции до еще большей степени и повторив на их научном языке все, о чем они ему рассказывали, Эриксон внезапно сказал: "А теперь почему бы вам не трахаться просто ради удовольствия, помолившись дьяволу, чтобы она не залетела еще по крайней мере месяца три? И можете идти" (In Haley, 1973, p.166). Не тратя лишних слов, скажу, что поздно ночью они ему позвонили и сообщили, что к тому времени, как они проехали 40 миль до дома, им так не терпелось, что они даже не добрались до спальни, а проделали "это" на полу в гостиной. Как пояснял Эриксон, эти шокирующие указания в сочетании с ограничением их вербальных и невербальных стереотипов общения раскрепостили огромную мощь подавлявшихся эротических мыслей и привели к выработке более естественных сексуальных отношений.

Прерывание сигналов доступа
Другие движения, которые иногда полезно прерывать, - это сингналы доступа, описанные в главе 4. Как там отмечалось, эти сигналы, как правило, используются для запуска сознательных когнитивных стратегий. Поскольку такие стратегии делают невозможным непосредственное самоисследование в терапевтическом трансе, их прерывание может расчистить путь к развитию гипноза. Например, один клиент, с трудом погружавшийся в транс, постоянно смотрел вниз и вправо. Этот сигнал доступа, как я обнаружил, наблюдается при сильной тенденции подвергать анализу любое производимое внушение. Поскольку такой словесный анализ противодействует самопроизвольному возникновению гипнотических ощущений, я прервал его, просто попросив клиента во время наведения фиксировать внимание на моих глазах. Каждый раз, когда он начинал получать доступ к своим сознательным процессам обычным для себя способом, я напоминал ему, что он должен сосредоточиться на мне. Таким способом мне удалось вызвать у него транс.
Существует много других способов прерывать сигналы доступа. Как правило, можно получить хороший эффект, дотрагиваясь до человека (например, до его руки или колена). Обычно к такому же результату приводит легкий взмах руки (например, как будто вы хотите пригладить волосы). Годятся также другие внезапные движения или звуки, такие как хлопок руками или покашливание. Все подобные поведенческие акты прерывают сигналы доступа, которые запускают сознательные процессы, противодействующие трансу. Как правило, они создают легкое состояние неуверенности, которое гипнотерапевт может немедленно утилизировать в целях гипноза.
Кроме ограничения двигательных проявлений субъекта, гипнотерапевт может ограничивать и свои движения, чтобы прервать сознательные стереотипы клиента. Например, он может сидеть совершенно неподвижно, многозначительно смотреть на субъекта немигающими глазами, свободно дышать и т.д. Как отмечено в главе 3, такое внешне ориентированное состояние облегчает погружение в транс как для гипнотерапевта, так и для клиента. Если ему предшествует невербальное отражение, оно нередко вызывает аналогичную реакцию и у клиента; во всяком случае, оно обычно прерывает стереотипы, требующие приложения усилий. Поэтому оно особенно полезно, скажем, с теми, кто говорит без умолку. Каждому приходилось иметь дело с такими людьми, и каждый знает, что иногда их не так легко остановить. В то же время многие только способствуют этому словесному потоку, кивая головой, ерзая, пытаясь вставить слово и т.д.; другими словами, их реакция представляет собой ожидаемый стереотип слушателя. Самые простые эксперименты показывают, что лишь очень немногие способны продолжать говорить, не получая поддержки в виде таких минимальных сигналов; особенно это относится к тем неумолчным говорунам, чья "болтовня" часто служит им для отвлечения от своих болезненных эмоциональных процессов. Таким образом, двигательное торможение у гипнотерапевта часто позволяет успокоить человека, в то же время делая возможным доступ к переживаниям, пригодным для терапевтического использования.
Например, одна клиентка недавно вошла ко мне в кабинет, уселась и пустилась в нескончаемые рассуждения о возможных причинах ее крайне несчастной жизни. Поскольку это был уже третий сеанс с ней, я знал, что не стоит и пытаться напрямую прекратить ее не слишком полезный монолог, и поэтому просто погрузился во внешне ориентированный транс, сопровождаемый двигательным торможением, продолжая многозначительно, но молча смотреть на нее. Сначала ее речь стала быстрой и нервной, а затем - все более аритмичной (что говорило о возрастающем нервном возбуждении). Несколько раз она спрашивала меня, что я думаю или что я делаю, но я отвечал просто и загадочно: "Я жду... Вы держались уже много лет... От лишних нескольких минут никакого вреда не будет". Ей становилось все труднее продолжать; она все больше терялась; начиналось сильное эмоциональное возбуждение, о чем свидетельствовали расширенные зрачки, затрудненное и неровное дыхание, покраснение лица, увлажнившиеся глаза и т.д. Когда, судя по ее виду, возбуждение почти захлестнуло ее, хотя она все еще пыталась отводить душу словами, я очень тихо сказал: "Мэри, вам больше нет необходимости сдерживаться. Теперь закройте глаза, и вы почувствуете, как вас отпускает. Я здесь, и я буду здесь, так что беспокоиться вам не о чем. Давайте, закройте глаза и дайте себе ощутить то, что вы так долго сдерживали - сейчас же!!!" Она закрыла глаза и расплакалась, после чего я вмешался и помог ей справиться с теми глубокими эмоциональными ощущениями, к которым она получила доступ.
В другой раз ко мне пришла клиентка, с которой я уже провел примерно полдюжины сеансов. Я встретил ее молча. Привыкнув к тому, что в начале сеанса я руковожу беседой, она начала нервно ерзать на стуле, осматриваться по сторонам, сдерживать дыхание и т.д. Несколько раз она спрашивала меня, что я задумал, но я только продолжал многозначительно, но мягко смотреть ей в глаза; потом я стал вместо ответа на ее вопросы загадочным тоном спрашивать: "Уже пора?" - и слегка кивать головой. Примерно через 15 минут женщина начала тихо плакать, после чего я осторожно взял ее за руки и провел через процесс гипнотической интеграции.
Подобным приемом я пользовался во многих других случаях и в общем считаю его весьма эффективным способом преодолеть сознательное "сопротивление" и получить доступ к переживаниям, важным для терапии. Конечно, прежде чем клиенты позволят себе испытать такие личные и эмоциональные ощущения, необходимо установить с ними взаимоотношения доверия. В вышеприведенном случае на установление такого доверия были потрачены все предшествующие сеансы. Кроме того, нужно, чтобы благодаря вашему невербальному поведению они почувствовали не только осмысленность ваших действий, ваши надежды и целеустремленность, но и вашу мягкость, заботу и готовность к поддержке. При таком подходе, который Эриксон называл "железной рукой в бархатной перчатке", эти приемы обычно имеют огромную терапевтическую ценность.
Насколько я представляю себе терапевтический механизм этого приема ограничения движений, у клиентов обычно существуют прочно выработанные способы не позволять ни себе самому, ни кому-то другому (например, гипнотерапевту) испытывать определенные ключевые переживания . Когда гипнотерапевт погружается во внешне ориентированный транс, клиент обычно чувствует, что его хорошо отточенные способы отвлечения неэффективны и что гипнотерапевт способен "видеть" сквозь эту "диссоциативную завесу". В результате у него возникает боязнь испытать эти ключевые переживания; мысль об этом еще более активирует такие переживания, тем самым толкая его на новые попытки отвлечения. Однако пока гипнотерапевт сохраняет раппорт и интенсивную сосредоточенность, клиент не может переключиться на какие-то другие процессы. Это ведет к усилению у него чувства неуверенности, которое гипнотерапевт, создав ранее контекст доверия и заботы, может терапевтически утилизировать с помощью мягких гипнотических команд.
Подводя итоги, скажем, что ограничение движений субъекта и/или гипнотизера может быть эффективно использовано в качестве приема прерывания как с целью наведения гипноза, так и для гипнотерапии. Чтобы добиться успеха, гипнотизер должен быть способен дать субъекту ощутить свою сочувственную, но твердую установку и, как правило, заранее создать определенную степень доверия, допускающую длительную утилизацию. Этот метод обычно дает наибольший эффект в сочетании с другими.

Наведение рукопожатием
Пожатие руки - один из самых распространенных у нас социальных стереотипов. Из-за того, что связанные с ним движения закреплены постоянным упражнением и в силу этого осуществляются автоматически, прерывание этого стереотипа до его завершения, как правило, вызывает кратковременное замешательство, вполне пригодное для наведения транса. Поэтому неудивительно, что Эриксон использовал рукопожатие как основу для одного из его самых новаторских и эффективных приемов наведения. Интересное применение этот прием нашел в Южной Америке, когда Эриксон, плохо говоривший по-испански, читал лекции и демонстрировал гипноз группам медиков. Чтобы обойти этот языковый барьер, он демонстрировал на отобранных субъектах различные "пантомимические наведения". Вот как он описывал использование наведение рукопожатием при работе с одной клиенткой (1964с):

"Ее ввели через боковую дверь и поставили передо мной. Мы молча смотрели друг на друга; потом, как я уже много раз делал до этого с участниками семинаров в США, отбирая перед началом семинара, а значит, до того, как они познакомились со мной, тех, кого считаю "хорошо восприимчивыми" субъектами, я быстро подошел к ней и с улыбкой протянул ей правую руку; она протянула свою. Я медленно пожал ей руку, глядя ей прямо в глаза, как и она - мне, и медленно перестал улыбаться. Отпуская ее руку, я сделал это определенным необычным образом, выпуская ее из своей руки понемногу и слегка нажимая на нее то большим пальцем, то мизинцем, то безымянным, все это - неуверенно, неровно, как будто колеблясь и так мягко убирая свою руку, чтобы она не почувствовала, когда именно я ее уберу и до какой части ее руки дотронусь в последний раз. Одновременно я медленно изменил фокусировку своего взгляда, дав ей минимальный, но ощутимый сигнал, что смотрю не на нее, а сквозь ее глаза куда-то вдаль. Ее зрачки медленно расширились, и тогда я мягко отпустил ее руку совсем, оставив ее висеть в воздухе в положении каталепсии. Легкое давление на ее запястье, направленное вверх, заставило ее руку немного подняться. Затем каталепсия была продемонстрирована и на другой руке. Все это время она смотрела не моргая... Я медленно закрыл глаза, и она тоже" (In Rossi, 1980a, p.331-332).

Заметьте, как это описание соответствует общей пятиэтапной процедуре создания замешательства, описанной выше (табл.7.1). Выявив главный стереотип в данном взаимодействии - рукопожатие, Эриксон подстроился к нему, протянув руку женщине обычным образом и пожав ее руку. (Заметьте также, как он отражал ее невербальное поведение, особенно выражение лица.) Затем он вызвал замешательство путем прерывания обычного стереотипа рукопожатия, изменив выражение лица (с дружелюбного, общительного на серьезное и многозначительное), стереотип отпускания руки и фокусировку взгляда. После этого он усилил замешательство путем повторяющихся и непредсказуемых нажатий пальцем на ее руку. Наконец, он утилизировал замешательство, вызвав каталепсию (оставив руку висеть в воздухе, как только возникла каталепсия) и невербальным способом введя женщину в транс (путем расфокусировки и закрытия глаз).
Прием прерванного рукопожатия может быть использован для достижения транса и другими способами. Эриксон (1964а/1980а, p.287) описал еще одну свою лекцию, на этот раз прочитанную группе американских врачей, когда один врач проявил интерес к гипнозу, но при этом вел себя враждебно и агрессивно. Во время общей беседы перед лекцией этот врач, который был гораздо крупнее и сильнее Эриксона, с сокрушительной силой пожал ему руку и заявил, что "хотел бы видеть, как какой-нибудь чертов дурак попробует меня загипнотизировать". Когда Эриксон затем пригласил добровольцев для демонстрации гипноза, этот человек тут же подошел к эстраде и громко заявил, что его никогда не удастся загипнотизировать. Эриксон вежливо протянул ему руку, а когда этот воинственно настроенный человек хотел ее пожать, неожиданно нагнулся, чтобы завязать шнурок. Человек застыл в изумлении, и его рука на мгновение повисла в воздухе в состоянии каталепсии. Эриксон немедленно утилизировал это, сказав ему тихо, но многозначительно: "Вы просто глубоко вдохните, сядьте вон на тот стул, закройте глаза и погрузитесь в глубокий транс". Человек впал в кратковременное гипнотическое состояние, а выйдя из него, в изумлении воскликнул: "Да будь я проклят! Но как же так? Сделайте-ка это еще раз, чтобы я мог понять, как вы это делаете!" После этого Эриксон испробовал на нем различные приемы наведения. Когда с помощью метода левитации руки он был погружен в гипноз, его транс был использован для демонстрации ему и остальной группе различных гипнотических феноменов.
Этот случай показывает одну важную сторону метода создания замешательства: человек, жестко прикованный к определенному стереотипу - агрессивности, жалости к самому себе, сверхрациональности, заискиванию и т.д., - в высшей степени восприимчив к этому методу. Другими словами, чем в большей степени человек идентифицирует себя с определенным способом существования, тем большее замешательство и неуверенность он испытывает, когда этот способ существования прерывается. Спокойно отнесясь к агрессивности этого человека, Эриксон оказался в состоянии депотенциализировать ее и тем самым использовать как основу для наведения транса. Важно отметить, что у врача не возник немедленно длительный транс; однако его "сопротивление" было преодолено настолько, что он оказался восприимчив к дальнейшему наведению. Повторю еще раз: приемы прерывания часто нарушают стереотипы, противодействующие трансу, не вызывая глубокого транса; задача гипнотизера в подобных случаях - сразу же утилизировать восприимчивое состояние для погружения в транс.
Существует много других вариантов наведения рукопожатием. Этот прием может применяться как на лекции-демонстрации, так и в клинике, наедине с субъектом; участники могут стоять или сидеть; он может выглядеть как "невинное" рукопожатие или как часть ролевой ситуации; он может быть использован в начале, конце или середине взаимодействия. Какова бы ни была ситуация, этот прием окажется эффективным настолько, насколько субъект доверяет гипнотизеру и ситуации. В ходе лекции это достигается благодаря престижу лектора, его поведению и высказываниям, предшествующим применению приема, невербальным действиям во время его применения и заведомой безопасности социального окружения. Поскольку в тех случаях, когда клиент оказывается наедине с гипнотизером, он не всегда так уверен в своей безопасности, в этой обстановке прием, как правило, не следует применять на протяжении по меньшей мере нескольких первых сеансов. И здесь важно, что приемы прерывания могут вызывать подобное трансу состояние "оцепенения" только на несколько секунд, после чего дальнейшие реакции субъекта (например, дальнейшее погружение в более глубокий транс или полный выход из него) будут зависеть от интерпретации им ситуации.
Прием наведения рукопожатием может быть применен в соответствии с пятиэтапным процессом создания замешательства, приведенным на стр.... Эта процедура несколько отличается от описанной Эриксоном (1964а; Erickson, Rossi & Rossi, 1976; Erickson & Rossi, 1981). На первом этапе - при создании контакта и ожидании - гипнотизер, в сущности, сосредоточивает внимание субъекта, используя подходящие для этого позы. Я часто делаю это стоя лицом к лицу с субъектом, который тоже стоит. Это может происходить в начале или конце сеанса; я могу проделать это и в середине сеанса, высказав желание что-то продемонстрировать клиенту - например, как стереотипно поведение человека или как люди могут знакомиться друг с другом разными способами. Здесь важно, чтобы внимание субъекта было сосредоточено и чтобы он не догадывался о предстоящем прерывании рукопожатия; кроме того, гипнотизер должен быть расслаблен и чувствовать себя удобно, тем самым давая субъекту возможность чувствовать себя так же. (Если по прошлому опыту или по рассказам субъект ожидает прерывания рукопожатия, то гипнотизер может начать рукопожатие - например, сделать так, чтобы субъект протянул свою руку, - а затем переключиться на что-то другое, сделав вид, что он "отвлекся". Несколько повторов такого прерывания стереотипа, как правило, создают достаточный потенциал реакции, так что субъект чувствует все большее желание пожать руку, чтобы завершить нарушенный стереотип.) Когда субъект занял нужную позу и сосредоточился, гипнотизер может вести беседу на какую-нибудь нейтральную, но интересную тему, периодически поглядывая сначала на руку субъекта, а потом на него самого и чуть заметно кивая головой. Цель такого невербального поведения - начать фокусировать бессознательное внимание на руке; этому могут способствовать едва заметные жесты, побуждающие протянуть руку.
На втором этапе - этапе запуска стереотипа - гипнотизер движется к субъекту с протянутой рукой, демонстрируя желание пожать ему руку. Как показывают эксперименты в естественных ситуациях, это неизменно побуждает другого человека автоматически протянуть руку. На протяжении этих нескольких секунд гипнотизер все еще пристально смотрит в глаза субъекту и продолжает беседу, поддерживая сосредоточенность его внимания.
Третий этап - прерывание стереотипа - происходит, когда гипнотизер находится примерно в метре с небольшим от субъекта. В этот момент гипнотизер, все еще двигаясь вперед с протянутой правой рукой, внезапно, но плавно и быстро вытягивает свою левую руку так, чтобы она оказалась под протянутой рукой субъекта. Продолжая это плавное движение, гипнотизер большим и указательным пальцем приподнимает кисть руки субъекта примерно на уровень плеча. (Я обнаружил, что поднятие ее выше этого уровня создает мышечное напряжение, поддержание которого требует усилий и тем самым вызывает вмешательство сознания.) Это поднятие должно производиться с минимальной силой, плавно и мягко, чтобы субъект не почувствовал, что его принуждают или подавляют. Гипнотизер всего лишь направляет уже поднимающуюся руку субъекта; это делается довольно быстро, чтобы присутствовал элемент неожиданности.
В это время правая рука гипнотизера (которая продолжала подниматься, хотя и медленнее, чем левая) достигает примерно уровня глаз субъекта и указывает на его лицо (это хороший способ отвлечения и прерывания); затем она быстро, вместе со всем телом поворачивается и указывает на теперь уже поднятую правую руку субъекта. Гипнотизер, до сих пор смотревший на субъекта удивленно, пристально и завораживающе, теперь недоверчиво глядит на поднятую правую руку субъекта. Это, как правило, вызывает у субъекта глубокую дезориентацию и удивление, приводящие к быстрой диссоциации, о которой свидетельствуют легкость поднятой правой руки, "оцепенелый" вид и поза, расширенные зрачки, стесненное дыхание и т.д.
В этот момент гипнотизер переходит к четвертому этапу - усилению замешательства. Субъекту очень тихо, но многозначительно дается указание "пристально следить за тем, как будет изменяться цвет кожи на пальцах вашей (поднятой) руки". Это высказывание, которое звучит вполне логично, но является по меньшей мере необычным, как правило, еще более дезориентирует субъекта, в то же время фиксируя его внимание на руке. (В тех редких случаях, когда сосредоточение внимания на руке достигается не сразу, гипнотизер может пристально посмотреть в глаза субъекта, чтобы вызвать фиксацию его взгляда, и затем направить его на руку. Исключение составляет случай, когда субъект вообще не проявляет удивления и даже возмущен, - в таком случае могут быть применены другие пути утилизации, описанные ниже.) Поскольку дезориентация усиливает как желание выполнять простые указания, так и способность испытывать изменения восприятия, субъекты часто начинают действительно замечать изменения цвета кожи. Возникновение этих гипнотических феноменов можно облегчить, очень легко прикасаясь к кончикам пальцев поднятой руки, что должно вызвать ощущение покалывания, и одновременно называя пальцы, к которым прикасается гипнотизер. Например, он может говорить:

"Хорошо... И только дайте себе волю и продолжайте очень пристально следить за всеми этими изменениями цвета кожи... Может быть, это будет указательный палец (прикосновение к указательному), или средний палец (прикосновение к среднему), или большой палец (прикосновение к большому), или безымянный палец (прикосновение к безымянному), или мизинец (прикосновение к мизинцу), или большой палец (прикосновение к большому), или мизинец (прикосновение к большому)..."

Примерно через минуту замешательство может быть усилено ускорением темпа речи и неправильным называнием пальцев. Это может стать переходом к пятому этапу - утилизации замешательства и началу внушения транса. Например:

"...И мизинец (прикосновение к среднему пальцу), и указательный палец (прикосновение к большому), и большой палец (прикосновение к среднему), или указательный (прикосновение к указательному), или опять большой (прикосновение к указательному), или большой (прикосновение к мизинцу), или мизинец (прикосновение к указательному), или средний (прикосновение к безымянному), или погружение в транс, когда вы переходите от большого к маленькому, чувствуете уют, что-то меняется в среднем, мизинце, безымянном (прикосновения к пальцам быстро следуют одно за другим), погружаетесь еще глубже... хорошо... глаза моргают, веки опускаются, транс становится глубже..." и т.д.

Все это время (с начала третьего этапа) левая рука гипнотизера остается под правой рукой субъекта. Если рука субъекта, судя по ощущению легкости, находится в состоянии каталепсии, как часто и бывает, то гипнотизер может перестать поддерживать ее и опустить свою руку сантиметров на пятнадцать. (Если опустить руку совсем, это может отвлечь субъекта или нарушить фиксацию его взгляда.) Если рука кажется довольно легкой, но все еще требует поддержки, несколько очень мягких ритмичных поднятий и опусканий ее одним или двумя пальцами обычно вызывают полную каталепсию, позволяя постепенно ее отпустить. Эти ритмические поднятия и опускания должны быть такими мягкими и легкими, чтобы субъекту было трудно различить, когда начинается и заканчивается прикосновение. (Если рука субъекта создает ощущение тяжести, гипнотизер должен перейти к другим способам утилизации, описанным ниже.)
Конечно, конкретные вербальные и невербальные воздействия должны модифицироваться в соответствии с реакциями субъекта. При этом условии обычно удается достигнуть глубокого каталептического транса. В этот момент гипнотизер может заниматься утилизацией дальше, используя любую из множества различных возможностей. Например, можно вызывать гипнотические феномены или производить гипнотерапевтические процедуры, особенно такие диссоциативные процессы, как гипнотические сновидения. На время такого самоисследования субъекта можно осторожно посадить на стул или оставить стоять.
Чтобы восстановить ориентацию субъекта, интересные возможности предоставляет разработанный Эриксоном прием реориентации во времени: как только субъект открывает глаза, пробуждаясь после транса, гипнотизер завершает прерванный стереотип рукопожатия и дальше продолжает действовать так, как будто между прерыванием и завершением стереотипа ничего не произошло. Поскольку люди, переходящие из транса в состояние бодрствования, как правило, весьма восприимчивы, такой прием часто вызывает амнезию по отношению к состоянию транса и его утилизациям. (Как отмечалось в главе 2, амнезия помогает защитить усвоенное на чувственном уровне от немедленного сознательного расчленения и представляет собой фундаментальную стратегию, которую часто используют эриксоновские гипнотерапевты. Подробное обсуждение естественных методов амнезии см.: Zeig, 1985c).
Подведем итоги. Вышеописанный прием рукопожатия включает в себя: сосредоточение внимания субъекта; запуск стереотипа рукопожатия; быстрое поднятие протянутой правой руки субъекта вашей левой рукой, переключение внимания на поддерживаемую правую руку, а затем внушение измененного ее восприятия; вызывание покалывания путем прикосновения к пальцам и называния их, а затем усиление замешательства путем неправильного их называния; утилизацию замешательства с целью вызывания транса, а затем утилизацию транса с целью гипнотерапевтического самоисследования; и наконец, восстановление ориентации субъекта, возможно, с помощью приема реориентации во времени. Если выполнять эти процедуры уверенно, плавно и осмысленно, они представляют собой пример невероятно эффективного применения метода создания замешательства.
Разумеется, даже самые изящные утилизации не всегда вызывают гипнотические реакции. Иногда, например, все это оказывается недостаточно неожиданным для субъекта, и поэтому у него не возникает каталепсия. В таких случаях сама тяжесть его руки точно так же может быть немедленно утилизирована с целью вызвать транс. Например, гипнотизер может истолковать тяжесть руки как доказательство расслабленности тела и похвалить субъекта за такую способность расслабляться, а значит, готовиться к погружению в транс. Затем субъекту может быть внушено "полностью расслабиться и начать с удовольствием погружаться в транс, только когда и сразу после того, как рука совсем опустится в исходное положение... а все остальное спокойно проделает ваше бессознательное". После этого гипнотизер может медленно опустить руку с той скоростью, какая будет наилучшей для достижения транса.
Еще одна возможность в подобных случаях - в большей степени использовать отвлечение. Например, гипнотизер может внезапно посмотреть на левую (не поднятую) руку субъекта и заметить загадочным и удивленным тоном, что "ваша левая рука еще пока не поднимается - СЕЙЧАС!" Как и при использовании приема, описанного выше в этой главе, гипнотизер может в то же время поднять левую руку, тем самым создавая несоответствие, вызывающее удивление. Таким образом внимание можно быстро переключить с одной руки на другую. Это добавочное замешательство часто помогает депотенциализировать сознательные процессы у субъектов, на которых все предшествующее не подействовало.
Таким образом, при использовании этого приема, как и всех других, главную роль играет принцип утилизации. Конечно, возможно, что у отдельных субъектов не удастся вызвать гипноз ни одним из вариантов этого приема. Часто это объясняется тем, что не был создан раппорт (поскольку для проявления гипнотической реакции человек должен чувствовать себя в безопасности) или не была достигнута чувственная поглощенность внимания, или гипнотизер действовал недостаточно уверенно или осмысленно. В любом случае гипнотизер всегда волен отказаться от применения метода, если он явно не работает. При достаточно уверенных и изящных действиях это не создаст никаких проблем. Как отмечалось выше, гипнотизер может быстро отвлечь субъекта, пошутить насчет того, что, очевидно, был немного "рассеян", и продолжать уже всерьез, и т.д. - в зависимости от того, какой способ восстановить раппорт с субъектом покажется ему наиболее подходящим.

Полярные игры
Полярные игры - это прием, при котором гипнотизер принимает на себя роль "сопротивляющейся", т.е. противодействующей трансу части клиента и играет ее лучше, чем сам клиент. Если такая роль разыграна последовательно и достаточно драматично, это, как правило, прерывает привязанность клиента к этой роли, тем самым способствуя развертыванию более глубинных чувственных реальностей. Например, Эриксон (1964а) описал, как в его кабинет робко вошла женщина, выразившая сильное желание, чтобы ее загипнотизировали с терапевтическими целями. Она сообщила, что многократные предшествовавшие попытки гипноза, предпринятые тремя другими врачами, закончились неудачей и что Эриксона ей рекомендовали как человека, который сможет справиться с ее "сопротивлением". Из этих и других ее слов Эриксон сделал вывод, что, хотя женщина серьезно заинтересована в том, чтобы ее загипнотизировали и излечили, ее многочисленные внутренние противоречия будут вызывать отношения по типу "борьбы без выигрыша". Поскольку при таких обстоятельствах обычные способы наведения не годились, Эриксон действовал следующим образом:

"...Ей было довольно резко сказано: "Ну, давайте разберемся. Три врача, и хороших врача, ничуть не хуже меня, долго и упорно работали с вами. Они обнаружили, что ваше сопротивление слишком сильно, и я приду к такому же выводу. Это должно быть вам ясно с самого начала". Следующая фраза состояла из двух частей, произнесенных с заметно различным выражением и скоростью: "Я НЕ СМОГУ ВАС ЗАГИПНОТИЗИРОВАТЬ, только вашу руку".
Она озадаченно переспросила: "Не сможете меня загипнотизировать, а только мою руку? Я не понимаю, что вы хотели сказать".
Я снова медленно, с расстановкой сказал: "ИМЕННО ЭТО Я И ХОТЕЛ СКАЗАТЬ. Я НЕ СМОГУ ВАС ЗАГИПНОТИЗИРОВАТЬ", - а затем быстро добавил мягким и тихим голосом так, словно это было одно слово: "тольковашурукупонимаете?"
Произнеся "понимаете", я осторожно "поднял" ее левую руку легким прикосновением пальцев, которые на самом деле не поднимали ее, а только направляли ее движение вверх. Потом я плавно убрал пальцы, оставив ее руку висеть в воздухе в состоянии каталепсии. Когда она смотрела, как ее рука движется вверх, я тихо сказал со вздохом: "Вы просто закройте глаза, сделайте глубокий вдох и погрузитесь в глубокий сон, и когда вы это сделаете, ваша левая рука медленно опустится, ляжет вам на колено и будет оставаться там все время, пока вы будете глубоко и мирно спать до тех пор, пока я не скажу вам проснуться".

Через пять минут после того, как женщина вошла в кабинет, она уже была в глубоком и, как оказалось, сомнамбулическом трансе.
Что же произошло? Эта женщина отчаянно нуждалась в лечении и приехала за этим издалека, следуя многочисленным советам; она пришла с жестким комплексом противодействия любым традиционным, привычным или каким-либо иным методам, которые она видела, о которых слышала или которые понимала. Она тут же поверила и согласилась, услышав мои четкие и понятные слова: "Я не смогу вас загипнотизировать", к которым я быстро, тихо и мягко добавил, пока она еще была в этом доверчивом и податливом состоянии, необъяснимые три слова: "только вашу руку" (In Rossi, 1980a, p.289).
Полярная игра в данном примере состояла в том, что Эриксон воспользовался уверенностью пациентки, будто ее "нельзя загипнотизировать", и высказал ее сам в драматизированном и усиленном виде. Он "взял на себя" эту часть психики пациента, тем самым оставив ее в состоянии неуверенности и восприимчивости, которое тут же утилизировал, чтобы добиться транса.
Этот прием может быть применен по-разному. Один мой клиент, например, был погружен в глубокую депрессию, которую сам поддерживал, твердя себе, что он бездарен. Стоит ли говорить, что такое постоянное "наведение" делало его почти неуязвимым для обычных методов наведения и терапии? Чтобы освободить его от этой жесткой установки, я сначала овладел его вниманием, заявив, что он вводит меня в заблуждение. Сделав паузу для усиления эффекта, я сказал дальше, что он крайне недооценивает свои недостатки. Он ничего не может сделать как надо, заявил я, и минут десять или около того все резче ругал его за все его промахи, которые постарался изобразить в самых черных, преувеличенных красках. Как я и ожидал, понемногу он начал возражать против моих нелепых обобщений, говоря, что кое-что он способен делать сносно. Дав ему привести несколько таких примеров, я притворился, что не верю, тем самым подстрекая его к дальнейшему спору. Чтобы утилизировать это, я поставил под сомнение его способность "даже неподвижно сидеть на стуле, что под силу и малому ребенку". Когда он продемонстрировал такую способность, я нехотя признал это, а потом высказал еще несколько сомнений, касающихся, например, его способности "внимательно смотреть на меня и слушать, что я говорю", "дышать легко и свободно", "расслабиться самостоятельно, без всякого моего приказания" и т.д. Используя таким способом его полярность, я за 20 минут смог погрузить его в транс. Транс был утилизирован с целью выработать у клиента состояние комфорта и безопасности; это стало отправной точкой для дальнейшей гипнотерапии, которая привела к успеху.
Несколько иная полярная игра была проведена с другой клиенткой, женщиной средних лет, одолеваемой множеством забот и тревог. Когда я согласился удовлетворить ее просьбу подвергнуть ее гипнозу, она немедленно принялась задавать вопрос за вопросом о различных возможных ощущениях во время транса и о том, что она должна в каждом случае делать. Скоро стало ясно, что эти расспросы были всего лишь уловкой, чтобы избежать предстоящего транса. Чтобы утилизировать ее стереотип, я заявил, что применю к ней "особый" метод: она будет гипнотизером, а я - субъектом. Так удалось отвлечь ее и преодолеть ее противодействие. Мы быстро поменялись местами. Она растерянно и озадаченно смотрела на меня из "кресла гипнотизера". Я начал задавать ей вопросы, аналогичные тем, какие задавала она мне, но в преувеличенном виде. Например, я вскоре спросил ее, может ли она гарантировать мне, что мои ощущения в трансе будут фантастическими, может ли она в точности предсказать, что именно я буду испытывать, готова ли она обещать мне, что это решит все мои проблемы, и т.д. Когда она отвечала на такие вопросы отрицательно, я притворялся удивленным и разочарованным. Я все больше преувеличивал это удивление, пока оно не стало нелепым и смешным и мы оба рассмеялись. Я еще некоторое время продолжал в том же духе, а потом мы снова поменялись ролями и стали говорить о том, что лучше всего просто предоставить возможность своему "я" исследовать на чувственном уровне разнообразные возможные гипнотические реальности, зная, что это можно сделать, будучи защищенным и в безопасности. Моя игра в полярность прервала и затем депотенциализировала обуревавшие ее чувства, которые мешали трансу; она согласилась на это предложение и погрузилась в приятный и поучительный транс.
Подведем итоги. Полярные игры представляют собой разыгрывание в более драматичном и последовательном виде доминирующего поведенческого стереотипа клиента, что лишает его возможности продолжать такое поведение. Подобный прием наведения особенно эффективен, когда мишенью такого поведения является тот стереотип клиента, который мешает трансу. При этом предполагается, что у человека, который стремится к трансу, но сопротивляется ему, существуют взаимодополняющие структуры, действующие одновременно и совместно. Многие гипнотерапевты и психотерапевты увлекаются разыгрыванием роли той комплементарной структуры человека, которая хочет испытать транс или терапевтические изменения, и тем самым оставляют человеку противоположную роль. Разыгрывая роль "сопротивляющегося" лучше, чем это делает клиент, можно лишить его этой способности, вызывая у него тем самым неуверенность и вследствие этого - восприимчивость к внушению. Кроме того, это представляет собой подстройку к роли "сопротивляющегося", что создает возможность перейти к ведению. В гипнотической ситуации это означает, что эффективная полярная игра - действенный прием прерывания, прокладывающий путь к значимому гипнотическому самоисследованию.

Приемы перегрузки

Общий обзор
Кроме прерывания стереотипов, замешательство может быть создано и путем перегрузки стереотипов. Этот прием также укладывается в пять этапов, показанных на стр....: 1) выявляются поведенческие стереотипы, особенно те, которые противодействуют трансу; 2) производится соответствующая подстройка; 3) интенсифицируется и перегружается доминирующий стереотип, что затрудняет дальнейшую переработку информации с нормальной скоростью; 4) вызванное этим замешательство усиливается, чтобы создать еще большую неуверенность и вследствие этого - потенциал реагирования; и 5) замешательство утилизируется путем отдачи простой команды, реагируя на которую человек может уменьшить неуверенность. В соответствии с принципом утилизации и в дополнение к приемам прерывания перегрузка заставляет клиентов продолжать делать то же самое, что они делают, но в еще большей степени (вплоть до перегрузки информацией).
Эффективное применение перегрузки требует значимых невербальных воздействий. Как отмечает Эриксон (1964а):

"Главное требование при использовании метода создания замешательства - последовательно сохранять общую небрежную, но целеустремленную манеру держаться и говорить серьезно, сосредоточенно, с таким видом, словно вы вне всякого сомнения рассчитываете на то, что клиент понимает ваши слова и действия... Также очень важно говорить гладко, быстро, если вы обращаетесь к человеку сообразительному, или медленнее, если перед вами тугодум, но обязательно давая человеку время на то, чтобы он мог отреагировать, однако всегда чуть меньше, чем ему для этого нужно. Благодаря этому субъект оказывается почти готов отреагировать, но не может это сделать, потому что сразу же должен иметь дело с какой-то новой идеей, и все повторяется сначала. В результате постоянно нарастает состояние торможения, приводящее к замешательству и растущей потребности в каком-то ясном и понятном воздействии, на которое субъект сможет отреагировать сразу и в полной мере" (In Rossi, 1980a, p.259).

Полезность перегрузки как терапевтического приема станет еще более очевидной, если осознать, насколько широко она распространена в повседневной жизни. Например, все мы знаем, как сбивают с толку попытки следить за выступлениями нескольких ораторов, говорящих в одно и то же время, или одновременно выполнять несколько сложных и не связанных между собой дел, или уловить смысл лекции на малознакомую тему, произносимой в быстром темпе. В подобных ситуациях мы обычно испытываем возрастающее возбуждение и чувство психологической неуверенности, а затем и потребность что-то предпринять. Обычно это сделать нетрудно: всегда можно выйти из подобной ситуации, просто перестав обращать внимание на происходящее или отмежеваться от него каким-то иным способом. Однако иногда отделаться от источника замешательства невозможно. Например, нас могут беспокоить процессы, исходящие изнутри, - такие как непрерывный внутренний диалог, который все подвергает сомнению и пытается анализировать, - или же сигналы, исходящие извне, - такие как навязчивые громкие голоса. В подобных ситуациях наша потребность ослабить сигналы, вызывающие перегрузку, возрастает с ростом замешательства и чувства неуверенности, ими создаваемых.
Конечно, в некоторых случаях мы сознательно стремимся к перегрузке, чтобы освободиться от тех или иных психических комплексов: для этого можно слушать громкую музыку, заниматься хоровым пением, марафонским бегом и т.д. В таких ситуациях интенсивность воспринимаемых сигналов поглощает и захватывает нас, благодаря чему становится возможным возникновение более целостного и не требующего усилий состояния сознания.
Таким образом, полезность перегрузки во многом зависит от контекста и от интересов участников. Поэтому гипнотерапевт стремится создать подходящий контекст, в котором замешательство можно использовать в терапевтических целях. Сначала устанавливаются такие взаимоотношения, при которых клиент доверяет гипнотерапевту и считает его разумным человеком, чьи воздействия так или иначе направлены к определенной цели. В рамках этих взаимоотношений гипнотерапевт использует невербальные воздействия, свидетельствующие о том, что сказанное им важно и должно быть усвоено. Создав таким образом у клиента чувство, что тот должен вникать в происходящее и пытаться его осмыслить, гипнотерапевт создает замешательство (например, ускоряя темп общения, вставляя несуразности, быстро меняя темы или ориентацию клиента) с целью депотенциализировать психологические фиксации, после чего мягко и напрямую производит простые внушения (например, погружение в транс).
В качестве предостережения следует повторить, что цель применения приема перегрузки - освободить субъекта от сковывающих его фиксированных сознательных процессов, которые серьезно препятствуют развитию транса, а также психологическому функционированию в целом. Другими словами, эриксоновский гипнотерапевт исходит из того, что личность далеко не исчерпывается теми сознательными процессами, с которыми она может себя идентифицировать (смешивать), и использует приемы перегрузки, чтобы сделать возможным ее более глубокое подключение к чувственной продуктивности. Гипнотерапевт всегда сохраняет глубокое уважение к целостности личности, в противном случае его действия не только были бы нарушением этики, но и не приводили бы к успеху.
Эффективность метода перегрузки, по существу, в значительной мере объясняется неспособностью субъекта избавиться от непрерывной сознательной переработки информации. Поэтому то, что человек делает, всегда может быть использовано для наведения транса. Гипнотерапевт действует так же, как легендарные индийские ловцы обезьян, которые ставят на поляне приманку - горшок риса. Когда обезьяна подходит к горшку и сует в него лапу, чтобы захватить горсть риса, они с криками бегут к ней. Обезьяна пытается убежать, но не может вытащить лапу с горстью риса из узкогорлого горшка. Ей, очевидно, не приходит в голову просто выпустить рис, поскольку она научена предыдущим опытом, что если в лапе зажата пища, то выпускать ее ни за что не следует. Точно так же субъекты, которые желают, но не могут испытать транс, редко осознают, что им нужно просто отказаться от требующих усилий сознательных процессов, чтобы избавиться от перегрузки, и поэтому подобные приемы перегрузки целиком поглощают их и впоследствии погружают в транс. Утилизируя возникающее состояние транса, гипнотерапевт помогает клиентам избавиться от прикованности к жестким структурам и пользоваться ими, не находясь в их власти.
Как и прерывание, перегрузка может осуществляться разнообразными способами в любой модальности ощущений. В данном разделе приведены шесть примеров применения этого приема: 1) дезориентация во времени - эриксоновский метод создания замешательства; 2) дезориентация в пространстве - сдвиг внутренней системы координат; 3) дезориентация в пространстве - "Мебиусов дом"; 4) дезориентация в пространстве - сдвиг внешней системы координат; 5) концептуальная дезориентация; 6) двойное наведение.

Дезориентация во времени: эриксоновский метод создания замешательства
Этот прием, первоначально разработанный Эриксоном (см.1964а) как прием возрастной регрессии, - вероятно, самый известный из всех его вариантов метода создания замешательства. В главных своих чертах он состоит в том, что внимание субъекта сосредоточивается с помощью беседы о каких-то нейтральных, повседневных действиях (например, еде), а затем постепенно выполняются различные маневры, создающие замешательство и вызывающие дезориентацию (например, быстрая смена точек отсчета времени, введение несуразностей, ускорение темпа речи). Возникающее вследствие этого состояние неуверенности утилизируется с целью переориентации субъекта в иных пространственно-временных координатах - т.е. в прошлом или воображаемом будущем. Ниже следует приводимый в сокращении пример с комментариями (адаптировано по: Erickson, 1964a), в котором достигается регрессия. (Курсивом выделены слова или фразы, произнесенные с особым ударением.)

Первый этап - сосредоточение внимания

Пример
"...И как приятно знать, что, сидя здесь, вы можете осознать, что существует множество ощущений, которые доставляли вам удовольствие и которые вы много раз испытывали..."

Комментарий
Для начала субъект должен быть, как правило, настроен на внимание. Чтобы добиться этого, можно использовать многие приемы (например, описанные в главе 6). Начальные словесные высказывания могут представлять собой незаметную подстройку к настоящему моменту (как в вышеприведенном примере).

Второй этап - упоминание какого-то повседневного события в настоящем времени

Пример
"Например, вы, вероятно, сегодня завтракали или обедали... Почти все это делают, хотя иногда и пропускают завтрак или обед..."

Комментарий
Гипнотизер говорит о каком-то повседневном действии (например, еде, сне, разговоре), с которым субъект, вероятнее всего, хорошо знаком, и пользуется этим для незаметного упоминания настоящего времени. Незначительная несуразность ("хотя иногда пропускают завтрак или обед") используется для создания легкого чувства неуверенности. Все это произносится многозначительно, но подчеркнуто небрежно, чтобы побудить субъекта продолжать слушать и пытаться понять смысл высказываний.

Третий этап - использование повседневного события для соединения настоящего с прошлым и будущим

Пример
"...И вы, возможно, ели сегодня что-то такое, что ели и раньше, может быть, на прошлой неделе или на позапрошлой неделе... и, возможно, будете есть то же самое снова на следующей неделе или еще через неделю... И может быть, тот день на прошлой неделе, когда вы ели то, что ели сегодня, был тогда сегодняшним днем точно так же, как этот день сейчас - сегодняшний...
Другими словами, то, что было тогда, возможно, совсем как то, чт.е. сейчас... Может быть, это был понедельник, как сегодня, или вторник, не знаю... и, может быть, в будущем вы будете есть то же самое снова в понедельник или во вторник, но нельзя исключать и среду, пусть даже это середина недели... И что на самом деле означает быть серединой недели? Я, по правде говоря, не знаю, но я знаю, что в начале недели воскресенье идет перед понедельником, а понедельник перед вторником, а вторник после воскресенья, если не считать того, когда он за пять дней до него..."

Комментарий
Теперь гипнотизер постепенно ускоряет темп речи, приурочивая событие к разным дням недели, которые, в свою очередь, приурочиваются к разным временам глаголов. Главная цель этих высказываний, которые могут модифицироваться (например, удлиняться или сокращаться) в соответствии с реакцией субъекта, состоит в том, чтобы начать перегружать субъекта и вызывать у него дезориентацию во времени. Заметьте, что все высказывания бесспорно истинны, поскольку любая ошибка для чрезмерно рационального субъекта станет поводом, чтобы перестать внимательно слушать.
В этот момент субъект обычно либо с трудом пытается уследить за сказанным, либо "сдается" и погружается в свой внутренний мир. Любую из этих ответных реакций можно утилизировать, говоря еще быстрее и неравномернее, чтобы усилить замешательство. (Разумеется, этот прием может быть оставлен или каким-то образом модифицирован, если субъект начинает возражать или как-то иначе проявлять агрессивность по отношению к гипнотизеру. Такая реакция, как правило, указывает на недостаточную степень подготовки.)

Четвертый этап - постоянное приравнивание прошлого, настоящего и будущего

Пример
"...И это верно на этой неделе, было верно на прошлой неделе и будет верно на будущей неделе... Но эта неделя, прошлая неделя или будущая неделя - все это на самом деле не так уж важно... потому что понедельник наступает в тот же самый день недели на этой неделе, как и на прошлой неделе, и на будущей неделе... и воскресенье тоже, не говоря уж о вторнике... Так что у всех дней недели и всех недель месяца много общего..."

Комментарий
Продолжая ускорять темп речи и говоря многозначительно и целеустремленно, гипнотизер теперь смещает точки отсчета времени, отмечая сходство прошлого, настоящего и будущего. Опять-таки эта часть может быть длиннее, если видно, что субъект нуждается в большей перегрузке. Заметьте также продолжающееся использование несуразностей.

Пятый этап - переход к месяцам

Пример
"...И с месяцами в году происходит то же самое... Сентябрь приходит перед октябрем и после августа, а август перед сентябрем... и в этом году, и в будущем году, и в прошлом году..."

Комментарий
Смещение точки отсчета с дней на месяцы вносит разнообразие и обобщает постоянные соотношения, рассматриваемые с меняющихся точек зрения. Другими словами, содержание отдельных элементов меняется, но вариабельность точек отсчета сохраняется. (То, что это парадоксальное соотношение с трудом поддается сознательному осмыслению, подтверждает его пригодность в качестве приема перегрузки. При медленном, неспешном размышлении становится ясно, что во всем этом есть смысл.)

Шестой этап - постепенный переход к прошлому

Пример
"...Возьмем теперь День труда в этом году, где вы были тогда?.. Сегодня ведь на самом деле не День труда, верно?.. И вы можете это припомнить без труда... вы можете дать вашему бессознательному свободу заниматься всеми делами и погрузиться в глубокий транс... Ну и где мы с вами сейчас? Не надо говорить словами, просто представьте себе, и это будет то, что тогда было "сейчас"... Но лето 1981 (или текущего года) сейчас позади, и все то, что тогда произошло, что уже почти позабыто, помните? И теперь можно продолжать дальше, как вы маялись в мае, и как дурачились первого апреля, и еще короткий марш - и вот уже март, и я думаю: кто же может припомнить 19 февраля? А вот конец января, и только что начался новый год, а вот новогодний праздник, и все, что происходило в ночь перед ним... И рождественские каникулы 1980 (или года, который предшествовал текущему), и все, что вы тогда делали... Но это было после Дня благодарения , верно? Ведь это не сейчас? И тогда это было верно, и в прошлом году... и в (назовите год за два года до текущего)..."

Комментарий

Все точки отсчета времени теперь относятся к прошлому, тем самым способствуя регрессии субъекта в то время. Конкретные случаи (Рождество, 19 февраля и т.д.) используются для усиления этого процесса припоминания. Фразы, содержащие внезапные смены грамматических времен (например, "хорошо было тогда, верно я говорю?"), используются для запутывания сознания и в то же время получения доступа к бессознательным воспоминаниям и перенесения их в реальность настоящего.

Седьмой этап - получение доступа к определенному времени

Пример

"...И мы продолжаем двигаться назад, назад, назад... Далеко назад, до самых тех лет, которые теперь уже давно прошли и которые сейчас бесспорно становятся частью "сейчас"... то, что когда-то было давно прошедшим, теперь происходит сейчас... И вы можете наслаждаться тем, как легко вашему бессознательному припомнить давно прошедшие ощущения, приятные ощущения, которые вы так давно не вспоминали... потому что вы можете свободно плыть по течению в это далекое прошлое, в то давно прошедшее время, когда вы были ребенком, когда давным-давно испытывали приятное, радостное переживание... Хорошо... И времени у нас сколько угодно... и когда вы дадите себе снова сполна испытать это переживание... ваше бессознательное сможет подать сигнал, позволив указательному пальцу вашей правой руки медленно подняться..."

Комментарий
Теперь субъекту дается общее указание припомнить некий конкретный случай из прошлого. Его также просят дать сигнал о возникновении этого воспоминания поднятием пальца.

Эффективность этого приема во многом зависит от манеры поведения гипнотизера. Повторим еще раз: субъект часто реагирует на возникновение замешательства тем, что начинает сомневаться в добросовестности гипнотизера, в его интеллектуальном уровне, состоянии в данный момент, намерениях и т.д. Поэтому важно, чтобы гипнотерапевт вначале создал контекст, в котором он воспринимался бы как сравнительно разумный, имеющий благие намерения и умелый собеседник, а приступая к использованию этого приема, говорил связно, уверенно и ритмично. Когда эти условия выполнены, большинство субъектов или пытаются внимательно следить за тем, что он говорит, - что почти невозможно, и такие попытки неизбежно ведут к глубокой дезориентации, - или просто отказываются от потребности что-то понимать; обе эти реакции идеальны для погружения в транс. Однако гипнотизер должно постоянно чутко следить за текущими реакциями субъекта, чтобы соразмерять с ними свои воздействия. Например, когда у субъекта возникает легкое замешательство, темп речи ускоряется; когда быстро сменяются маркеры времени (прошлого, настоящего и будущего), ритм становится более асинхронным; когда даются простые гипнотические команды с целью утилизировать замешательство, темп замедляется и тон становится менее настоятельным. Чтобы умело применяться к этим параметрам, необходимо практиковаться - не только в одиночестве (например, записывая свои слова на диктофон и потом прослушивая запись, или глядя в зеркало во время словесного наведения, чтобы ощущать выражение своего лица, или излагая весь ход наведения в письменном виде и затем критически его анализируя), но и с живыми субъектами. Такая практика оправдает себя, потому что гипнотерапевт обнаружит в себе способность успешно работать с многими людьми, которые до того считались не поддающимися гипнозу или сопротивляющимися ему.

Дезориентация в пространстве: сдвиг внутренней системы координат
Этот прием аналогичен методу создания замешательства Эриксона, за исключением того, что дезориентация достигается путем быстрой смены пространственных координат: этот - тот - там - здесь, справа - слева - вверху - внизу - по диагонали - посередине, на востоке - на западе - на севере - на юге - прямо внизу и т.д. Особенно эффективный способ добиться этого - вводить такие сдвиги координат в историю, поглощающую все внимание субъекта. Ниже приводится примерная схема истории, в эффективности которой я убедился на опыте. По причинам, которые станут очевидными при чтении этой истории, я называю такой прием манипулированием направлениями с целью самогипноза. Историю лучше всего рассказывать после того, как примерно 10-15-минутные индуцирующие воздействия вызвали у субъекта легкий транс или по крайней мере восприимчивое состояние. (Курсивом выделены скрытые внушения, а прописными буквами - слова или фразы, произносимые с особым нажимом.)

"И есть такое множество направлений, в которых вы можете двигаться, когда позволяете своему бессознательному делать это за вас... точно так же как есть множество разных направлений, в которых вы можете двигаться физически... Я приведу вам пример... Несколько лет назад я ехал по шоссе на машине совсем один, позволяя себе всего лишь внимательно прислушиваться к звуку мотора и зная, что медленно, но неуклонно приближаюсь к границе другого штата... А в том штате было одно определенное место, куда я направлялся, был один определенный человек, с которым я хотел встретиться, было одно определенное ощущение, которое я предвкушал, направляясь в тот штат. Однако, хотя я знал в общих чертах, как добраться туда, куда хотел, я ни за что не мог припомнить, когда и куда надо поворачивать. Я не знал, куда нужно поворачивать оттуда, где я был тогда, и подумал про себя: "Я не хочу быть сейчас здесь; я хочу быть сейчас там, а помню я только одно - чтобы оказаться сейчас там или хотя бы скоро попасть туда отсюда, надо три раза повернуть направо и три раза повернуть налево... Но я точно не знаю, в каком правильном порядке надо сворачивать направо и налево... Но я хочу оказаться сейчас там, а я сейчас тут". И тогда я сказал себе: "Ладно, буду очень внимательно смотреть, куда править, иначе можно не справиться. Ну, начинаем. Здесь я сворачиваю направо - это, кажется, правильно. Надеюсь, что правильно, а то так можно и не справиться. А потом налево, и теперь осталось два раза налево и еще два раза направо... Ладно, все правильно, я сверну еще раз налево, и остается один раз налево, направо и направо... И если я теперь сверну направо, останется налево и направо, немного вверх и потом вниз, вниз, вниз, до самого низа (это говорится тихо, но с нажимом)... Но если я сверну налево, останется направо и опять направо, правильно? Но это, кажется, неправильно, так что я сейчас сверну направо, а потом налево... и осталось один раз направо... и вот ТУПИК! Неправильно... Значит, теперь придется возвращаться к тому месту, откуда я начал, потому что с первого раза я не справился... И я начинаю пятиться тем же путем, каким я только что ехал вперед, только ТЕПЕРЬ ВСЕ ПОМЕНЯЛОСЬ МЕСТАМИ: ТО, ЧТО ТОЛЬКО ЧТО БЫЛО СЛЕВА, ТЕПЕРЬ СПРАВА, А ЧТО БЫЛО СПРАВА, ТЕПЕРЬ СЛЕВА... И ДИАГОНАЛИ ТОЖЕ ПОМЕНЯЛИСЬ МЕСТАМИ... И теперь, вместо того чтобы сворачивать направо, правильно будет сворачивать налево... а вместо того чтобы сворачивать налево, правильно будет сворачивать направо... и так до самого конца, до того места, откуда я начинал... и теперь я начинаю все снова..."

Эту историю можно рассказывать подробнее, повторяясь, и каждый раз с новым набором поворотов. Когда будет видно, что субъект в достаточной степени запутан и пришел в замешательство, можно утилизировать это, производя внушение. Например, вышеприведенный рассказ можно продолжать так:

"И через некоторое время я так устал и так запутался, что уже перестал понимать, что делаю, и мне стало все равно, куда поворачивать... Я уже не знал, где право, а где лево, где лево, а где право... Я не мог сообразить, правильно ли повернуть налево или повернуть направо будет правильнее... Тогда я съехал на обочину, заглушил мотор и, сидя там с закрытыми глазами, сказал сам себе: "К дьяволу, хватит пытаться сообразить все, как надо. Брось все эти старания, просто расслабься и погрузись в транс!!" (Это произносится медленнее, тише, но настойчивее и с большим нажимом.) И так я и сделал... (Теперь гипнотизер переходит на более спокойный тон, говорит почти с облегчением.) И я смог дать себе погрузиться в полный транс... я понял, что в таких ситуациях на самом деле нет никакой нужды обращать внимание на какие-то свои потребности, кроме одной только потребности прислушаться к собственным внутренним потребностям... И как приятно знать, что можно всего лишь дать своему бессознательному сделать все за вас..."

По пристальном рассмотрении станет ясно, что все эти высказывания имеют смысл и не противоречат друг другу.
Эффективность истории во многом зависит также от того, как ее рассказывать. Как и при применении любого эриксоновского метода, и особенно методов, связанных с созданием замешательства, гипнотизер должен добиться сосредоточенности внимания субъекта и поддерживать ее и поэтому должен говорить многозначительно, выразительно и связно. Поскольку его цель - создать и затем утилизировать информационную перегрузку, гипнотизер обычно начинает в сравнительно быстром темпе, который становится быстрее и интенсивнее, когда субъект впадает в замешательство, затем в самый момент утилизации (т.е. в кульминационный момент замешательства) резко замедляется, а голос становится тихим. Весьма полезно выделять тоном - как показано выше курсивом - слова, относящиеся к направлению и имеющие двойной смысл (например, правый/правильный), и скрытые внушения, побуждающие внимательно следить за происходящим и погрузиться в транс. При умелом применении этих и других невербальных средств такая история обычно оказывается весьма эффективным способом создания замешательства, имеющего целью отключение помех со стороны сознания.
Я должен отметить, что если вы на первых порах не будете испытывать достаточной уверенности при использовании этого приема, то не окажетесь в одиночестве. На многих гипнотерапевтов мои демонстрации этого метода на учебных семинарах производят большое впечатление, а его эффективность их поражает, однако они чувствуют себя неловко и часто теряются, впервые пытаясь применить его самостоятельно. В таком случае будет полезно, рассказывая историю, самому не стараться внимательно следить за ее ходом. Надо всего лишь выработать удобный для себя ритм, в котором вы можете долго говорить, изменяя времена глаголов. Чтобы не сбиться и соблюсти точность, можете использовать пальцы правой и левой руки для отсчитывания правых и левых поворотов, которые вы делаете. Например, рассказывая вышеприведенную историю, в которой говорится о трех правых и трех левых поворотах, можете начать с того, чтобы загнуть (незаметно для субъекта) по три пальца на обеих руках. Каждый раз, говоря о том, что вы свернули - а не просто могли бы свернуть, - выпрямляйте один палец на соответствующей (правой или левой) руке. Таким способом вам по ходу истории останется только следить за тем, сколько правых и левых поворотов еще осталось сделать.
Конечно, одна эта уловка еще не гарантирует гладкости и эффективности речи. Как и с большинством методов перегрузки, описанных в этом разделе, вам придется уделить немало времени тренировке и усовершенствованию своей манеры изложения.

Дезориентация в пространстве: Мебиусов дом
Перегрузки через пространственную дезориентацию можно также добиться, сосредоточивая внимание клиента на сюрреалистических или рефлексивных образах. Необычность таких образов часто способна привести к отключению рационально ориентированных сознательных процессов, что делает возможным возникновение транса и гипнотерапевтические самоисследования. Разумеется, нужно, чтобы клиент хотел и мог сосредоточиться на внушаемых образах. Поэтому подобные образы часто наиболее эффективны как способ углубления транса, т.е. когда они применяются после того, как человек уже погружен в легкий транс.
Существует много воображаемых картин, которыми можно воспользоваться с этой целью; идеи для них можно черпать, изучая работы Дали и Эшера. Один из приемов, который, по моему мнению, особенно эффективен, основан на "Мебиусовом доме", расположенном "между небом и землей", где все - направления, размер, цвета и т.д. - воспринимается как приводящее к своей (взаимодополняющей) противоположности. Так, если вы идете по направлению к Мебиусову дому, вы оказываетесь идущим от него; войдя в него, вы оказываетесь стоящим на потолке; белое оказывается черным, а черное - белым и т.д. Нижеследующий пример показывает, как можно действовать в этом направлении после того, как субъект погрузился в легкий транс:

"Хорошо... и поэтому всего лишь дайте себе возможность исследовать свое бессознательное... И как приятно знать, что вы можете быть наедине со своим бессознательным, в такой безопасности, и только слышать голос... мой голос... и вы можете слышать мой голос, и быть здесь с моим голосом, и это ничуть не должно вас беспокоить, потому что важнее всего просто дать себе возможность удовлетворить свою потребность воспринимать эти развертывающиеся перед вами внутренние, гипнотические реальности... И вы можете парить в полном одиночестве между небом и землей... и ваше бессознательное знает, где находится это место... и вы можете быть в полном одиночестве, в полной безопасности, парить, свободно лететь, не будучи ничем связанным... Всего лишь попробуйте открыть для себя это безопасное парение между небом и землей, вне какого-то определенного времени или какого-то определенного пространства, просто в полной безопасности позвольте этому уютному, приятному и безопасному месту между небом и землей окружить вас со всех сторон... (можете остановиться на этом подробнее, если будет необходимость).
...И в этом месте между небом и землей вы можете испытать множество разнообразных ощущений... вы не будете привязаны к времени, не будете привязаны к пространству, вы поймете, что время и пространство - это переменные величины, что вы можете позволить вашему бессознательному использовать их, чтобы создавать и производить ощущения, подходящие для вас как личности... И как приятно знать, что в самой середине этого места между небом и землей вы можете обнаружить Мебиусов дом... некоторые люди знают, что есть лента Мебиуса - такая двухмерная лента, на которой "внутри" означает"вне', а "вне" означает "внутри"... и поэтому вы можете в полной безопасности и с удовольствием обнаружить, что Мебиусов дом - это трехмерная мебиусова фигура, где верх - это низ, а низ - это верх, правое - это левое и наоборот... а запад - это восток, а север - это юг... и даже диагонали поменялись местами!!!... И поэтому, когда вы идете к Мебиусову дому, оказывается, что вы идете от него... и может быть, вы сознательно сдадитесь и перестанете пытаться, я не знаю, но в результате вы оказываетесь не слева и не справа, а прямо посередине Мебиусова дома... И, стоя на потолке и глядя вверх, на пол Мебиусова дома, вы начинаете замечать множество разнообразных вещей... Например, что, когда вы смотрите на запад, вы можете видеть, как восходит солнце... а когда вы смотрите на восток, солнце заходит... и когда вы выходите из дома, вы оказываетесь на кухне, снова посередине, в самом центре, и начинаете понимать, что все наоборот, и больше того... И вы начинаете думать, что правое - это левое, и вы идете налево, чтобы идти направо, и оказывается, что вы неправы, что это неправильно!.. И вы пытаетесь идти правильно - направо, но оказывается, что вы снова идете налево, и это неправильно... И покружившись так, вы начинаете понимать, что это не физические измерения - это психологическая установка... этот Мебиусов дом между небом и землей... и то, что здесь все наоборот, связано с вашими душевными переживаниями, а не с бесспорной реальностью... Другими словами, вы можете позволить всему тому, что находится по обе стороны забора, слиться воедино!.. И когда вы думаете, что правое - это левое, оно становится левым, а когда вы думаете, что север - это юг, юг становится югом, а север - севером... Но когда вы думаете, что если думать, что правое - это левое, тогда левое становится левым, то на самом деле от этого левое становится правым... (В этом духе можно продолжать, если вы видите, что субъект нуждается в дополнительной перегрузке.)
...И поэтому не стоит ли бросить задумываться и всего лишь от души наслаждаться, позволяя этой реальности окружить вас со всех сторон, все больше и больше погружаясь в это "нигде", открывая для себя, как приятна эта изменчивость восприятия, эта психологическая гибкость, это разнообразие ощущений, тем, это возникающее у вас внутреннее понимание, значимое для всего вашего "я"... (и т.д.).

Подобные воздействия можно продолжать различными способами. Один из них - предложить клиенту обнаружить в Мебиусовом доме библиотеку. В этой библиотеке будет "Книга Времени" (с именем клиента на переплете), содержащая все прошлые, настоящие и будущие события. Эту "Книгу Времени" можно использовать, чтобы направить клиента назад (или вперед) к ключевым переживаниям, которые можно утилизировать в терапевтических целях.
Еще одна возможность - устроить в Мебиусовом доме комнату, на противоположных стенах которой висят зеркала. Отражение на одной стене истолковывается как некое повышающее чувство собственной ценности ("положительное") изображение человека, а отражение на противоположной стене - как показывающее некий противоположный его аспект, снижающий чувство собственной ценности. Клиент все быстрее и быстрее перебрасывается от одного изображения к противоположному, пока со временем оба они не сольются в рамках структуры, повышающей чувство собственной ценности. Как легко обнаружит гипнотерапевт, наделенный воображением, существуют и другие возможности использовать эту принципиальную конструкцию - Мебиусов дом между небом и землей - для облегчения терапевтического самоисследования.

Дезориентация в пространстве: сдвиг внешней системы координат
Этот общий прием, разработанный Эриксоном в 30-х годах, основан на сосредоточении внимания и направлении его затем на различные внешние раздражители, меняющиеся с возрастающей скоростью. Как и любой вариант метода создания замешательства, он может применяться по-разному. Интересный пример можно найти в рассказе Эриксона (1964а) об эксперименте, проведенном им вместе с одним коллегой - психиатром из Индии, который занимался исследованием шизофрении. Цель эксперимента состояла в том, чтобы продемонстрировать на чувственном уровне дезориентацию. Эриксон поставил два стула по углам квадрата со стороной в 3,5 м, а сам он и психиатр разместились в двух других углах. Он обозначил стулья соответственно А и Б, а себя и психиатра - В и Г. Затем он пригласил испытуемую, легко впадавшую в сомнамбулическое состояние, которая добровольно согласилась участвовать в эксперименте. Погрузив испытуемую в глубокий транс и дав ей указание поддерживать раппорт как с ним, так и с индийским психиатром (д-ром Дж.), Эриксон попросил ее сесть на стул А (ближайший к себе), лицом к стулу Б (около д-ра Дж.). Затем он подробно, в несколько таинственной манере сообщил, что его задача - поучить д-ра Дж. "географии" и что испытуемая должна оставаться на месте на протяжении всего сеанса. Сфокусировав таким образом внимание д-ра Дж. на испытуемой, Эриксон начал свою дезориентирующую речь. Ниже приводится отрывок из нее:

"Я хочу, чтобы вы (обращаясь к субъекту) знали, что этот стул (показывая на А), на котором вы сидите, будет для вас (показывая на субъекта) "здесь", а тот стул (показывая на Б) - "там", но если мы будем обходить квадрат по кругу... Я здесь, а вы там, но вы знаете, что вы "здесь", и вы знаете, что я "там", и мы знаем, что тот стул (Б) и д-р Дж. там, но он знает, что он "здесь", а вы "там", и что тот стул (Б) там и я там, и мы с ним знаем, что вы и тот стул (А) там и я, хотя и сижу здесь, на самом деле "там", а если бы тот стул (Б) мог думать, он знал бы, что вы там и что д-р Дж. и я думаем, что мы здесь и что мы знаем, что вы там, хотя вы думаете, что вы "здесь", и значит, мы трое знаем, что вы там, а вы думаете, что вы "здесь", но это я здесь, а вы там..." (In Rossi, 1980a, p.268).

Эриксон продолжал в таком же роде, говоря все время медленно, внушительно и ритмично. Через некоторое время д-р Дж., словно потеряв ориентацию, стал с растерянным видом смотреть то на место, где он находился, то на Эриксона. В этот момент Эриксон приказал находящейся в глубоком гипнозе испытуемой начать вместо него "объяснять" в быстром темпе различные местоположения "здесь" и "там". Короче говоря, у д-ра Дж. возникли довольно глубокие изменения сознания, что и было утилизировано для различных гипнотических самоисследований и затем подвергнуто обсуждению.
Эриксон (1964а) описал, как модифицированные варианты этого приема были с успехом применены на других людях, интересовавшихся гипнотическими самоисследованиями. В своей собственной работе я обнаружил, что этот прием дезориентации в пространстве довольно эффективен, особенно когда желательно добиться различных диссоциаций - например, когда человек хочет избавиться от жестокой физической боли (например, после хирургической операции или при хронических болях) или когда он чувствует потребность сознательно следить за всем, что говорит и делает гипнотизер. К этой последней категории относятся в первую очередь профессиональные специалисты по душевному здоровью, желающие заниматься гипнотическими исследованиями как самостоятельно, так и со своими пациентами. Такие люди часто убеждены (ошибочно), что самый лучший способ выработать у себя навыки гипнотизера - постоянно сознательно следить за всеми демонстрируемыми приемами; это мешает им испытать глубокий транс. Я обнаружил, что дезориентация в пространстве - прекрасный способ добиться раздвоения сознания ("сознательный наблюдатель" и "участник глубокого транса"), которое удовлетворяет потребности быть "частью и в то же время отдельно". Сущность приема в подобных случаях состоит в том, чтобы один стул определить как предназначенный "для сознания", а другой - "для бессознательного". Перед началом наведения субъект сидит на стуле "для сознания", а когда достигнута достаточная степень транса, пересаживается на стул "для бессознательного". Для сосредоточения субъекта на своих ощущениях и наработки некоторого потенциала реагирования обычно применяется краткое (5-15 минут) наведение. Затем используется модифицированный вариант чередования "здесь - там", чтобы приурочить "сознание" - ту часть психики, которая должна наблюдать, анализировать, осмысливать и т.д., - к предназначенному для него стулу, в то время как "бессознательное" может испытать глубокий транс на другом стуле. Другими словами, субъекту дается указание воображать, будто он сидит на одном стуле и наблюдает за самим собой, погружающимся в глубокий транс на другом стуле.
Например, один из участников учебной программы по гипнотерапии жаловался, что, хотя он легко может погружать в транс других, его многочисленные попытки самому испытать транс заканчивались огорчительной неудачей. Понаблюдав за его тщетными усилиями и обсудив их с ним, я пришел к выводу, что главное препятствие здесь - непрерывный внутренний диалог, в ходе которого все оказываемые гипнотические воздействия подвергались рациональному анализу с позиций гипнотизера. Чтобы преодолеть это препятствие, я согласился взять его в качестве демонстрационного субъекта и попросил его встать со стула и пересесть рядом со мной на "стул субъекта транса". Начав с примерно 15-минутной индуцирующей беседы, которая вызвала прекрасный легкий транс (при закрытых глазах), я начал применять вышеописанный прием диссоциации. Слыша, как сменяются точки отсчета, субъект понял, в чем дело, и улыбнулся. Я похвалил его за такую внимательность, а затем принял крайне серьезный вид и медленно, неторопливо стал рассуждать вслух, действительно ли он понимает, что я говорю. Сбив его с толку этим загадочным замечанием, я настоятельно попросил его "слушать очень внимательно, даже если вы можете что-то не понимать!!". Затем я приступил к все более ускорявшемуся и аритмичному разговору об ориентации в пространстве и о важности диссоциации. Говоря о его сознательных процессах, я каждый раз обращался к тому месту, где он сидел раньше, - "там", а все высказывания о его бессознательном и трансе были обращены в ту сторону, где он сидел в этот момент, - "здесь и сейчас". Ниже следует отрывок:

"И, Кевин, я действительно очень рад, что вы сегодня вызвались быть субъектом. И каково бы ни было ваше участие, как приятно знать, что вы с того стула, оттуда, пересели сюда, чтобы слушать меня здесь. Так вот, когда вы были там, вы действительно могли слушать критически, во всеоружии своих знаний и с удовольствием все, что происходило за последние несколько дней здесь, в этой комнате. А теперь я не думаю, что вам в самом деле нужно перестать сознательно вслушиваться; в конце концов, раз уж вас привезли сюда издалека, вам не так просто обо всем забыть. Так что имейте в виду, что каким вы были там, таким же вы можете оставаться там. Но у вас есть еще и другие интересы, и вы можете удовлетворять их, развивать их здесь, в то же время продолжая удовлетворять те сознательные интересы там. Потому что как приятно знать, что ваше бессознательное может работать независимо от вашего сознания. Вы бессознательно регулируете свое дыхание, вы бессознательно спите, вы много чего делаете без вмешательства сознания. И сны вы по ночам видите бессознательно; а что на самом деле означает глубоко и крепко заснуть? Я этого толком не знаю, но я знаю, что ваше бессознательное может работать независимо, разумно, осмысленно. И ваше сознание может не покидать вас совсем; оно может оставаться там, где было тогда, и может опять сидеть там, на том стуле, а ваше бессознательное может находиться здесь и слушать меня здесь... А ваше сознание там может тоже слушать и внимательно наблюдать... ваше сознание там, а ваше бессознательное здесь... ваши заботы и рациональные мысли там, а ваша способность испытывать транс здесь и сейчас, она все растет, правильно, по мере того как ваше сознание начинает ее осознавать... быть частью ее, но в то же время отдельно от нее... Рассуждения, самые подробные, - там; возникновение новой феноменологической реальности - здесь... И вы можете слышать оттуда и видеть оттуда, и все же слышать и отсюда не хуже, а может быть, и лучше... И как приятно быть частью и в то же время отдельно от тех обычных действий, которые производятся там... И там вы были напротив меня, а здесь вы можете быть рядом со мной... И я говорю вам в левое ухо, потому что сижу от вас слева, когда вы смотрите сюда... Но если бы вы повернулись лицом в ту сторону, которая еще секунду назад была сзади нас, и все еще сзади нас, - но разве сейчас все не стало иначе и не остается иначе?.. Вы можете ощутить это, Кевин... ощутить, как это происходит... то, что было там, теперь опять там, а вы все это время погружаетесь все глубже в транс ЗДЕСЬ, СЕЙЧАС, и сейчас вы слышите, что у вас две руки, и я не знаю, какая начнет подниматься первой... У вас сколько угодно времени... Наблюдайте оттуда... Ощущайте здесь... Смотрите ОТТУДА... Ощущайте ЗДЕСЬ..." (и т.д.).

Подобные воздействия осуществлялись еще примерно 10 минут, с нажимом и в быстром темпе, как и на протяжении всего сеанса. Было заметно, что у субъекта развиваются все более глубокие каталепсия и транс, а также различные диссоциативные феномены - левитация руки, автоматическая речь, "отъединенные руки". Перед тем, как вывести его из транса, я приказал его "сознанию там" "переместиться в его тело здесь". Затем я закрепил часть усвоенного, подробно остановившись на том, как его диссоциативные ощущения свидетельствуют о способности "наслаждаться автономией" различными полезными способами.
Затем у субъекта после транса была восстановлена ориентация, и я спросил о его ощущениях. По его словам, сначала он решил, что этот прием дезориентации, который он распознал как таковой, не подействует, однако затем он приходил во все большее замешательство, пытаясь сообразить, не делаю ли я что-то еще (как я загадочно намекнул во время наведения) помимо использования приема дезориентации. Он добавил, что это замешательство привело к глубоким изменениям восприятия (например, комната начала кружиться вокруг него, его тело стало менять форму). Эти явления удивили его и даже доставили ему удовольствие, поскольку указывали на возникновение транса. После этого он ненадолго испытал разочарование, поняв, что его сознательные процессы "все еще работают вовсю", но внезапно произошел главный сюрприз: он понял, что его "сознание" сидит в первом ряду зала и смотрит на него, сидящего на эстраде в глубоком трансе. Это, как он выразился, "ошарашило его", и такое ощущение ошеломленности сохранялось все время, пока он смотрел на "самого себя" на эстраде, демонстрирующего левитацию руки. Затем он по моему внушению ощутил, как возвращается в собственное тело, сидящее на эстраде, и выходит из транса. В общем и целом, как в изумлении заметил он, это было одно из самых острых ощущений за всю его жизнь. Он не только погрузился в глубокий транс, но и получил глубокое представление о диссоциативных процессах и их применении в гипнотической ситуации.
Главная причина эффективности этого приема - в том, что он был в точности подстроен к процессам субъекта. Одна часть Кевина хотела испытать транс; другая хотела смотреть и обстоятельно комментировать это. Таким образом, возникал вопрос: как можно утилизировать обе эти части в ходе наведения? Прием дезориентации в пространстве предлагал идеальное решение, позволяющее обеим частям принять участие в происходящем, не мешая, а взаимно дополняя друг друга.
Помните, однако, что достоинства любого метода еще не гарантируют успеха. Хотя это может показаться ненужным повторением, я еще раз хочу подчеркнуть, что гипнотизер должен: применять такой стиль невербального воздействия, который побуждает субъекта сосредоточиться и реагировать на чувственном уровне, и постоянно следить за текущими реакциями субъекта и приспосабливать к ним свои воздействия. Например, когда заметно, что сознательные процессы доминируют, применяются и другие воздействия, усиливающие замешательство (прерывание стереотипов и информационная перегрузка); в ходе наведения производится косвенная или общая подстройка к текущему поведению; для внушения транса на пике замешательства используются более прямые и мягкие воздействия. Соблюдение этих рекомендаций заметно повышает эффективность любого приема, особенно связанного с созданием замешательства.
В экспериментах с дезориентацией в пространстве важно помнить, что возможны различные модификации приема. Например, гипнотерапевт может заставить людей физически пересаживаться с одного стула на другой - метод гештальт-терапии, особенно эффективный при работе с клиентами, у которых имеет место внутренний конфликт по поводу погружения в транс или какой-нибудь другой терапевтической процедуры. Так, клиентам дается указание, чтобы они всякий раз, как только почувствуют, что хотят испытать транс, немедленно садились на стул, "предназначенный для транса", а всякий раз, как только у них появится какое-нибудь возражение или колебание, пересаживались на "стул для возражений". (Если обнаруживается не одно возражение, а несколько, можно использовать соответствующее число стульев.) Возможно, клиентам придется сначала подсказать, чтобы они меняли стулья, когда будет меняться их роль, потому что подобные психологические переходы часто бывают автоматическими и поэтому не отражаются в сознании.
В зависимости от реакции человека этот прием может быть использован для вызывания транса по-разному. Обычно он позволяет с самого начала разделить конфликтные стороны. Затем гипнотерапевт может вовлечь их в серьезное обсуждение проблемы и выработку такого способа погрузиться в транс, который удовлетворит потребности всех сторон. Еще один вариант - по моему мнению, более быстрый и эффективный - состоит в том, чтобы постепенно увеличивать темп, в котором клиент пересаживается со стула на стул. Если гипнотерапевт остается внимательным и готовым помочь, почти все люди испытывают немалое облегчение, выражая свои конфликты в драматической форме и доводя их до нелепой крайности; смех освобождает их от жесткой идентификации с любой из сторон, тем самым прокладывая путь к погружению в транс. Если же клиент остается фиксированным на сознательных процессах (например, продолжает рационально анализировать все гипнотические воздействия), гипнотизер может дополнительно прибегнуть к каким-нибудь из описанных выше воздействий, вызывающих дезориентацию в пространстве. При осмысленном их применении даже самые трудные субъекты, желающие погрузиться в транс, обнаруживают, что их желание может осуществиться.

Концептуальная дезориентация
Кроме дезориентации во времени и в пространстве, гипнотерапевт может также прибегнуть для наведения транса к другому приему перегрузки - концептуальной дезориентации. В своей основе этот метод состоит в применении приковывающих внимание, значимых и быстрых невербальных воздействий, сопровождающих не слишком связный, построенный на свободных ассоциациях поток словесных высказываний. Цель в данном случае состоит в том, чтобы сначала сосредоточить внимание клиента на этих высказываниях и заставить его пытаться понять их, а затем начать менять их темы в таком быстром темпе, что сознание испытывает перегрузку и отключается, после чего используются скрытые внушения и другие приемы, вызывающие транс.
Конкретные высказывания здесь могут быть самыми различными и представляют собой свободный речевой поток. Чтобы получить возможность так свободно говорить, гипнотизер погружается во внешне ориентированный транс (глава 3), чтобы настроиться на текущие процессы клиента и добиться того, чтобы ассоциации вызывало его поведение. Высказывания произносятся многозначительно, с нажимом, производя впечатление, будто сказанное весьма важно. Создав такой контекст, гипнотизер может избрать для начала любую тему или наблюдение. Например, если бы я хотел вызвать у человека транс, сидя здесь за своим компьютером, я мог бы говорить что-нибудь вроде нижеследующего:

"И вот я сижу здесь сейчас, а вы там, и я печатаю письмо к вам... И я много раз печатал всякие письма, и мне приятно и удобно их печатать... А печатать можно по-разному... можно печатать на машинке, можно печатать на компьютере, можно печатать в типографии, и письма могут быть разных типов... и я часто раздумываю о том, какой тип транса возникнет у человека, который сидит там... Какой это будет тип транса?.. Есть такой тип транса, когда вы можете свободно входить в него и выходить... А есть такой тип транса, когда вы погружаетесь в него сразу на всю глубину... А что означает погрузиться на всю глубину?.. Некоторые люди знают, что можно грузиться на машину или что можно загрузить программу, но что значит погрузиться в транс, войти в транс?.. Вы можете войти в магазин, ходить и смотреть на товары, но необязательно что-то покупать, и то же самое вы можете делать в трансе... И вы можете побывать в самых разных местах... и неважно, отпуск у вас или нет, это неважно... потому что вы можете расслабиться как угодно, разными способами, везде, всегда... и СЕЙЧАС!!!... Вы можете работать и получать от этого удовольствие, вы можете быть дома и чувствовать домашний уют, или вы можете выйти на улицу с внутренним чувством безопасности... И будь то зима или лето, приятно чувствовать уют и безопасность, это приятно в любое время... А времена меняются... "Нью-Йорк Таймс" поменяла свой внешний вид, вернувшись к старому... А "Лос-Анджелес Таймс" стала консервативнее... Все может неожиданно меняться, все можно менять... Приятно менять деньги, самые разные деньги - и однодолларовые купюры, и двадцатки, и сотни... А в трансе вы можете стать богаче, обогатиться самыми разными ощущениями, обогатить свою способность удовлетворять свои нужды уникальным и самым подходящим для вас образом... Все можно менять, но одно не меняется - ваша способность погружаться в транс и использовать свое бессознательное как союзника... Вам не нужно искать себе союзника где-то на стороне... Вы здесь, сейчас можете быть уверены, что когда бы и что бы ни случилось, ваше бессознательное вам поможет..." (и т.д.).

Этот поток сознания намеренно не отредактирован, чтобы показать, что высказывания не должны быть особенно мудрыми или остроумными; они просто должны ассоциативно вытекать из предыдущих и произноситься многозначительно и ритмично. Как и при использовании любого приема перегрузки, у субъектов, предварительно погруженных в состояние достаточной сосредоточенности, будет, как правило, возникать все возрастающая дезориентация, а затем одна из двух возможных реакций. Первая, проявляющаяся у людей, которые пытаются осмыслить все рационально, - это растерянность и все более отчаянные попытки понять, о чем идет речь; вторая - это отказ от всяких попыток понять и все возрастающее удовольствие от состояния "кайфа", создаваемого ассоциациями. При первом типе реакции гипнотизер, оставаясь совершенно серьезным, увеличивает темп речи и количество ассоциативных переходов; при втором гипнотизер может действовать мягче и веселее, так как субъект обычно вполне готов полностью дать себе волю, и его следует лишь поддержать в этом. Оба типа реакций можно утилизировать, вводя внушения, направленные на погружение в транс, особенно в виде риторических вопросов и скрытых внушений (глава 6). Разумеется, каждый субъект будет реагировать несколько иначе, чем другие, поэтому гипнотизер обязательно должен внимательно следить за его текущими процессами и приноравливаться к ним.
Экспериментируя с этим приемом, гипнотерапевт обычно обнаруживает, что для его освоения нужно не столько "учиться", сколько "разучиваться". Другими словами, способностью к свободным ассоциациям наделен каждый, однако мы учимся подавлять их, хотя бы частично; с помощью различных "гипнотизирующих" правил - например, "надо придерживаться определенной темы", "надо держаться ближе к делу", "нельзя разбрасываться" - мы приучаемся ограничивать свои ассоциации, чтобы оставаться в определенной системе координат. Хотя это полезно и необходимо для рационального мышления, соблюдение такого жесткого ограничения подавляет различные творческие процессы, и в том числе мешает применению данного приема. Поэтому есть полезный (и весьма приятный) способ тренировки - по 10 минут в день, сидя в одиночестве или с приятелем, случайным образом выбирать какой-нибудь внешний раздражитель в качестве отправной точки и пускаться в самые невероятные свободные ассоциации. Когда это будет даваться вам легко, начинайте вставлять воздействия, ведущие к трансу (например, касающиеся текущего поведения человека, его интересов).
Используя этот метод, вы, вероятно, обнаружите множество способов делать ассоциативные переходы. Некоторые из них можно отметить здесь.

1. Двойной смысл. Один из способов - применять слова или понятия в различном смысле. Например, в вышеприведенном примере есть переход от "типографии" к "типам писем" и к "типам транса", от "меняющегося времени" к "размену денег" и к "обогащению" ощущений.

2. Переплетение тем. Связанный с предыдущим, но более сложный прием - уйдя от той или иной темы, затем по-разному к ней возвращаться. В следующем небольшом примере внушения переплетаются на основе игры темами времени и частей тела:

"(Глядя на наручные часы) ...И как приятно знать, что время у вас в руках и что вы можете использовать его так по-разному... Вы можете смотреть на часы и знать, что время пришло, Джон... и что значит - располагать неограниченным временем?.. Что значит - время остановилось, время бежит, время у вас в руках?.. И, Джон, так сподручно знать, что вам нет нужды думать о руках и ногах, для того чтобы войти в транс... потому что ваше бессознательное обладает целостным знанием, которое позволяет ему стоять на своих собственных ногах, далеко простирать свои руки, чувствовать себя комфортно..."

3. Повторение последнего слова. Этот прием состоит в том, чтобы последнее слово (слова) каждого высказывания становилось первым словом (словами) следующего высказывания. При этом повторяемое слово оказывается в ином семантическом контексте, тем самым смещая концептуальную систему координат.

"И вы действительно можете получить удовольствие в трансе... А что в действительности означает транс? Все знают, что означает трансмиссия (транс-миссия), и трансплантация (транс-плантация), транспозиция (транс-позиция), трансформация (транс-формация), трансцендентальность, транс сейчас, глубокий транс, очень глубокий транс ПРЯМО СЕЙЧАС... И транс может наступить у вас сейчас или позже, потому что раньше или позже - это нечто такое, что всем известно... И всем известно так много всего, столько различных переживаний... и все эти различные переживания естественны, неоспоримы... и вам нет необходимости оспаривать нечто естественное... естественны деревья, все это знают, это знает даже Джеймс Уатт (бывший госсекретарь США по внутренним делам)... и что это значит - иметь достаточно энергии, чтобы зажглась лампочка ... чтобы возникла творческая идея... а творческие идеи возникают столь многими способами..."

4. Общие предикаты в разных контекстах. Этот прием состоит в том, что общие предикаты повторяются в различных контекстах, так что ощущение вызывается одно и то же, в то время как ситуации (люди, место, время) меняется. Например:
"...И в трансе вы можете чувствовать себя совершенно комфортно... А что означает - чувствовать себя комфортно? Ребенок знает, как чувствовать себя комфортно... Каждый ребенок знает это ощущение, когда с удовольствием ложишься немного подремать после обеда и прекрасно себя чувствуешь... и каждый бизнесмен знает это ощущение, когда приходишь домой после трудного рабочего дня и попадаешь в обстановку облегчения и комфорта... и каждый спортсмен должен ощущать себя свободно и легко перед соревнованием и после... и каждый студент тоже... и сидите ли вы дома, или лежите в постели, или гуляете в парке в приятный солнечный день, где бы вы ни были, вы можете чувствовать себя совершенно комфортно самыми разными способами..."

5. Мостики. В главе 6 был описан прием наведения мостиков от конкретного к общему и снова к конкретному, с помощью которого гипнотизер обобщает и расширяет текущую тему, чтобы перейти к другой теме, а затем выделяет какой-то аспект новой темы, не связанный с предыдущей . Например:

"...И транс - это ощущение обучения... А вы уже так многому обучались... Например, сидя на жесткой скамейке в классе мальчишкой, вы обучились множеству разных вещей... а сидеть на жесткой скамейке может быть неудобно... и все же многие так любят бейсбол, что не обращают внимание на жесткие сиденья на стадионе... и вы можете забыть про неудобство самыми разными способами... например, ночью, во сне, вы понимаете, как трудно сознательно думать о чем-то... и ночью вы так глубоко погружаетесь в сновидения..."

6. Ассоциативные переходы. Последний прием состоит в том, чтобы совершать переходы через ассоциации с определенными событиями, понятиями, людьми и т.д. Например:

"...И состояние транса - это возможность исследовать множество разных вещей... Это как транспорт - как приятно думать, что вы можете попасть в любое место Соединенных Штатов и пользоваться полной свободой делать там все, что захотите... Каждый свободный человек имеет право голосовать... И вы можете прекрасно себя чувствовать независимо от того, за кого голосовали (в 1976 г.) - за Картера или за Форда... И хотя "фордов" и "шевроле" у нас в стране больше всего, но мне на самом деле нравятся удобные немецкие машины... а в Европе многие удивляются, как это Рейган так легко выиграл на выборах (в 1980 и 1984 гг.)... но неважно, любите ли вы старые ковбойские фильмы или нет, вы должны признать, что индейцы имеют право быть краснокожими и злыми... А насколько правильно представляли их актеры?.. А те образы, которые вы себе представляете сейчас, - насколько правильно они отражают историю?.. И насколько правильно отражает ваше сознание ваши бессознательные нужды, желания и стремления? А почему бы не воспользоваться нынешней возможностью, чтобы это выяснить, - ведь это единственный демократический способ..."

В заключение следует упомянуть, что, хотя эти ассоциативные стратегии представлены здесь как основа концептуальной дезориентации, они, безусловно, могут быть использованы и другими способами, создающими меньшую степень замешательства. Как говорилось в предыдущей главе, они также полезны для обобщений, для плавных переходов от темы к теме, для увязывания между собой различных идей, для метафорических высказываний, для гладкой и связной речи, для творческого мышления и т.д. Поскольку их эффект во многом зависит от сопровождающих их невербальных воздействий, гипнотизер может, изменяя свое поведение, вызывать различные общие реакции.

Двойное наведение
В двойном наведении участвуют два гипнотизера, одновременно осуществляющие наведение у одного субъекта . Я считаю, что это один из самых эффективных приемов создания замешательства. Дело не только в том, что он нарушает глубоко усвоенное нами правило социального общения - говорить по очереди; никто не способен сознательно следить за двумя людьми, говорящими одновременно. Некоторые субъекты, особенно вязнущие во внутреннем диалоге, отчаянно пытаются угнаться за гипнотизерами; другие с радостью отказываются от всяких попыток их понять и "отдаются течению"; почти у всех двойное наведение со временем вызывает транс. По этой и по другим причинам - например, это позволяет одновременно адресоваться к разным сторонам человека - это выдающийся гипнотический и терапевтический метод.
В общих чертах процедура состоит в следующем. Два гипнотизера сидят лицом к субъекту. (Я обычно считаю, что лучше всего сидеть по обе стороны субъекта, чтобы он мог в каждый данный момент фокусировать внимание только на одном гипнотизере, тем самым давая возможность другому в большей степени работать с бессознательными процессами.) Для создания нужного контекста сначала должны быть установлены раппорт и доверие. Кроме того, обычно лучше всего напрямую сообщить человеку, что будет проводиться двойное наведение с целью способствовать возникновению транса. Исключением может быть случай, когда для особенно упирающегося субъекта нужен элемент внезапности; однако даже тогда в ходе предшествующих воздействий должны быть установлены такие взаимоотношения, чтобы субъект доверял гипнотизерам и верил в их благие намерения.
Субъектам, неспособным вырваться из колеи постоянных попыток подвергать все рациональному анализу, дается указание стараться внимательно следить за словами гипнотизеров, даже если они будут не все понимать; субъекты, более способные отложить в сторону свои сознательные процессы, получают указание по собственному усмотрению слушать во время наведения то обоих гипнотизеров, то кого-то одного, то вообще никого не слушать. Чтобы постепенно подвести дело к двойному наведению, гипнотизеры могут начать говорить по очереди, чтобы слова одного дополнялись комментариями другого, тем самым побуждая субъекта переключать внимание с одного на другого. Через несколько минут гипнотизеры начинают говорить одновременно, причем каждый в ходе наведения утилизирует текущие процессы субъекта.
Очень важный аспект действий гипнотизеров - невербальные воздействия, особенно их соотношение. В самых общих чертах эти воздействия должны дополнять друг друга. Из многих способов, каким это может быть достигнуто, простейший - прямая синхронизация, когда оба гипнотизера работают в одном и том же ритме, темпе, говорят с одинаковым выражением, делают одинаковые паузы и т.д. Этого достаточно легко добиться, приноравливаясь к текущим процессам субъекта, и с этого хорошо начинать. Слова гипнотизеры, конечно, произносят разные - как два гитариста, которые играют одну и ту же мелодию, но поют разные тексты. Сходство невербальных воздействий способствует сосредоточению бессознательных процессов, в то время как различия в словах способствуют перегрузке сознания.
Другая разновидность взаимодополняющих невербальных воздействий - синкопированность, когда гипнотизеры работают в одном и том же ритме, но один на полтакта отстает от другого. Примерно то же получается, если две записи одной и той же мелодии проигрывать одновременно, но одну на полсекунды позже другой. Удобно делать это применительно к процессам субъекта - так, чтобы один гипнотизер приурочивал понижения интонации к выдохам субъекта, а другой - к его вдохам. Такая синкопированная схема существенно нарушает любые аналитические процессы, которые еще действуют.
Невербальные воздействия можно также сочетать с вербальными, адресуясь к разным сторонам человека. Например, один гипнотизер может сосредоточиться на депотенциализации сознания (например, используя метод создания замешательства путем быстро сменяющихся и аритмичных невербальных воздействий), в то время как другой адресуется к бессознательным процессам (например, тихим, мягким и успокаивающим голосом произносит прямые внушения типа "дайте себе волю... можете этого не слушать... погрузитесь в транс..."). Или один гипнотизер может отвлекать сознательные процессы субъекта историями, которые не имеют отношения к делу, но звучат так, словно имеют, в то время как другой, шепча ему в другое ухо, внушает транс. Или один гипнотизер своими воздействиями, поддерживает ту часть субъекта, которая пока не хочет погружаться в транс, в то время как другой побуждает к погружению в глубокий транс. Во всех этих случаях существует интересная возможность - гипнотизеры могут на ходу обмениваться ролями; например, тот, кто использовал стратегию создания замешательства, внезапно начинает проявлять крайнюю заботливость и сочувствие, в то время как другой начинает создавать замешательство. Это сильно дезориентирует и особенно полезно, когда субъект, по всей видимости, без труда сознательно следит за действиями обоих гипнотизеров.
Эта общая стратегия одновременного обращения к различным психологическим процессам имеет много достоинств. С ее помощью можно осуществлять подстройку одновременно к двум или более "частям" личности и их утилизацию; это особенно полезно тем, что не позволяет субъекту (и гипнотизеру) отождествлять себя с одной из частей в ущерб другой (другим). Это также дает возможность разделять и распутывать такие психологические "части", что можно тем или иным путем использовать для терапевтических целей (как это делается методом "выбора стульев" в гештальт-терапии). Например, два гипнотизера могут разыграть спор, в котором каждый будет отождествлять себя с какой-то "частью" личности субъекта, - скажем, спор о том, "отпустить себя" и погрузиться в транс или же продолжать "держаться". Это может быть разыграно в драматической форме, так что субъект окажется вовлеченным в спор, и тем самым конфликт будет спроецирован в другую структуру. (В этом состоит сущность символической психотерапии.) В какой-то момент гипнотерапевт может начать объединять обе позиции или, что в некоторых случаях еще лучше, спросить клиента, как это можно было бы сделать. Независимо от того, есть у клиента готовое решение или нет, это сосредоточит его внимание на своих переживаниях, тем самым обеспечив восприимчивость к гипнотическому самоисследованию.
Следует сделать еще несколько общих замечаний, относящихся к двойному наведению. Первое касается степени перегрузки, необходимой в этом случае. Как и при использовании любого приема создания замешательства, дезориентирующие воздействия полезны настолько, насколько сознательные процессы субъекта активно мешают возникновению транса. Об этом будут свидетельствовать разнообразные минимальные сигналы, о которых шла речь в главе 4: нахмуренный лоб, ерзание на стуле, облизывание губ, разговоры и т.д. Такое требующее усилий участие может быть утилизировано с помощью еще большей нагрузки на сознательные процессы: ускорения темпа, выдачи субъекту заданий, задавания риторических вопросов, усиления рассинхронизации в действиях обоих гипнотизеров, использования других приемов создания замешательства и т.д. Замешательство, возникающее в результате такого увеличения перегрузки, можно усилить и утилизировать путем простого внушения, направленного на погружение в транс, со стороны одного или обоих гипнотизеров.
Как только достигнут транс, дальнейшее усиление замешательства часто оказывается вредным, так как сознательные процессы, служащие для него мишенью, уже депотенциализированы, и развертывающиеся чувственные бессознательные процессы теперь требуют поддержки и руководства, а не запутывания. Особенно неуместна дальнейшая перегрузка, когда даются сложные указания, касающиеся процесса гипнотерапии (например, гипнотических сновидений), поскольку в состоянии дезориентации субъект, скорее всего, не сможет их понять. Точно так же к этому обычно не следует прибегать в то время, когда субъект в состоянии транса исследует какое-то внушенное ему гипнотическое переживание (переживания). Замешательство нужно также ослабить, если субъект впадает в раздражение или еще как-нибудь эмоционально возбужден. Во всех этих случаях перегрузка может быть сведена к минимуму, если гипнотизеры замедлят темп, начнут говорить по очереди, весьма мягко и понятно, а также утилизируют вызванное ощущение с помощью терапевтических процедур. Конечно, при необходимости перегрузка может быть снова усилена.
Второе общее замечание состоит в том, что для двойного наведения не всегда нужны два гипнотизера. Работая с субъектами, которых донимает внутренний диалог, я иногда включаю магнитофонную запись наведения и предлагаю слушать ее, проводя в то же время наведение сам (как правило, применительно к записанному наведению). Это рассеивает внимание субъекта и создает перегрузку его сознательных процессов. Для целей самогипноза этот способ можно модифицировать - субъект может слушать или запись двойного наведения, или две пленки с записями разных наведений. Я обнаружил, что для большинства клиентов прослушивание записи двойного наведения - один из самых могучих методов самогипноза.
Еще одна возможность, которую исключительно эффективно демонстрировал Эриксон, состоит в использовании принципов и процессов двойного наведения гипнотизером, работающим в одиночку. Например, я видел, как Эриксон, наклоняясь вправо, обращался к сознанию субъекта (например: "Возможно, вы хотите еще некоторое время не погружаться в транс... и ваше сознание, возможно, колеблется"), а потом, наклоняясь влево, обращался к его бессознательному (например: "А ваше бессознательное может стремиться к возникновению транса, чтобы оно могло начать свои странствия в гипнотических реальностях"). Некоторое время он продолжал такое чередование, слегка меняя голос в каждой из ролей, а потом оставался в позе наклона влево, ориентированной на бессознательное. Такой прием подстройки и ведения, в эффективности которого я убедился по опыту своей работы, служит классическим примером того, как звуковая локализация в пространстве (Erickson, 1973) может быть использована для обращения к разным компонентам личности.
Конечно, существуют и другие способы применения различных вариантов двойного наведения. Можно предложить субъекту, чтобы он во время наведения прислушивался к какой-нибудь музыке, или, сидя на одном стуле, высказывал одну точку зрения на транс или на какую-нибудь терапевтическую проблему, а сидя на другом - другую, или при каждом внушении, производимом гипнотизером, вслух объяснял, почему оно не подействует. (Последняя возможность особенно удобна при работе с искушенными субъектами, которые стараются внимательно следить за действиями гипнотизера; это не только превращает мешающие трансу комментарии субъекта в часть процесса наведения, но и дает ценную информацию о том, почему тот или иной подход может оказаться непригодным, тем самым позволяя нащупать более подходящий.) В этом отношении один из самых ценных аспектов приема двойного наведения - то первостепенное значение, которое при этом придается таким важным процессам гипнотического воздействия, как выявление, разделение и утилизация всех существенных частей личности, перегрузка сознательных процессов, различия в воздействии асинхронных и синхронных ритмов, ценность отвлечения внимания и подключение к наведению сознательных процессов, особенно возражений. Освоив двойное наведение, гипнотерапевт сможет добиваться значительно больших успехов в использовании этих принципов в любой гипнотической ситуации.

Клиническое обсуждение

Многие гипнотерапевты, как бы ни было велико их восхищение методом создания замешательства, обнаруживают, что не хотят или не могут свободно им пользоваться. Отчасти дело здесь в нормальной и вполне понятной нерешительности, которая мешает испробовать нечто на первый взгляд столь необычное, - ее можно преодолеть, тренируясь в одиночку или совместно с коллегами, а также постепенно вводя приемы создания замешательства в свою терапевтическую практику. Отчасти же дело в недостаточном понимании того, как и когда именно использовать замешательство в тонком и деликатном терапевтическом взаимодействии, и в недостаточной уверенности в себе при экспериментировании с этим довольно сложным методом (например, в опасении, что он не произведет желаемого действия); ниже мы затронем эти вопросы. Однако, может быть, самым серьезным препятствием для эффективного использования замешательства оказывается неправильное понимание его цели - например, представление, будто оно неизбежно унижает человека или ставит его в глупое положение. Такое представление можно понять, если учесть, что состояния замешательства рассматриваются в культуре как имеющие отрицательный знак, однако его нужно считать ошибочным. Повторим еще раз: эриксоновский гипнотерапевт использует замешательство для поддержки клиента, давая ему возможность выйти из жестких рамок обычного способа существования и открыть для себя другие, более полезные способы самоощущения; замешательство помогает человеку избавиться от ложной и лимитирующей его самоидентификации. В этом смысле оно подобно хорошей шутке, фильму братьев Маркс (подлинных мастеров создания замешательства), приступу хихиканья или взаимного щекотания с приятельницами, бегу трусцой, занятиям сексом и т.д.; все это - прекрасные возможности оторваться от обычной системы координат и выработать новые способы существования.
Хотя вызванное у человека замешательство может оказывать ему огромную поддержку, из этого не следует, что так бывает всегда. Подчеркнем еще раз: воздействие любого приема на качество переживаний человека зависит от добросовестности и целей того, кто его применяет. Поэтому всякий, кто работает по методу Эриксона, должен выработать у себя, сохранять и передавать клиенту уверенность в том, что клиент - разумная, наделенная большими способностями и уникальная личность, заслуживающая предельного уважения, и что цель гипнотических воздействий - какими бы странными они временами ни казались - состоит в том, чтобы поддержать человека. Поступать иначе было бы не только неэтично, но и непрактично, потому что тогда клиент в лучшем случае будет испытывать раздражение и недоверие к терапевту, а в худшем подвергнется психологическому насилию и промыванию мозгов. В любом случае никто, и особенно гипнотерапевт, не испытает того удовлетворения, какое приносит сознание безупречной целостности.
Целостность гипнотизера - необходимое, но недостаточное условие благоприятного действия замешательства. В остальной части главы кратко обсуждаются некоторые практические вопросы клинического применения метода.

1. Замешательство следует вызывать, как правило, постепенно. Отчасти из-за того, каким образом приемы создания замешательства описывались в литературе, у многих создалось впечатление, будто они обрушиваются на клиента внезапно, без всякого предупреждения. Это вызывает у гипнотерапевтов, интересующихся данным методом, по меньшей мере опасения. Поэтому следует подчеркнуть, что вызывать замешательство лучше всего, как правило, лишь после того, как достигнуто определенное взаимопонимание. Я редко применяю усложненные приемы создания замешательства (например, дезориентацию во времени или наведение рукопожатием), не посвятив по меньшей мере один или два сеанса установлению раппорта с клиентом. С самого начала я довожу до сведения человека, что в мои намерения входит: проявить к нему полное уважение, бережно относиться к его потребностям и ценностям и при этом стимулировать его способности и стремление добиться желаемых изменений. После установления некоторого доверия я путем бесед и примеров (необязательно именно в этом порядке) даю понять, что для достижения этих целей потребуются различные воздействия с моей стороны, в том числе и создание замешательства. Затем я начинаю вводить воздействия, вызывающие легкое замешательство: многозначительную несуразность, ограничение подвижности, загадочное замечание или удивленный взгляд на руку клиента. Обычно это делается в юмористической форме, связано с темой, не имеющей отношения к выявленной проблеме, и не предпринимается никаких попыток вызвать транс или более сильную степень замешательства, создающую ощущение угрозы. Такие не слишком эффектные приемы создания замешательства обычно доставляют клиентам удовольствие, и поэтому они оказываются более восприимчивыми, когда я далее начинаю беседовать с ними о потенциальной ценности состояния неуверенности, и особенно о том, как оно способствует гибкости и облегчает использование собственных внутренних ресурсов. При этом я касаюсь и тех сомнений, которые могли возникнуть у клиента. Это обычно прокладывает путь к успешному применению более усложненных и драматических приемов создания замешательства.
Метод создания замешательства я использую (разумеется, в различной степени) при работе с огромным большинством своих клиентов; почти все они оказываются к нему восприимчивыми. Больше того, многие считают его одним из самых полезных подходов; они быстро обнаруживают, что это не только феноменологически приятно и часто занятно, но нередко ведет к позитивным чувственным сдвигам (например, к терапевтическому самоисследованию в трансе). Поэтому они чувствуют, что могут без всякой опасности для себя поддаваться внушениям, создающим замешательство.
Конечно, у некоторых субъектов положительной реакции на замешательство не наблюдается. Это может объясняться множеством причин. Например, они могут не доверять гипнотизеру; возможно, они получают доступ к каким-то неприятным детским переживаниям, связанным с замешательством; может быть, гипнотизер не сумел в достаточной степени сосредоточить их внимание или оказать на них достаточно эффективное воздействие; могла быть недостаточной степень замешательства; гипнотизер мог попытаться перейти к утилизации слишком рано (т.е. до того, как субъект достиг достаточной степени замешательства) или слишком поздно (например, когда субъект перестал слушать, потому что замешательство начало чрезмерно его беспокоить). Как правило, гипнотизер может обнаружить причину, прекратив создавать замешательство и прямо обратившись к клиенту или же воспользовавшись пятиэтапной схемой создания замешательства (табл.7.1), чтобы проверить, как метод был применен (а возможно, неправильно применен) в данном случае. После этого он может принять нужные меры, чтобы исправить положение.

2. Иногда метод создания замешательства оказывается непригодным. Выше говорилось, что следует избегать замешательства в некоторые моменты гипнотического взаимодействия - например, когда не созданы отношения прочного доверия, когда субъект чувствует себя в опасности или незащищенным, а также после того, как у субъекта вызвано полное замешательство и во время выдачи указаний. Столь же важно сознавать, что есть такие клиенты, в работе с которыми к методу создания замешательства прибегать вообще не следует. Это особенно относится к тем, кто уже находится в состоянии глубокого замешательства, например к людям с явными суицидальными намерениями, к переживающим сильное горе, к ветеранам войны, которых одолевают тяжелые воспоминания. У таких людей гипнотизеру не приходится вызывать замешательство - оно уже налицо. Гипнотизеру остается только утилизировать его. Часто для этого необходимо всего лишь мягкая, прямая и простая подстройка и ведение. Например, ко мне пришла одна женщина, одержимая мыслью о самоубийстве. Она недавно побывала у психиатра, который в первые же полчаса предпринял грубую попытку применить метод создания замешательства. Находясь в состоянии крайней уязвимости и растерянности, женщина восприняла это как невероятное насилие над личностью. В панике, истерически рыдая, она выбежала из кабинета, и ее стремление к самоубийству только усилилось. К счастью, ее подруга, моя ученица, сумела ее успокоить. Придя по совету подруги ко мне, она все еще явно находилась под влиянием глубокого потрясения, и состояние ее было критическим. После краткой беседы с ней с целью создания раппорта я в очень мягкой форме подтвердил, что понимаю, насколько ужасно она должна себя чувствовать и почему хочет наложить на себя руки, но что она пришла ко мне, очевидно, в надежде на что-то иное; я сказал, что она может, если хочет, плакать или не плакать, что я не собираюсь ее обижать, что она может дышать свободно, что она здесь в полной безопасности, и т.д. Когда она расплакалась, я взял ее руки в свои и продолжал в том же духе. Примерно через час она пришла в значительно более уравновешенное состояние и уже меньше стремилась к самоубийству. Такой контекст взаимоотношений на протяжении последующих нескольких месяцев сделал возможными дальнейшие терапевтические сдвиги.
В подобные критические моменты людям меньше всего нужно, чтобы гипнотерапевт вызывал у них замешательство. Они отчаянно нуждаются в том, чтобы преодолеть свою неуверенность, нащупать основу для чувства безопасности и самопринятия. Поэтому гипнотерапевт должен пропустить первые четыре этапа создания замешательства и сразу приступить к заключительному этапу - утилизации этого состояния. Здесь полезно помнить, что аналогичным образом можно утилизировать состояние замешательства, которое испытывает клиент, исследуя терапевтическую проблему. Главные способы преодоления подобных состояний неуверенности, часто применяемые гипнотерапевтами, - обозначить их как сопротивление, потребовать от субъекта, чтобы тот действовал рационально, пренебрег ими или не замечал их, и попытаться приободрить субъекта и отвлечь его внимание. Еще один возможный путь, который я считаю гораздо более эффективным, - рассматривать это как замешательство, которое создает у себя сам клиент, и утилизировать его путем прямого внушения. Например, гипнотерапевт может сказать что-нибудь в таком роде:

"Хорошо, Джон... Вы не знаете, что вам делать... Вы не знаете, что вам сказать... Но вы можете посмотреть на меня... И теперь, когда вы на меня посмотрели, я хочу, чтобы вы просто закрыли глаза и на секунду ушли в себя... хорошо... а теперь я хочу, чтобы вы сделали глубокий вдох и следили за тем, что происходит, зная, что я здесь и буду здесь, рядом... Только сейчас дышите, Джон, и раскажите мне, что вы начинаете чувствовать..." (и т.д.).

Дальнейшие указания можно делать в зависимости от потребностей клиента и в той манере, какую предпочитает гипнотерапевт. Утилизация естественно возникшего замешательства таким путем не только оказывает терапевтический эффект, но и позволяет во многом понять, как действует естественное замешательство, тем самым давая возможность лучше овладеть методом создания замешательства вообще.
Общее правило не пользоваться методом создания замешательства при работе с людьми, утратившими душевное равновесие, имеет одно исключение - оно касается клиентов, прочно укрепившихся в состоянии замешательства, которое они создают у себя сами, например психотиках и страдающих хронической депрессией. Хотя такие люди большей частью испытывают невероятные страдания, с ними редко приходится иметь дело в период кризиса. Наоборот, они часто сами систематически поддерживают свои страдания и искаженное восприятие окружающего с помощью прочно выработанных ими способов, из-за чего не поддаются прямому воздействию. В таких случаях замешательство - идеальная стратегия, потому что оно способно вызывать изменения в замкнутых на самого себя психологических процессах. Однако его следует применять с осторожностью, потому что чаще всего под серьезными хроническими симптомами скрываются огромная боль и одиночество. Поэтому гипнотерапевт должен быть готов и способен проявить крайнюю мягкость и оказать максимальную поддержку, как только с помощью замешательства выведет человека из такого скованного состояния. Кроме того, подобным людям часто нелегко обращать внимание на что бы то ни было помимо их собственных навязчивых внутренних процессов. Поэтому гипнотерапевту, как правило, следует выявить точный характер этих внутренних процессов и избрать такой прием создания замешательства, который бы им соответствовал. (Примеры этого приводятся ниже; кроме того, в главе 8 отдельно говорится о психотиках.)
Наконец, замешательство иногда оказывается неуместным при работе с субъектами, которые в высшей степени готовы и способны погрузиться в транс. Для таких людей оно часто оказывается ненужным отвлечением, потому что им и без того совсем нетрудно отказаться от сознательных процессов, на что и направлен метод создания замешательства. Поэтому всякие попытки вызвать у них замешательство могут мешать им, а следовательно, вызывать у них фрустрацию и недовольство. Чтобы этого избежать, есть неплохое практическое правило - сначала попытаться навести транс, не прибегая к замешательству. Если это удастся, - прекрасно, значит, замешательство не нужно. Если же у человека не удается вызвать транс путем относительно недирективного прямого наведения, то можно подумать и о замешательстве, и о других приемах, отключающих рациональное внимание (например, о скуке, отвлечении внимания, диссоциации и метафорах).

3. Основой для выбора (или разработки) методов замешательства должны быть внутренние процессы субъекта. Нужно постоянно помнить общий принцип утилизации - что бы ни делал человек, это именно то, что позволит возникнуть трансу, - это помогает гипнотерапевту понять, какой прием создания замешательства может оказаться эффективным в данном случае, как и когда его следует применить. Например, субъекты, особо приверженные социальным условностям, могут оказаться весьма восприимчивыми к наведению рукопожатием; на тех, кто пытается отвлечься от своих проблем, вероятно, окажут сильное действие приемы ограничения подвижности; те, кто испытывает беспокойство по поводу своих умственных способностей, будут склонны реагировать на многозначительные несуразности; а для людей, ведущих непрерывный внутренний диалог, скорее всего окажутся эффективными двойное наведение или приемы концептуальной дезориентации. Разумеется, реакции каждого субъекта будут уникальными; поэтому гипнотизер должен быть готов и способен соответственно их утилизировать. Это означает, что ему, возможно, придется на полпути отказаться от применения какого-то одного приема создания замешательства, сменив его на другой, или всего лишь немного модифицировать тот же подход, и т.д. Важно понимать, что замешательство - естественная форма воздействия, которая оказывает гипнотический эффект лишь в том случае, когда субъект чувствует, что к нему как к личности относятся с уважением и бережно.
Кроме того, помните, что приемами создания замешательства, описанными в этой главе, не ограничивается все их разнообразие. Они представляют собой всего лишь полезную иллюстрацию некоторых основных принципов и создают референтную структуру, которой гипнотерапевт может руководствоваться, применяя метод создания замешательства в каждом конкретном случае. Это весьма важное положение, возможно, полезно будет продемонстрировать на нескольких примерах.
Один клиент, мужчина за пятьдесят, жаловался на депрессию. Говоря вкратце, он был обременен невероятным множеством дел: имел жену и четверых детей, по 10 часов в день занимался своим бизнесом (хотя в финансовом отношении прочно стоял на ногах), возглавлял родительскую ассоциацию и несколько общественных организаций, по выходным работал добровольцем и т.д. Он без всякого удовольствия тянул все эти лямки, не оставляя времени для себя, и вежливо настаивал на том, что его личные потребности не так уж важны. В ходе непринужденной беседы с ним выяснилось, что он убежденно считал себя добропорядочным, честным человеком. Проведя с ним несколько сеансов, посвященных установлению раппорта и ознакомлению его с трансом, я применил очень простой, но действенный прием создания замешательства. Сосредоточив его внимание, я очень медленно и многозначительно спросил его, не называл ли его кто-нибудь лжецом. Когда он ответил, что никто никогда ничего подобного не говорил, я сделал многозначительную паузу и сказал - опять-таки многозначительно и с нажимом: "Что ж, позвольте мне быть первым". При этом я серьезно и выжидательно смотрел на него. Он пришел в крайнее замешательство и сидел разинув рот, не находя слов для ответа. Через несколько секунд он все же собрался с мыслями и выдавил из себя: "Ну, я не знаю... Не знаю, смогу ли я с этим согласиться..." Я утилизировал его глубокое замешательство, сказав: "И я не знаю, сможете ли вы сейчас с этим согласиться... Но вы можете дышать, Фред, вы можете смотреть на меня, как сейчас смотрите... И поэтому вы вполне можете... закрыть глаза СЕЙЧАС ЖЕ!!!... и погрузиться в глубокий транс... правильно... глубоко, еще глубже, СЕЙЧАС ЖЕ!!!" Он последовал внушению и погрузился в прекрасный транс. Я сначала внушил ему, что он увидит гипнотический сон, который поможет интеграции, и затем вызвал у него некоторые переживания, связанные с возрастной регрессией и имевшие отношение к цели гипнотерапии - ослабить чувство депрессии.
Другая клиентка, 30-летняя женщина, хотела выработать у себя, кроме всего прочего, сколько-нибудь уверенности в себе. После полудюжины сеансов гипнотерапии я внушил ей во время транса, чтобы ее бессознательное начало создавать для нее возожности для реализации ее целей. Несколько дней спустя она отправилась забрать свой автомобиль из мастерской, где оставила его для регулировки только после того, как ее многократно заверили, что она сможет получить его в тот день после обеда, чтобы поехать на крайне важную встречу. Когда оказалось, что автомобиль не готов вовремя и ей придется пропустить эту встречу, она, как обычно, подавила свой гнев. Через полтора часа она получила автомобиль и покорно уехала, но не проехала и мили, как он полностью вышел из строя: из-под капота послышались какие-то странные звуки и повалил пар. Возможно, это навело ее на мысль выпустить пары, она в гневе помчалась обратно в мастерскую и, набросившись на приемщика, отругала его по заслугам за нахальство и непорядочность. Она была в такой ярости, что и он, и все присутствовавшие изумленно молчали, пока она в конце концов час спустя не ушла из мастерской. По пути домой до нее дошло, что она сделала (поскольку во время своей вспышки, очевидно, находилась в состоянии диссоциированного транса). Она была потрясена и напугана собственным поступком, так как всегда была тихой и покорной, и это вызвало у нее все возрастающее беспокойство.
Придя ко мне в тот вечер, она в истерике кричала, что теряет рассудок. Я потратил несколько минут на то, чтобы выяснить, что произошло, а затем, окликнув ее по имени и сделав паузу, чтобы добиться ее полного внимания, сказал просто: "Поздравляю вас!" Я услышал и почувствовал, что мои слова ее ошеломили. Ведь она теряет рассудок, а тут человек, которому она весьма доверяет, поздравляет ее с этим! Я так же многозначительно повторил свое поздравление, зная, что это еще усилит ее замешательство, а потом приказал ей просто закрыть глаза, дышать глубоко и свободно и погрузиться в транс. Получив доступ к переживанию некоторого удовлетворения собой (закрепленному якорем в ходе предшествующей работы с ней в состоянии транса), чтобы стабилизировать ее состояние, я велел ей прийти ко мне еще раз в тот же вечер и в ходе дальнейшей работы утилизировал имевший место кризис.
В обоих описанных случаях в основе применения метода создания замешательства лежало прерывание того или иного важного аспекта психологической самоидентификации человека. Такая утилизация возможностей, предоставленных самим клиентом (а не созданных гипнотерапевтом), обычно и проще, и эффективнее, так как непосредственно связана с естественными воздействиями и значимыми переживаниями.
Аналогичные стратегии могут быть основаны и на принципах перегрузки. Например, одна женщина, страдавшая психосоматическими болями, побывала у нескольких других гипнотерапевтов, прежде чем ее послали ко мне. Она проявляла большое желание испытать транс, но на любую попытку традиционного наведения реагировала жалобами на усиливающиеся боли во всем теле. Моя стратегия состояла в том, чтобы сначала похвалить ее за "способность ее бессознательного проявляться столь многими уникальными способами", заметив, что ей "до боли хочется погрузиться в транс". Состояние неуверенности, вызванное у нее моими пространными похвалами, было использовано для того, чтобы сосредоточить ее внимание и многозначительно произнести следующее:

"Правильно, Мэри, эти боли в нашей воле... и вы хотите испытать транс, и уже много раз пробовали, но у вас ничего не получалось... поэтому, очевидно, нужен какой-то другой подход, который лучше подходил бы к вашему образу действий, к вашему темпу, к вашим реакциям... но как приятно знать, что бессознательное может откликаться такими разнообразными способами... у некоторых людей бессознательное может заставить подняться палец... у некоторых бессознательное может заставить подняться руку... у некоторых появляется способность смотреть и не видеть, или слушать и не слышать, или слышать и не слушать... а ваше бессознательное, видимо, избрало ваше тело средством выразить, как ему до боли хочется погрузиться в транс... поэтому давайте дадим ему поработать... и мне интересно, и вам тоже может быть интересно, какая часть вашего тела заболит первой?.. Рука?.. Правая или левая?.. Или голова, и если так, что это будет - обычная головная боль или будет ныть затылок?.. Но не забудьте про середину, Мэри... Середина - это то место, где соединяются обе половины... Ну, где у вас болит, Мэри? (Она говорит, что болит ступня.) Ступня?.. Только одна?.. А почему не обе?.. Что за дискриминация, в наше-то время?.. Если сделать так, чтобы болели обе - это же так интересно...А другие ощущения?.. Ваше ухо?.. Ваше правое ухо?.. Ваша шея?.. Ваша грудь?.. И любопытно, сколько разных типов ощущений у вас может появиться?.. Например, боль в животе и в то же время щекотание в голове?.. Не знаю, но расскажите мне, пожалуйста, как хорошо проявляет себя ваше бессознательное... И я хотел бы знать, как будут эти ощущения трансформироваться (транс-формироваться) под гипнозом..." и т.д.

Я продолжал подобные воздействия еще минут 20, говоря с нажимом и многозначительно. Каждый раз, когда Мэри сообщала, что у нее где-то болит, я, похвалив ее, упрекал за то, что она не дает боли распространиться, чтобы в процессе участвовало все тело. Больше получаса она оставалась полностью поглощена моими воздействиями, которые вызывали у нее сначала удивление, а потом последовательно интерес, растерянность, явное приятное возбуждение, тревогу и эмоциональное потрясение. Свои невербальные воздействия я приноравливал к ее общим реакциям, подстраиваясь к ним и затем преувеличенно поощряя их до такой степени, что они уже не могли продолжаться. Когда у нее появились признаки транса (дрожание век, ограничение подвижности, задержка словесных ответов) и возрастающей эмоциональной вовлеченности (слезы на глазах, неровное дыхание), я очень мягко и тихо попросил ее закрыть глаза, сделать глубокий вдох и понять, что "наконец, пора отпустить себя". Последовавший терапевтический транс был столь приятен и создал такую мотивацию (т.е. дал ей некоторое представление о том, что может быть), что с тех пор она смогла погружаться а транс без всяких болей. Таким образом, простая стратегия принятия и последующей перегрузки "сопротивления" - психосоматических болей, служивших, очевидно, для того, чтобы не допустить потенциально неприятных личных переживаний, - сделала возможным как возникновение транса, так и последующую терапевтическую работу с этой клиенткой.
Те же основные принципы были использованы и при работе с одним психологом-экспериментатором, который хотел научиться самогипнозу, чтобы преодолевать бессонницу. Его прежний опыт гипноза заключался в том, что по результатам нескольких тестов его гипнабельность оказалась равна нулю, и в кое-каких тщетных попытках наведения, проведенных его знакомым-гипнотерапевтом. Несмотря на это, его стремление спать как следует и настоятельная рекомендация одного нашего общего знакомого заставили его обратиться ко мне в надежде на помощь. Ознакомившись с ситуацией, я понял, что особенности его личности (например, стремление руководить, предельно логический ум, постоянно докапывавшийся до сути, и крайняя внимательность к мелочам) делают его почти неуязвимым для попыток традиционного наведения. Поэтому я с уверенностью пришел к выводу, что идеальной будет стратегия создания замешательства. Однако, к моему огорчению, оказалось, что некоторые наиболее эффективные из моих приемов (дезориентация во времени и концептуальная дезориентация) вызывают у него недоумение и недовольство. Я самоуверенно решил, что нужно всего лишь еще усилить его замешательство, но с удивлением обнаружил еще большее сопротивление с его стороны. Когда я наконец догадался спросить его, что происходит, мне удалось выявить в его психологических процессах некоторые любопытные стереотипы. Во-первых, он автоматически отвергал и отказывался рассматривать все, что звучало для него как "чепуха" (в том числе примененные мной приемы создания замешательства). Во-вторых, буквально любое воздействие он превращал в экспериментальную гипотезу, которую затем так или иначе подвергал проверке. Например, зная, что ограничение подвижности служит поведенческим критерием транса, он во время наведения периодически проверял, наступил ли транс, пробуя намеренно поднять голову, что ему неизменно удавалось, и затем делал вывод, что транс не наступил. Нет нужды говорить, что эти психологические процессы исключали естественное возникновение транса.
Я встретился с ним снова через неделю, на протяжении которой размышлял, как можно эффективно утилизировать эти процессы. Я начал с беседы о различных последних достижениях в психологии, отметив, как любопытно, что в области экспериментальной науки столь быстро меняются "достоверные факты", касающиеся того или иного явления. Он, как и ожидалось, с этим согласился, после чего я заметил, что это особенно относится к области гипноза. Я сказал, что его познания о гипнозе, по-видимому, основаны на исследованиях десятилетней давности, когда теория и методы были еще довольно примитивными, и что с тех пор разработаны гораздо более совершенные и разносторонние подходы к гипнозу. Когда он, по-видимому, согласился и с этим, я обратил его внимание на то, что гипноз можно рассматривать с точки зрения "многофакторных вероятностных моделей", утверждающих, что научно установить наличие транса позволяет лишь одновременный анализ многих поведенческих критериев. Я выделил шесть таких возможных показателей транса: изменения температуры ступней, изменения дыхания (обычно его замедление, но иногда и учащение, связанное с другими переменными), задержку глотания, изменение частоты моргания, тяжесть в кистях рук и ощущение легкости в голове. Я добавил еще, что, как обнаружено недавно, лучше всего, когда субъект сам участвует в развитии транса в качестве "партнера".
Заложив эти основы, я предложил ему сесть поудобнее и оценить "фоновые относительные значения" перечисленных переменных. Я настоятельно попросил его во время наведения постоянно и систематически следить за всеми этими переменными, чтобы обнаруживать их "возможные изменения", и особое внимание обращать на их взаимосвязи. Примененный мной прием наведения состоял главным образом в быстром переключении его внимания с одной переменной на другую, вслух задаваясь вопросом, изменяются ли они и будут ли изменяться, окажутся ли эти изменения взаимосвязанными, происходит ли что-то непредвиденное (например, "эффект неизвестной переменной"), может ли это произойти и произойдет ли и т.д. Все это время я всячески побуждал его продолжать следить за этими показателями. После моего примерно получасового непрерывного быстрого монолога у него появились некоторые признаки замешательства, начали дрожать веки и расширяться зрачки. После этого я еще больше ускорил темп и начал вводить скрытые внушения погрузиться в транс и "дать себе волю". Как можно было предвидеть, это усилило замешательство до такой степени, что дальнейшее внушение вызвало закрытие глаз и возникновение прекрасного транса. Появились различные феномены транса, после чего были внушены дальнейшие трнасовые переживания. После пробуждения он сообщил, что наконец испытал транс "из первых рук", и это произвело на него большое впечатление.
Дальше работать с ним было гораздо легче. Мы выработали эффективный метод самогипноза, состоявший в самостоятельном вызывании перегрузки с помощью магнитофонной записи наведения при самоконтроле с его стороны. Хотя он и говорил, что не может действительно "полностью дать себе волю", его бессонница значительно уменьшилась.
И здесь примененная стратегия, на первый взгляд сложная, была на самом деле весьма простой. Задавшись вопросом, как противодействующие трансу процессы у клиента могут быть приняты и утилизированы в качестве основы для наведения транса, я постепенно выработал стратегию поощрения этих процессов до такой степени, когда происходила их дестабилизация. Возникающие чувства неуверенности и замешательства были утилизированы для наведения транса, что открывало путь к дальнейшей эффективной терапевтической работе.
В заключение следует сказать, что замешательство - сильнодействующий способ депотенциализации сознательных процессов, которые мешают более непосредственному самоисследованию под гипнозом. Многочисленные приемы, описанные в настоящей главе, служат примером некоторых способов использования замешательства. Клинические случаи, приведенные в этом разделе, показывают, что наиболее эффективны приемы, основанные на уникальных стереотипах и процессах клиента. Имея в виду эти положения, а также помня о важности установления и поддержания соответствующих взаимоотношений, гипнотерапевт вряд ли встретит много людей, которым гипнотическое воздействие не принесет пользы.

8. СОЧЕТАНИЕ АССОЦИАТИВНЫХ И ДИССОЦИАТИВНЫХ СТРАТЕГИЙ: ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕРАПЕВТИЧЕСКОГО НАВЕДЕНИЯ

В предшествующих нескольких главах говорилось о том, как можно вызвать гипноз, используя в качестве основы для наведения транса стратегии ассоциативные (открывающие доступ к чувственным реакциям) и диссоциативные (депотенциализирующие аналитические процессы). Повторим еще раз: стратегии первого типа наиболее эффективны при работе с субъектами, которые хотят и могут погрузиться в транс, в то время как стратегии второго типа применяются для преодоления возможных помех со стороны сознания. Поскольку большинство клиентов, прошедших должную подготовку к терапии, более или менее хотят испытать транс, но в той или иной степени неспособны избавиться от своих обычных стереотипов регуляции, для получения наибольшего эффекта наведения необходимо сочетать ассоциативные и диссоциативные стратегии.
В этой главе продемонстрированы некоторые способы достижения такого сочетания. В первом разделе приводится запись наведения с подробными комментариями. Здесь показано, как сливаются воедино ассоциативные и диссоциативные приемы, и подчеркнуты некоторые практические положения, касающиеся клинического наведения. Во втором разделе описано, как эриксоновские методы могут быть модифицированы в особых случаях - например, при работе с детьми, психотиками, в критических ситуациях и при групповой терапии. В заключительном разделе обсуждаются возможные действия гипнотерапевта в случаях, когда различные стратегии наведения оказались неэффективными.

Наведение с комментариями

Как говорилось в главе 5, первый этап естественного наведения требует адекватной подготовки как гипнотерапевта, так и клиента. На этом этапе гипнотерапевт обеспечивает доверие клиента и его комфортное состояние, подчеркивая безопасность и благодетельность транса. Он также использует это время для того, чтобы удовлетворить свои собственные потребности, например погружается в межличностный транс, собирая при этом информацию о том, что могло бы облегчить или затруднить транс (ассоциации, прошлый опыт и т.д.).
Добившись взаимного раппорта и сосредоточения внимания, гипнотерапевт постепенно и незаметно приступает к гипнотическим воздействиям, чтобы вызвать реакции транса. Это требует в первую очередь изменения характера невербальных процессов - замедления темпа речи, коротких пауз для облегчения доступа (глава 6), подстройки и ведения ритмов воздействия - например, подгонки темпа речи под частоту дыхания - и полного сосредоточения внимания на субъекте. Словесные высказывания дополняют такое поведение, ориентируя субъекта на его внутренние переживания. Например, вопросы становятся более интимными, задаются более многозначительным тоном, больше касаются возможных переживаний, сходныз с трансом; абстрактные рассуждения сменяются расспросами, более нацеленными на чувственный опыт; в виде скрытых внушений вводятся высказывания о трансе. Конечно, скорость такого перехода зависит целиком от реакции субъекта; как правило, гипнотизер прибегает к новым приемам наведения лишь после того, как у субъекта появляются минимальные сигналы, свидетельствующие о наступлении транса (см. стр..). Наиболее эффективная очередность таких приемов может быть такой: 1) вопросы, имеющие целью дальнейший доступ к реакциям, подобным трансу; 2) общие высказывания и истории, углубляющие вовлеченность в переживания, к которым получен доступ; 3) приемы создания замешательства, отключающие любое вмешательство со стороны сознания; 4) процедуры утилизации, имеющие целью использование состояния транса для достижения благотворных результатов.
Чтобы показать, как может происходить такое наведение, здесь приводится часть записи демонстрационного наведения, произведенного мной на семинаре продвинутого уровня по эриксоновской гипнотерапии. Субъектом был молодой человек, который незадолго до смерти Эриксона немного имел с ним дело и как ученик, и как пациент. Он заявил, что действительно хочет испытать глубокий транс, однако многочисленные предшествующие попытки окончились неудачей. Понаблюдав за ним на протяжении нескольких дней и поговорив с ним примерно 20 минут во время перерыва, я согласился на его просьбу об участии в демонстрации в качестве субъекта.

Запись

Гипнотизер: Ну, Билл, как вы сегодня себя чувствуете?
Субъект: Неплохо.
Г.: Хорошо. Я хочу сказать вам, что я очень доволен тем, что вы вызвались сегодня быть субъектом... и хочу поблагодарить вас за это... потому что я считаю, что каждый может многому научиться на собственном непосредственном опыте... И еще я хочу заверить вас, Билл, что буду здесь говорить с вами на общие темы, потому что не имею права копаться в ваших личных делах... Поэтому я не буду просить вас ничего говорить или делать, а только принять участие и погрузиться в свои переживания настолько, насколько вы захотите... Вы согласны?
С.: Да.
   Комментарий

Перейдя во внешне ориентированное состояние, гипнотизер начинает подстройку, констатируя желание субъекта принять участие в демонстрации, а затем ведет его, высказывая предположение, что субъект испытает непосредственные и глубоко личностные переживания. Затем он осуществляет подстройку к тому потенциально мешающему трансу обстоятельству, что субъект находится среди равных себе и имеет дело с гипнотизером, с которым до сих пор не работал, и заверяет его, что к личности субъекта и его частной жизни будет проявлено полное уважение. Подобным проблемам следует уделять внимание, потому что они связаны с двумя главными страхами, препятствующими трансу: боязни оказаться во власти гипнотизера и боязни утратить контроль над собой и предстать в смешном виде. Поскольку субъект в ответ дает понять, что чувствует себя в безопасности, эта тема больше никак не затрагивается.

Г.: И как вы себя чувствуете, сидя здесь?
С.: Немного нервничаю.
Г.: Немного нервничаете... И как вы думаете, это нервное состояние будет усиливаться или ослабевать до тех пор, пока не исчезнет?
С.: Не знаю... Надеюсь, что будет ослабевать.
Г.: Вы хотите это узнать?
С.: Да.
Г.: Хорошо... Обратите самое пристальное внимание на тот факт, что вы можете начать дышать глубоко и свободно и в то же время смотреть сюда, на меня... правильно... И что вы начинаете замечать?
С.: Я чувствую некоторую расслабленность.
Г.: Хорошо... Вы можете чувствовать некоторую расслабленность, сидя здесь... И это не запрещено никаким законом, верно?
С.: Да.
Г. И вам действительно не надо прикладывать никаких усилий, не надо ничего делать, верно?
С.: Да.
Г.: Другими словами, вы способны ощутить комфорт и много чего еще, если просто будете следить за тем, что, возможно, будет происходить... А транс на самом деле примерно в этом и состоит.
   Следуя правилу утилизации использовать все, что делает человек, как основу для достижения транса, гипнотизер теперь настраивается на непосредственные переживания субъекта. Ответ гипнотизера на слова субъекта о том, что он нервничает, предполагает, что это состояние исчезнет, и в то же время наталкивает на мысль, что могут произойти разнообразные изменения, отчасти неожиданные (например, усиление нервного состояния перед его ослаблением). Затем у субъекта вызывается желание исследовать это состояние неуверенности, которое утилизируется с целью сосредоточить его внимание на переживаниях (т.е. исключить анализ) и на гипнотизере. В то же время данное субъекту указание сосредоточиться и дышать обычно ведет к снижению тревоги. Когда это происходит, это истолковывается как способность субъекта без всяких усилий и с удовольствием отдаться своим переживаниям. Другими словами, в ходе этого разговора реакции субъекта утилизируются с целью продемонстрировать на чувственном уровне естественную способность к трансу. Поскольку это первая демонстрация, она намеренно не предусматривает никаких внешних эффектов. Это делает возможным постепенное погружение в транс, которое мало заметно и поэтому не вызывает сопротивления.

Г.: Но прежде чем вы полностью погрузитесь в транс, Билл, я хотел бы, чтобы вы еще немного продержались... не так быстро... и пусть глаза у вас остаются открытыми, пока вы не будете совершенно готовы полностью погрузиться в транс... потому что вам на самом деле надо бы подождать до тех пор, пока вы не будете совершенно готовы... Но, конечно, вы можете по-прежнему оставаться сосредоточеным на том, что для вас важно, пользоваться вашей способностью оказаться целиком поглощенным чем-то, что вы выберете... И вы действительно можете позволить себе принять такую позу, чтобы чувствовать себя очень удобно длительное время...
   Все еще находясь в бодрствующем состоянии, субъект начал произвольно прикрывать глаза - признак того, что налицо сознательная попытка погрузиться в транс. Оттягивая закрытие глаз до возникновения транса, гипнотизер получает возможность более эффективно сосредоточить и зафиксировать внимание субъекта, в то же время отключая свойственную субъекту в бодрствующем состоянии и мешающую трансу тенденцию погружаться после закрытия глаз во внутренний диалог.
Далее гипнотизер побуждает субъекта "продержаться" немного еще, причем: 1) сохраняется сосредоточенность внимания; 2) предвосхищается возникновение транса; 3) происходит подстройка к той части личности субъекта, которая хочет еще некоторое время не погружаться в транс, и 4) накапливается потенциал реагирования в тех частях его личности, которые готовы и хотят погрузиться в транс. Затем субъекту предлагается найти удобную позу, поскольку, как было отмечено выше, всякая неудобная поза мешает субъекту, находящемуся в трансе, который должен, как правило, быть неподвижен и внутренне ориентирован.

...И, может быть, вы слышали, как Эриксон говорил, что для хорошего транса у субъекта обе ступни должны прочно стоять на полу... Хорошо... а обе руки должны свободно и удобно лежать на коленях отдельно друг от друга. А может быть, именно этих слов вы не слышали, потому что Эриксон столько разных вещей говорил о переживаниях транса, верно?
С.: Да.
Г.: И, кстати, как вы себя чувствовали, когда впервые с ним познакомились?
С.: Очень нервничал и был возбужден.
Г.: Нервничали и были возбуждены. Больше нервничали и сильнее были возбуждены, чем только что здесь?
С.: Пожалуй... Я на самом деле не знал, чего от него можно ожидать...
Г.: А здесь вы знаете, чего можно ожидать?
С.: (смеется). Ну, не совсем.
Г.: (задав еще несколько вопросов о прежних встречах субъекта с Эриксоном). И между прочим, как вы себя чувствовали, когда Эриксон демонстрировал наведение транса?
С.: Было очень тепло и уютно.
Г.: Вы смогли вызвать у себя ощущение тепла и уюта... А чувствовать тепло и уют приятно, правда?
С.: (кивает).
Г.: Правильно, Билл... И вы можете действительно чувствовать тепло и уют и дать этому ощущению распространиться на самые разные вещи...
   Первое высказывание продолжает внушение позы, подходящей для транса. Оно также незаметно проверяет готовность человека к трансу: прочно поставив обе ступни на пол, он покажет, что является хорошим субъектом транса; сидя же со скрещенными ногами или руками, он даст сигнал, что не готов и нуждается в дальнейшей подготовке. (До этого он сидел скрестив ноги и руки.)
Кроме того, первое высказывание содержит ссылку на Эриксона с целью получить доступ к связанным с трансом реакциям, которые у субъекта ассоциируются с Эриксоном. Далее эти ассоциации на чувственном уровне вызываются в его памяти с помощью значимых вопросов (глава 6). Вызванные переживания распространяются на текущую ситуацию с помощью вопросов, касающихся волнения и чувства неуверенности. Аналогичная стратегия используется для получения доступа к сенсорным ощущениям тепла и уюта и распространения их.

А как насчет того, чтобы погрузиться в глубокий транс в ближайшие 10 минут?
С.: Не знаю, смогу ли я... Мне чуть страшновато пробовать...
Г.: Правильно... Действительно, иногда важно некоторое время испытывать такие опасения... Потому что эти опасения говорят вам, что надо действовать медленнее, не спеша, полегче... А как насчет того, чтобы погрузиться в легкий транс в ближайшие пять минут?
С.: Без всяких усилий.
Г.: Правильно, Билл... Вам действительно не потребуется никаких усилий, чтобы погрузиться в транс... Вы можете чувствовать тепло и уют, и полную свободу и безопасность, зная, что транс - это такое безопасное место, где вы действительно сможете познать себя на самом глубинном чувственном уровне... И транс - это возможность предоставить вашему бессознательному проделать за вас всю работу... Это действительно не потребует никаких усилий... И вам действительно не надо вообще ничего делать самому... Вам не надо шевелиться... вам не надо говорить... Просто дайте вашему бессознательному проделать за вас всю работу...
   С помощью простого вопроса открывается доступ к желанию субъекта погрузиться в глубокий транс. Заметьте, как невинное на первый взгляд введение 10-минутных временных рамок содержит незаметное внушение возможности различий, например в восприимчивости к трансу, между этим периодом и последующим временем. Опасения, о которых явно свидетельствуют вербальные и невербальные реакции субъекта, используются для того, чтобы предложить связанную с меньшим стрессом возможность легкого транса. Это пример общей эриксоновской схемы, описанной в главе 7: создайте восприимчивое состояние неуверенности (например, тревоги) путем чересчур быстрого ведения, а затем утилизируйте его, предоставив возможность отреагировать на более легкую для выполнения команду. Когда субъект соглашается на этот более легкий вариант ("легкий транс"), гипнотизер использует его последнее и прежние высказывания ("без всяких усилий" и "тепло и уют"), чтобы начать погружение в транс. Это еще раз показывает, как гипнотизер, эффективно пользующийся методом Эриксона, даже на самых фундаментальных уровнях руководствуется в своих воздействиях реакциями субъекта.
После подстройки гипнотизер ведет субъекта, подчеркивая, что ему не нужно ничего делать и можно просто плыть по течению. Этот процесс отключения сознательного контроля, повторяемый на протяжении всего наведения, - вероятно, самое важное, чему должен научиться человек, желающий испытать транс, и иногда это бывает труднее всего.
Заключительные высказывания внушают неподвижность, которая, как отмечалось в главе 7, представляет собой эффективный прием прерывания с целью погружения в транс. Это внушение было произведено тогда, когда субъект начал проявлять признаки восприимчивости к трансу (например, ограничение подвижности, фиксацию взгляда), и послужило для закрепления, определения и дальнейшего развития этих реакций как индуцирующих транс.

А многие люди не понимают, как это они могут делать что-то без всяких усилий и как они могут делать что-то с первого раза... И в этом отношении важно понять вот что: ваше бессознательное способно действовать независимо, разумно и самостоятельно - всегда и многими разными способами, и так оно и действует... Вы можете сидеть на стуле или сидеть в кабинете, слушать какие-то истории и понимать, что все эти ассоциации и все, что было тогда, может стать и становится тем, что есть сейчас, причем избирательно, так, как вам это больше всего подходит... И все это время вы можете предоставить вашему бессознательному делать то, что оно уже делает так хорошо, и еще много чего...   Субъект нахмурился, что свидетельствовало о сознательном внутреннем диалоге в ответ на предшествующие высказывания о том, чтобы плыть по течению. Производится сначала подстройка к этой возможности в общем виде ("многие люди"), а затем ведение путем подчеркивания естественного характера автономности реакций бессознательного. Дальнейшие ассоциации с Эриксоном ("сидение в кабинете и выслушивание историй") продолжает процесс косвенного получения доступа к соответствующим референтным структурам. Последние несколько слов произносятся загадочным тоном, тем самым говоря о возможности неожиданных проявлений бессознательного.
Например, вы можете дышать свободно и легко, потому что ваше бессознательное регулирует ваше дыхание большую часть времени... вы вдыхаете и выдыхаете, вдыхаете и выдыхаете, и вам на самом деле не надо стараться дышать... вы делаете это легко и без усилий... И то же самое относится к вашему пульсу, к вашей способности засыпать вечером, к вашему сердцебиению, к вашей способности с удовольствием посмеяться неожиданной хорошей шутке, испытывать счастье и все такое прочее... и так ваше бессознательное может работать самостоятельно, без всякого вмешательства сознания...   Теперь даются конкретные примеры, которые иллюстрируют предшествующие общие высказывания. Высказывания, касающиеся вдыхания и выдыхания, приурочиваются соответственно к вдохам и выдохам субъекта. Все эти иллюстрации - несомненные примеры действий, в которых не участвуют сознательные усилия. После того как приведены эти "неопровержимые факты", снова высказывается общее утверждение с целью закрепить согласие с ним.
И вы можете распространить это на разнообразные другие ощущения самым продуктивным образом... Например, возьмем моргание... обычно вы никак не контролируете сознательно моргание... Вы не стараетесь моргнуть, вы просто позволяете своим глазами моргать... правильно... и на самом деле мы знаем, что можно с такой же легкостью моргать произвольно... (пауза). Хорошо... вы можете захотеть моргнуть, и ваши глаза моргнут... Но знали ли вы, что ваши глаза могут моргать и непроизвольно?.. И вы можете обнаружить это, если попробуете не моргать... и на самом деле неважно, почувствуете ли вы, как они моргают непроизвольно, или будете держать их открытыми... потому что вы можете погрузиться в транс с открытыми глазами или же можете закрыть глаза и погрузиться в глубокий транс, как только ваше бессознательное будет к этому готово... Но будете ли вы держать их открытыми... или позволите им моргнуть... хорошо... и потом открыться снова... и снова моргнуть... хорошо... и снова открыться и закрыться... вверх и вниз... вверх и вниз...и вы можете это чувствовать... ваше бессознательное на самом деле может действовать независимо... и поэтому в какой-то момент, когда ваши веки движутся вверх и вниз, вверх и вниз, вы можете позволить вашим глазам закрыться и погрузиться на всю глубину в транс СЕЙЧАС ЖЕ!!!
   Теперь обобщению подвергается конкретный поведенческий акт - моргание. Прием "наведения через моргание" замечательно эффективен. Обычно он сначала вызывает быструю фиксацию взгляда и сосредоточенность субъекта на своих ощущениях, с нередко возникающей полной или частичной каталепсией. В данном примере гипнотизер использует непроизвольное моргание субъекта для того, чтобы на уровне ощущений продемонстрировать деятельность бессознательного. Это включает вначале подстройку с помощью обычного разговора о том, как естественно моргание, многозначительные паузы в ожидании, когда субъект моргнет, и затем ратификацию этой реакции ("хорошо").
Этот прием почти неизменно оказывается эффективным, потому что для погружения в транс может быть использована любая реакция. Если у субъекта появляется идеомоторное моргание, как в данном случае, гипнотизер может вести его, постепенно ускоряя темп речи, вводя скрытые команды моргнуть, внушая, чтобы субъект сознательно попытался не моргать (что позволяет продемонстрировать реакцию бессознательного, независимую от сознательной воли), продолжая приурочивать высказывания к реакциям моргания (например, подстройка "вверх и вниз") и затем констатируя и усиливая моргание вербальными и невербальными средствами. На появляющуюся обычно реакцию дрожания век можно ответить дальнейшим ускорением темпа речи, тем самым усиливая как реакцию дрожания, так и растущее чувство неуверенности у субъекта. Как и в случае применения метода создания замешательства, гипнотизер может далее перейти к утилизации путем простого внушения: "Дайте вашим глазам закрыться и погрузитесь на всю глубину в транс СЕЙЧАС ЖЕ!!!" Эти последние два слова лучше всего произнести с ударением и выразительно.
Если же субъект не моргает, гипнотизер может рассматривать и обозначить это как каталепсию век, которая способна естественным путем перейти (и обычно переходит) в дальнейшие реакции, индуцирующие транс, такие как полная каталепсия тела и туннельное зрение. И здесь гипнотизер всего лишь принимает за основу наведения все, что делает субъект.
И просто погрузитесь в глубокий и приятный транс... и дайте себе волю действительно начать ощущать все это удивительное и безопасное состояние, которое в вас возникает... и как приятно знать, что вы можете быть совсем один между небом и землей, совсем один, и только голос... мой голос... и вы можете слышать мой голос, быть заодно с моим голосом, потому что ваше бессознательное способно слышать и реагировать так, как нужно... Потому что самое важное - это появившаяся у вас способность ощущать, что вы парите среди безопасных гипнотических реальностей, в полном одиночестве, между небом и землей... А ваше бессознательное знает, где это - между небом и землей... и как приятно позволить себе прочувствовать всю полноту этого ощущения...   Как и на этапе утилизации при использовании метода создания замешательства, закрывание глаз вследствие наведения через моргание представляет собой переходный момент, когда субъект крайне восприимчив к командам, углубляющим транс. Поэтому гипнотизер немедленно начинает говорить медленнее, тише и осуществляет прямое внушение с целью диссоциации субъекта и его перенесения в "место между небом и землей" (глава 7). Еще раз предложив субъекту плыть по течению, гипнотизер отмечает, что тот может слышать его голос, не прислушиваясь к нему активно. Это полезно, так как раскрепощает субъекта и позволяет ему полностью погрузиться в гипнотические реальности; нечто в этом роде происходит, когда человек смотрит фильм и не должен при этом постоянно слушать и отвечать постороннему комментатору. Большинство субъектов под гипнозом слышат голос гипнотизера лишь иногда, обычно во время наиболее легких периодов транса.
И как приятно знать, что в трансе можно испытать множество ощущений... потому что транс - это обучение... а вы так много чему обучались в прошлом... Например, вы, вероятно, помните ощущение, как вы сидите в классе ребенком и слушаете учителя, который так монотонно говорит и говорит... и слушая учителя, когда скамейка такая жесткая и урок такой скучный, а день такой жаркий, вы начинаете думать: когда же он доберется до сути? Когда он доберется до сути?.. И минута кажется целым часом... а час - целым днем... и вы смотрите на часы, видите одну стрелку, и другую стрелку, и третью стрелку... а почему у часов три стрелки, а у человека только две руки? И циферблат похож на человеческое лицо. Почему он похож на лицо? И глядя в это лицо, и следя за тем, как медленно течет время... вы в самом деле начинаете уплывать в какой-то другой мир... даете себе волю все больше погружаться в ту реальность.   Производится дальнейшее внушение с целью углубления транса. Заметьте, как изящно осуществляются переходы от темы к теме с помощью общих высказываний, образующих мостики между темами. Определение транса как контекста обучения используется затем для введения обычного детского ощущения грез наяву во время скучного урока. Подобная история, произносимая медленно и монотонно, выполняет разнообразные функции. Во-первых, она открывает доступ к ощущению скуки, что представляет собой хороший прием депотенциализации. Во-вторых, в качестве приема косвенной регрессии она углубляет транс, отрывая субъекта от пространственно-временной системы координат, связанной с данным моментом. В-третьих, замечание о замедленном течении времени, ассоциирующемся со скукой, открывает доступ к связанному с трансом переживанию искажения времени. В-четвертых, риторические вопросы о "третьей стрелке" и "лице у часов" представляют собой приемы создания замешательства с целью устранить и депотенциализировать любое вмешательство сознания. Наконец, высказывания о грезах наяву в классе представляют собой, в сущности, косвенное внушение глубже погрузиться в гипнотические реальности, похожие на грезы.
И вы действительно можете целиком отдаться такой деятельности, которая интересует ваше бессознательное... и вы можете дать волю вашему бессознательному создавать и развивать эти гипнотические реальности в соответствии с вашими собственными внутренними потребностями... и пусть все это происходит так, в таком темпе и таким образом, чтобы это подходило вам как личности... и у вас есть на это сколько угодно времени...   Вызванное ощущение грез наяву теперь обобщается с помощью недирективных и открытых внушений. Субъекту предлагается свободно перемещаться из одной гипнотической реальности в другую, не задерживаясь ни в одной точке на сколько-нибудь длительное время. Поощрение такого способа самоисследования, основанного на свободных ассоциациях, особенно полезно при работе с новичками и в начале транса, потому что это позволяет субъекту ознакомиться с широким диапазоном возможностей транса, а гипнотизеру позволяет наблюдать и систематизировать стереотипы, проявляющиеся у субъекта в состоянии транса (например, что ему нравится и что не нравится). Кроме того, последовательное самоисследование, связанное с одной определенной темой, часто вызывает сильные ассоциации с противодействующим трансу рациональным способом мышления (например, требущим усилий поддержанием сосредоточенности на чем-то).
И что это в действительности означает, когда у вас есть сколько угодно времени? Что это означает - иметь время? И что означает, когда кто-то говорит, что "было время", или "сейчас такое время", или "будет время"?.. А на самом деле вы можете ориентироваться во времени самыми разными способами... Вы знаете, например, что то, что когда-то было, - это не прошлое, это когда-то было настоящим, а стало оно настоящим только после того, как было будущим... И вы знаете еще, что, хотя сегодня "завтра" - это завтра, завтра это будет "сегодня", а послезавтра это будет "вчера"... А при этом как ни считай, суббота - всегда суббота... и хотя суббота идет после пятницы, она приходится перед воскресеньем; но воскресенье совсем скоро, и это будет день отдыха, а в трансе вы действительно можете отдыхать, Билл, и дать волю бессознательному делать все остальное...   У субъекта начинают появляться минимальные сигналы, указывающие на пробуждение от транса, например смена позы, глотание слюны и изменения дыхания. Чтобы преодолеть эту возрастающую сознательную деятельность, был применен прием создания замешательства с помощью дезориентации во времени (глава 7). Заметьте, как риторические вопросы используются для того, чтобы занять и отвлечь сознательное мышление. Вводя сдвиги в отсчете времени, гипнотизер переходит на ускоренный темп речи и более синкопированный ритм. Его речь внезапно и резко замедляется, когда производится скрытое внушение отдыхать в трансе. Повторим еще раз: цель применения приемов дезориентации состоит в том, чтобы избавить субъекта от любой жесткой привязки к определенной точке зрения - временной, пространственной или концептуальной, - тем самым раскрепощая его способность исследововать гипнотические реальности.
Потому что, когда вы бодрствуете, для вас существует прошедшее время, будущее время и настоящее время, а в трансе вам вообще не нужно никакого времени, никакого спряжения и напряжения... вы можете полностью и с удовольствием расслабиться и знать, что вы можете ориентироваться на множество разнобразных реальностей и ощущать их по мере их возникновения так, чтобы это лучше всего подходило вам и было удобно для вас как личности...   Высказывания, вызывающие дезориентацию во времени, теперь используются для того, чтобы подвести к потенциально снижающим замешательство внушениям, касающимся "никакого спряжения и напряжения," - эта игра слов внушает одновременно отсутствие напряжения и отсутствие чувства времени, часто связанное с трансом. Другие открытые и недирективные внушения служат для создания общей ориентации на транс.

И обычно вы ориентируетесь во времени и в пространстве неизменным образом... Например, вы говорите, что там - это там, а здесь - это здесь, и что если вы здесь, то вы не можете быть там... Но в трансе ваше бессознательное в действительности может работать как часть и в то же время отдельно от этих обычных ограничений... Вы можете слышать меня здесь и знать, что если бы я был там, вы бы все равно могли так же хорошо меня слышать... а если бы вы были там, то могли бы так же хорошо слышать меня здесь... И я мог бы перейти туда, но все еще оставаться с моей точки зрения здесь, даже если бы мое местонахождение изменилось... потому что, куда бы я ни пошел, для меня это всегда будет "здесь"...
И вы можете слышать меня и здесь, и там, и при обычных условиях вам, чтобы оказаться там, надо было бы сделать усилие, применить мышечную силу, почувствовать напряжение, но в трансе вы можете обходиться без всякого напряжения... Вы можете дать полную волю своему бессознательному действовать... Вы можете чувствовать, как это происходит... Вы можете это ощущать... Вы можете это ощущать... сознательные сомнения - там, бессознательная работа - здесь... внутренние процессы сознательного мышления - там, а комфорт, легкость, неожиданные и интегрирующие сюрпризы бессознательного - здесь... усилия - там, продолжающийся транс - здесь... рассуждения - там, раскрепощение - здесь... Вы можете почувствовать, как это происходит... вы можете это ощутить... вы можете это ощутить...   Невербальные сигналы субъекта указывали на продолжающуюся деятельность его сознания. Поэтому был применен другой прием дезориентации - метод зрительной перегрузки, описанный в главе 7. Перегрузка была осуществлена по многим каналам, включая: 1) быстрые изменения пространственной ориентации; 2) резкие изменения локализации в словах гипнотизера, когда он говорил про "там" и "здесь"; 3) быструю и синкопированную речь.
Когда минимальные сигналы показали, что субъект находится в состоянии возрастающего замешательства, гиипотизер путем внушения осуществил пространственное разобщение - диссоциацию сознания ("там") от бессознательного ("здесь"). При переходе от стратегии замешательства к стратегии диссоциации быстрая и синкопированная речь сменилась более настоятельной и целеустремленной. Эти приемы, по-видимому, оказали действие: субъект перестал шевелиться, у него появился "застывший" вид, что свидетельствовало о диссоциации; его дыхание, во время перегрузки учащенное и неровное, замедлилось и стало более равномерным; при опущенных веках были заметны быстрые движения глаз, что свидетельствовало о визуализации, а лицо разгладилось, что свидетельствовало о трансе. Позже субъект сообщил, что для него это идеальный метод, потому что таким образом оказалось возможно преодолеть главную проблему - желание слушать и запоминать примененные приемы и в то же время погружаться в глубокий транс. Диссоциация позволила ему усадить старательную, рациональную часть самого себя в трех метрах в стороне, в то время как остальная его часть смогла в полной мере наслаждаться прекрасным глубоким трансом.
И при этом дайте волю своему бессознательному действовать самостоятельно... пусть возникают эти ощущения... я не знаю, и вы не знаете в точности, как это будет происходить... может быть, ваше бессознательное начнет вызывать какое-нибудь давно забытое приятное воспоминание, - воспоминание, которое будет очень приятным, очень радостным... А может быть, появятся несколько воспоминаний, по очереди или одновременно... И будут ли они из того времени, когда вы были маленьким ползунком, или когда учились читать, или когда были подростком, или юношей, это неважно... Важно, что ваше бессознательное может начать исследовать разные области ваших переживаний таким способом, который будет для вас действительно безопасен и поучителен...   Теперь, когда субъект в достаточной степени погружен в транс, гипнотизер говорит тише и медленнее, побуждая субъекта дать себе волю в исследовании гипнотических реальностей. Упоминаются различные варианты приятной возрастной регрессии, причем некоторые из связанных с ней переживаний предвосхищаются путем недирективных внушений. Эти внушения подчеркивают также, что первоисточником происходящего является бессознательное субъекта, а не гипнотизер и не сознательное мышление субъекта. Эта тема постоянно повторяется в ходе воздействия по Эриксону, поскольку таким образом подчеркивается роль, а значит, и потенциальные возожности бессознательного. Главная же задача гипнотизера - руководить субъектом и помогать ему обнаруживать в себе самом ценные ресурсы. Эриксоновский гипнотерапевт держится властно и повелительно лишь тогда, когда сознательные процессы субъекта активно мешают трансу или когда клиент подавлен какими-то травматическими переживаниями и нуждается в помощи. Обычно же он воздерживается от навязывания клиенту стратегий и решений.
И, возможно, это будет сновидение, потому что ваше бессознательное каждую ночь по многу раз видит сны и поэтому знает, как можно использовать сновидения, чтобы исследовать и усваивать значимые переживания... И я в действительности не знаю, как ваше бессознательное решит исследовать эти гипнотические переживания... Я знаю только, что ваше бессознательное очень разумно, и почему бы не потратить несколько минут времени по часам и все то время, которого у вас сколько угодно, чтобы ваше бессознательное открыло путь к этим исследованиям... Пусть они идут свободно... Две минуты по часам и сколько угодно времени, и мой голос может быть не слышен, потому что вы можете дать этим исследованиям развиваться и соединяться самым естественным образом... на всю глубину, прямо СЕЙЧАС ЖЕ!!!   У субъекта, все еще находящегося в диссоциированном трансе, не было заметно никаких минимальных сигналов, обычно появляющихся при возникновении детских переживаний, таких как покраснение лица, малозаметные проявления эмоций, помолодевший вид; поэтому речь зашла о сновидениях. Возможно, удалось бы добиться регрессии, затратив больше времени или применив другие приемы доступа; однако поскольку цель состояла лишь в том, чтобы дать возможность человеку испытать глубокий транс, ему были предложены сновидения в качестве альтернативы. Как и в случае любых гипнотических феноменов, сновидения вводятся как естественное явление, для которого у субъекта уже имеется множество приятных референтных структур, в связи с чем они могут быть легко вызваны, в безопасности испытаны и плодотворно использованы. Далее упоминается период в несколько минут и внушается общее нарушение ощущения времени. Затем гипнотизер умолк, но пристально наблюдал за субъектом на протяжении этих двух минут, позволив ему полностью погрузиться в сновидения.
[По истечении двух минут] Хорошо... и всего лишь дайте себе волю снова провалиться в пустоту и оказаться между небом и землей, это очень легко и приятно... Парите свободно, дайте самому себе воспользоваться возможностью оценить себя по заслугам... оценить не то, что вы уже сделали, не то, что вы еще сделаете, а то, что вы есть на самом деле... ту невероятно уникальную сущность вашего "я", которая и есть вы... ту сущность, которая дает вам возможность почувствовать, что с вами - таким, какой вы есть, - в действительности все в порядке... Вы способны поддерживать себя, любить себя, заботиться о себе всевозможными способами...   После периода сновидений субъекта возвращают обратно в место между небом и землей и предоставляют ему возможность оценить себя по заслугам. Заметьте, как эта диссоциация используется для того, чтобы подчеркнуть способность ощутить свое глубинное "я", независимое от конкретного поведения или других содержательных актов. Это переживаемое состояние повышения чувства собственной ценности открывает огромные перспективы для облегчения процессов личностного роста.

...И вы можете реально понять, что ваше бессознательное - это ваш лучший друг... Оно никогда вас не покинет... оно всегда под рукой, чтобы поддержать вас, если вы всего лишь признаете и оцените его и позволите ему быть с вами... И вы можете использовать ресурсы своего бессознательного множеством разных способов... Например, вы можете продолжать все эти исследования в ваших сновидениях, позволяя вашему бессознательному полностью усвоить все, чему вы при этом обучаетесь, и многое другие... Я на самом деле не знаю, будет ли это второе сновидение, или четвертое, или третье, или их сочетание, или какое-нибудь другое сочетание... Я знаю только, что ваше бессознательное способно воспользоваться вашими сновидениями для того, чтобы представить в правильном виде, с правильной точки зрения те стороны вашей жизни, которые важны для вас... Вы можете полностью доверять вашему бессознательному в самых разнообразных ситуациях... будь то в ходе общения, или решая проблему, или засыпая ночью, или беседуя с друзьями, будь то в трансе, или во сне, или в бодрствующем состоянии, вы всегда можете позволить вашему бессознательному предложить вам свои ресурсы, то огромное богатство знакомых вам переживаний, которое находится в его распоряжении... Потому что ваше бессознательное - это ваш союзник, союзник, который всегда будет с вами...   Предлагается ряд дальнейших общих внушений. Бессознательное изображается как могучий союзник - эту идею я буквально всегда ввожу в ходе наведения транса. Затем способность бессознательного генерировать значимые переживания обобщается с сохранением возможности разных вариантов. Осуществляется общее постгипнотическое внушение, касающееся продолжения интеграции переживаний транса и других переживаний во время ночных сновидений субъекта, причем вопрос о том, какое именно это будет сновидение, предполагает, что будет по меньшей мере одно. В заключение обобщается применительно к различным ситуациям способность бессознательного различными способами оказывать поддержку его "я".
И поэтому потратьте всего лишь несколько минут на то, чтобы оценить себя по заслугам, чтобы позволить себе понять, что вы на самом деле наделены большими способностями, что вы можете взаимодействовать с самим собой и с другими, проявляя честность, порядочность и любовь... И понять, что вы можете снова вернуться в это состояние в любой момент в будущем, когда только захотите... Когда вы услышите этот голос... Или когда вы будете совсем один и захотите испытать транс, вы сможете вспомнить это ощущение и тогда дать ему возникнуть снова...   Продолжается внушение самопринятия. Кроме того, в качестве якоря для транса закрепляются гипнотизер ("когда вы услышите этот голос") и субъект ("когда вы будете совсем один"). Такие якоря часто возникают и без открытой вербализации; например, большинство субъектов, с которыми я работаю, откликаются на тот особый тон голоса и выражение лица, которыми я пользуюсь, когда хочу вызвать у них транс.

И вы можете дать возможность этому чувству благополучия и высокой ценности вашей личности распространяться и обобщаться на другие ваши стороны... Поэтому сейчас я начну считать от 10 до 1... и когда я дойду до счета 1, вы полностью выйдете из транса и снова окажетесь в этой комнате приятно освеженным и отдохнувшим и сохраните только те ощущения и воспоминания, которые подходят для того, чтобы вам сейчас воспринимать их сознанием, оставив позади все, что пока лучше предоставить вашему бессознательному...   Теперь субъекту внушается, что возникшее у него сейчас чувство высокой собственной ценности он может испытывать и в других контекстах. Это делает возможным плавный переход обратно в бодрствующее состояние. Прежде чем разбудить субъекта счетом - прием, облегчающий постепенную реориентацию, - производится общее и недирективное внушение полной или частичной амнезии.

И вот сейчас я начинаю считать... 10... 9... 8... 7... 6... 7... 8... 9... 10... 11... 12... 13... 14... 15... 16... 18... 19... 20... Хорошо, а теперь вниз, в самую глубину СЕЙЧАС ЖЕ!!!... И просто дайте себе волю несколько секунд свободно парить, зная, что ваше бессознательное действительно может действовать независимо от ваших обычных ограничений и сдерживаний... 19... 18... 17... 16... 15... 14... 13... 12...11... 10... 9... 8... 7... 6... 5... 4... 3... 2... 1... [субъект открывает глаза].   Гипнотизер применяет прием обратного счета, при котором счет внезапно начинает идти в обратном порядке. Поскольку счет в нисходящем порядке был обозначен как путь выхода из транса, подразумевается, что счет в восходящем порядке соответствует погружению в транс. Субъект реагировал на это обычным образом: он начал пробуждаться при нисходящем счете, выглядел немного озадаченным и растерянным, когда счет пошел в противоположном порядке, а затем, когда гипнотизер понизил голос и стал держаться так, словно находится в трансе, он сделал глубокий вдох, и у него появились признаки погружения в глубокий транс. На счете 20 транс еще углубляется с помощью коротких высказываний, особенно слов "СЕЙЧАС ЖЕ!", которые до этого уже были дважды использованы при переходе в глубокий транс и поэтому стали якорем его углубления. Подчеркивается, что гипнотическая реакция субъекта свидетельствует на чувственном уровне об автономности бессознательного. Затем счет продолжается в нисходящем порядке, и субъект выводится из транса.
Процесс обратного счета представляет собой, в сущности, прием создания замешательства, особенно полезный для того, чтобы на чувственном уровне "убедить" субъекта, что он находится в измененном состоянии и что бессознательное действительно способно действовать автономно от сознательной воли или ожиданий. Это отключает появляющиеся у многих субъектов, особенно новичков, и мешающие возникновению транса мысли о том, действительно ли они находятся в трансе, и тем самым центр тяжести смещается с вопроса: "Был ли я в трансе?" - на вопрос: "Что я могу ощутить и испытать в трансе?"

Гипнотизер: Привет!
Субъект: Привет (меняет позу и протирает глаза).
   Как только субъект открыл глаза, поведение гипнотизера становится более энергичным и жизнерадостным. Такая перемена помогает установить однозначную ассоциацию между воздействиями гипнотизера, использовавшимися во время транса, и ощущениями транса у субъекта, что значительно облегчает наведение транса в дальнейшем. Кроме того, слово "привет" - это сигнал начала чего-то (состояния бодрствования) и, следовательно, окончания чего-то другого (транса). В сочетании с тем фактом, что значимое изменение в манере поведения говорящего обычно привлекает к нему внимание слушающего, это, как правило, позволяет быстро вывести субъекта из транса и тем самым способствовать амнезии.
Данный субъект изменил позу и ответил на приветствие, тем самым показав, что он реориентируется после транса. Иногда субъекты не сразу пробуждаются от транса, о чем свидетельствуют общая неподвижность и глаза, остающиеся закрытыми. Это, как правило, указывает на то, что человеку требуется еще немного времени на интеграцию своих переживаний или на дальнейшие самоисследования. В таких случаях может быть дана прямая команда "потратить еще несколько минут времени по часам, и сколько угодно времени, которое в вашем полном распоряжении, чтобы завершить эти самоисследования, зная, что вы сможете снова вернуться назад позже в подходящее для вас время и подходящим для вас способом".
Если у клиента заметны мышечное напряжение и неровное дыхание, необходимо дополнительное вмешательство. В таком случае гипнотерапевт должен установить контакт с субъектом (например, окликнув его по имени, мягко взяв за руку, давая команды, касающиеся дыхания, и несколько раз напомнив о своем присутствии). Необходимость в таких вмешательствах возникает не часто, однако такую возможность нужно иметь в виду при работе с клиентами, отличающимися сильной степенью диссоциации. В подобных случаях при дальнейших утилизациях следует прибегать к более кратковременным трансам и усиливать межличностную связь с гипнотерапевтом.
По поводу своих переживаний во время транса субъект выразил приятное удивление. Его переживания и различные приемы, примененные в ходе наведения, стали темой группового обсуждения, продолжавшегося еще час.


Вышеприведенная запись показывает, как может проходить наведение по Эриксону. В ней выделяются несколько важных особенностей процессов наведения, в первую очередь следующие:

1) использование реальностей субъекта (прошлого опыта, текущих реакций) в качестве основы наведения;
2) использование вопросов для сосредоточения внимания и управления им;
3) использование демонстрации на чувственном уровне с целью передать и развить ключевые идеи;
4) использование для достижения транса вызываемых в памяти реальных ощущений;
5) ритмичный переход от конкретной демонстрации или истории (чтобы создать референтную структуру на чувственном уровне) к обобщению (чтобы закрепить и/или обобщить реакцию) и затем снова к конкретному (чтобы добавить еще какую-то референтную структуру или вызвать еще какую-то реакцию);
6) прогрессирующая и постепенная выработка каждой новой реакции на основе предшествующей (предшествующих);
7) использование связок для увязывания всего в единое целое;
8) использование предвосхищения, когда внимание сосредоточивается на том, как будет что-то происходить, а не на том, будет ли это происходить вообще;
9) частое упоминание идеи транса как безопасного контекста обучения, в котором бессознательное может действовать автономно и разумно;
10) представление феноменов транса как естественных;
11) паузы, которые время от времени делаются, чтобы предоставить субъекту возможность самостоятельного самоисследования;
12) периодические изменения манеры поведения (быстрая речь для создания замешательства, медленная и мягкая - для релаксации, сосредоточенная, с нажимом - для диссоциации);
13) применение метода создания замешательства для депотенциализации сознания;
14) неопределенный и недирективный характер ведения, используемый гипнотерапевтом.

Разумеется, в каждом отдельном случае наведение будет иметь свои особенности. Для многих субъектов, например, степень замешательства, созданная в вышеприведенном примере наведения, была бы излишней или неподходящей, в то время как другим могло бы потребоваться еще большее замешательство.
Значительная изменчивость характеризует и продолжительность транса. Например, многие субъекты-новички не хотят или не могут оставаться в трансе долгое время. Поэтому при обучении таких людей я часто использую один из вариантов рефракционного метода, описанного в главе 5, когда несколько раз повторяется цикл, состоящий из 5-10-минутного транса и последующего обсуждения, причем каждый транс становится немного глубже предыдущего.
Еще одна проблема, связанная с временем, состоит в том, насколько длительным должно быть наведение. Повторим еще раз: для некоторых годится быстрое наведение, хотя терапевтическая ценность таких трансов часто ограниченна. Как говорилось в главе 1, трансы с кратковременным наведением, вызванные в авторитарных и стандартных ситуациях, по сравнению с трансами, вызванными с помощью разговорного эриксоновского подхода, многими субъектами описываются как более одномерные, не столь глубокие и часто пассивные (т.е. полностью управляемые гипнотизером) или же связанные с большим количеством сознательных усилий (например, "попыток вообразить" то, что внушает гипнотизер). В противоположность этому, в описаниях "эриксоновских" трансов часто на первом плане оказывается ощущение, что гипнотизер признает достоинства субъекта и предлагает ему в безопасных условиях исследовать свое внутреннее "я", а также приятные сюрпризы (например, припоминание давно забытых детских переживаний) и чувство повышенного самоуважения, наличия способностей и самоодобрения.
Короче говоря, прямое наведение имеет тенденцию вызывать транс, феноменологически ощущаемый как ограниченное и необычное состояние, управляемое кем-то извне (гипнотизером), в то время как более длительное разговорное наведение часто приводит к трансу, переживаемому как общий контекст самоуважения и трансформации личности.
Это не означает, что в рамках эриксоновского подхода кратковременное наведение никогда не применяется. Как говорилось в главе 1, я иногда затрачиваю полдюжины сеансов или даже больше, приучая человека к переживаниям транса, прежде чем начинаю заниматься конкретными терапевтическими проблемами. Такой период обучения способствует хорошему знакомству клиента с различными процессами транса и приучает его к ним, позволяя в то же время гипнотизеру создать требуемый раппорт и специфические якоря, необходимые для быстрого повторного наведения потенциально значимого транса. После этого наведения могут быть более кратковременными, что оставляет достаточно времени для полного использования транса в терапевтических целях.
Поскольку мы затронули проблемы клинической практики, следует добавить еще несколько замечаний.
Во-первых, помните, что часто имеет место временной промежуток между внушением и реакцией, продолжающийся от одной минуты до нескольких сеансов; особенно это касается более сложных реакций, таких как диссоциация или галлюцинации. Поэтому правильнее всего при внушении предоставлять возможность выбора из нескольких альтернатив (например: "У вас сколько угодно времени на то, чтобы ощутить все это в полной мере"), охватывать все возможные варианты (например: "Я не знаю, будет ли это ваша левая рука или правая и поднимется ли она или опустится"), может быть, несколько раз по-разному формулировать внушения, а затем менять тему. Такие переходы отвлекают любые сознательные процессы, потенциально способные создать помехи, и в то же время дают субъекту больше времени для необходимой адаптации. Нередко реакция возникает только после того, как гипнотизер перестал говорить о ней прямо.
Во-вторых, не забывайте о феномене "плавающего транса" (глава 2) - о флуктуациях глубины транса. Это главная причина, почему эриксоновские гипнотерапевты избегают разнообразных вариантов заклинаний "глубже, глубже, глубже", которые преобладают в традиционных методах наведения. Говоря попросту, субъекты - особенно новички - обычно ведут себя не по этой схеме: они могут ненадолго погрузиться в транс, выйти из него, снова погрузиться немного глубже и т.д. Если гипнотизер хочет поддерживать раппорт, он должен приспосабливать свои воздействия к таким флуктуациям, потому что если указание об углублении транса дается в момент, когда транс становится более легким, то субъект утрачивает с ним контакт. В соответствии с этим эриксоновский гипнотерапевт внимательно наблюдает за свидетельствующими о трансе минимальными сигналами, которые постоянно подает субъект, и реагирует на них. Заметив, что транс у субъекта становится более легким, он может в ответ прибегнуть к простой подстройке (например: "Хорошо... И действительно надо ненадолго выйти, передохнуть и немного подумать, прежде чем снова погружаться в транс"), к созданию замешательства или применить любой другой метод, позволяющий справиться с усилившимися у субъекта сознательными процессами. С другой стороны, субъект, погруженный в глубокий транс, не нуждается в создании замешательства или в высказываниях, касающихся выхода из транса.
Последнее замечание касается постепенной смены ориентации с внешней на внутреннюю, которую вызывает у субъекта большинство применяемых стратегий наведения. Вот пример наиболее распространенной последовательности:

ПОДСТРОЙКА И ВЕДЕНИЕ С ОРИЕНТИРОВКОЙ
НА РАЗЛИЧНЫЕ ВНЕШНИЕ РАЗДРАЖИТЕЛИ
(любые воспринимаемые субъектом)

ВЕДЕНИЕ С ЦЕЛЬЮ ФИКСАЦИИ
НА ВНЕШНЕМ РАЗДРАЖИТЕЛЕ
(например, гипнотизере)

ВВЕДЕНИЕ ВЫСКАЗЫВАНИЙ О ВОСПРИНИМАЕМЫХ
СУБЪЕКТОМ ОЩУЩЕНИЯХ
(например, изменениях зрения, кинестетических ощущениях или модальностях, связывающих внутреннюю и внешнюю реальности)

ВСЕ ВОЗРАСТАЮЩАЯ ОРИЕНТАЦИЯ
НА ВНУТРЕННИЙ МИР СУБЪЕКТА
(например, на образы, воспоминания).

При такой последовательности воздействия, вызывающие у субъекта внешне ориентированное состояние, первоначально выступают как эффективная подстройка, однако обычно превращаются в помеху по мере того, как субъект сосредоточивается на своих внутренних ощущениях. Например, многие субъекты, находящиеся в трансе, воспринимают неожиданное прикосновение как резкое прерывание их внутренних переживаний и грубое нарушение подразумевающегося доверия. Поэтому физические контакты следует использовать экономно (например, во время некоторых приемов левитации руки) и только после того, как гипнотизер сообщил субъекту, что он будет делать. В соответствии с этим высказывания и движения субъекта должны быть сведены к минимуму, поскольку они обычно способствуют внешней ориентации.
Разумеется, в какой-то момент транса у субъекта может вновь восстановиться внешняя ориентация - например, когда его побеспокоил громкий телефонный звонок или гудок автомобиля, когда он испытывает физический дискомфорт или не чувствует эмоциональной защищенности. Это можно утилизировать различными способами в зависимости от степени восстановления ориентации. Если заметно, что субъект снова полностью внешне ориентирован и, возможно, даже открыл глаза, гипнотизер может отложить дальнейшие гипнотические воздействия, сделать вид, что пробуждение от транса было абсолютно своевременным, и убедить в этом субъекта, а затем в ходе беседы с субъектом решить, следует ли возобновить транс. В более распространенных случаях, когда восстановление ориентации оказывается частичным или не столь очевидным, более уместна общая или косвенная подстройка к внешним сигналам. Например, субъекту, слегка шевельнувшему головой, можно дать такие указания:

"...И дайте волю своему бессознательному действительно сделать все так, чтобы вам было удобно испытать транс... Потому что на самом деле вы вполне можете с головой погрузиться в измененное состояние комфорта и безопасности..."

Аналогичным образом подстройка к телефонному звонку может быть осуществлена так:

"...И что это может означать, когда ваше бессознательное хочет сделать вам какое-то важное сообщение?.. Что означает, когда вы получаете неожиданное сообщение и откликаетесь на него, еще глубже сосредоточиваясь на своем бессознательном?.. Потому что ваше бессознательное действительно может само реагировать на такие вещи и помочь вам еще полнее погрузиться в эту развертывающуюся перед вами гипнотическую реальность..."

Подобная подстройка включает возможные помехи в число переживаний транса, не отвлекая субъектов, которые уже настолько погружены в транс, что не заметили этих сигналов.

Особые случаи применения

Наведение транса даже с помощью гибкого эриксоновского метода имеет определенную общую структуру и содержание. Цель его, как правило, - перевести субъекта, находящегося, как предполагается, в рациональном рабочем состоянии, в состояние транса. Для этого указания отдаться течению, дать себе волю и т.д. обычно перемежают такими словами, как "бессознательное", "транс", "глубже" и т.п. Подобные воздействия неуместны и неэффективны при работе с некоторыми категориями людей и в некоторых ситуациях. Иногда человек, по существу, уже находится в состоянии, подобном трансу, и поэтому невосприимчив к воздействиям, предполагающим рациональное рабочее состояние. В других случаях содержание наведения просто не соответствует ситуации. Тем не менее и здесь эриксоновские принципы утилизации все же могут быть эффективно использованы, пусть и в модифицированном виде. В настоящем разделе дается краткий обзор их применения в подобных особых случаях.

Дети
У детей и подростков обычно не столь доминируют рациональные рассуждения, которыми наводнен внутренний мир многих взрослых; больше того, большинство детей свободно перемещается в мир фантазии и обратно. Поэтому вызывать транс у ребенка часто лучше всего без всякого формального наведения. Вместо этого легче погрузить ребенка в транс, естественным путем сосредоточив его внимание и затем утилизируя воспринимаемую им реальность - например, вызывая его на соревнование, с помощью фантазий или воображаемых персонажей. Эриксон отмечал (1958):

"Дети испытывают огромную потребность познавать и открывать... Ограниченный внутренний опыт, жажда новых ощущений и открытость для обучения делают ребенка хорошим субъектом гипноза. Он стремится воспринимать идеи, ему приятно откликаться на них, и нужно всего лишь представить эти идеи так, чтобы они были ему понятны... Нужно работать в первую очередь вместе с ребенком, а не над ним. Взрослому же ближе пассивное участие... Ребенку не следует ничего диктовать, - нужно использовать язык, понятия, идеи и словесные картины, значимые для ребенка в рамках его познаний... К ребенку надо относиться с уважением как к мыслящему, чувствующему существу, наделенному способностью формулировать идеи и понятия и включать их в собственную сумму внутреннего опыта; однако он должен делать это в соответствии с реально функционирующими процессами, ему свойственными. Никакой взрослый не может сделать это за него, и при любом подходе к ребенку это необходимо учитывать" (Rossi, 1980d, рр.174-176).

Возможное здесь разнообразие вариантов можно продемонстрировать на примере работы с детьми трех разных возрастных уровней. Первый случай относится к тому времени, когда я и мой сотрудник Пол Картер объезжали Средний Запад, проводя семинары. Однажды вечером мы были в гостях у нашего знакомого, счастливого отца милой двухлетней девочки, которую мы здесь будем называть Джинни. Малышка так прелестно и радостно каждый день будила родителей ни свет ни заря, что они не могли на нее сердиться. К несчастью, любящий, но недосыпающий отец появлялся на работе все более невыспавшимся, работалось ему все хуже, и он вслух размышлял, сколько еще это может продолжаться.
Мы с Полом решили посмотреть, нельзя ли здесь помочь, и провели некоторое время после обеда с Джинни и ее отцом в детской. Пока "папа" и я отдыхали в уголке, Пол сосредоточил внимание Джинни, расспрашивая ее про многочисленных кукол и плюшевых зверюшек, разбросанных по комнате. Когда ребенку это надоело, Пол снова сосредоточил ее внимание, глядя ей в глаза и слегка поглаживая ее по животику. При этом он ласково приговаривал нечто вроде следующего:

"И вот, Джинни, ты стала такая большая с тех пор, как я в последний раз тебя видел... ты теперь так быстро растешь... ты уже не совсем малышка, верно?.. Ты уже научилась ходить... И ты уже умеешь делать столько разных вещей... Ты ходишь все лучше и лучше, и ты говоришь все лучше и лучше... И пальчики на ногах у тебя становятся все больше... смотри, какие они большие... И ножки у тебя становятся все больше, правда?.. Ну да, и это хорошо... и ручки у тебя становятся все больше... и голова у тебя становится все больше... и животик у тебя становится все больше... и ротик у тебя становится все больше... и кормят тебя уже не тем, чем кормят маленьких малышек, да? Конечно, тебя кормят тем, что едят взрослые... Потому что ты уже не совсем малышка... Ты становишься все больше, и все у тебя становится больше... И ты и дальше будешь расти, Джинни... Ты станешь высокая-высокая, как мама... И станешь совсем-совсем большая... Ты уже ешь почти как взрослая... Ты уже разговариваешь почти как взрослая...И ты можешь начать спать все больше и больше, как взрослая, Джинни... Крепко спать всю ночь и знать, что становишься все больше и больше... Ты ведь любишь есть?.. И спать ты тоже любишь? Вот и спи, Джинни, до тех пор пока мама с папой не встанут... Спи, как взрослая"... (он продолжал в этом духе еще несколько минут).

Пока Пол распространялся о том, какая она уже большая, Джинни, полностью сосредоточенная на нем и находившаяся в состоянии каталепсии, становилась все более сонной. Когда она закрыла глаза, мы тихо вышли из комнаты и оставили ее спящей.
На следующее утро Джинни проснулась в восемь часов - на четыре часа позже обычного. Несколько месяцев спустя ее отец, выглядевший намного бодрее, с благодарностью сообщил нам, что она все чаще встает гораздо позже.
Второй пример - это отрывок из сообщенной Эриксоном (1962) истории непослушного и сверхактивного восьмилетнего мальчика, которого притащила к Эриксону раздраженная мать. Юный Джо воинственно заявил, что может "затоптать" кого угодно, включая Эриксона, и в доказательство сердито топнул ногой. Эриксон спокойно и снисходительно согласился, что, хотя для восьмилетнего мальчика он топает очень сильно, вряд ли он сможет топать так же сильно сколько-нибудь длительное время. Мальчик, который все делал наперекор, сердито возразил, что может топнуть хоть тысячу раз, если захочет. Когда Эриксон вслух усомнился, что "такой маленький мальчик" сможет топнуть даже вдвое меньше раз, возмущенный мальчик пообещал доказать, что он ошибается.
Эриксон отпустил мать, после чего Джо топнул левой ногой. Эриксон притворился удивленным и согласился, что недооценил силы мальчика, но снова выразил сомнение, сможет ли он топать долго. Как и следовало ожидать, в ответ мальчик продолжал топать. Топнув раз тридцать, он почувствовал усталость и начал понимать, что сильно переоценил свои возможности, после чего Эриксон покровительственным тоном предложил ему топать хоть до тысячи раз, потому что он наверняка не сможет стоять неподвижно и при этом не захотеть сесть. В ответ на это косвенное внушение отчаянный мальчишка тут же упрямо заявил, что непременно будет стоять неподвижно, и решительно застыл на месте, вытянувшись в струнку. Эриксон тут же воспользовался этим и зафиксировал его внимание на настольных часах, особенно на том, "как медленно движется минутная стрелка и еще медленнее - часовая, несмотря на то, что они так быстро тикают" (Rossi, 1980b, p.513). Произведя эти гипнотические воздействия, Эриксон повернулся к столу и занялся своими делами, уголком глаза следя за мальчиком.
Джо обнаружил, что сохранять эту каталептическую позу ему становится все труднее и труднее. Через полчаса он протянул руку, чтобы опереться на стоящий рядом стул, но тут же отдернул ее, когда Эриксон "в задумчивости" оглянулся. Еще через час, на протяжении которого Эриксон несколько раз ненадолго выходил из комнаты, чтобы дать Джо возможность отдохнуть, мальчику было сказано, чтобы он в точности выполнял указания Эриксона, когда вернется мать. Позвали мать, которая пришла в крайнее удивление при виде своего сына, стоящего молча и неподвижно. Эриксон дал ей знак молчать и велел Джо показать, как сильно он может топнуть. Мальчик, встрепенувшись, повиновался, после чего ему было приказано показать, как он может стоять неподвижно. молча и вытянувшись. Затем Эриксон сообщил матери и сыну, что его беседа с Джо - их секрет и что "вполне достаточно", чтобы только они двое знали, что произошло. Так и вышло: поведение Джо стало более или менее управляемым и предсказуемым.
Это описание, составляющее всего лишь часть проведенного психотерапевтического воздействия на Джо, прекрасно показывает, как можно применить принципы утилизации при работе с детьми. Эриксон рассматривал непослушание мальчика как проявление детской потребности определить границы власти, силы и реальности. Поэтому он решил утилизировать реальность мальчика, чтобы вызвать "конфронтацию реальностей", способствующую "выявлению безопасной реальности". При этом Эриксон применил многие принципы и стратегии наведения:
1) полное принятие доминирующих реакций с целью сосредоточить внимание;
2) ведение поведения с помощью вызова на соревнование и "полярной игры" (т.е. побудить к реакции, настаивая на ее противоположности);
3) депотенциализацию доминирующих стереотипов реакции путем сверхнагрузки (многократного топанья);
4) утилизацию перегрузки с целью зафиксировать внимание и вызвать каталепсию (неподвижность и взгляд, устремленный на часы);
5) наращивание потенциала реагирования путем торможения желательной реакции (стремления сесть);
6) утилизацию потенциала реагирования, создавая возможность проявить реакцию и при этом сохранить лицо (выйдя для этого из комнаты);
7) терапевтический рефрейминг (установление терапевтического контроля над реакцией, вызывая ее и создавая ассоциацию между ней и выработанной в ходе терапии реакцией молчания и каталептической фиксации);
8) терапевтическое закрепление изменений (заверяя мальчика, что "этого достаточно" и что унижающие его ощущения останутся тайной).
Эта последовательность изящных и обеспечивающих поддержку маневров вызвала стойкие изменения.
Третий пример работы с детьми - случай с 16-летним мальчиком, которого родители заставили против его воли прийти ко мне на прием по поводу наркотической зависимости. Он обладал некоторыми типичными качествами американских тинейджеров: усложненным и при этом крайне гибким мышлением, что делает человека прекрасным субъектом транса, и мятежностью и недоверием к "истэблишменту", что порождает сопротивление указаниям, исходящим от авторитетных фигур. Чтобы утилизировать первое, обойдя второе, я, воспользовавшись слэнгом, сравнил "кайф" от его любимых наркотиков с ощущениями, которые испытал сам в юности, экспериментируя с измененными состояниями сознания. Обеспечив раппорт благодаря такой взаимной откровенности, я между прочим упомянул о том, что, как я обнаружил тогда, в такие моменты "психологической оттяжки" можно пережить любой наркотический "кайф" плюс много чего еще. Он выслушал это с явным интересом. Далее я с удовольствием рассказал, как научился использовать эти "психологические оттяжки", чтобы по желанию отключаться от голоса своей матери и вызывать у себя "психоделические глюки", после которых не наступает тяжелый "отходняк".
Упомянув вскользь, что я научил делать то же самое нескольких приятелей, я намеренно сменил тему, чтобы он сам спросил меня, как можно этому научиться, а не я нажимал на него. Когда он это сделал, я, покряхтев и поворчав, согласился это сделать при условии, что он будет этим заниматься не чаще, чем несколько раз в день. Когда я затем начал демонстрировать ему самогипноз, он довольно быстро перешел от наблюдения к участию в трансе, что я и утилизировал, вызвав у него "кайфовые" гипнотические феномены, такие как искажение восприятия, искажение времени и диссоциацию. Подчеркнув, что "там еще много чего такого есть", я вывел его из транса.
На протяжении следующих нескольких месяцев я показал ему другие виды "кайфа от транса", при этом постепенно переходя к тому, как эти гипнотические способности могут быть непосредственно применены для решения конкретных внутри- и межличностных проблем. Шестимесячное последующее наблюдение показало, что мальчик перестал принимать наркотики и удовлетворительно акклиматизировался дома и в школе.
Подводя итоги, можно сказать, что эти три случая показывают, как эриксоновские стратегии могут быть применены к детям и подросткам, часто без всякого формального наведения. Конечно, существуют и многочисленные иные возможности - например, излагаемые в драматической форме метафорические истории или сказки, гипнотические сновидения и подобные им образные методы (скажем, галлюцинации в виде воображаемых телепрограмм). Богатое детское воображение можно также утилизировать с привлечением внешнего реквизита - например, "Рокки", очаровательной игрушки-енота, которой пользуется моя коллега Дебора Росс, работая с детьми в больнице. Например, я однажды видел, как Росс сначала подняла настроение у депрессивного ребенка, отказывавшегося от пищи, а потом вызвала у него аппетит, заставив Рокки "воровать" кусочки у него с тарелки. Суть стратегии во всех этих случаях состоит в признании, уважении и утилизации различных аспектов быстро меняющейся реальности ребенка. Гипнотерапевт, действительно к этому стремящийся, обнаружит, что у большинства детей терапевтические изменения происходят на удивление легко.

Психотики
Психотики обычно погружены в транс с глубоким снижением чувства собственной ценности. В их переживаниях чаще всего доминируют классические гипнотические феномены: галлюцинации, искажения восприятия, возрастные регрессии, диссоциация, нарушенное чувство времени и т.д. К несчастью, их переживания далеко не так приятны, как типичный гипнотический транс. Конечно, большинство психотиков живет в искаженном мире, находясь во власти извращенных бессознательных процессов и отчаянно пытаясь преодолеть мебиусовидное искривление психических процессов, которое все более безраздельно доминирует с каждой попыткой диссоциироваться от него. Такие личности, обычно не желающие никому довериться и неспособные сосредоточиться, мало восприимчивы к традиционным методам наведения, которые, по своей сути, требуют, чтобы психотик вышел из своего мучительного транса и погрузился в транс, внушаемый гипнотизером. По этой и другим причинам при работе с психотиками наведение гипноза, как правило, оказывается непригодным.
Однако эриксоновские принципы гипнотического воздействия, безусловно, могут быть применены с лечебной целью. Основная стратегия здесь состоит в: 1) признании, что человек находится в состоянии диссоциированного транса; 2) установлении раппорта с получением информации об уникальной сущности этого транса; 3) полном принятии реальности больного и подстройке к ней и затем 4) постепенном подведении его к иным способам существования. Другими словами, гипнотерапевт говорит про себя: "Ладно, забудем про наведение - в нем нет нужды, потому что этот человек уже находится в трансе. Что это за транс? Что в нем испытывает человек? Как я могу это признать и утилизировать?"
Классический пример стратегии такого типа - данное Эриксоном (1965) описание работы с пациентом психиатрической больницы, который не переставая изрыгал бесконечный поток бессвязных слов. Среди них попадались лишь редкие осмысленные высказывания: "доброе утро", "спокойной ночи" и "меня зовут Джордж", и этим все ограничивалось. Многократные попытки вызвать у него какие-нибудь иные реакции оканчивались полной неудачей. Поступив в больницу на работу на шестой год пребывания там Джорджа, Эриксон внимательно изучил его поведенческие стереотипы. Он записал на пленку этот поток слов и тщетно пытался в нем разобраться, а затем составил аналогичный, однако не идентичный этому набор бессмыслицы. Выработав стратегию терапии, он сначала молча сидел рядом с Джорджем на лавке. После нескольких дней такой подстройки Эриксон приступил к ведению, назвав вслух свое имя и при этом глядя в другую сторону. Когда он сделал то же самое на следующий день, на этот раз глядя на Джорджа, тот сердито разразился потоком бессвязных слов. Эриксон вежливо слушал и время от времени отвечал таким же потоком собственной бессмыслицы. Со временем Джордж растерянно умолк, и Эриксон ушел.
Такие беседы продолжались некоторое время, и дело дошло до 12-часового сеанса, во время которого сначала Джордж четыре часа нес бессмыслицу, на что Эриксон отвечал тем же, потом Джордж болтал еще два часа, и столько же времени говорил усталый, но непреклонный Эриксон. На следующий день Джордж прервал бессмыслицу Эриксона, потребовав, чтобы тот "перестал нести чепуху". Эриксон так и сделал, спросил Джорджа, как его фамилия, и тут же получил ответ. Он поблагодарил Джорджа и произнес еще несколько осмысленных слов, а затем немного бессмыслицы. Джордж ответил тем же.
На протяжении следующего года Эриксон использовал этот способ беседы, чтобы выяснить полную историю болезни Джорджа и провести успешное лечение. Потоки бессмыслицы постепенно сократились до редкого невразумительного бормотания. Джорджа выписали из больницы и подыскали ему работу; три года спустя Эриксон узнал, что он все еще работает и очень этим доволен.
Этот случай - блестящая иллюстрация того, как могут быть применены принципы утилизации транса при работе с психотиками. Из-за диссоциации пациента от всех остальных людей все попытки формального наведения, предпринимавшиеся первоначально, не могли дать эффекта. Поэтому Эриксон признал уже установившееся у больного состояние "диссоциированного транса", вошел в него и утилизировал его. Важно понять, что это было сделано постепенно - тщательная подготовка, длительная подстройка, минимальное на первых порах ведение и т.д. Чтобы добиться у человека, находящегося в состоянии такой спутанности мыслей и диссоциации, как Джордж, длительных терапевтических изменений, обычно требуется обширная предварительная работа. Приходится, в частности, проводить много времени как с клиентом, чтобы установить раппорт и получить информацию, так и наедине с самим собой, продумывая разнообразные возможные пути воздействия на уникальную ситуацию клиента.
Это не означает, что гипнотерапевт всегда должен начинать издалека. Иногда оказывается эффективным гамбит, связанный с крайне неправильным поведением. Например, Пол Картер и я работали с одним психотиком, который терроризировал всех психиатров своего отделения чудовищными галлюцинациями, где фигурировали мертвые младенцы, сосиски, вылезающие у него из ушей, и другие поистине чудовищные образы. Мы тщательно наблюдали за ним со стороны на протяжении длительного времени, отмечая, когда и как возникают эти галлюцинации. Когда мы начали беседу с ним, он, в ужасе озираясь по сторонам, спросил нас, видим ли мы эти галлюцинации. Мы самым естественным тоном ответили, что видим, а потом, в ужасе озираясь по сторонам, спросили его, видит ли он наши галлюцинации. Все это, конечно, было разыграно безупречно. Он был, естественно, ошеломлен нашим ответом - ведь это его считали сумасшедшим, а не нас. Он попытался ответить новыми галлюцинациями, которые мы тоже признали и откликнулись своими собственными.
Через некоторое время мы с разочарованием признались ему, что попросили о встрече с ним, потому что хотели научиться галлюцинировать еще лучше, а он, как нам говорили, специалист по этой части. Однако, сказали мы, это, видимо, была какая-то ошибка; в нашем репертуаре десять отличных галлюцинаций, а у него - всего лишь три средненьких. Кроме того, продолжали мы, у одного типа в соседней палате их шесть, и гораздо лучшего качества.
Нет необходимости говорить, что это повергло больного в глубокую растерянность, которую мы тут же утилизировали, предложив научить его галлюцинировать лучше. Он согласился, и последующие несколько месяцев мы учили его, как можно вызывать другие галлюцинации, как расслабляться во время галлюцинаций и как вызывать успокоительные галлюцинации. Постепенно мы вели его от крайне пугающих и неуправляемых галлюцинаторных процессов к более спокойным и повышающим чувство собственной ценности, а затем - к прекращению галлюцинаций вообще. Научившись владеть своей способностью галлюцинировать, он стал поддаваться дополнительной терапии со стороны лечащего психиатра.
Подводя итоги, можно сказать, что психотики обычно привязаны к вызывающей отрицательные переживания "гипнотической реальности", что делает их неуязвимыми для обычных видов воздействия. Поэтому для достижения эффекта гипнотерапевтические стратегии должны применяться к этим уникальным реальностям и утилизировать их. Наведение транса обычно неуместно, особенно на первых порах, однако необычные приемы утилизации транса, используемые с учетом ситуации, могут вызывать значимые изменения. Следует, однако, отдавать себе отчет в том, что такие изменения окажутся в лучшем случае временными, если не установить и не поддерживать интенсивного взаимодействия. Поэтому, применяя эти принципы, неизменно приходится потратить немало времени и усилий, чтобы достигнуть успехов в лечении таких больных.

Критические ситуации
В главе 7 подчеркивалось, что внезапное наступление непредвиденного и важного события прерывает сознательную переработку информации и делает человека очень восприимчивым к внушениям, снижающим возникшее состояние неуверенности. Это особенно справедливо для естественных ситуаций, связанных с сильной физической или психологической болью, например несчастных случаев или психических травм. Поскольку в таких ситуациях функция формального наведения уже выполнена, можно сразу же приступать к утилизации транса.
Простым и любопытным примером этого может служить случай, происшедший, когда я гостил у одной своей знакомой. Мы с хозяйкой направлялись на кухню, и она, идя босиком, ушибла большой палец ноги о выдвинутый ящик шкафа. Я немедленно сделал то, что, как я предвидел, должна была в следующее мгновение сделать она, - испустил громкий вопль боли. Ошеломленная и пораженная моим воплем, она застыла на месте и растерянно посмотрела на меня. Я же немедленно и драматическим тоном сказал: "Хорошо... Боль здесь... а ты там... и ты можешь дышать... так что дыши глубже и сядь в кресло, которое стоит там, погрузись в него поудобнее прямо сейчас... глубже, Кэрол, и закрой глаза, и дай своему бессознательному сделать так, чтобы ты удивилась, чувствуя, как тебе становится все приятнее и приятнее". Она села и закрыла глаза, но примерно через 30 секунд снова открыла их и рассмеялась, поняв, что произошло. И потом принялась добродушно попрекать меня за то, что я "обвел ее вокруг пальца".
Как можно заметить, моя стратегия состояла в том, чтобы утилизировать мгновение восприимчивости между испытанной физической болью и психологической реакцией на нее и диссоциировать ожидаемый вскрик (и, по ассоциации, боль), спроецировав их на себя. Возникшее замешательство было утилизировано для закрепления такой диссоциации путем локализации боли "здесь", а ее самой - "там", а потом для ведения ослабляющей неуверенность реакции - усаживания и погружения в приятный транс.
В других ситуациях можно прибегать к более открытой подстройке и ведению. Например, Эриксон (1958) описал случай, когда его сын Роберт в трехлетнем возрасте упал с лестницы черного хода. Эриксон не пытался сразу же поднимать плачущего мальчика, который лежал скорчившись на тротуаре, забрызганном кровью из его окровавленного рта. Вместо этого он подождал, когда мальчик сделает вдох, чтобы снова разразиться воплем, и потом просто выразил сочувствие по поводу той "ужасной, страшной" боли, которую испытывал Роберт. Продемонстрировав таким образом понимание ситуации, Эриксон обеспечил раппорт и внимание мальчика, которые тут же закрепил, заметив, что и дальше будет больно. Потом он осуществил дальнейшую подстройку, высказав вслух желание мальчика, чтобы боль утихла, потом перешел к ведению, предположив (но без особой уверенности), что боль может уменьшиться через несколько минут. Потом он отвлек Роберта, тщательно рассмотрев вместе с женой "ужасную лужу" крови на тротуаре, объявив, что это "хорошая, красная, сильная кровь", и намекнув, что лучше было бы получше разглядеть ее на белом фоне раковины в ванной. К этому времени на смену боли и рыданиям Роберта пришел сосредоточенный интерес к качеству своей крови. Это было утилизировано: мальчику несколько раз показали, какая у него сильная и красная кровь и как от нее "краснеет" вода, которой обмывали его лицо. Потом возник вопрос, правильно ли кровоточит и распухает его разбитая губа, и после тщательного изучения ее был сделан вывод, что все идет правильно.
Дальше Эриксон провел подстройку к потенциально отрицательной реакции на следующий этап - зашивание раны, после чего "с сожалением" сообщил Роберту, что швов ему, вероятно, наложат меньше, чем то самое большое число, до которого он умеет считать, и меньше, чем было наложено его старшим братьям. Такое сосредоточение внимания Роберта на счете швов косвенно способствовало ослаблению боли. Роберт был разочарован, когда ему наложили "всего-навсего" семь швов, но немного приободрился, когда хирург сообщил ему, что швы у него лучшего качества, чем у его братьев, и что после них, вероятно, останется шрам в виде буквы W - эмблемы колледжа, где работал его отец.
Данный пример - великолепная иллюстрация того, как можно утилизировать критические ситуации. Сначала осуществляется непосредственная, прямая и сочувственная подстройка к боли и возможным тревогам жертвы. Обеспечив сосредоточение внимания и раппорт, гипнотерапевт может постепенно заговорить о возможном уменьшении боли, не слишком на это упирая. Затем внимание переключается на какую-то другую сторону ситуации, что способствует ослаблению боли. Дальнейшая утилизация состоит в продолжении такого отвлечения и одновременно в рефрейминге ситуации в положительном аспекте.
Этот общий подход, разумеется, может варьироваться в зависимости от ситуации и потребностей человека. Например, в качестве обладателя черного пояса в боевых искусствах я судил в своем клубе матч по карате между черным и коричневым поясом. Черный пояс нанес сильнейший удар, который случайно достиг цели, и его противник повалился на пол. Я бросился к бойцу - это был молодой чернокожий, - который лежал, корчась от боли: как выяснилось, у него была сломана рука. Мягко, сочувственно, но настоятельно я сказал нечто вроде следующего.

Обращение

"Черт возьми, Рэй, ну и попало тебе. Готов спорить, что боль адская, ужас как больно. Так что лучше дыши глубже, Рэй, дыши как можно глубже и смотри на меня, потому что тебе сейчас надо заставить себя кое-что мысленно сделать... И дышать тебе тоже надо, как будто ты делаешь растяжки, надо дышать, а с болью пусть будет, что будет... Потому что ты знаешь, как боль переходит в тепло во время растяжки... Но на это нужно время... так что пока просто дыши, и пусть это тепло унесет тебя, куда хочет..."

"...И смотри на меня, парень, смотри на мой пояс... черный, верно?.. И я горжусь им... И у Джона (его противника) тоже черный пояс, так что тебе нечего переживать, нечего стыдиться, ты же знаешь, что черное заслуживает уважения... Но не надо, чтобы у тебя темнело в глазах, Рэй, смотри на мой пояс и думай, что твое время еще придет, и довольно скоро... потому что ты тренируешься как надо, вовсю, работаешь над собой, заботишься о своей физической форме и о психической тоже... Ты умеешь думать и знаешь, что иногда психика куда важнее..."

"И тебе, наверное, еще немного больно, так что почему бы тебе не закрыть глаза, Рэй, правильно, закрой их легко и свободно, закрой совсем, и пусть работает твоя психика... Дай себе волю думать о том, как ты получишь свой черный пояс... Как ты будешь себя чувствовать?.. Как будешь выглядеть?.. Представь себе это... Все труды, вся боль, все старания будут уже в прошлом теперь, когда ты добьешься цели".
   Комментарий

Боль сначала признается, что облегчает раппорт и обеспечивает внимание. Это используется для того, чтобы вызвать глубокое дыхание, что приводит к рассредоточению боли и снижению тревоги. Краткое общее высказывание о способности "мысленно кое-что сделать", за которым тут же следует перемена темы, незаметно кладет начало гипнозу на бессознательном уровне. Затем ведущее высказывание вводит референтную структуру растяжки, знакомую большинству опытных спортсменов, занимающихся боевыми искусствами, когда человек учится трансформировать (т.е. осуществлять рефрейминг) первоначальную боль от растяжки в приятное (или, по меньшей мере, терпимое) ощущение, например "тепло, разливающееся по всему телу". Это обеспечивает подстройку к боли и затем ведение с помощью скрытого внушения управления болью.

Часто полезно отвлечь сознательное внимание сразу же после гипнотического внушения, тем самым позволяя бессознательному свободно выработать соответствующую реакцию. Перенос внимания на мой черный пояс, главную цель Рэя, вызывает уважение к нему, в то же время открывая доступ к образным представлениям, ориентированным на будущее; обе эти реакции отвлекают от боли. Упоминание черного пояса противника еще более отвлекает, в то же время отключая всякое, возможно, испытываемое огорчение по поводу поражения. Чувство гордости и уверенности в себе, ассоциирующееся у Рэя с черным поясом, затем используется для скрытого наложения его на самостоятельность и способность постоять за себя, которые он связывает со своим самоощущением. Дальнейшие похвалы за усердную тренировку и умственные способности усиливают чувство гордости (и, следовательно, ослабляют боль), скрытым образом оформляя позитивный контекст завоевания черного пояса.

Все еще время от времени гримасничая от боли, Рэй несколько успокоился и все больше сосредоточивался на моих воздействиях. Я утилизировал это его восприимчивое состояние для прямого внушения закрыть глаза и для последующих указаний приступить к диссоциированной (от настоящего момента) воображаемой деятельности. Снова осуществляется подстройка к боли в таком контексте ("тренировка для получения черного пояса"), который облегчает ее признание, а значит, и преодоление. Обычно в критических ситуациях не так уж трудно быстро добиться такого полного перехода к фантазиям, ориентированным на будущее, потому что субъект, как правило, имеет крайне высокую мотивацию к диссоциации.

Еще несколько минут аналогичных высказываний были посвящены тому, как Рэй сможет поддерживать эту подобную трансу реальность, пока его не отведут в больницу для оказания первой помощи. Позже он сообщил, как "клево" было "то окунаться в этот кайф, то выходить из него" с целью преодолеть боль.
Общая стратегия, примененная в случае с Рэем, структурно эквивалентна описанной выше, которую Эриксон использовал в случае со своим сыном. Гипнотизер сначала добивается фиксации внимания и восприимчивости путем прямой подстройки к ощущениям, а затем утилизирует тот или иной аспект личного самоощущения субъекта - в случае Рэя это его референтные структуры и мотивации, касающиеся боевых искусств, - чтобы диссоциировать и в конечном счете рефреймировать боль. Различия в деталях этих двух случаев (например, в конкретных фразах или внушениях) показывают, как эта общая стратегия - представляющая собой, между прочим, общую стратегию формального наведения, - применяется конкретно в соответствии с уникальными реальностями данного субъекта. Гипнотизер внимательно наблюдает за каждой возникающей реакцией и утилизирует ее, на зная в точности заранее, какой путь лучше всего приведет к желаемому состоянию.

Групповое наведение
Поскольку эриксоновский подход придает особое значение гибкому приспособлению к уникальности каждой личности, меня часто спрашивают, не исключает ли это его применение в групповых ситуациях. Ответ - безусловное "нет". Больше того, я использую групповой гипноз как главный инструмент обучения гипнотерапевтов, особенно на семинарах продвинутого уровня. Групповой гипноз ценен также и в ситуациях групповой терапии.
Групповое наведение основано на тех же принципах, что и индивидуальное, хотя и в несколько измененной форме. Обычно я посвящаю по меньшей мере 15 минут беседе о сущности гипноза и разъяснению неправильных представлений о нем, характеризуя транс как общий контекст безопасного исследования собственного "я". Я подчеркиваю, что во время наведения буду затрагивать только общие темы и не буду никому предлагать говорить, двигаться, исследовать болезненные ощущения или делать что-нибудь еще, что могло бы оказаться неприятным. Я упоминаю о том, что транс может возникать с различной скоростью и в разных формах (например, "плавающий транс"), и делаю акцент на том, что каждый человек должен дать себе возможность обнаружить свои собственные темп и форму и просто отдаться на волю ощущений, не пытаясь тут же испытать какие-то сильные и драматические переживания. Иногда, особенно если группа ведет себя несколько сдержанно, я провожу демонстрацию - либо путем самогипноза, либо работая с желающим и пригодным для этого субъектом.
Как правило, мое первое наведение, проводимое с группой, бывает коротким и несложным - например, пять минут указаний, касающихся релаксации и внутренней сосредоточенности, пять минут общих высказываний и историй с целью способствовать процессам внутреннего самоисследования, пять минут на то, чтобы вызвать приятные воспоминания, и пять минут внушения, направленного на повышение чувства собственной ценности. Затем я предлагаю рассказать о своих ощущениях во время наведения, чтобы показать все разнообразие возможных реакций и рассеять еще остающиеся неправильные представления. Затем могут быть вызваны более глубокие и длительные трансы, причем избирается темп наведения, наиболее подходящий для данной группы. Такой период обучения может занять от двух до шести наведений, во время которых общие и недирективные внушения используются для того, чтобы познакомить с основными гипнотическими феноменами и дать возможность субъектам выработать якоря "повышения самопринятия" или "чувства безопасности" (глава 6), связанные как с ними самими, так и с гипнотизером. Затем дальнейшие наведения сосредоточиваются на конкретных процессах изменений.
Очевидное преимущество группового наведения состоит в том, что с его помощью можно сберечь и время, и деньги. Кроме того, разнообразные ощущения, о которых рассказывают участники группы, расширяют представления о том, как могут возникать и с пользой утилизироваться трансы. Говоря в более общем плане, такие рассказы ярко демонстрируют, насколько разнообразным бывает мышление и реакции людей и насколько все это ценно. По моему мнению, понимание этого на чувственном уровне имеет решающее значение как для обучения гипнотерапии, так и для успешного психотерапевтического лечения.
Потенциальное неудобство группового наведения состоит в том, что у некоторых его участников глубина и качество транса оказываются ниже, чем при индивидуальной работе с ними. Это во многом объясняется индивидуальными различиями, не позволяющими в групповой ситуации постоянно утилизировать реакции каждой данной личности. Эту проблему можно хотя бы частично преодолеть различными способами.
Во-первых, гипнотизер должен высказываться в более общем виде, чем обычно, стараясь охватить все возможные варианты предполагаемых реакций транса. Например, внушение возрастной регрессии может включать в себя следующие слова:

"И как приятно знать, что в детстве вы испытали множество разнообразных ощущений... и совсем маленьким грудным ребенком, и ползунком, и мальчиком или девочкой, вплоть до тех пор, как выросли... и в трансе вы находитесь в такой безопасности, вы действительно можете позволить вашему бессознательному поделиться с вами приятными, давно забытыми воспоминаниями... и мне интересно, и вам может быть интересно, какими, потому что ни вы, ни я не знаем, какие именно давно забытые воспоминания будут при этом вызваны... Может быть, это будет что-то пережитое дома, а может быть, на площадке для игр, а может быть, в школе... Я этого не знаю, и вы не знаете, но ваше бессознательное может вас приятно удивить... Может быть, это будет одно переживание, может быть, сначала два или несколько, а может быть, пока ни одного... Может быть, вы сначала что-то увидите, или почувствуете, или услышите, а может быть, даже сначала уловите какой-то запах, прежде чем возникнет вся картина в целом... Просто дайте своему бессознательному возможность действовать в таком темпе, который больше всего подходит вам как личности..."

Во-вторых, гипнотизер, проводящий наведение транса у группы, может следить за его развитием у разных субъектов и, дав уже погрузившимся в транс общие внушения, касающиеся приятных гипнотических ощущений, сосредоточиться на том меньшинстве участников, у кого транс возникает с трудом. На них особое действие производят скрытые внушения, общие высказывания и быстрые приемы диссоциации, включенные в общий поток группового наведения. В-третьих, для тех немногих субъектов, у которых групповое наведение не вызывает гипноза, могут быть устроены индивидуальные сеансы. В таком специальном обучении больше всего нуждаются проходящие психотерапию клиенты, которым для погружения в транс требуются особые заверения в их безопасности и постоянное руководство.
В заключение следует заметить, что различия в реакциях различных групп близки к различиям отдельных субъектов. Каждая группа имеет свое "лицо", свои заботы, свой темп. Главная задача гипнотизера - прочувствовать особенности данной группы и приспособиться к ним.

Выводы
Подведем итоги. В настоящем разделе рассмотрены некоторые специальные области применения эриксоновских принципов и стратегий наведения. Главный упор сделан на то, что наведение не следует строить как набор словесных заклинаний, в которых многократно повторяются слова "транс", "глубже", "расслабьтесь" и др., обычно ассоциирующиеся с гипнотическими ощущениями. Хотя в большинстве ситуаций такие заклинания могут оказаться полезными для погружения в транс, они могут слишком ограничить гибкость и, следовательно, эффективность гипнотерапевтического исследования. С точки зрения эриксоновского подхода гипнотическое наведение рассматривается как последовательность взаимодействий, которая сосредоточивает и направляет внимание человека с целью достигнуть измененного состояния сознания, поддающегося терапевтической утилизации. В этом общем смысле решающий фактор в наведении транса - не отзывчивость субъекта на гипнотические указания, а готовность и способность гипнотизера признать и утилизировать реальность субъекта. Это иногда требует применения необычных стратегий и воздействий и всегда - чуткости и гибкости.
Если все это покажется ужасно сложным для понимания - и тем более для применения, - то следует подчеркнуть, что дело пойдет неизмеримо легче, стоит только осознать, что такое естественное представление о трансе на самом деле есть путь к пониманию терапевтических изменений вообще. Другими словами, большинство эффективных методов терапии в той или иной мере связано с "наведением", в ходе которого жесткое и лимитирующее состояние психики клиента изменяется на более открытое и податливое ("транс"), что и делает возможными терапевтические изменения. Поэтому гипнотерапевтам, желающим усвоить эриксоновский подход и применять его на практике, необязательно мыслить на языке формального гипноза. Для них гораздо полезнее сначала осознать, как они уже вызывают и утилизируют состояния транса у клиентов естественным путем. После этого они могут решить, насколько терминология "транса" устраивает лично их, и действовать в соответствии с этим. Некоторые клиницисты обнаруживают, что предпочитают подходы формального гипноза; для других оказываются более подходящими иные формы. Но в любом случае возможности клинициста во многом обогащает осознание того, как эриксоновские воззрения дополняют другие терапевтические подходы.

Как поступать при неудачных попытках наведения

Что следует делать гипнотерапевту, если многократные попытки наведения не смогли вызвать транс у человека, который этого хочет? В главе 1 говорилось, что большинство традиционных гипнотизеров сочли бы такого субъекта "невосприимчивым" или "резистентным", в то время как эриксоновские гипнотерапевты в таких случаях делают вывод, что его переживания не были адекватно утилизированы. Чтобы с полным правом утверждать это, нужно доказать, что такие до сих пор не проявившие восприимчивости субъекты все же могут испытать транс, если они этого хотят. Чтобы добиться в этом успеха, следует прежде всего ясно представить себе процессы, происходящие во время гипнотического взаимодействия как у гипнотизера, так и у субъекта. В настоящем разделе рассматриваются некоторые важные вопросы, которые в этом отношении могут оказаться полезными. Эти вопросы, во многим перекрывающиеся, затрагивают темы, о которых шла речь выше. Чтобы ответить на них, следует сочетать прямые и косвенные расспросы субъекта, наблюдения, интуицию и размышления о предшествующих взаимодействиях.
Первый вопрос касается возможности возникновения у субъекта транса без его ведома.

1. Не испытал ли субъект транс, сам того не зная? Хотя обычно субъекты, заявляющие, что не испытали транса, правы, это не всегда так. Иногда, например, предвзятые мнения о трансе не позволяют субъектам признать легкий транс за таковой. Такие субъекты - обычно новички, придерживающиеся широко распространенных ошибочных представлений о гипнозе, - часто неверно истолковывают отсутствие определенных ожидаемых ощущений (например, "отключения", неспособности слышать гипнотизера, необычных переживаний, подобных религиозному экстазу) как отсутствие транса. Гипнотизер может сначала попытаться рассеять эти неправильные представления в ходе беседы, подчеркивая, в частности, что: 1) транс - это не столько феномен "все или ничего", сколько непрерывный континуум ощущений и вовлеченности; 2) испытываемые впервые трансы, как правило, легкие, в большинстве случаев чем-то напоминают обычное бодрствующее состояние, в то же время чем-то от него отличаясь (например, меньшей затратой усилий и обострением восприятия - см. главу 2); 3) лучший способ испытать транс - это отбросить все предвзятые мнения и ожидания и всего лишь признать и принять все, что с вами происходит. За этой беседой может последовать наведение с применением "убеждающих приемов" (например, туннельного зрения, идеомоторных сигналов, диссоциации, искажения времени), которые через ощущения доказывают субъекту, что тот находится в измененном состоянии.
Если легкие трансы могут оставаться незамеченными в силу предвзятых мнений, то глубокие трансы - из-за амнезии. Это часто вызывает у субъекта ненужную тревогу, которую следует преодолеть. Например, одна женщина-гипнотерапевт, проходившая обучение, у которой после нескольких глубоких трансов наблюдалась самопроизвольная амнезия, испытывала возрастающую тревогу по поводу этих длившихся по несколько часов "пробелов" в своих ощущениях. Другая женщина, клиентка гипнотерапевта, которой под гипнозом внушалась амнезия с целью защитить бессознательные процессы изменений от вмешательства сознания, начала сомневаться в успехе терапии. Обеим женщинам я дал указания оставаться в бодрствующем состоянии с открытыми глазами и применил идеомоторные пальцевые реакции (см. Erickson & Rossi, 1981) с целью побудить их бессознательное сообщить, были ли испытаны значимые ощущения транса, и вызвать субъективно убедительную гипнотическую реакцию, которую можно было бы сознательно наблюдать и запомнить. Эта простая процедура рассеяла их сомнения и сделала возможным возобновление обучения с помощью транса.

Следующие пять вопросов касаются желания субъекта испытать транс.

2. Правильно ли субъект понимает сущность гипноза? Он может придерживаться ошибочных представлений, даже если получил от гипнотизера должную информацмию. Например, один клиент дважды видел демонстрации "гипноза" на эстраде. То, что в обоих случаях субъектов заставляли выглядеть глупо, в значительной мере отбило у него охоту выступить в этой роли. Соответственно он истолковал мои попытки провести различие между клиническим гипнозом и эстрадными представлениями как стремление его "надуть". Имея дело с подобными людьми, часто лучше всего отказаться от лишних разговоров в пользу наглядной демонстрации на чувственном уровне с помошью самогипноза или метода "мой друг Джон". Такие методы представляют собой косвенное наведение, а также создают новые референтные структуры, вытесняющие предвзятые мнения относительно гипноза, которые мешают трансу.

3. Не ожидает ли субъект неприятных последствий? Некоторые субъекты не подвергают сомнению потенциальную ценность транса или свою собственную способность испытать транс, но сомневаются в собственной психологической устойчивости. Например, один психически больной клиент считал, что "совсем развалится" и "окончательно спятит", если хоть немного расслабится; у другого субъекта прежний опыт транса был связан с пугающими травматическими воспоминаниями. Вполне понятно, что оба этих субъекта не хотели погружаться в транс. Чтобы преодолеть такое нежелание, гипнотерапевту обычно приходится действовать медленно и осторожно. Может потребоваться несколько сеансов только на то, чтобы установить раппорт. Затем можно теми или иными методами выяснить, какие знания, заверения или ощущения понадобятся клиенту, чтобы он позволил себе погрузиться в транс. Освоив выявленные ресурсы и закрепив их якорями для последующего использования (глава 6), гипнотерапевт может помочь клиенту воспринимать транс как вполне безопасный контекст любым из множества методов - путем рефракционирования, сохранения информации в тайне от гипнотизера, предоставления ключа для выхода из транса и т.д.

4. Доверяет ли мне субъект? Трансы, особенно терапевтические, связаны с выработкой новых способов существования. Неудивительно, что многие субъекты не проявляют такого желания, если не доверяют гипнотизеру. Недостаток доверия может объясняться недостаточностью предшествующего взаимодействия между гипнотизером и субъектом, что часто легко исправить, проведя вместе еще некоторое время. Кроме того, он может быть корениться в прежнем опыте, как в случае с одной моей клиенткой, которую соблазнил к половому акту лечивший ее раньше гипнотерапевт, или с другим клиентом, чье трудное детство "научило" его никому не доверять. При работе с таким людьми гипнотерапевт должен сначала продемонстрировать свою добросовестность как человека и как клинициста. При этом ему следует выяснить, что нужно клиенту, чтобы проникнуться к нему доверием, а также выявить те поведенческие стереотипы, которые скорее всего могут вызвать у клиента недоверие, и подстроиться к ним. Например, предположим, что гипнотерапевт определил (путем расспросов, наблюдения, выслушивания добровольных сообщений и т.д.), что клиент испытывает недоверие ко всякому, кто излучает радостный оптимизм. К этому следует отнестись с уважением и либо воздерживаться от проявления подобного настроения, либо сказать напрямик, что клиент, уже обжегшись раньше, теперь не должен верить ничему, не убедившись в этом на собственном опыте в присущей ему манере и темпе, либо периодически разыгрывать "полярные игры" (глава 7), высказывая в ходе их еще больший пессимизм, чем клиент. Гибкое применение таких стратегий может превратить нежелание в сотрудничество.
Еще один возможный источник недоверия - действия гипнотизера, которые могут помимо его желания вступать в противоречие с взглядами, ценностями и потребностями клиента. Иногда это объясняется недостаточной информацией, как в том случае, когда одна моя клиентка перестала мне доверять после того, как я, не догадываясь о ее крайне несчастном детстве, начал рассказывать истории о приятных ощущениях, которые "каждый" в детстве испытывал. В других случаях недоверие возникает из-за оплошности - например, когда гипнотизер настойчиво просил закрыть глаза клиентку, которая раньше ясно сказала, что предпочитает испытывать транс с открытыми глазами. Поскольку недоверие отбивает у клиента желание погрузиться в транс, гипнотизер должен: 1) уделить достаточное время этапу подготовки к трансу, рассмотренному в главе 5 (например, сбору информации, установлению раппорта); 2) внимательно наблюдать за невербальным поведением клиента и подмечать любые признаки недоверия (например, ослабление раппорта); 3) периодически прямо или косвенно затрагивать проблему доверия (например, с помощью вопросов, историй или откровенной беседы); 4) проявив недостаточное уважение к ценностям или вкусам клиента, принести ему искренние и недвусмысленные извинения.

5. Не испытывает ли субъект неприятных ощущений при наступлении транса? Иногда субъект начинает погружаться в транс и затем внезапно "выскакивает" из него, не желая продолжать. Чаще всего это случается при быстром погружении в транс, что может вызывать внезапные изменения восприятия или эмоций, которые пугают человека. Например, один субъект, у которого легко было добиться фиксации глаз, впадал в смятение при наступлении последующих искажений зрительного восприятия - туннельного зрения и двойных изображений; другая клиентка приходила в ужас, обнаружив, что после погружения в транс не может пошевельнуться; третью охватывала паника при мысли, что кто-то может полностью завладеть ее психикой. Такие переживания внимательному гипнотерапевту заметить легко (по нарушенным ритмам, мышечным сокращениям и т.п.), да и субъект обычно готов рассказать, что произошло. Поэтому гипнотерапевту, как правило, не слишком трудно понять страхи, прерывающие транс, и соответствующим образом на них реагировать. Здесь можно заверить субъекта, что эти ощущения безопасны, широко распространены и естественны; провести целенаправленное внушение с целью коррекции поведения - например, предложить субъекту с искажениями зрительного восприятия, о котором шла речь выше, глубоко дышать и моргать глазами, если его снова напугает туннельное зрение; замедлить темп наведения, чтобы не торопить субъекта и "дать ему опомниться"; изменить свою манеру поведения на менее повелительную, а также найти и закрепить якорями ресурсы, создающие чувство безопасности.

6. Нет ли сопротивления со стороны бессознательного? Иногда у человека появляется нежелание погружаться в транс, которое может остаться незамеченным как его сознанием, так и гипнотерапевтом. Это следует проверить, особенно в таких случаях, когда нежелание испытать транс не удается объяснить никакими другими причинами и преодолеть никакими способами. Для этого существуют достаточно прямолинейные приемы, например использование идеомоторных сигналов, свидетельствующих о наличии бессознательного сопротивления, или применение общих высказываний и метафор для поиска путем "блуждания в потемках" (главы 4 и 6).

Следующие четыре вопроса касаются возможной неспособности субъекта погрузиться в транс.

7. Не требуется ли этому субъекту больше времени? Некоторым субъектам нужно довольно много времени, чтобы научиться погружаться в транс. Вот почему в главе 5 подчеркивалась важность периода неторопливого обучения, длящегося до шести продолжительных сеансов наведения. Если гипнотерапевт будет пренебрегать потребностью каждого человека погружаться в транс в своем собственном темпе, он обнаружит множество "резистентных" и "невосприимчивых" субъектов. Это не означает, что здесь не участвуют другие факторы; на всякий случай гипнотизер должен всегда хотя бы вкратце уделить внимание остальным вопросам, приведенным в настоящем разделе. Однако при отсутствии явных признаков обратного не следует подвергать серьезному сомнению способность субъекта к трансу, если ему не было предоставлено достаточно времени.

8. Понимает ли субъект свою роль? Бывает, что человек хочет, но не может погрузиться в транс из-за неправильного понимания того, как он должен себя вести в качестве субъекта. Один субъект, новичок, с нетерпением ждал, когда гипнотизер "вызовет" какой-нибудь явный сдвиг в его сознании; другой изо всех сил старался немедленно выполнять все, что ему внушали; третий, привыкший к традиционному гипнозу, считал, что транс наступает тогда, когда гипнотизер "перехитрит" субъекта в тонком "соревновании умов". Во всех этих случаях сами старания помочь мешали возникновению транса, хотя субъекты этого и хотели. Поскольку такие старания предпринимаются с наилучшими намерениями, положение обычно можно исправить, предложив субъекту более подходящую стратегию реагирования.

9. Не мешают ли сознательные процессы субъекта? Так почти всегда обстоит дело, когда субъект с трудом погружается в транс. Способы выявления и утилизации таких помех уже были рассмотрены подробно, особенно в предыдущей главе. Из общих стратегий здесь полезны предложение субъекту не закрывать глаз, вызывание скуки, "полярные игры", метод "мой друг Джон", метафоры, диссоциация, создание замешательства и отвлечение внимания.

10. Не находится ли уже субъект в "диссоциированном трансе"? В предыдущем разделе говорилось о том, что некоторые люди уже находятся в состоянии естественного диссоциированного транса, что делает их относительно неуязвимыми для формального наведения. Там были рассмотрены и стратегии действия в таких случаях.

Еще один комплекс вопросов относится к действиям гипнотизера.

11. Какие общие стратегии я применил? Хороший первый шаг при анализе предшествующих неудач наведения - составить список всех методов и стратегий, которые до сих пор применялись при работе с данным субъектом. Против каждого пункта в этом списке гипнотерапевт может вкратце отметить, как реагировал на него субъект. Это часто позволяет понять, почему дело не пошло так, как ожидалось. Например, я заметил, что с одной из клиенток я в огромных масштабах прибегал к созданию замешательства. Как правило, она реагировала на этот прием, начиная говорить о чем-то другом, что я истолковал как усиливающиеся помехи со стороны сознания, которое следует депотенциализировать созданием "еще более сильного" замешательства. Когда я размышлял над этим, мне вдруг пришло в голову, что такая стратегия "эскалации" сама по себе - не решение, а проблема. И конечно, стоило мне прибегнуть к методам, менее подавляющим и вызывающим меньшее замешательство, как стало возможным укрепление раппорта и затем - возникновение транса.

12. Какие общие стратегии я не применил? На том же листе бумаги, где перечислены примененные стратегии, можно также составить список стратегий, которые еще не использовались. Как и в предыдущем случае, размышления над таким списком часто подсказывают пути эффективной работы с данным субъектом. Например, работая с субъектом, ориентированным на рациональные рассуждения, и заметив, что мной не были использованы метафоры, я смог добиться наведения с помощью рассказывания историй (глава 6); при работе с другой клиенткой, не чувствовавшей себя в безопасности, признание недостаточности применявшегося до сих пор прямого внушения подсказало более эффективный способ наведения с использованием непосредственных воздействий, нацеленных на погружение в транс.

13. Как я узнаю, находился ли субъект в трансе? Этот вопрос нужно задавать для того, чтобы выявить возможные неправильные представления о необходимых условиях транса. Такие ошибочные представления могут помешать гипнотерапевту распознать и закрепить транс. Это обычно заставляет его прибегать к различным воздействиям, исходя из того, что субъект еще не находится в трансе. На такую явно недостаточную подстройку субъект может реагировать, оставаясь в трансе, но теряя раппорт с гипнотерапевтом, или же у него могут возникать сомнения, которые мешают дальнейшему погружению в транс.
Например, один психиатр, за работой которого я наблюдал, ошибочно полагал, что загипнотизированный субъект выполняет все, что ему внушает гипнотизер, и диссоциация руки всегда проявляется в виде левитации руки. Поэтому он был несколько озадачен, когда субъект, явно находившийся в глубоком трансе, реагировал на внушение диссоциации руки крайне сильным ощущением тяжести руки. Сделав из этого вывод о том, будто транс отсутствует, психиатр создал определенные трудности и для самого себя, и для субъекта. Убедившись же, что ярко выраженное ощущение тяжести руки - значимая диссоциативная реакция, он смог закрепить и утилизировать реакции этого субъекта в ходе последующих сеансов.
Здесь важно, что, хотя существуют общие признаки и показатели транса (главы 2 и 4), ни один из них не является обязательным. Поэтому, вместо того чтобы полагаться на жесткие признаки наличия транса (например, глубокую релаксацию, внушаемость), гипнотизер должен представлять себе, насколько разнообразны способы погружения в транс, ощущения и внешние проявления транса.

14. Каковы поведенческие стереотипы данного субъекта? Неудачные попытки наведения транса неизменно отражают неспособность утилизировать поведение и ощущения субъекта. Поэтому гипнотизер, столкнувшийся с подобными затруднениями, может записывать поведенческие стереотипы неподдающегося субъекта, какими бы тривиальными или не относящимися к делу они ни казались. Другими словами, записывайте все, что, по вашим наблюдениям, часто делает субъект - например, привычку озираться по сторонам, движения рук, повторяющееся через каждые три-четыре фразы слово "понимаете?" или кивки головой. Творческие размышления о том, как утилизировать эти стереотипы в качестве основы наведения, подскажут множество потенциальных стратегий наведения, подходящих для данного человека, - об этом свидетельствуют многие примеры, приведенные в настоящей книге.

15. Что я не позволил сделать субъекту? Стоит гипнотизеру прочно войти в привычную колею, полагая, что наведение должно проходить определенным образом (например, с помощью возрастающего расслабления), как он начинает противодействовать определенным поведенческим и психическим процессам - например, движениям, навязчивым сомнениям, откликам на внешние раздражители, появлению настороженности, нежеланию закрывать глаза и т.д. Поскольку использование доминирующих стереотипов субъекта, вообще говоря, - самая лучшая стратегия наведения, крайне полезно выявить все такие стереотипы.
Например, я наблюдал за одним случаем, когда гипнотерапевт все больше приходил в растерянность от того, что его клиентка во время терапевтических процедур периодически разражалась смехом. Он истолковывал такое поведение как свидетельствующее о смущении или эксгибиционизме и заявил, что транс не может возникнуть, пока смех не прекратится. Когда этого не произошло, он признал свое поражение и спросил меня, не смогу ли я справиться с таким упрямым субъектом. Я уселся рядом с клиенткой, актрисой, отличавшейся крайней экстравертностью характера. Мои наблюдения указывали на то, что она явно получает удовольствие и во время этих приступов смеха выглядит вполне сосредоточенной на своих внутренних переживаниях. Поэтому я весело заметил, что действительно надо в любой ситуации, и особенно во время гипноза, сохранять чувство юмора и что ее бессознательное может, если захочет, с помощью смеха погрузить ее в настоящий транс. В то же время я осторожно держал ее за руки, чтобы "заземлить" ее на свои ощущения. Эти простые приемы утилизации проложили путь к успешному наведению. Когда она погрузилась в транс, я стал чередовать внушение веселого смеха с указаниями, вызывавшими у нее различные другие эмоциональные состояния.
Аналогичный случай был с клиентом, которого при возникновении даже легкого транса одолевал зуд во всем теле. Он не мог не чесаться то там, то сям и в конце концов везде. Сначала я попытался решить эту кажущуюся "проблему" с помощью диссоциации, отвлечения и создания замешательства, но безуспешно. Наконец меня осенило: я был ослеплен бессознательным убеждением, будто транс требует неподвижности тела; на самом же деле зуд можно и нужно рассматривать как основу наведения. Поэтому на следующем сеансе я сначала убедился в том, что такой обширный зуд возникает только во время гипнотических воздействий. Затем я объяснил субъекту, что продуктивные бессознательные процессы и возникновение транса могут проявляться разнообразными способами, в том числе и в виде зуда. Это подготовило условия для успешного наведения, в ходе которого зуд был признан правомерным, это ощущение всячески поощрялось, управлялось (перемещалось в разные части тела), то усиливалось, то ослаблялось, а затем было трансформировано в другие ощущения (например, зуд любопытства, зуд предвкушения, приятную щекотку).

16. Какие ассоциации представляют ценность для субъекта? Этот вопрос был рассмотрен в главах 4 и 5. Повторю еще раз: достоинства человека (например, полезные навыки, приятные воспоминания, достижения и т.д.), какими бы тривиальными и не относящимися к делу они ни казались, можно использовать для того, чтобы сосредоточить его внимание, вызвать уверенность в себе, придумать истории, способные на него подействовать, усилить его мотивацию, дать убедительные объяснения и приемлемые указания и наиболее подходящим для данного субъекта образом закрепить транс. Поэтому выявление сильных сторон человека может способствовать пониманию предшествующих неудач наведения, а также подсказать способы эффективного наведения в будущем.

17. Какие ассоциации субъекта связаны со снижением чувства собственной ценности? В главах 4 и 5 говорилось, что и слабые стороны субъекта (например, проблемы, недостатки, страхи, отсутствие навыков) могут быть использованы с целью вызвать транс в общем таким же образом, как и его сильные стороны.

18. Есть ли какая-то сторона личности данного субъекта, которую я не хочу или не могу счесть приемлемой? В главе 3 говорилось, что неприемлемые переживания у гипнотерапевта исключают сотрудничество с аналогичными переживаниями у клиента. Поэтому гипнотерапевтам следует выявить те аспекты клиента, которые они отвергают. Как отмечено в главе 5, это можно сделать, анализируя клинические или иные уничижительные ярлыки, использованные для обозначения некоторых способов существования, проявляющихся у клиента.

ЭПИЛОГ

В предшествующих восьми главах мы затронули много различных положений. Вот наиболее важные из них.
1. Основной принцип трансформационных изменений - сотрудничество.
2. Эриксоновский гипнотерапевт вступает в сотрудничество, усваивая себе тот способ конструирования реальности, который присущ клиенту, и затем на чувственном уровне расширяя диапазон возможностей в рамках этой реальности.
3. Гипноз - это модель конструирования реальностей на чувственном уровне.
4. Гипноз - это последовательность сосредоточенных на внутреннем мире взаимодействий, кульминацией которой является измененное состояние сознания, когда бессознательные проявления возникают без участия сознания (анализа). Другими словами, гипноз - это такое взаимодействие, которое вызывает транс и его феномены.
5. Транс может быть основой как проблем, так и решений в зависимости от контекста, в котором он имеет место.
6. Транс - это происходящий на чувственном уровне процесс, для которого характерна парадоксальная логика, когда человек может ощущать себя одновременно во взаимоисключающих на первый взгляд состояниях.
7. Транс возникает в рамках терапевтического взаимодействия благодаря использованию гипнотерапевтом процессов, которые: а) способствуют внутренней поглощенности; б) осуществляют подстройку и последующий дефрейминг фиксированных концептуальных ориентаций; в) вызывают и усиливают чувственные (трансовые) процессы. Этот процесс наведения естественен, поэтому большая часть используемых приемов основана на текущих "приемах" клиента (т.е. его стереотипах самопроявления).
8. Эриксоновский гипнотерапевт является в равной мере наблюдателем и участником. Поэтому трансы, возникающие в терапевтическом контексте, часто носят межличностный характер, когда и гипнотерапевт, и клиент выступают как "часть и одновременно отдельно" друг от друга.
9. Будучи продуктивным и творческим, бессознательное заслуживает уважения. Поэтому гипнотерапевт стремится проявлять уважение к своему собственному бессознательному и использовать его как средство предложить клиенту и дать ему возможность сделать то же самое относительно своих потребностей и целей.
Чтобы показать, как эти положения могут быть применены в терапевтическом контексте, на предшествующих страницах было представлено большое число методов. О них можно с уверенностью сказать одно: рано или поздно они устареют. Другими словами, их ценность - в том, что они облегчают как гипнотерапевту, так и клиенту развитие и личностный рост. По мере углубления наших познаний и расширения возможностей деятельности будут возникать новые проблемы, которые потребуют новых методов. В этом смысле справедливы слова Т.С.Эллиота:

"Ведь прошлые слова - глагол отживший,
А будущие ждут иного гласа" .

Поэтому я надеюсь, что вы, читатель, оцените по заслугам изложенные здесь идеи и принципы, сохранив гибкость там, где речь идет о методах. Нужно много работать, чтобы освоить ремесло гипнотерапии, но нужно еще больше работать, чтобы понять, что эти методы - всего лишь "намеки и догадки", пролагающие пути для более глубоких прозрений. Согласно бессмертному замечанию Брюса Ли, не надо смотреть на палец, указывающий на луну, иначе можно не увидеть луны.
Милтон Эриксон указал мне на луну многими разнообразными способами. Поэтому будет уместно закончить эту книгу описанием одного моего разговора с ним во время обучения. Говоря о мастерстве диагностики, Эриксон протянул мне папку с письмом от одной пациентки и велел найти в нем доказательство того, что она написала неправду. Когда я не справился с этим заданием, он обратил мое внимание на то, что, как писала пациентка, она взяла билет на "последний поезд из Сент-Луиса", чтобы отправиться к нему. Видя мое недоумение, Эриксон категорически заявил: "Никакого последнего поезда из Сент-Луиса не бывает. Вы никогда не можете знать, последний ли это поезд. Всегда может быть еще один".
За прошедшие с тех пор десять лет я много раз испытывал такое же недоумение, пытаясь понять смысл этого на первый взгляд нелепого замечания, которое почему-то запало мне в память. И только недавно меня осенило: ведь последнего поезда не бывает.
Желаю вам удачи.

Литература

Asante, M. K. The African-American mode of transcendence. Journal of Transpersonal Psychology, 1984, 16, 167-177.
Bain, A. The emotions and the will. New York: Appleton, 1859.
Bandler, R., & Grinder, J. Patterns of the hypnotic techniques of Milton H. Erickson, M. D.: Volume I. Cupertino, CA: Meta Publications, 1975.
Bandler, R., & Grinder, J. Frogs into princes. Moab, UT: Real People Press, 1979.
Bandler, R., & Grinder, J. Reframing: Neuro-Linguistic Programming and the transformation of meaning. Moab, UT: Real People Press, 1982.
Bandler, R., Grinder, J., & Satir, V. Changing with families: Volume I. Palo Alto: Science & Behavior Books, 1976.
Bandura, A. Social learning theory. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1977.
Barber, T. X. Hypnosis: A scientific approach. New York: Van Nostrand-Reinhold, 1969.
Barber, T. X. Suggested ("hypnotic") behavior: The trance paradigm versus an alternative paradigm. In E. Fromm & R. E. Shor (Eds.), Hypnosis: Research developments and perspectives. Chicago: Aldine-Atherton, 1972.
Barber, T. X. & Calverly, D. S. "Hypnotic" behavior as a function of task motivation. Journal of Psychology, 1962, 54, 363-389.
Barlett, E. E. My first experience with Milton Erickson. American Journal of Clinical Hypnosis, 1977, 20, 6-7.
Bateson, G. Naven: A survey of the problems suggested by a composite picture of the culture of a New Guinea tribe drawn from three points of view (2nd Ed.). Stanford: Stanford University Press, 1958.
Bateson, G. Steps on an ecology of mind. New York: Ballantine, 1972.
Bateson, G. Mind and nature: A necessary unity. New York: E. P. Dutton, 1979.
Bateson, G., Jackson, D. D., Haley, J., & Weakland, J. H. Toward a theory of schizophrenia. Behavioral Science, 1956, 1, 251-264.
Bernheim, H. Suggestive therapeutics: A treatise on the nature and uses of hypnotism. New York: Putnam, 1895.
Blum, G. S. A model of the mind. New York: Wiley & Sons, 1961.
Bogen, J. E. The other side of the brain: An appositional mind. Bulletin of the Los Angeles Neurological Societies, 1969, 34, 135-162. Reprinted in R. E. Ornstein (Ed.), The nature of human consciousness: A book of readings, San Francisco: W. H. Freeman, 1973.
Bower, G. H., & Gilligan, S. G. Remembering information related to one's self. Journal of Research in Personality, 1979, 13, 430-432.
Bower, G. H., Gilligan, S. G., & Monteiro, K. P. Selectivity of learning caused by affective states. Journal of Experimental Psychology: General, 1981, 110, 451-473.
Brown, G. S. Laws of form. New York: E. P. Dutton, 1979.
Castaneda, C. Tales of power. New York: Simon & Schuster, 1972.
Cheek, D. B., & LeCron, L. M. Clinical hypnotherapy. New York: Grune & Stratton, 1968.
Chomsky, N. Syntatic structures. The Hague: Mouton, 1957.
Chomsky, N. Aspects of the theory of syntax. Cambridge, MA: MIT Press, 1965.
Cooper, L. F., & Erickson, M. H. Time distortion in hypnosis (2nd Ed.). Baltimore: Williams & Wilkins, 1959.
Cooper, L. M. Hypnotic amnesia. In E. Fromm & R. E. Shor (Eds.), Hypnosis: Research developments and perspectives. Chicago: Aldine-Atherton, 1972.
Davis, P. J. & Hersh, R. The mathematical experience. Boston: Houghton-Mifflin, 1981.
Day, M. E. An eye movement phenomenon related to attention, thought, and anxiety. Perseptual and Motor Skills, 1964, 19, 443-446.
Day, M. E. An eye movement indicator of type and level of anxiety: Some clinical observations. Journal of Clinical Psychology, 1967, 66, 438-441.
Deikman, A. Experimental meditation. Journal of Nervous and Mental Disorders, 1963, 135, 329-373.
Deikman, A. Deautomatization and the mystic experience.Psychiatry, 1966, 29, 324-388.
de Shazer, S. Patterns of brief family therapy: An ecosystemic approach. New York: Guilford Press, 1982.
Diamond, M. J. The modification of hypnotizability: A review. Psychological Bulletin, 1974, 81, 180-198.
Dilts, R. B., Grinder, J., Bandler, R., Delozier, J., & Cameron-Bandler, L. Neuro-Linguistic Programming I. Cupertino, CA: Meta Publications, 1979.
Dorcus, R. M. Fallacies in predictions of susceptibility to hypnosis based on personality characteristics. American Journal of Clinical Hypnosis, 1963, 5, 163-170.
Doyle, A. C. The complete Sherlock Holmes. New York: Doubleday, 1905.
Drewes, H. W. An experimental study of the relationship between electroencephalographic imagery variables and perceptual-cognitive processes. Unpublished doctoral dissertation. Cornell University, 1958.
Ekman, P. Communication through nonverbal behavior: A source of information about an interpersonal relationship. In S. S. Tomkins & C. E. Izard (Eds.), Affect, cognition, and personality. New York: Springer Press, 1965.
Ekman, P. Universal and cultural differences in facial expressions of emotions. In J. Cole (Ed.), Nebraska symposium on motivation, Volume 19. Lincoln: University of Nebraska Press, 1972.
Ekman, P. Biological and cultural contributions to body and facial movement in the expression of emotions. In A. Rorty (Ed.), Explaining emotions. Berkeley: University of California Press, 1980.
Eliot, T. S. Four Quartets. In T. S. Eliot, Collected Poems: 1909-1962. London: Faber & Faber, 1963.
Ellenberger, H. The discovery of the unconscious: The history and evolution of dynamic psychiatry. New York: Basic Books, 1970.
Epstein, M. O. On the neglect of evenly suspended attention. Journal of Transpersonal Psychology, 1984, 16, 193-205.
Erickson, M. H. Hypnotic psychotherapy. The Medical Clinics of North America. 1948, 571-584. New York: W. B. Saunders Co. Reprinted in Rossi, 1980d.
Erickson, M. H. Deep hypnosis and its induction. In L. M. LeCron (Ed.), Experimental hypnosis. New York: Macmillan, 1952. Reprinted in Rossi, 1980a.
Erickson, M. H. Hypnotherapy of two psychosomatic dental problems. Journal of the American Society of Psychosomatic Dentistry and Medicine, 1955, 1, 6-10. Reprinted in Rossi, 1980d.
Erickson, M. H. Pediatric hypnotherapy. American Journal of Clinical Hypnosis, 1958, 1, 25-29. Reprinted in Rossi, 1980d.
Erickson, M. H. Further clinical techniques of hypnosis: Utilisation techniques. American Journal of Clinical Hypnosis, 1959, 2, 3-21. Reprinted in Rossi, 1980a.
Erickson, M. H. Identification of a secure reality. Family Process, 1962a, 1, 294-303. Reprinted in Rossi, 1980d.
Erickson, M. H. Basic psychological problems in hypnotic research. In G. Estabrooks (Ed.), Hypnosis: Current problems. New York: Harper & Row, 1962b. Repririnted in Rossi, 1980b.
Erickson, M.H. The confusion technique in hypnosis. American Journal of Clinical Hypnosis, 1964a, 6, 183-207. Reprinted in Rossi, 1980a.
Erickson, M. H. The "Surprise" and "My friend John" techniques of hypnosis: Minimal cues and natural field experimentation. American Journal of Clinical Hypnosis, 1964b, 6, 293-307. Reprinted in Rossi, 1980a.
Erickson, M. H. Pantomime techniques in hypnosis and the implications. American Journal of Clinical Hypnosis, 1964c, 7, 64-70. Reprinted in Rossi, 1980a.
Erickson, M. H. A hypnotic technique for resistant patients: The patient, the technique, and its rationale and field experiments. American Journal of Clinical Hypnosis, 1964d, 7, 8-32. Reprinted in Rossi, 1980a.
Erickson, M. H. The use of symptoms as an integral part of therapy. American Journal of Clinical Hypnosis, 1965, 8, 57-65. Reprinted in Rossi, 1980d.
Erickson, M. H. The interspersal technique for symptom correction and pain control. American Journal of Clinical Hipnosis, 1966a, 8, 198-209. Reprinted in Rossi, 1980d.
Erickson, M. H. The experience of interviewing in presence of others. In L. A. Gottschalk and A. H. Auerback (Eds.), Methods of research in psychotherapy. New York: Appleton-Century-Crofts, 1966b. Reprinted in Rossi, 1980b.
Erickson, M. H. Laboratory and clinical hypnosis: The same or different phenomena? American Journal of Clinical Hypnosis, 1967, 9, 166-170. Reprinteed in Rossi, 1980b.
Erickson, M. H. A field investigation by hypnosis of sound loci importance in human behavior. American Journal of Clinical Hypnosis, 1973, 16, 147-164. Reprinted in Rossi, 1980b.
Erickson, M. H., & Kubie, L. S. The translation of the cryptic automatic writing of one hypnotic subject by another in a trancelike dissociated state. The Psychoanalitic Quarterly, 1940, 9, 51-63. Reprinted in Rossi, 1980c.
Erickson, M. H., & Rosen, H. The hypnotic and hypnotherapeutic investigation and determination of symptom-function. Journal of Clinical and Experimental Hypnosis, 1954, 2, 201-219. Reprinted in Rossi, 1980d.
Erickson, M. H., & Rossi, E. L. Varieties of double bind. American Journal of Clinical Hypnosis, 1975, 17, 143-157. Reprinted in Rossi, 1980a.
Erickson, M. H., & Rossi, E. L. Autohypnotic experiences of Milton H. Erickson, M. D. American Journal of Clinical Hypnosis, 1977, 20, 36-54. Reprinted in Rossi, 1980a.
Erickson, M. H., & Rossi, E. L. Hypnotherapy: An exploratory casebook. New York: Irvington, 1979.
Erickson, M. H., & Rossi, E. L. Experiencing hypnosis: Therapeutic approaches to altered states. New York: Irvington, 1981.
Erickson, M. H., Rossi, E. L., & Rossi, S. I. Hypnotic realities. New York: Irvington, 1976.
Fere, C. Sensation et mouvement. Paris: Alcan, 1887.
Freud, S. (1909). Analysis of a phobia in a five-year old boy. Standard Edition, 10, 3-152. London: Hogarth Press, 1955.
Freud, S. (1912). Recommendations to physicians practicing psychoanalysis. Standard Edition, 18, 235-254. London, Hogarth Press, 1955.
Freud, S. (1923). Two encyclopedia articles. Standard Edition, 23, 209-253. London: Hogarth Press, 1955.
Fromm, E. Activity and passivity of the ego in hypnosis. International Journal of Clinical and Experimental Hypnosis, 1972, 20, 238-251.
Fromm, E., Oberlander, M. I., & Gruenwald, D. Perseptual and cognitive processes in different states of consciousness: The walking state and hypnosis. Journal of Projective Techniques and Personality Assessment, 1970, 34, 375-387.
Ghiselin, B. (Ed.) The creative process. New York: Mentor, 1955.
Gill, M. M., & Brenman, M. Hypnosis and related states: Psychoanalitic studies in regresion. New York: International University Press, 1959.
Gilligan, S. G. Ericksonian approaches to clinical hypnosis. In J. K. Zeig (Ed.), Ericksonian approaches to hypnosis and psychotherapy. New York: Brunner/Mazel, 1982a.
Gilligan,S. G. Effects of emotional intensity on learning. Unpublished doctoral dissertation. Stanford University, 1982b.
Gilligan, S. G. Generative autonomy: Principles for an Ericksonian hypnotherapy. In J. K. Zeig (Ed.) Ericksonian psychotherapy, Volume I: Structures. New York: Brunner/Mazel, 1985.
Gilligan, S. G. The trance dance: Ericksonian hypnotherapy with couples. Manuscript in preparation, 1986.
Gilligan, S. G., & Bower, G. H. Cognitive consequences of emotional arousal. In C. E. Izard, J. Kagan, & R. Zajonc (Eds.), Emotion, cognitions, and behavior. New York: Cambridge Press, 1984.
Glass, A. L., Holyoak, K. J., & Santa, J. L. Cognition. Reading, MA: Addison-Wesley, 1979.
Grinder, J., & Bandler, R. The structure of magic: Volume II. Palo Alto, CA: Science & Behavior Books, 1975.
Grinder, J., Delozier, J. & Bandler, R. Patterns of the hypnotic techniques of Milton H. Erickson, M. D., Volume II. Cupertino, CA: Meta Publications, 1977.
Gordon, D. Therapeutic methaphor: Helping others through the looking glass. Cupertino, CA: Meta Publications, 1978.
Gordon, D., & Meyers-Anderson, M. Phoenix: Therapeutic patterns of Milton H. Erickson. Cupertino, CA: Meta Publications, 1981.
Haley, J. Strategies of psychotherapy. New York: Grune & Stratton, 1963.
Haley, J. The power tactics of Jesus Christ and other essays. New York; Grossman, 1969.
Haley, J. Uncommon therapy: The psychiatric techniques of Milton H. Erickson, M. D. (paperback edition). New York: W. W. Norton, 1973.
Haley, J. Problem-solving therapy: New strategies for effective family therapy. San Francisco: Jossey-Bass, 1976.
Hall, E. T. The silent language. Garden City, New York: Doubleday & Co.,1959.
Hall, E. T. The hidden dimension. Garden City, New York: Doubleday & Co., 1966.
Hall, E. T. The dance of life: The other dimension of time. Garden City, New York: Anchor Press/Doubleday, 1983.
Hartland, J. Medical and dental hypnosis and its clinical applications (2nd Ed.). London: Bailliere Tindall, 1971.
Hartmann, H. Ego psychology and the problem of adaptation. New York: International Universities Press, 1958.
Higgins, E. T., Hermann, C. P., & Zanna, M. P. Social cognition: The Ontario Symposium, Volume I. Hillsdale, NJ: Erlbaum, 1981.
Hilgard, E. R. Hypnotic susceptibility. New York: Harcourt, Brace, Jovanovich, 1965.
Hilgard, E. R. Divided consciousness: Multiple controls in human thought and action. New York: Wiley & Sons, 1977.
Hilgard, E. R., & Bower, G. H. Theories of learning (4th Ed.) Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1975.
Hull, C. L. Hypnosis and suggestibility. New York: Appleton-Century, 1933.
James, W. Principles of psychology (2 volumes). New York: Holt, 1890.
Janet, P. The major symptoms of hysteria. New York: Macmillan, 1907.
Janet, P. The subconscious. In R. G. Badger (Ed.), Subconscious phenomena. Boston: Gorham Press, 1910.
Katz, R. Boiling energy: Community healing among the Kalahri Kung. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1982.
Koestler, A. The act of creation: A study of the conscious and unconscious in science and art. New York: Macmillan, 1964.
Knapp, M. L. Nonverbal communication in human interactions. New York: Holt, Rinehart, & Winston, 1972.
Kramer, E. Hypnotic susceptibility and previous relationship with the hypnotist. American Journal of Clinical Hypnosis, 1969, 11, 175-177.
Kris, E. Psychoanalytic explorations in art. New York: International Universities Press, 1952.
Kroger, W. S. Clinical and experimental hypnosis. Philadelphia: Lippincott, 1963.
Kubie, L. S. Neurotic distortions of the creative process. Lawrence, KS: University of Kansas Press, 1958.
Kubie, L. S., & Margolin, S. The process of hypnotism and the nature of the hypnotic state. American Journal of Psychiatry, 1944, 100, 611-622.
Lakoff, G., & Johnson, M. Metaphors we live by. Chicago: University of Chicago Press, 1980.
Lankton, S. R. Practical magic: A translation of basic Neuro-Linguistic Programming into clinical psychotherapy. Cupertino, CA: Meta Publications, 1980.
Lankton, S. R., & Lankton, C. H. The answer within: A clinical framework for Ericksonian hypnotherapy. New York: Brunner/Mazel, 1983.
Lankton, S. R., & Lankton, C. H. Enchantment and intervention in the family: Training in Ericksonian approaches. New York: Brunner/Mazel, 1986.
Lay, W. Mental imagery. Psychological Review Monograph Supply, 1897, 92, 1-59.
Leonard, G. The silent pulse. New York: E. P. Dutton, 1978.
Mandler, G. Mind and emotion. New York: Wiley & Sons, 1975.
Marshall, G. The affective consequences of "inadequately explained" physiological arousal. Unpublished doctoral dissertation, Stanford University, 1976.
Maslach, C. Negative emotional biasing of unexplained arousal. In C. E. Izard (Ed.), Emotions and emotion-cognition interactions in psychopatology. New York: Plenum Press, 1977.
Masters, R., & Houston, J. Mind games. New York: Dell Publishing, 1972.
Orne, M. T. The nature of hypnosis: Artifact and essence. Journal of Abnormal and Social Psychology, 1959, 58, 277-299.
Orne, M. T. On the mechanisms of posthypnotic amnesia. International Journal of Clinical and Experimental Hypnosis, 1966, 14, 121-134.
Pearce, J. C. The bond of power. New York: E. P. Dutton, 1981.
Perry, C., Gelfand, R., & Marcovitch, P. The revelance of hypnotic susceptibility in the clinical context. Journal of Abnormal Psychology, 1979, 88, 592-602.
Perry, C., & Laurence, J. R. Hypnotic depth and hypnotic susceptibility: A replicated finding. International Journal of Clinical and Experimental Hypnosis, 1980, 28, 272-280.
Perry, C., & Walsh, B. Inconsistencies and anomalies of reponse as a defining characteristic of hypnosis. Journal of Abnormal Psychology, 1978, 87, 547-577.
Pribram, K. H. Languages of the brain: Experimental paradoxes and principles in neuropsychology. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1971.
Prince, M. Psychotherapy and multiple personality: Selected essays. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1975.
Richardson, A. Mental imagery. London: Routledge & Kegan Paul, 1969.
Richeport, M. Erickson's contributions to anthropology. In J. K. Zeig (Ed.), Ericksonian approaches to hypnosis and psychotherapy. New York: Brunner/Mazel, 1982.
Ritterman, M. Using hypnosis in family therapy. San Francisco: Jossey-Bass, 1983.
Rogers, C. R. A way of being. Boston: Houghton-Mifflin, 1980.
Rogers, C. R. Reaction to Gunnison's article of the similarities between Erickson and Rogers. Journal of Counseling and Developement, 1985, 63, 565-566.
Rosen, G. History of medical hypnosis. In J. M. Schneck (Ed.), Hypnosis in modern medecine (2nd ed.). Springfield, IL: Thomas, 1959.
Rosenhan, D. On the social psychology of hypnosis research. In J. E. Gordon (Ed.), Handbook of clinical and experimental hypnosis. New York: Macmillan, 1967.
Rossi, E. L. (Ed.) The collected papers of Milton H. Erickson, Volume I: The nature of hypnosis and suggestions. New York: Irvington, 1980a.
Rossi, E. L. (Ed.) The collected papers of Milton H. Erickson, Volume II: Hypnotic alteration of sensory, perceptual, and psychophysiological processes. New York: Irvington, 1980b.
Rossi, E. L. (Ed.) The collected papers of Milton H. Erickson, Volume III: Hypnotic investigation of psychodynamic processes. New York: Irvington, 1980c.
Rossi, E. L. (Ed.) The collected papers of Milton H. Erickson, Volume IV: Innovative Hypnotherapy. New York: Irvington, 1980d.
Rossi, E. L., & Jichaku, P. Therapeutic and transpersonal double-binds: Continuing the legacy of Gregory Bateson and Milton H. Erickson. Paper presented at the Annual Scientific Meeting of the American Society of Clinical Hypnosis. October, 1984, San Francisco.
Rossi, E. L., Ryan, M. O., & Sharp, F. A. (Eds.) Healing in hypnosis: The seminars, workshops, and lectures of Milton H. Erickson. New York: Irvington, 1983.
Sachs, L. B. Construing hypnosis as a modifiable behavior. In A. Jacobs & L. Sachs (Eds.), Psychology of private events. New York: Academic Press, 1971,
Sarbin, T. R. Contributions to role-taking theory: I. Hypnotic behavior. Psychological Review, 1950, 57, 255-270.
Sarbin, T. R. Physiological effects of hypnotic stimulations. In R. M. Dorcus (Ed.) Hypnosis and its therapeutic applications. New York: McGraw Hill, 1956.
Sarbin, T. R., & Coe, W. C. Hypnosis: A social psychological analysis of influence communication. New York: Holt, Rinehart, & Winston, 1972.
Schacter, S., & Singer, J. E. Cognitive, social, and physiological determinants of emotional states. Psychological Review, 1962, 69, 379-399.
Sheehan, P. W., & Perry, C. W. Methodologies of hypnosis: A critical appraisal of contemporary paradigms of hypnosis. Hillsdale, NJ: Erlbaum Press, 1976.
Shor, R. E. Hypnosis and the concept of generalized reality orientation. American Journal of Psychotherapy, 1959, 13, 582-602.
Shor, R. E. Three dimensions of hypnotic depth. International Journal of Clinical and Experimental Hypnosis, 1962, 10, 23-28.
Shor, R. E., Orne, M. T., & O'Connell, D. N. Psychological correlates of plateau hypnotizability in a special volunteer sample. Journal of Personality and Social Psychology, 1966, 3, 80-95.
Sjoberg, B. M., & Hollister, L. E. The effects of psychotomimetic drugs on primary suggestibily. Psychopharmacologica, 1965, 8, 251-262.
Sokolov, E. N. Perception and the conditioned reflex. New York: Macmillan, 1963.
Spiegel, H., & Spiegel, D. Trance and treatement: Clinical uses of hypnosis. New York: Basic Books, 1978.
Tart, C. The influence of the experimental situation in hypnosis and dream research: A case report. American Journal of Clinical Hypnosis, 1964, 7, 163-170.
Tart, C. (Ed.) Altered states of consciousness. Garden City, NY: Doubleday, 1969.
Tinterow, M. M. Foundations of hypnosis from Mesmer to Freud. Springfield, IL: Thomas, 1970.
Varela, F. Principles of biological autonomy. New York: Elsevier North Holland, 1979.
Walter, W. G. The living brain. London: Duckworth, 1953.
Watzlawick, P., Beavin, J. H., & Jackson, D. D. Pragmatics of human communication: A study of interactional patterns, pathologies, and paradoxes. New York: Norton, 1967.
Watzlawick, P., Weakland, J., & Fisch, R. Change: The principles of problem formation and problem resolution. New York: Norton, 1974.
Weitzenhoffer, A. M. Hypnotism: An objective study in suggestibility. New York: J. Wiley & Sons, 1953.
Weitzenhoffer, A. M. General techniques of hypnotism. New York: Grune & Stratton, 1957.
Weitzenhoffer, A. M. Hypnotic susceptibility revisited. American Journal of Clinical Hypnosis, 1980, 22, 130-146.
White, R. W. A preface to the theory of hypnotism. Journal of Abnormal Social Psychology. 1941, 36, 477-505.
Wolberg, L. R. Medical hypnosis. New York: Grune & Stratton, 1948.
Young, A. M. Consciousness and cosmology. In C. Muse & A. M. Young (Eds.), Consciousness and reality: The human pivotal point. New York: Avon Books, 1972.
Zeig, J. K. (Ed.) Ericksonian approaches to hypnosis and psychotherapy. New York: Brunner/Mazel, 1982.
Zeig, J. K. (Ed.) Ericksonian psychotherapy, Volume I: Structures. New York: Brunner/Mazel, 1985a.
Zeig, J. K. (Ed.) Ericksonian psychotherapy, Volume II: Clinical applications. New York: Brunner/Mazel, 1985b.
Zeig, J. K. The clinical use of amnesia. In J. K. Zeig (Ed.), Ericksonian psychotherapy, Volume I: Structures. New York: Brunner/Mazel, 1985c.
Zeitlin, H. Cult induction: Hypnotic communication patterns in contemporary cults. In J. K. Zeig (Ed.), Ericksonian psychotherapy, Volume I: Structures. New York: Brunner/Mazel, 1985.
Zimbardo, P. G., Rapaport, C., & Baron, J. Pain control by hypnotic induction of motivational states. In P. G. Zimbardo (Ed.), The cognitive control of motivation. Glenview, IL: Scott, Foreman & Co., 1969.
Zukav, G. The dancing Wu-Li Masters. New York: Bantam Books, 1979.

Все разделы / Книги о гипнозе. Эриксоновский гипноз.

Книги для бизнеса. Виталий Пичугин

Книги по психологии. Виталий Пичугин

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ТРАНСЫ

Комментарии

Новое сообщение