Поэтому младенцы легко понимают, что такое мама.

С папой сложнее. Я кормлю с ложечки всякой дрянью, которую сам бы
есть не стал. Пробовал, всё несолёное и безвкусное. Со мной весело,
но небезопасно. Я разрешаю бодать головой стену, падать, могу в ответ
укусить. Непонятно, как меня назвать после этого. Наверное, я состою
из большого спектра противоречивых ощущений.

Вроде, после мамы, вторым словом ребёнка должно быть - папа, но не
всё так просто. Вокруг ребёнка ходят трое пушистых существ, которых
можно хватать, они на ощупь мягкие, и при попытке отделения хвоста от
тела, представляются кратко и понятно - мяу!

После слова "мама" ребёнок твёрдо усвоил "мяу". Причём у него всё, что
лохматое, на четырёх ногах и с хвостом - мяу. На улице собаки и их хозяева недовольны таким обзывательством. В лифте огромная собака по кличке Рэкс была опознана, как "мяу". Хозяин собаки пытался объяснить, что это очень обидно, называть так животное, размером с новорождённый паровоз.

После "мяу" настала моя очередь, я был назван - папа. Вот так несправедливо получается: мама заботится, и ей первый приз, ну, ладно, заслужила, кошки просто существуют, и они вторые, а я?

"Я же лучше собаки", как говорил Карлсон, ну, в данном случае, кошек.
Обидно, да.